 |
FAQ (frequently asked questions)
|
|
|
|
В. - Бывает ли плохая психоделика?
О. - Плохой психоделики не бывает; бывает неудавшаяся психоделика, - но тогда она, строго говоря, не является психоделикой. Бывает СЛАБАЯ психоделика, то есть такая, которая лежит ближе к суггестии, чем к яркой психоделике, однако "слабая" в этом контексте отнюдь не является эквивалентным понятием к "плохой". Плохо написанные тексты не могут вызывать пси-эффекта у читателя, а стало быть - не являются психоделикой по определению. Приходится признать, что сегодня можно обнаружить немало текстов самых разных авторов, в которых психоделика чем-то "испорчена" (из-за ошибок, допущенных автором), но и их нельзя называть "плохой психоделикой", - ибо, если в этих текстах психоделика всё-таки работает (пусть и не с максимально возможной мощностью) и способна вызывать пси-эффект в читателях, то они не могут быть "плохими". Такие тексты часто бывают излишне попсовыми, либо технически-небезупречными, но если они перестают вызывать выраженный пси-эффект, то они просто перестают быть "психоделикой", только и всего. А тогда говорить о них, как о "плохой психоделике", - бессмысленно.
В. - Не правда ли, в психоделике нет ничего нового: она была изобретена рок-музыкантами в 60е и 70е годы XX века, а сегодня только перешла из музыки в литературу?
О. - Не правда. Во-первых, рок-музыкантами изобретена была психоделика второго рода (психоделика-ρ), базирующаяся на идее слома границ обычного сознания посредством сильнодействующих психотропных (чаще всего - галлюциногенных) препаратов. Во-вторых, такая психоделика (второго рода) давным-давно нашла путь в литературу, - примерно в те же декады прошлого века, когда она возникла в музыке. В-третьих, психоделика-π (первого рода), о которой преимущественно и идёт речь в настоящей работе, практически никак не соотносится с теми феноменами, на которых строится психоделика-ρ (как то: активное использование синтетических или алкалоидных психотропных средств, эксплуатация патогенных состояний психики, применение иных деструктивных для человеческой личности методов). Психоделика-π - сугубо литературное явление, и с психоделикой второго рода имеет лишь одну общую черту: она способна изменять сознание людей. Но на этом общие свойства и заканчиваются.
|
|
|
В. - Авторы, пишущие психоделику, далеки от настоящей поэзии, потому что ставят перед собой единственную цель - написать психоделический текст, и дальше этого их планы не идут.
О. - Это в корне неверное представление, к тому же крайне нелепое. С тем же успехом можно утверждать, что целью рыбаков, уходящих в море на поиски рыбы, является стремление пожить спокойной здоровой жизнью, вдали от жён и семей. Нужно абсолютно не понимать принципов поэзии, чтобы предположить, что серьёзный автор может сесть за написание произведения - не с целью выразить в нём определённую идею или последовательность образов, но лишь с целью создать некую форму (пусть, даже, психоделическую), которую ему безразлично - чем наполнять. Психоделика просто является наиболее эффективной формой подачи любых идей, и в этом её прелесть. Но что подавать - решает только сам автор, и я ещё не встречал ни одного человека, который бы создавал психоделические тексты - просто из желания (или потребности) писать психоделику, не задаваясь никакими сверхзадачами.
В. - Психоделика опасна, она зомбирует людей, а потому её лучше не читать.
О. - Совершенная ерунда. Психоделика несёт отпечаток эстетики того автора, который её написал, а потому - можно дать лишь один хороший совет: не читайте тексты тех авторов, эстетика которых вам чужда или неприятна. Психоделика никого не зомбирует; она эффективно доносит до читателя то послание, которое вложил в текст автор, и потому - имеет смысл читать лишь те тексты, которые соответствуют нашему собственному представлению об эстетике; однако, это касается не только психоделики, но любой литературы вообще.
|
|
|
В. - Психоделика является разновидностью НЛП, не так ли?
