звУ1 нивг 4 страница
§ 212. Для решении вопроса о мопофопемности или бифонемности дифтонга необходимо, кроме того, рассмотреть их с точки зрения существующих в данном языке чередований. Возьмем для примера русское дифтонгическое сочетание Ь\]. Первый компонент его, подобно любому другому случаю употребления гласного /о/, чередуется в неударенном положении с /а/ (ср. местоимение /то}/ мой, /та]а/ ■ коя). Иначе дело обстоит с дифтонгами в немецком языке. Как известно, по умлауту, используемому е немецком в целом ряде морфологических категории, гласный /а/ чередуется с /г/; например: /тап/ Мапп, /тепэг/ Маппег. Поли бы «а», входящее в дифтонги /ае/, /ао/, находилось, подобно русскому, в свободном сочетании с последующими гласными (вторыми компонентами этих дифтонгов), то и оно умлауте давало бы /е/. На самом же деле это не так. Дифтонг /ао/ еРедуется по умлауту с /эо/. Если бы мы признали самостоятельность ръных компонентов, то пришлось бы считать, что /а/ здесь чере-тся по умлауту с Ы. Второй дифтонг, содержащий компонент «а», ' не подвержен чередованию по умлауту вовсе. Что элемент «а», 'Щий в его состав, выпадает из общей системы, а следовательно ответствует фонеме /а/, особенно отчетливо видно из следующего: эбразовании множественного числа существительных при помощи " кса -ег коренные гласные, способные к чередованию по умлауту /: )/. /о/, /а: /, /о: /, /и: /, /ао/), подвергаются ему; дифтонг же /ае/ б /1/ /11/ /< /М : без изменения (например, /к1ае1/ — /к1аес! ег/ 0. Если бы «а» в этом дифтонге было самостоятельным гласным, 110 чередовалось бы с /г/, как и во всех других случаях. § 213. Соображения историко-фонетического характера, не имеют решающего значения при трактовке синхронических фц". Г' матическнх вопросов, ибо состав фонем данного языка и фоиематиц6" ские отношения в целом не являются неизменными; однако в е" купностп с другими фактами приобретают доказательную диахронические факты.
Дифтонги русского языка, представляющие собой сочетание дВуу фонем, происходят из двух самостоятельных единиц. В немецкой же языке, где дифтонг является единой фонемой, история дифтонга* и история монофтонгов очень тесно переплетены между собой. В одни* словах современного немецкого языка дифтонги восходят к средне верхненемецким дифтонгам, в других — к долгим монофтонгам. И нао борот, долгие монофтонги современного языка восходят не только к м0 нофтонгам, пои к дифтонгам средневерхпенемецкого языка. Наконец что особенно важно подчеркнуть, в немецком языке, в отличие от русского, дифтонги никогда не восходят к двум самостоятельным единицам Таковы приемы и критерии, которыми следует пользоваться при фонематической трактовке дифтонгов, при определении нх монофо. немного или бифонемиого характера. При этом основным лингвистическим критерием следует признать морфологическую делимость или неделимость. С фонематической точки зрения дифтонгом будет только такое сочетание, которое представляет одну фонему; дифтонги же типа русских дол жни рассматриваться как сочетание гласного с согласным. Первый представлен ударным, нередуцированным, слогообразующим компонентом; второй — неударным, редуцированным, неслогообразующим компонентом. Таким образом, в фонематической транскрипции их следует обозначать следующим образом: /а]/, 1ч\!, /о]/. При бифонемном характере истинных дифтонгов их компоненты должны рассматриваться как самостоятельные гласные, а весь дифтонг — как сочетание гласных. § 2! 4. В обширной фонологической литературе о дифтонгах господствует иной подход к решению рассматриваемого вопроса. Обычно при этом пользуются методом противопоставления, замены, перестановки и т. п. Так, польский германист Морцинец \264], стремясь доказать бифонемность немецких дифтонгов, рассуждал следующим образом. Если сравнить, например, такую минимальную пару как/Ъаоз. 'Яя^ и /паев/ Ш/}, то мы видим, что они различаются тем, что в первом слове имеется гласный ко», а во втором ее». Из этого следует, что именно эти гласные выполняют различительную функцию, а поскольку этой является признаком противопоставления фонем, то мы и имеем а них само ■ тоятельные, отдельные от предшествующих гласных, фонемы-
