Онтологические аспекты пси-эффекта

Что собой представляет пси-эффект? С какого рода феноменом мы имеем дело? Посчастливилось ли нам найти нечто принципиально новое - или мы пытаемся раскопать что-то, известное испокон веков, но не выделенное никем в отдельную категорию? Обратившись к "Поэтике" Аристотеля и предоставив возможность Умберто Эко изящно сформулировать концепцию за нас, имеем: " Аристотель говорит нам не только о таких абстрактных критериях, как порядок и мера, достоверность или необходимость, либо органический баланс, но также о критерии, который отрицает любую попытку чисто формального прочтение его "Поэтики". Фундаментальным элементом трагедии служит сюжет, и сюжет представляет собой имитацию действия, цель которого, телос, заключается в эффекте, который оно производит: эргоне. И этим эргоном служит катарсис. " ¹⁴ Далее Эко справедливо отмечает: " Таким образом, катарсический эффект - это своего рода коронация трагедического произведения, и это заключено не в трагедии, как в написанном или сыгранном дискурсе, но как в дискурсе, который был получен. "Поэтика" представляет собой первое появление на сцене эстетики восприятия, но при этом несёт в себе неразрешённые проблемы любой теории, ориентированной на читателя. "

Развивая свою мысль, Эко говорит о том, что аристотелевский катарсис можно интерпретировать двояко: в терминах эстетики Диониса и эстетики Аполлона. Другими словами, с одной стороны - катарсис является "гомеопатическим" средством освобождения читателя от страстей - путём их "выплеска", с использованием особого механизма вовлечённости, позволяющего зрителю оргиастически участвовать в действии, идентифицируя себя с его героями; а с другой - он служит "аллопатическим" средством, позволяющим зрителю созерцать действие "со стороны", оставаясь при этом в невовлечённом состоянии чистого наблюдателя - и "очищаясь" таким образом от собственных, отображённых на сцене, страстей. ¹⁴

Исследуя эту модель более пристально, мы убеждаемся, что в действительности, с точки зрения читателя, нет принципиального различия - между первым и вторым вариантами восприятия катарсиса. Это различие появляется лишь когда мы начинаем разотождествлять себя с читателем - и пытаемся взглянуть на процессы, происходящие в нём, со стороны; а делая это, мы перестаём оставаться в системе, ориентированной на читательское восприятие. Здесь Эко допускает ошибку, полагая, что такой "внутренний" феномен, как катарсис, можно анализировать, оставаясь снаружи. Главная проблема такого подхода аналогична проблеме с котом Шрёдингера: невозможно, осматривая ящик с котом снаружи, установить - жив кот или нет.

Читатель может спросить: так всё-таки, есть ли полная аналогия между катарсисом и пси-эффектом? - Скорее всего, нет. Катарсис предполагает сильное эмоциональное потрясение. Пси-эффект постулируется как нечто более общее, что может включать очень сильную эмоцию, но может работать и на других уровнях, - семантическом или образном. Даже используя эмоциональную вовлечённость читателя/слушателя/зрителя, психоделика далеко не всегда ставит перед собой цель - "разогнать" именно эмоцию до максимума, зачастую довольствуясь лишь достаточным эмоциональным уровнем "прилегания" читателя, - с тем, чтобы сделать восприятие текста для него более полным.

Я полагаю, что мы можем принять в качестве рабочей гипотезы, что пси-эффект - это нечто вроде квантовомеханического кота Шрёдингера, который, - пока он сидит в ящике, - и жив, и мёртв одновременно, и потому ничего достоверного сказать о нём до тех пор, пока сам читатель не собрался приоткрыть крышку ящика с котом (иными словами, пока он не прочитал психоделический текст), - невозможно. Но как только текст прочитан, для самого читателя становится ощутимым, жив кот в ящике - или он отравился газом и погиб; "встряхнуло" читателя взрывной волной пси-эффекта, или пси-эффект в тексте не сработал.

Размышляя над природой пси-эффекта и механизмами работы мозга, ответственными за его возникновение (propagation) в читателе, нельзя не вспомнить один очень существенный отрывок из книги "Магия мозга и лабиринты жизни" Бехтеревой, ¹⁵ долгое время руководившей Институтом мозга человека РАН: " так вошёл в наши знания мозговой механизм, который в научной литературе описывается как наличие индивидуально формирующихся у некоторых мозговых систем звеньев разной степени жёсткости и который по существу свидетельствовал о возможности - и реальности - осуществления одной и той же деятельности не обязательно одной и той же, а пространственно различающимися мозговыми системами. Этот важнейший мозговой механизм, открытый нами в 1966 г., далее постоянно подтверждался. Исследования с помощью ПЭТ (позитронно-эмиссионной томографии) вновь утвердили эти данные и показали, сколь существенно могут разниться мозговые системы, конечный результат деятельности которых один и тот же, исходное руководство к действию - идентично. " Почему постулированный здесь принцип является столь важным в контексте нашей беседы о пси-эффекте? Очевидно, из-за того, что он помогает нам понять, глядя уже не с литературной или философской, а с нейрофизиологической точки зрения, насколько различными могут быть пути формирования в нашем мозге возбуждений, ответственных за возникновение пси-эффекта, - при том, что, казалось бы, и исходный раздражитель (текст) один и тот же, и даже конечный продукт (ощущение, регистрируемое читателем) может быть похожим, но при этом - у разных читателей (или даже у одного читателя, в разное время и в разных условиях) механизм формирования пси-эффекта может варьировать в очень широких пределах.