О. - Не так, по целому ряду причин. Психоделика не несёт в себе никаких заложенных терапевтических функций, а равно и никаких иных специальных "функций", ради которых техники НЛП создавались. Она не служит целям, скажем, нормализации сна, либо коррекции нарушений перистальтики тонкого кишечника у читателя. Психоделика представляет собой область литературы, а не синтетическую методику, возникшую на стыке разных дисциплин. Конечно, можно говорить о том, что у НЛП и психоделики есть общие корни, - постольку, поскольку цели и задачи нейролингвистического программирования лежат в сфере коммуникативных и языковых явлений, а если мы говорим о литературе (интегральной частью которой является психоделика), то её цели также лежат в этой сфере.
В. - Я слышал, что психоделические тексты можно дифференцировать по набору формальных признаков (критериев, факторов). Правда ли это?
О. - Не правда. Единственным достаточным признаком психоделического текста является его способность вызывать у читателя пси-эффект, - другими словами, изменять состояния его сознания (или модифицировать полосу восприятия). Все остальные признаки не делают психоделику психоделикой, а могут быть присущи и не-психоделическим текстам.
В. - Могу я однозначно сказать, что текст не психоделический, если я его прочёл - и он на меня не подействовал?
О. - Нет, однозначно утверждать, что текст не психоделический можно лишь если нет никакой (даже сравнительно узкой) аудитории, которая воспринимает его как психоделику. То есть, если пяти людям текст показался не-психоделическим, то можно предположить, что он и в самом деле психоделическим не является. Следует иметь в виду, что сегодня существуют достаточно серьёзные эксперты, которые почти всегда в состоянии самостоятельно поставить верный диагноз по поводу психоделичности того или иного текста, но таких экспертов мало, а главное - это люди, обладающие высокой индивидуальной чувствительностью к психоделике, а кроме того - развившие у себя способность к узнаванию её посредством систематического чтения психоделических текстов (некоторые из них также сами пишут психоделику). Поэтому, если речь идёт о произвольном человеке (а не об одном из таких экспертов), лучше не полагаться на собственное мнение, а проверить его относительно мнений нескольких других людей. Следует лишь учитывать, что - если все эти люди по какой-то объективной причине НЕ ПОПАДАЮТ в целевую аудиторию конкретного психоделического стиха, то будь он трижды психоделическим, - его психоделичность пройдёт мимо них совершенно незамеченной.
|
|
|
В. - Могу ли я научиться писать психоделические стихи?
О. - В принципе, нет ничего невозможного. Но для этого прежде всего необходимо уметь входить в изменённое состояние сознания, - не обязательно экстатическое, просто в несколько "смещённое" относительно привычного, поскольку все психоделические тексты пишутся именно оттуда. Такой небольшой "сдвиг" сознания зачастую способна индуцировать какая-нибудь музыка (далеко не обязательно трансового типа). Кроме того, очень полезные теоретические и практические ключи к написанию текстов, обладающих реальным пси-эффектом, содержатся в настоящей работе.
В. - Присутствие каких именно " пси-факторов " делает текст психоделическим?
О. - В строгом смысле слова, таких формальных "пси-факторов" не существует. Точнее говоря - существует лишь один пси-фактор: наличие пси-эффекта у читателя от прочтения психоделического текста. И, поскольку этот фактор касается не собственно-текста, а процесса взаимодействия - читателя с текстом, формализовать его и свести к набору неких конечных составляющих - невозможно.
В. - Зачем Чёрному Георгу понадобилось для наименования открытого им направления и метода пользоваться тем же термином, который давно имеет совершенно конкретную (другую) область применения?
|
|
|
О. - Потому что в других видах искусства, особенно синтетических, этот термин уже на протяжении нескольких десятилетий используется для обозначения подобного рода вещей, - имеется в виду - тех приёмов и методов (а также произведений, их содержащих в заменом количестве), которые способны изменять состояние сознания зрителя или слушателя - при том, что ровно никакой связи не имеют с психотропными препаратами или патогенными состояниями психики. Зачем изобретать новое, никому не известное, понятие, если оно уже существует в смежных областях искусства (музыке, кино, живописи, шоу-индустрии), откуда его можно позаимствовать?