Рассуждая подобным образом, фонологи забывают о том, что зад* состоит в том, чтобы доказать раздельность компонентов даФ1'01^ ' р фактически они исходят из признания такой раздельности и в1^ спою задачу лишь в том, чтобы определить, имеет ли эта раздельное фонологический характер. Кроме того, как уже указывалось в главе Ш (см. с. 129), гивопоставлений не может быть доказательным при решении о лингвистической члекимости звуковой последовательности. Глава V ФОНЕМА В ПОТОКЕ РЕЧИ А. МОДИФИКАЦИЯ ФОНЕМ к 215. Если язык в целом есть средство общения, то совершенно очевидно, что и самый минимальный речевой акт, минимальная еди-та реальной речи должна содержать какое-либо сообщение, выражать какую-нибудь мысль. Такая единица, которую можно было бы азвать высказыванием, большей частью складывается из нескольких -лов и во всяком случае не может состоять менее чем из одного слова. Слов, состоящих из одной фонемы, в языках ничтожно мало; ; тому же не все они могут выступать в качестве самостоятельных синтаксических единиц. Кроме того, однословные высказывания встре-аются, как правило, только в диалогической речи и в относительно ■ дких ситуациях. Следовательно, однофонемное слово может ока-ггьсн в роли высказывания только в исключительных случаях. Так, в русском язы;, е на вопрос: «Какая это буква? » возможен ответ: «О» или «А» и т. п. Одпофонемпое слопо не часто может оказаться и самостоятельной нтагмой, образующей отдельную интонационную единицу, как, например, в русских предложениях: «А —это союз, о — это предлог», где яиц являются подлежащими, отделяющимися от последую-1 паузами. Не меняют существа дела и междометные восклицания, > рые часто употребляются изолированно (если даже некоторые них и состоят из одной фонемы, то число их крайне невелико), (им образом, наименьшее высказывание в подавляющем больппщ-■ е случаев представляет собой некую звуковую последовательность.
Я И ОбЧ'СЛПРЛИПЯРТГЯ ТП ПЙГТПЧТРТТКГТПП тт-г. -> лтипиииВ.. тчг,. -. МНТП выделяетсн обусловливается то обстоятельство, что отдельный звук речи из такой последовательности только лингвистически, т. е. ]редставитель языковой единицы — фонемы, и само выделение мы есть результат отношений, существующих между значимыми кницами языка — морфемами словами у цми языка — морфемами, словами. : им образом, реально мы имеем дело в речи с некими непрерыв-№уковыми последовательностями, а отдельный звук1 пред-бтея известной абстракцией. Морфемы, слова (точнее — их б облик) скорее разлагаются на отдельные звуки, чем склады-3 них, Тем не менее, поскольку с точки зрения системы языка фонемы отделены от значимых единиц н обладают известной мностыо, постольку звуковой облик морфем и слов в некотором 1 и 1В> К* понимается всегда как представитель какой-нибудь . 1 Смысле складывается из элементарных звуковых единиц язык фонем. Такое положение вещей объясняет и оправдывает традцц. а ~* ное рассмотрение звукового континуума как сочетания дискрет'011' единиц — отдельных звуков. Аналогичный путь анализа — от ^Ы)! ментов к целому — принят в науке вообще, и фонетика в этом ст! ' шении, естественно, не представляет исключения. °' Говоря о модификации фонемы, следует еще раз напомнить фонема остается равной самой себе в любой возможной реализации0 Модификация ~ это эллофонпое варьирование, при котором «чу!! 1 ветствующне звуковые различия никогда не выступаю' в данном языке как фонем и о противопоста в л е н н ы е. Такое варьирование целиком обусловлено комбинатои' ными и позиционными условиями, в которых может оказаться фонема
