 |
Е Течение и терапия • неврозов 5 страница
|
|
|
|
Данное утверждение не означает, что анализ «случайных преступлений» не обнаруживает связи между проступками и бессознательными конфликтами. Все психические феномены имеют бессознательную обусловленность.
Сходным образом, не существует специальных психологических проблем, если содержание нормального супер-эго иное, чем усредненного суперэго в данном обществе и требуют установления этого общества. Многие поступки, называемые преступлениями, не отягощают совесть обладателей подобного суперэго. С позиций существующего уголовного кодекса такие преступники идентифицировали себя с «порочными объектами », но качество их идентификации не обнаруживает аномалий (133, 136).
Идентификации играют существенную роль в формировании характера. Поэтому аномалии в образовании идентификации, как и идентификация с порочными объектами, имеют следствием развитие патологических черт характера. Частая смена окружения ребенка, исчезновение любимых людей и появление других субъектов, делает продолжительные идентификации невозможными. Индивиды, служащие объектами решающей идентификации, могут быть патологическими типами; порой обстоятельства вынуждают ребенка идентифицироваться с порочными сторонами чьей-то личности; идентификация может осуществляться в большей мере с моделями противоположного пола, чем с моделями одинакового пола (1266). Несомненно, представление о мужских и женских особенностях характера обусловливается не столько биологическими, сколько культурными факторами. Анатомические и физиологические различия между полами, конечно, имеют «психологические последствия», но эти последствия обязательно преломляются через социально-культурные оценки. В нашей культурной традиции имеет существенное значение, ведет ли себя мужчина в мужественной или женственной манере. Решающая идентификация осуществляется с родителем, налагающим основные запреты. Интересно было бы раскрыть социальные детерминанты, обусловливающие усиление доминирования матери в современной семье (658). Как бы то ни было, в настоящее время мужчины вынуждены в гораздо большей мере, чем прежде, преодолевать в себе женственные черты.
|
|
|
Все это делает очевидным, что влияние социального окружения в формировании характера намного важнее, чем даже в предопределении формы невроза. Данные культурные условия способствуют формированию схожей структуры характера у большинства детей, взрослеющих в этих условиях. Культурные факторы оказывают воздействие через фрустрацию одних побуждений и попустительство
другим, формирование идеалов и устремлений, предложение модусов защиты и путей выхода из конфликтов, созданных этими защитами. Таким образом, «патология характера» означает очень разные феномены в разных культурах. Что нормально в одной среде, патологично в другой.
«Отреагирующие» характеры. Неврозы судьбы
У индивидов с необычно сильным переносом, т. е. бессознательно интерпретирующих настоящее в понятиях прошлого, тоже нарушено поведение в отношении суперэго и внешних объектов. Эти пациенты повторяют одни и те же действия и испытывают идентичные переживания, бессознательно пытаясь избавиться от прошлых инстинктивных конфликтов, найти запоздалое удовлетворение вытесненных побуждений (как инстинктивных потребностей, так и чувства вины) или, по крайней мере, облегчить внутреннее напряжение. Для них окружение — только арена, на которой следует разыгрывать внутренние конфликты. Они могут казаться неугомонными, чрезвычайно активными личностями (38). Иногда их активность имеет скрытую форму, а биография производит впечатление, будто они являются игрушками судьбы. Повторения, переживаясь пассивно, рационализируются как противоречащие воле.
|
|
|
Дунбар изучал пациентов, склонных к несчастным случаям, как особый тип личности (342).
В психоаналитическом лечении феномен отреагирова-ния состоит в попытке пациента использовать перенос не просто в целях отчета о мобилизованных конфликтах, но чтобы снова пережить эти конфликты в отношениях с аналитиком. Некоторые индивиды ведут себя подобным образом даже вне аналитической ситуации. Их действия в реальной жизни скорее повторяют ситуации детства и служат попыткой разрешить инфантильные конфликты, чем представляют рациональные мероприятия. Ситуации, как-то ассоциирующиеся с вытесненным конфликтом, используются для разрядки (445).