В. - Воздействует ли психоделика на подсознание?
О. - Когда-то я сам формулировал психоделику, как литературу, активно апеллирующую к подсознанию читателя. В то время я объяснял всем интересующимся, что психоделика отличается от "обычной" литературы, в частности, тем, что способна обходить защитные бастионы сознания, причём делая это не путём прямой атаки на них, а незаметно, - и, зайдя в тыл, воздействует непосредственно на подсознание читателя. Сегодня я уже не даю подобных пояснений - по причине их некоторой спекулятивности. Дело в том, что никому в точности не известно, что такое наше "подсознание", а также и где кончаются границы сознания и начинается "подсознание". Таким образом, "подсознание" само по себе становится крайне спекулятивным термином, которого в точных формулировках желательно избегать. Я также ничего не говорю о "расширениях" сознания, о которых любят потолковать адепты психоделики второго рода. Но термин "расширение" не менее спекулятивен, чем термин "подсознание": ведь неизвестно ни куда сознание "расширяется", ни как это происходит, ни даже расширяется ли оно вообще - или претерпевает иные изменения. Именно поэтому мною был адаптирован самый нейтральный и малообязывающий к каким-то спекуляциям термин "изменение состояния сознания"; действительно, говоря об "изменении" мы никоим образом не пытаемся его себе изображать, а лишь фиксируем отклонение его (или "удалённость") от основного устойчивого состояния сознания, которое мы все хорошо знаем и чувствуем - в силу того, что именно в нём проводим большую часть своей жизни.
В. - Почему нет конкретных примеров, иллюстрирующих те или иные описанные психоделические механизмы, в целях более ясного понимания принципов их работы?
О. - Принципы работы психоделики много более замысловаты, чем могут показаться на первый взгляд, поэтому их очень сложно иллюстрировать путём демонстрации "относительно-чистых" примеров, которые бы прямо соответствовали тому или иному из описанных механизмов - и не были отягощены другими, сопряжёнными, эффектами и функциональностями. По этой же причине мы не пытались применять классификацию по каким-либо признакам или параметрам к списку примеров психоделики, приведенных в разделе 8.8.
|
|
|
В. - Почему автор работы в определениях психоделики подчёркивает, что психоделика строится на интуитивном применении описываемых им принципов? Не противоречит ли это постулируемому им же тезису, что психоделика является методом, который можно осознанно использовать для создания произведений, взаимодействующих с читателем на более глубоких уровнях?
О. - С умением пользоваться системой методов психоделики дело обстоит примерно так же, как с умением водить машину. Если водитель, въезжая на автобан в часы пик и "фильтруясь" с подъездных полос в fast lanes с намного быстрее идущим транспортом, попробует сделать это не интуитивно, а воспользовавшись своей памятью соответствующих разделов Правил "хайвэй-кода", то ни к чему хорошему такое не приведёт и, возможно, закончится возникновением аварийной ситуации, опасной и для него самого, и для других участников движения. Означает ли это, что знать highway code в принципе не нужно? Вряд ли. Речь идёт о том, что если психоделику писать не интуитивно, а пытаться механистически конструировать её из каких-то элементов, неких "кубиков" психоделического LEGO -набора, то - заведомо ничего не получится. Очень многие, по простоте душевной решившие, что психоделику писать просто (особенно если знать какие-то секретные правила), на этом обожглись. В настоящей работе я раскрыл все тайны психоделики, о которых только сам смог вспомнить. Но насколько знание этих тайн поможет писать психоделику тем, кто не умеет пользоваться ими на интуитивном уровне, - мы скоро увидим... Вопрос - можно ли обучить кого-то способности интуитивно чувствовать, каким образом применять эти правила, пока остаётся без однозначного ответа.