в данном языке. Вопрос о типах аллофонов подробно рассматривался в главе Ц Здесь необходимо лишь подчеркнуть, что благодаря выделенное» фонемы как автономной единицы возможно ее изолированное «произнесение», с которым связан ее типичный, или основной, аллофон Характерные инвариантные черты звуков, представляющих этот аллофон, обычно и фигурируют в описаниях реализации соответствующей фонемы. От них, естественно, удобнее всего отправляться при анализе модификации фонемы в потоке речи. § 216. Анализируя вопрос о соединении звуков друг с другом, классическая фонетика пришла к различению в потоке речи двух видов звука: установочных ($1еНип§& 1аи1е) и переходных. «Слово как ата или атта, — пишет Сивере, — состоит... не только из а + ш + а, т. е. из звуков, которые производятся в то время, как органы речи установлены неподвижно, т. е. находятся, покоясь, в позиции (5Ы1ш18) а, в позиции т и снова в позиции а, Ибо также и в то время, как органы речи движутся или скользят из позиции а в позицию тит. д., голос продолжает звучать. В течение этого переходного времени... вклинивается непрерывный ряд переходных или скользящих звуков... Речь состоит поэтому не просто из ряда несвязанных установочных звуков... по из цепи, в которой установочные и переходные звуки регулярно сменяют друг друга» [28, 33]. Из последних слов вытекает, что оба типа звуков равноправны. Неправильность такого понимания отметил Томсон, также разди чавший установочные звуки и переходные. Он писал: «Звуки эт (имеются в виду переходные. — Л. 3. ) не самостоятельны, и качест их обусловлено установкой для звуков... между которыми он» Р виваются по физиологической необходимости... В отличие оТ ' й самостоятельные звуки, между которыми они развиваются, 11азьшаосТц установочными звуками» I//, 235]. Признание несамостоятелЫ» ( переходных звуков не дает правильного представления ° Ре йда потоке. Оно подсказывает мысль, будто речь складывается из У 0. статических элементов, представленных установочными звукаМ''эву торые соединены «склеивающим веществом» в виде переход'11*1 ь$ ков. Такая трактовка речевого потока не оправдывается не * фон ематической точки зрения, о чем речь была в предыдущем пара-дд. по и с чисто произносительной стороны. ^ 6 217. Различение установочных и переходных звуков с фонема-Лской точки зрения недопустимо еще и потому, что признать пере-тИ |Ые звуки за самостоятельные фонематические единицы невозможно, и как они не функционируют в языке отдельно от установочных так звУ1 нивг , 1 только установочные звуки, отождествив их с фонемами, а в ходных звуках видеть какие-то промежуточные фонематически звуки. Признав это, мы допустили бы, что в языке, кроме
код- №ы видели, что и дофонематическая фонетика не прирав-зВ*' а*их к последним, которые только и признавались самостоятель-" ИВ ' величинами. Так же невозможно считать фонематически зиачи- люнем, существуют еще какие-то звуковые единицы, а это противоре ило бы самим основам учения о фонеме. Единственно правильным, дет сказать, что установочные звуки образуют вместе с переходными рпиное целое, хотя и неоднородное в акустическом'и физиологическом отношении. Только этим и объясняется тот факт, что носители языка ие замечают никаких переходных звуков, как и неоднородности фонем вообще. § 218- Различение установочных и переходных звуков неоправданно и с произпосительно-слуховой точки зрения. Неоднородность звуков, как показывают экспериментально-фонетические данные, не может быть истолкована только как результат перехода от одного звука к другому. Выше уже говорилось о том, что Щерба, анализируя гласный в русском /а1/ ад (см. с. 9), обнаружил, что звук этот неоднороден на всем своем протяжении: не только в конце перед согласным /1/, где имеет место переход к артикуляции другого звука, но и в начале, хот л перед гласным никакого звука нет. При этом любопытно отметить, что начальный «переходный» элемент превосходит по длительности конечный «переходный» элемент. Позднее осциллографиче-ские исследования Джемелли и Пастори полностью подтвердили эти наблюдения Щербы. По данным этих авторов, «в каждом гласном без исключения число типичных периодов колебаний меньше числа нетипичных» [222, 276]. О неоднородности гласных свидетельствует также и спектральная картина (см. § 27). С различением установочных и переходных звуков в классической фонетике связано учение о трехфазпости артикуляции, т. е. о том, то артикуляция складывается из экскурсии (имплозии) —■ ерехода произносительных органов от состояния покоя к