Эти индивиды отличаются от других невротиков в одном отношении: типичный невротический симптом аутоплас-тичен, здесь же сохраняется способность к аллопластичнос-ти (38, 682). О родственности с маниакально-депрессивными феноменами свидетельствует тот факт, что действия, удовлетворяющие инстинктивные потребности, иногда с опре-
деленной периодичностью чередуются с действиями, выполняющими требования суперэго (1266). Некоторые категории психопатов, описанные в традиционной психопатологии, в этой главе обозначены просто по названию их характерных поступков: «импульсивные психопаты», «агрессивные психопаты », «зависимые психопаты ».
Что касается вопроса о тесной связи бессознательных тенденций с моторной активностью, Александер констатировал только «усиление энергетической экспансии в инстинктивную область» (38). Это наверняка верно, но каково происхождение такого рода экспансии?
Сразу напрашивается ответ, что экспансия происходит в тех случаях, когда эго способно рационализировать свои действия. Однако данный ответ опровергается тем, что невротическое отреагирование не всегда оправдывается рационализацией. Некоторые индивиды действуют без всякой рационализации и предаются каждому невротическому побуждению, даже не спрашивая себя, зачем они поступают таким образом.
Более правильные ответы находятся, если рассматривать этих пациентов как родственных импульсивным невротикам и травмофиликам. В основе их особенностей тоже лежит нетерпимость к напряжению. Они не способны предварять действия размышлениями, т. е. непосредственно следуют побуждениям. Их цель скорее избежать неудовольствия, чем достичь наслаждения. Что касается первичных причин нетерпимости к напряжению, то можно только повторить положение о значимости оральных фиксаций и ранней травмы.
|
|
|
Согласно Александеру, невротический характер этого типа легче поддается психоанализу, чем симптоматический невроз. Данный прогноз он обосновывал тем, что при симптоматическом неврозе происходит регрессия от аллопла-стичности к аутопластичности, и после успешного психоанализа пациенту еще предстоит набраться мужества, чтобы действовать в реальной жизни. Такие усилия излишни при невротическом характере, поскольку его обладатели и без психотерапии постоянно заняты «отреагировани-ем » в реальной жизни (38). Этот тезис не представляется нам убедительным. Псевдоаллопластическая установка при невротическом характере может превратиться в здоровую аллопластическую установку, только предварительно трансформируясь в невротическую аутопластическую установку, с которой тогда следует обходиться, как с обыч-
ным симптоматическим неврозом. Внутренние конфликты, проецируемые в застывшие псевдообъектные отношения, сначала следует превратить в собственно внутренние конфликты и соответственно проработать, только затем возможны нормальные объектные отношения (433, 438). Непереносимость напряжения делает эту задачу крайне трудной и требует модификации классической техники психоанализа (445).
Патологическое поведение
по отношению к внешним объектам
Общие замечания
Конфликты между эго и ид, эго и суперэго обусловливают изменения поведения по отношению к внешним объектам. Многие из этих поведенческих особенностей уже упоминались. Заинтересованность во внешних объектах объясняется тем, что они источник угрозы или потенциального удовлетворения. С утверждением принципа реальности эго усваивает, что объективная оценка реальности позволяет лучше защитить себя и извлечь максимум удовольствия (575). Невротики — это индивиды со сниженной способностью к оценке реальности, поскольку у них поддерживается изначальный страх и, следовательно, сохраняются исходные инстинктивные потребности. Такое положение затрудняет любое «объектное обучение», ведь на обучение требуется время (527, 528, 529, 536). Реальные объекты для невротиков — просто представители прошлого, и в силу «переноса » вызывают неадекватные чувства. Истерик, например, встречает только объекты своего эдипова комплекса и неизбежно разочаровывается, потому что в действительности это не объекты эдипова комплекса. Ком-пульсивный невротик ограничивается миром анально-сади-стских чувств. Орально фиксированный невротик не видит в объектах ничего, кроме источников получения пищи и поддержания самоуважения. Индивиды с бессознательным чувством вины усматривают во всех только наказывающих или прощающих авторитетов.
|
|
|
Случаи полного нарушения отношений ко всем объектам можно разделить на две категории. В одних случаях отношения слишком инфантильны из-за задержек развития или регрессий. В других случаях преобладающая по-
требность затеняет все остальное, т. е. исключает более или менее реальные объектные отношения, потому что объекты используются, только чтобы удовлетворить преобладающую потребность: «псевдообъектныеотношения».