В. - Какую конечную цель преследует автор статьи? Не пытается ли он профанировать сам процесс творчества, подменяя понятия вдохновения и поэтического озарения - некой "психоделической" схемой, следуя которой можно создавать талантливые (или, не дай Бог, гениальные) произведения?
О. - Нет, автор не пытается. Целью настоящей работы не являлась попытка расшифровать природу вдохновения или (тем более) давать пояснения к тому, как работает наш мозг в моменты творчества, - тот самый мозг, который, по сути, представляет собой Большое Ухо, улавливающее сигналы, приходящие издалека, - в те сравнительно редкие периоды, когда сам себя не "переваривает". Цель у автора была куда скромнее: обрисовать аппарат прикладных методов, которые могут использоваться поэтами (и в более широком смысле - литераторами) для наиболее эффективной подачи материала (идей, образов, концепций) читателям. И психоделика является именно таким аппаратом (или системой, если угодно). Но КАКОЙ материал подавать - зависит только от тех, кто пользуется психоделическим методом, - от их собственного эстетического и морального кредо.
В. - Почему статья не написана в рамках "стандартных" академических норм, с единой стилистикой и более сглаженными переходами от раздела к разделу?
О. - Для настоящей работы мною была намеренно выбрана гетерогенная форма " лоскутного одеяла ", по двум причинам. Первая заключается в том, что, при такой длине текста, его снотворно-седативное воздействие на читателя становится прямо пропорциональным "гладкости", с которой он написан, - в то время, как его шансы быть "обнаруженным" ориентированными на hoi polloi критиками из литературных журналов такой "гладкости" всегда обратно пропорциональны. Вторая причина состоит в том, что мне просто импонирует идея - оставить свой "компендиум" в том живописном, motley и "неприручённом" виде, какой кажется предпочтительным мне самому. Следуя этому принципу писали свои работы многие великие теоретики прошлого (с той лишь разницей, что их языком выбора была латынь); Иоганн Кеплер, Рене Декарт, Андре Мари Ампер, Чарльз Дарвин также старались писать именно в этом конгениальном ключе.
В. - Почему разделы настоящей работы называются по именам цветов спектра?
О. - Здесь уместным будет вспомнить эффект Доплера: при движении навстречу источнику света (или звука) длина волны уменьшается (и воспринимаемая частота возрастает), а при движении от источника - длина приходящей волны, соответственно, увеличивается (и частота падает). Чем быстрее приближается к нам источник света, тем более смещённым в фиолетовую область спектра мы будем его воспринимать. Спектр удаляющегося источника света будет нами восприниматься смещённым в красную область. Таким образом, цветами задаётся направление движения - для читателя, которому знакомство с психоделикой предпочтительно. Кроме этого, такие названия разделов очень удобны для использования эксплицитного цветокодирования при опубликовании данной штудии, в бумажном или электронном виде, - для облегчения работы с ней всем исследователям реальной психоделики. Что касается присутствия названий глав в традиционном виде, то в этом нет особой нужды. Внимательный читатель без труда может самостоятельно сформулировать - что именно было тематически объединено в каждом из " хроматографически сепарированных " разделов.
Психодали психоделики
Должен признаться, у меня осталось немало интересного материала, касающегося психоделики, который я мог бы предложить вниманию - как авторов, так и исследователей в области теории современной литературы. Но, как говорили латиняне, temporibus inserviendum, - имея в виду, что нельзя игнорировать фактор времени. В своих "Сатирах" Гораций упоминает другой аспект, имеющий отношение к нежелательности крайностей: " est modus in rebus ". Следуя совету римлян, я удержусь от того, чтобы немедленно пускаться в дальнейшие объяснения - как по поводу тонкостей работы взаимосогласованных механизмов психоделики, так и касающихся некоторых специфических психоделических приёмов, использующихся в текстах произведений, которые способны вызывать пси-эффект. А равно - воздержусь пока и от более полного анализа дальнейших перспектив, которые психоделика открывает тем, кто готов воспользоваться арсеналом её средств воздействия на читателя.