Сама Бехтерева рассматривает эту способность мозга осуществлять одни и те же функции, пользуясь совершенно различными схемами их реализации, как ключевой inbuilt механизм для повышения общей надёжности работы системы: " В обеспечении разных видов деятельности, и в том числе мыслительной, мозг обладает ещё целым рядом механизмов надёжности, увеличения его возможностей. Речь здесь идет о явной или латентной полифункциональности очень многих нейронных популяций, которая может присутствовать исходно (явная) или проявляться при изменении химических модуляционных влияний (латентная). " ¹⁵ А для нас этот принцип будет означать, что для людей, у которых развитие пси-эффекта по какому-то одному механизму почему-либо не может осуществиться, - всегда остаются возможности для "прорастания" его по другому маршруту.

Любопытно, что Эко упоминает в своём эссе ¹⁴ Пифагора, который использовал поэтические тексты, - в частности, Гомера, а также дифирамбы, погребальные песни и плачи, - для катарсических очищений. У пифагорейцев имелись особые мантры для избавления от страстей, слабостей, злости, и т.д., которые они использовали для возбуждения этих чувств - с тем, чтобы, испытав их в умеренных дозах, от них освободиться, вернувшись к славной добродетели. Такое прагматическое использование текстов имеет куда больше общего с НЛП, нежели с психоделикой. Дело в том, что НЛП (нейролингвистическое программирование) создавалось с целями сугубо прагматическими: служить своеобразной альтернативной терапией, изменяющей схемы психического и эмоционального поведения людей, и разрабатывалось оно как раз на стыке неврологии, лингвистики и бихевиористики.

Мне не раз приходилось повторять в своих лекциях, что та психоделика-π, которую мы обсуждаем, не только не является разновидностью НЛП, но и вообще имеет с последней мало общего, и вот по какой причине: техники НЛП (которые имеют определённую привлекательность для практикующих социологов и психологов и по сей день, несмотря на в целом негативное отношение к НЛП официальной науки) всегда предполагают определённую цель, - терапевтическую или иную. ¹⁶ Не существует техник НЛП, которые бы не несли в себе некой рациональной направленности, не ставили бы перед теми, на кого они направлены, никаких задач, пусть даже самых абстрактных, а проводились бы "просто так", "из любви к искусству". Именно прагматичный и творческий подход к практическим задачам нередко делает НЛП техникой выбора при проведении разных обучающих курсов и тренингов в областях бизнес-коммуникации, менеджмента, командной тактики, персонального развития, и др.

Что касается психоделики, то она не даёт никаких сублиминальных установок даже читателям, которые входят в её принципиальную аудиторию, т.е. тем, на которых она ориентирована. (А для тех, кто не входит в её принципиальную аудиторию, она вообще не выступает психоделикой, поскольку читатели, не ощутившие пси-эффекта от чтения произведения, не могут воспринимать его, как психоделическое). Изменённое состояния сознания (иначе - смещённые границы перцепции, модулированное восприятие), вызываемое у принципиальной читательской аудитории психоделическим текстом, не решает никаких практических задач, - сколь бы неявно очерчены они ни были. Присутствие определённого "надтекстового плана" в некоторых видах психоделики совершенно не означает наличия какого-либо элемента "внушения" по отношению к читателю, и это необходимо себе ясно представлять. " Воздействие на читателя " никогда не следует путать с " внушением читателю "; большинство суггестивных текстов, которыми пестрит литература, на читателя так или иначе воздействуют. Если предположить, что психоделика каким-то образом связана с НЛП техникой, то тогда придётся причислить к НЛП и всю духовную музыку, а также значительную часть оперной, симфонической и камерной музыки, особенно барочного направления, а заодно и некоторые течения современного рока, способные вызывать трансовые состояния у слушателей. В этом случае, нам придётся признать, что Гендель и Сальери, Монтеверди и Аллегри, Бах и Перголези - пользовались НЛП.

У отдельных русскоязычных читателей техника НЛП почему-то устойчиво ассоциируется с " промыванием мозгов ", " контролем сознания ", " насильственным убеждением ", " реформированным мышленем ", " управлением разумом " и другими манипулятивными методами активного психологического воздействия на человека, используемыми спецслужбами некоторых стран. Встречаются и такие, кому кажется, что НЛП сходно с эффектом "25-го кадра" (который, вопреки бытующему мнению, не работает, - что было доказано несколькими независимыми исследованиями). Необходимо подчеркнуть, что создателями техники НЛП, Бендлером и Пёрлзом, ничего подобного в неё не закладывалось. Т. наз. " мета-модель ", которая часто применяется в НЛП, предполагает сбор информации о собеседнике, путём анализа его языка и речевого поведения, и далее - эффективное её использование в терапевтических целях.

4 "Жёлтый"