Поскольку преобладание потребности возникло некогда в связи с объектами прошлого, сохранение этого преобладания тоже своего рода перенос. Однако слово «перенос» используется главным образом в случаях, когда некий объект вызывает чувства, однажды возникшие к другому лицу. Псевдообъектные отношения вообще не персонифицированы, объекты служат скорее средством облегчения внутреннего напряжения.
В обсуждении особенностей психики в период полового созревания упоминалось, что потребность оградиться от тревог относительно новых влечений может придать всем объектным отношениям неистинный характер. Они смешиваются с идентификацией, и окружающие воспринимаются в большей мере как репрезентации образов, чем индивидуальности (с. 155). Лица с невротическим характером сохраняют страх перед своими влечениями всю жизнь и поэтому часто напоминают юношей.
Психоанализ невротических характеров открывает обширные возможности изучения разных типов патологических реакций на текущие события. Латентные конфликты исключают адекватную реакцию на происходящее, текущие события ошибочно интерпретируется в свете прошлого как соблазны или наказания. Соответствующие примеры приводились при обсуждении факторов, провоцирующих неврозы (с. 586).
|
|
|
И снова следует упомянуть безусловно-фригидных и псевдоэмоциональных личностей. Они не способны к полноценным и теплым чувствам в контактах с другими людьми. Взамен у них возникают замещающие псевдоконтакты, по большей части маскирующие нарциссические интересы под интересы к объектам {ср. 1600).
Фиксации на предшествующих любви стадиях
Развитие любви и ненависти — длительный психологический процесс (с. 119-120). В патологических случаях любая стадия этого развития может сохраниться или оживиться. «Любовь » младенца состоит исключительно во «взятии». Младенец знает об объектах настолько, насколько нуждается в удовлетворении с их стороны. Когда удовлетворение
достигнуто, объекты для него больше не существуют. Сексуальное и нарциссическое удовлетворение происходит одновременно. Некоторые индивиды остаются фиксированными на этой стадии. Во всех отношениях с окружающими они предъявляют единственное требование — удовлетворение своих непосредственных нужд. Окружающие являются для них средством регулирования самоуважения.
Среди индивидов данной категории встречаются лица с отсутствием иных интересов, кроме соответствия ожиданиям других людей. Они фактически не способны к самоопределению и проявляют личностные качества, которые, по их мнению, ожидают от них окружающие. Поведение этих особ полностью зависит от социальной среды. Их идентификации множественны и мимолетны, склад характера нестабилен (1334, 1537). Установка таких людей состоит в том, что, играя какую-то роль, не так рискованно быть отвергнутым, ведь роль можно сменить, подобно платью.
Идентификация — это первый вид объектных отношений. Иногда отношения к объектам в зрелом возрасте сохраняют инфантилизм, потому что во многом основываются на идентификации.
Оральные характеры легко втягиваются в типичный порочный круг. Собственно просьба о «снабжении» вызывает у самих просителей опасение своей настойчивостью. Таким образом, чем больше потребность в ресурсах, тем сильнее страх. Просители нуждаются в объектах с единственной целью: чтобы те сидели у их изголовья, как мать сидит у кроватки испуганного ребенка, и играли роль миротворцев, защитников, снабженцев, короче говоря, «магических помощников» (653).