положению, ^актеРному для артикуляции данного звука, из выдержки, 3? '1ан соответствует этому положению, и из рекурсии (экспло- I — возвращения к состоянию покоя. ^ а першй взгляд может показаться соблазнительным связать < тавп'" ''е пРи31|аки звуков только с фазой выдержки. Такое предана 'ение было бы, однако, ошибочным, так как акустические при-«мычи 31! ^Ка могут быть связаны с любой фазой. Если взять глухие фазе цЬ'е' т° в них акустический эффект выдержки равен пулю: по этой аадНе евозМожно отличить губной согласный от переднеязычного или ЗЬ|чного. Напротив, первая и третья фазы могут существенно
влиять на опознание глухих смычных. В начале слова, с этой зрения (но не с акустической), важна только рекурсия В конце же слова после гласного, поскольку в этом гласном жаютсн признаки последующего согласного именно благодаря сии, последняя и играет важнейшую роль. Как об этом свидетельству Р" имплозивные, уже одной этой фазы достаточно для опознания сог& ного. ас" § 219. Различение п потоке речи моментов движения и момецт покоя невозможно, наконец, и потому, что всякий звук сбразует°В в результате одновременной работы всех произносительных оргацт! ^ Но если даже иметь в виду только те из них, от положения котощ" ' зависят основные, необходимые признаки данных звуков, то и здр моментов полного покоя обнаружить невозможно. Объясняется чт тем, что в потеке речи начало и конец работы того или иного орган° отнюдь не обязательно совпадают с началом и концом произнесения того или иного звука. Рассмотрим для примера работу голосовых связок, языка, нёбной занавески и губ при произнесении русского слова /катп'1/. Сближение голосовых связок, необходимое для поду, чения голоса, происходит при переходе от глухого согласного /к/ к гласному /а/. По окончании /а/ голосовая щель не раскрывается чтобы затем снова быть закрытой для произнесения 1т! и т. д.; она остается закрытой, т. е. голосовые связки по-прежнему сближены и колеблются до конца произнесения всего слова, так как оно до конца содержит звонкие звуки. Движение языка не прекращается на протяжении всего слова. Точно так же и движения нёбной занавески не совпадают с началом и концом произнесения каждого звука: ома поднимается перед началом произнесения неносовою согласного /к/, затем опускается в середине произнесения /а/, которое назализуется под влиянием последующего носового, и остается в таком положении до конца слова. Губы, разомкнутые в начале, постепенно сближаются с середины произнесения гласного /а/, затем находятся в сомкнутом состоянии до начала согласного /п. 7. Несовпадение границ действия отдельных произносительных органов показано в табл. 6. Таблица6 Схема действия произносительных органов Орган произношения Голосовые евячки Небная занавеска Язык Губы I I ' Приведенные наблюдения свидетельствуют о том, что 0ТРеэ° е дв" " заключенный между паузами, представляет собой непреры [е произносительных органов, а следовательно и непрерывное , цие, постоянную смену акустических эффектов как следствие , движения. Они говорят, кроме того, о неоднородности звуков, 'рая, однако, не даст основания разделять их на отдельные эле- ^-у, [3 главе I и было показано, что членение потока речи проис- \шт I' результате действии не физполого-акустнческих, а языковых *торов. С лшковой же точки зрения звук речи — фонема и в по- , речи представляет собой неделимую во времени единицу. Несовпадение начала и конца работы отдельных произносительных пганов с границами звуков в потоке речи хорошо иллюстрируется цограммами. В качестве примера возьмем кимограмму, содержащую а кривые: ротовую (Р), носовую (Я) и гортанную (Г) — и предста- 1Я1Ош. ую запись русского слона /атЬаг/ (рис. 84). Мы видим, что кри- 0 Гс уверенностью разделить на части невозможно, а кривую Н кно разделить только на две части (первую, соответствующую /ат/, 1 вторую, соответствующую всей остальной части слова). 220. Характер обязательных оттенков фонемы или, как обычно говорят, видоизменение (модификация) фонемы в общем зависит прежде
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|