В настоящее время я дописываю свою следующую теоретическую работу, посвящённую дальнейшему развитию многих принципов и концепций построения и функционирования психоделических текстов. У этой работы уже есть название: " Психодали психоделики "; я приведу здесь лишь несколько - из тех вопросов, которые в ней подробным образом рассматриваются:
• примеры известных мне психоделических произведений в литературах мира, - с анализом того, как и почему психоделика в них работает;
• сравнительное исследование альтернативных моделей структурной теории психоделических текстов, проиллюстрированное конкретными примерами (из русскоязычных авторов);
• попытка классификации пси-эффектов, с соответствующими примерами;
• экспериментирование в области поиска целевой аудитории для восприятия психоделических текстов.
Особенно интересной читателю (даже далёкому от проблем литературы) может показаться та часть моей новой работы, которую я посвящаю подробному исследованию универсальных черт психоделики, ибо они в той или иной мере (и до сих пор, преимущественно, невидимо - как для потребителей, так и для производителей/конструкторов/создателей) регулируют функционирование очень многих сфер современной общественной жизни и культуры, - включая киноиндустрию, театр, телевидение, рекламу, эстраду, рок- и поп-культуру, и даже формирование национального сознания. Литературная психоделика является необыкновенно удобным контрольным субстратом (а лучше сказать - полигоном) для изучения характеристик и свойств психоделических процессов, а также для поиска новых эффективных путей влияния на них.
Однако, сейчас мне хотелось бы на этом и остановиться - и не бросать сразу все имеющиеся в запасе семена в почву, - не удостоверившись в том, что она плодородна, и что подходящее время для досевания пришло, - прошу прощения за расхожее иносказание. Я полагаю, серьёзный читатель едва ли согласится с моим тезисом - о том, что желательно выдержать некоторую паузу (возможно, значительную) между публикацией настоящей работы - и той, о которой здесь идёт речь... Поэтому я позволю себе закончить этот раздел словами Оскара Уайльда: " Когда люди соглашаются со мной, я всегда чувствую, что, должно быть, не прав. "
What's next?
Вместо того, чтобы самому отвечать на вопрос " что же дальше? ", я просто приведу небольшую цитату из введения к работе "Критический дискурсивный анализ" Тёна ван Дийка: 60 " Переосмысление роли учёных в обществе и [государственном] способе правления, таким образом, становится составной частью дискурсивного аналитического задания. Это может означать, помимо прочего, что дискурсивным аналитикам придётся проводить исследования в согласии и кооперации с доминирующими группами [представителей других взглядов]. Критические исследования в дискурсе должны удовлетворять ряду требований - для того, чтобы эффективно выполять свои цели: 1. Как то часто бывает в традициях маргинальных научных работ, исследования в области критического дискурсивного анализа должны быть "лучше" других исследований - для того, чтобы быть принятыми в научных кругах. "
Мне представляется очень важным - подчеркнуть, что вся последняя часть цитаты в не меньшей степени относится сегодня и к психоделике. Хотелось бы предостеречь всех прозелитов и увлекающихся психоделикой, - как теоретическими, так и чисто практическими её аспектами, - от нежелательности явных конфронтаций с представителями других течений, направлений и систем взглядов в литературе. Теория психоделики развивается, делая всё новые шаги, и её уже не остановить. 20 , 46 , 61 - 67 Но в любом случае - важно давать понимать всем теоретикам литературы и просто литераторам, что психоделика не ставит перед собой целей - низвержения каких бы то ни было бытующих теоретических концепций, либо традиций существующих литературных и философских школ. Психоделика предлагает им новый и эффективный инструмент (метод, набор прикладных подходов) для решения стоящих перед ними художественных, эстетических, философских, социальных и др. задач, но при этом отнюдь не направлена на подрыв или отмену разрабатываемых ими систем положений и принципов.