Индивиды, зависящие подобным образом от своего окружения, фиксированы на той стадии развития эго, когда изначальное всемогущество уже утрачено и возникает стремление его вернуть. В определенных обстоятельствах может даже сохраниться или регрессивно восстановиться первичный нарциссизм, при котором потребность в объектах субъективно отсутствует и ощущается полная независимость (потому что забота внешних объектов воспринимается как разумеющаяся). Некоторые интровертированные личности живут, словно все еще находятся в стадии галлюцинаторного осуществления желаний, у них фантазирование полностью замещает мысленную подготовку действий (с. 75), эти эксцентрики относительно успешно восстанавливают свойственную периоду нарциссизма уверенность, что они не-
уязвимы. В детстве, как обнаруживает психоанализ, они были ограждены от повседневных конфликтов с окружающим миром, вынуждающих других детей преодолеть архаическую стадию отрицания неприятностей и обратиться к реальности (с. 572-573).
Индивид с таким «всемогущим » поведением зачаровывает своей кажущейся независимостью тех, кто нуждается в магических помощниках. Нарциссическое поведение не обещает зависимым индивидам реальной любви, но взамен возбуждает их готовность к идентификации. «Последователи », объединенные зачарованностью, борются за позволение участвовать в нарциссическом всемогуществе (1200).
Талантливые интроверты могут возобновить контакт с объективным миром в качестве художников, чьи творения прокладывают обратный путь к реальности. Остальные интроверты терпят крушение, если жизненные трудности препятствуют их обычному бегству в фантазию или спасительные псевдоконтакты.
Предполагается, что интроверты субъективно независимы от реальных объектов; это соответствует действительности, пока у них достаточно пищи и денег. Но они снова впадают в сильную зависимость от внешних обстоятельств, и субъективно тоже, при утрате последователей или неоспоримых неудачах, заставляющих их усомниться в своем всемогуществе. Тогда у них опять возникает потребность участия в проецируемом всемогуществе, и стремление к идентификации с объектами делает их очень зависимыми (1250). В то время как эротические грезы по своей сути вообще не зависят от реальности, грезы субъектов, чьи эротические потребности все еще нарциссичны и чьи объектные отношения все еще представляют собой идентификации, на самом деле зависят от реального поведения их объектов. Потребность этих лиц можно сформулировать следующим образом: другой человек должен вести себя так, чтобы сделать возможной желанную идентификацию или, точнее говоря, другому, следует быть таким, каким данному лицу самому хотелось бы быть. Тогда эмпатия позволяет участвовать в воплощении собственного идеала. Поведение объекта должно допускать идентификацию, необходимую субъекту для удовлетворения нарциссической потребности (1449, 1575).
Такие субъекты пытаются влиять на объекты силой, подобострастием, любыми магическими средствами не только в целях получения ресурсов, как обычно делают оральные
характеры, но чтобы объекты вели себя в особой манере, соответствующей идеалу субъекта. В сентенции: «Я люблю себя», нарциссы могут проецировать себя на другого индивида и затем идентифицироваться с ним, чтобы наслаждаться чувством любви к самим себе. Для достижения этого им необходимы объекты с поведением, соответствующим их бессознательному желанию идентификации. Пациенты порой индуцируют объект действовать только согласно их желаниям. Тогда это не собственно идентификация. Эго не перенимает свойства объекта, скорее объект побуждается перенимать характеристики эго-идеала, чтобы эго посредством эмпатии смогло снова наслаждаться теми же характеристиками (353). Такой механизм, как правило, используется не только в целях нарциссического и эротического наслаждения, но также в качестве защиты от тревоги. Пациентам хотелось бы знать заранее, что объект собирается делать. Они знают это, если объект ведет себя в соответствии с их собственным эго-идеалом.
Механизм достижения данной цели часто состоит в «магическом действии », которое Райк описал под названием «антиципация »(1296). Индивид, побуждаемый магическим ожиданием, что заставит объект имитировать его действия, ведет себя так, как хотел бы, чтобы вел себя объект. Фактически магическое поведение не предвосхищает действия объекта, а представляет собой действия, желанные со стороны объекта.
Понятно, что магические действия отличаются от эмпатии, которая состоит во временной идентификации с объектом в целях предвосхищения его действий. Пробные идентификации в целях эмпатии играют основную роль в нормальных объектных отношениях. Они могут специально изучаться при анализе методов работы психоаналитика (518). Пробные идентификации в целях эмпатии, вообще-то, повторяют архаическую перцепцию. Архаическая перцепция осуществляется в два этапа: а) имитирующая идентификация с объектом; б) осознание изменений в собственной личности и таким способом во внешнем мире. Аналогично эмпатия состоит из двух действий: а) идентификация с другим индивидом; б) осознание собственных чувств после идентификации и понимание таким способом чувств объекта (132, 975, 1598).
Магическое поведение, вероятно, является моделью для всех функций эго, отличающегося способностью предвосхищать будущее.
Устойчивая амбивалентность
Другой архаизм в невротических характерах — чрезмерная амбивалентность во всех объектных отношениях. Амбивалентность свойственна невротикам, ведь в их бессознательном господствуют инфантильные устремления. Поскольку невротики преследуют недостижимую цель, они непременно разочаровываются в любом объектном отношении. Фрустрации могут испытываться как повторение опыта детства, и реакции бывают столь же агрессивными, как в детские годы. Месть представляет собой особый вид древнего магического «аннулирования » фрустраций и унижений, она основывается на идентификации с агрессором. У некоторых индивидов бессознательная потребность в мести затмевает все другие потребности и препятствует любой попытке построить позитивные объектные отношения. Сюда относятся женщины с «мстительным типом» комплекса кастрации (20). Иные индивиды руководствуются потребностью в мести не прямо, у них скорее преобладают реактивные образования против этой потребности.
Ревность
Неспособность к любви из-за глубокой амбивалентности очевидна также у лиц, на чьи объектные отношения сильно влияет ревность (113, 426, 607, 897, 1089, 1314, 1494). Случайная ревность может сопутствовать глубокой любви. Однако те, кто ревнует постоянно, наверняка не способны к истинной любви, поскольку ко всем их объектным отношениям примешивается нарциссическая потребность. Необычайно сильная любовь и наслаждение вовсе не подразумевают столь же сильную ревность. Напротив, особы, предрасположенные к ревности, непрерывно и охотно меняют свои объекты. Они ревнуют даже тех, к кому не испытывали никакого интереса до возникновения обстоятельств, вызвавших ревность. Если ревность была бы просто болезненной реакцией на фрустрацию, то, скорее всего, отвергалась бы. В действительности ревность обладает противоположным свойством, становится навязчивостью. Сознательная приверженность идеям ревности свидетельствует, что они служат вытеснению чего-то еще.
Смешение депрессии, агрессивности и зависти, с которыми ревнивец реагирует на утрату любви, доказывает особую нетерпимость к этой утрате. Страх перед утратой люб-
ви сильнее у личностей, для кого такая утрата означает снижение самоуважения. Поскольку собственность может выполнять для самоуважения ту же функцию, что и любое удовлетворение извне, общество, в котором один супруг видит в другом собственность, способствует ревности как средству борьбы за самоуважение.
Обсессивный характер ревности обусловливается, прежде всего, тем, что реальная ситуация, вызывающая ревность, напоминает об аналогичной ситуации, которая вытеснена. Нынешнее унижение выступает в сознании на передний план, помогая тем самым удерживать под спудом прежнее унижение. Но ведь присущая эдипову комплексу фрустрация, на которой наверняка основана любая ревность (585), испытывалась каждым, даже теми, кто впоследствии не был склонен к ревности. Здесь Фрейд предлагает ключ к пониманию проблемы, интерпретируя паранойяльную ревность (574, 607). При паранойе ревность используется, чтобы путем проекции отвергнуть два вида побуждений: побуждения к неверности и гомосексуальные побуждения. Оба вида бессознательных побуждений, безусловно, играют роль и в нормальной ревности. Ревность возникает, когда необходимость подавить побуждения к неверности и гомосексуализму встречается с характерной нетерпимостью к утрате любви.
Джонс интерпретирует нарциссическую зависимость ревнивой особы от ее объекта следующим образом: «Для такого человека любовь является терапевтическим средством, которое должно вылечить его болезненное состояние* (897). Он делает меньший акцент на примитивном (оральном) механизме регуляции самоуважения и больше подчеркивает глубинное бессознательное чувство вины, которое ревнивец предполагает нейтрализовать посредством нарциссического удовлетворения. Джонс также подчеркивает, что у таких особ интенсивное желание получить нечто от объектов обычно наталкивается на страх перед удовлетворением этого желания. Неустанное бегство от объекта к объекту может обусловливаться именно подобным страхом (1218). Супружеская неверность, по утверждению Джонса, имеет невротическое происхождение чаще, чем принято думать, и означает не раскрепощение и сексуальную потенцию, а противоположные качества (897). Но еще чаще, чем невротический страх перед привязанностью, встречается невротическая привязанность — страх перед любой сменой объекта.
Социальные торможения в пунктах «комплексов»
Даже у лиц с менее глубокими нарушениями случаются затруднения в оценке реальности там, где сильна тревога и бессознательные соблазны. Невротики — это индивиды, сенситивные в пунктах своих комплексов.
Невротики страдают от устойчивого эдипова комплекса, что неизбежно нарушает важные объектные отношения из-за ошибочных суждений и неудовлетворенности, прежде всего разочарованиям подвержена любовная жизнь.
Фрейд выделил несколько условий любви при устойчивом эдиповом комплексе (572). Это потребность в пострадавшем третьем лице, любовь к проституткам, череда любовных объектов, фантазии на тему «спасения возлюбленной», а также расщепление нежности и чувственности, играющее отнюдь не последнюю роль. Абрахам описал пациентов с «невротической экзогамией», борющихся с опасностью инцеста во всех сферах человеческих отношений (10).
В силу того, что «сексуальное поведение человека часто является прототипом отношения к жизни вообще » (561), издержки эдипова комплекса не ограничиваются любовной жизнью и накладывают отпечаток на все виды социальных отношений. Жизнь переполняется иллюзиями и разочарованиями.
Нормальный человек тоже выбирает объекты, опираясь на их сходство с объектами младенчества, по анаклити-ческому типу (585). Однако значение сходства этим и ограничивается. Он способен разобраться в подлинных особенностях реального объекта и реагировать адекватно. Невротик, чей эдипов комплекс не разрешен, ошибочно судит о своих объектах, видя в них только представителей прошлого. Тем же различаются нормальный и невротик в выборе профессии. Нормальный человек тоже может выбрать профессию, руководствуясь бессознательными инстинктивными мотивами. Однако невротик, в силу устойчивости в бессознательном первичных инстинктивных побуждений, не способен адаптироваться к объективным задачам профессии, в работе он ищет только инфантильного удовлетворения. Неэффективность деятельности приводит к разочарованию избранной профессией.
Особая форма эдипова комплекса определяет специфичность последующих нарушений в объектных отношениях. Поэтому нарушения бывают столь же разнообразны, как и
переживания в детском возрасте (418, 828, 1275, 1458). Семейная ситуация, количество и возраст детей, возраст, в котором возникли основные конфликты, содержание этих конфликтов обусловливают неповторимую картину в каждом случае.
Зависимость формирования определенных характеров от возрастного статуса детей изучалась на разнообразных моделях. Единственный ребенок имеет наиболее выраженный эдипов комплекс и поэтому подвергается наибольшей угрозе нарушения приспособления (195, 637, 1116, 1339). У старшего ребенка высокие шансы идентифицироваться с отцом и влиять своим авторитетом на младших детей. Самый младший ребенок нередко избалован, а средний ребенок не получает достаточно тепла (827, 1342). Ранняя смерть одного из родителей предрасполагает ребенка к развитию орального характера и увеличивает привязанность к оставшемуся родителю, а также усиливает страх утраты любви (168, 355, 979, 1325). У близнецов легко возникают амбивалентность и ревность. Что касается зависимости, они испытывают смешанное чувство, нуждаясь в дополнении, чтобы ощущать целостность, и одновременно агрессивно подчеркивая самостоятельность (298, 749, 1209). У пасынков и падчериц отмечаются свои типичные конфликты и особенности развития характера (760). Сходные проблемы возникают у приемных детей, но у них тоже имеются специфические характерологические черты (970). Эдипов комплекс, воображаемый детьми, у которых совсем нет семьи, тоже отражается на последующем структурировании характера (250, 979).
Форма эдипова комплекса определяется и характером родителей (418, 658, 1275, 1458). «Слабый» отец предрасполагает мальчиков к гомосексуализму, материнская сверхопека способствует пассивно-зависимому приспособлению, непоследовательность родителей вызывает нарушения суперэго (31, 1266).
Многие обучаются преодолевать трудности в отношениях с объектами при определенных обстоятельствах, но снова страдают от этих трудностей, когда обстоятельства меняются. Очень часто индивид ведет себя относительно нормально с людьми, которых считает ниже по статусу, но испытывает торможение, страх или нарциссическую потребность при встрече с теми, кто обладает высшим или равным статусом. Некоторые отдают предпочтение только
особам моложе себя; только женщинам, если они мужчины; только евреям, если они не евреи, и т. п.
Условия, освобождающие от беспокойства в объектных отношениях, не обязательно ограничиваются выбором низших особ. Любая особенность человека может вселять уверенность или представлять угрозу, все зависит от предшествующей жизни индивида. Обстоятельства, напоминающие о прежней уверенности, внушают уверенность, обстоятельства, напоминающие о прежних опасениях, наводят страх. У компульсивных невротиков реакции на людей обусловливаются «невротической типизацией» (710). Каждый встречный (сознательно или бессознательно) относится к той или иной категории, что и определяет поведение пациента.
Псевдосексуальность
Псевдосексуальность относится к категории наиболее важных псевдообъектных отношений. Явно сексуальные действия имеют защитную функцию. Они либо противодействуют перверсиям, акцентируя нормальность сексуальной сферы, либо направлены на преодоление тревоги и чувства вины и, вселяя уверенность, удовлетворяют нар-циссические нужды. Превалирование нарциссических, или инфантильных, целей может нарушить сексуальную потенцию. В других случаях половой акт физиологически протекает нормально, но индивид, чья сексуальность сохраняет инфантильность и направлена на борьбу с тревогой, фактически отличается сексуальной незрелостью и никогда не получает полного удовлетворения. Такие индивиды являются «оргазмическими импотентами» (1270). Нарциссические цели при псевдосексуальности расстраивают сексуальность аналогично тому, как сексуальные бессознательные цели нарушают ходьбу при истерической абазии (1399).
В известном смысле каждое инфантильное сексуальное устремление невротика тоже носит защитный характер, поскольку вызвано тревогой, чтобы заместить взрослую сексуальность.
Лучшим примером служит гордость некоторых обсес-сивных невротиков своей потенцией. Ослабив каким-то образом страх, такие пациенты выполняют сексуальный акт и испытывают от него функциональное нарциссическое наслаждение. Они порой даже наслаждаются сексуально, но
никогда полностью не расслабляются в оргазме. Сексуальное поведение этих индивидов искусственное и ригидное, оно изолируется от эмоциональной составляющей вклинившейся тревогой (1600). Гроддек, имевший пристрастие к парадоксам, однажды сказал в прославление любви: «Взгляд, прикосновение руки бывают вершиной существования. Не верно, что сексуальный акт — кульминация эротической жизни. В действительности люди впадают от него в скуку ». Наверняка данная оценка справедлива только для лиц с сексуальными отклонениями, если такие особы все-таки вступают в половую связь, то, конечно, делают это не из генитальных побуждений.
Сексуальные фантазии пациентки, по существу, выполняли функцию отрицания некоего сексуального опыта ее раннего детства и, следовательно, в первую очередь служили защитой. В истории ее мастурбации был выявлен надлом. После случая, который активировал тревогу, связанную с первичной сценой, она перестала мастурбировать. Спустя несколько лет пациентка возобновила мастурбацию, осуществляя ее с огромной интенсивностью как навязчивость совершенно другого рода. Психоанализ показал, что теперь мастурбация являлась защитной мерой. Пациентка хотела перебороть тревогу, убеждая себя: «Я не боюсь своего тела, так как оно доставляет мне удовольствие».
|
|
|