В этом смысле, психоделика представляет собою некоторую альтернативную теоретическую систему взглядов (theoretical framework), обладающую необычайно мощным и эффективным прикладным аппаратом, - который может использоваться для реализации ЛЮБЫХ идей, концепций и систем взглядов, а также для решения целого ряда сложных культурных, социальных, экономических и, даже, политических проблем, а потому - её использование представителями самых разных научных и социальных групп, школ и течений окажется весьма полезным, в конечном счёте, множеству областей человеческой деятельности, не обязательно связанных с литературой.
Заключительные ремарки
Я позволю себе на минуту отступить от достаточно сухого и информативного публицистического стиля, которого старался придерживаться до сих пор, и закончу эту работу в стилистике эссе.
По сути своей вся литература - это Книга Песка. Сюжеты, обтачиваясь, становятся мелкими и однообразными; авторы, шлифуясь и перемалываясь друг о друга, становятся мелкими и однообразными; читатели, обтачиваясь о мельчающие зёрна творческой мысли писателей, истираются почти до пылевидных размеров. И самое главное - винить за это некого, ибо всё дело в самом литературном процессе, который давно стал подменять все реальные факторы формальными. Сказалась, конечно, и вечная погоня авторов, которым абсолютно нечего сказать, за искусственно выращенными на стероидах оригинальностью и мегаобразностью. Сказалось также и отсутствие по-настоящему искушённого и требовательного читателя; ведь для большинства читателей продолжает работать старый принцип: читаем только о том, о чём могли бы написать сами; а для большинства авторов - другой принцип: пытаемся учить читателей тому, чему сами должны были бы учиться, поскольку толком этого не умеем. А в результате - литература становится Книгой Песка.
И вот мы сидим с тобою вместе, читатель, уныло шелестим её бесконечными рассыпающимися страницами - и думаем: а что же придёт ей когда-нибудь на смену? А скорее всего - ничего и не придёт; ведь все пустыни имеют неприятное свойство - самопроизвольно разрастаться, захватывая всё новые и новые территории.
Кому-то уже показалось, что я непременно скажу сейчас что-нибудь вроде: " в конце концов, мировая литература будет спасена приходом психоделики, её семинальным выходом из андеграунда, где она была вынуждена скрываться, - с торжественным перенесением на сцену, под софиты, откуда она сможет сделать шаг к "подлинной народности" "? Но этого никогда не случится: сегодня (а впрочем, и всегда) массовые искусства поставлены на колени имеющими власть (или, как наиболее "демократичный" вариант власти, - деньги) и служат их целям. А психоделика не может удовлетворять социальные запросы власть имущих столь же успешно, как попса и тот псевдоинтеллектуальный отстой, которым захлестнуло наш неофеодальный мир. Почему "не может"? Потому что психоделика (в отличие от других течений) - искренна; она пишется с тех уровней, на которых неискренность невозможна. И поэтому в ней нет места для аккомодации социальных заказов, нет места для романтизации олигархической мифологии, столь необходимой правящим классам. А раз так, то её никто никогда всерьёз не поддержит, - и не нужно предаваться иллюзиям; куда достойнее смотреть правде в глаза.
Психоделика навседа останется течением для избранных, - для тех, кто достаточно освободился от зависимости, навязанной социумом, - той зависимости, которая заставляет людей сбиваться в толпы и искать спасения заглядывая друг другу в глаза. Истина проста и жестока: психоделика не защищает людей от одиночества, она не защищает их от реального мира, предлагая взамен действительности удобные иллюзии и наборы расхожих морально-этических ценностей, как то делают другие течения литературы. Психоделика расширяет способность людей воспринимать окружающий мир (правильнее сказать, конечно, миры), но многие ли готовы к тому, чтобы увидеть мир без розовых очков, - таким, каков он есть? Многие ли готовы к тому, чтобы оказаться по ту сторону добра и зла, где нет никаких готовых ответов - и где каждый вынужден сам решать, в какую сторону ему идти; где каждому приходится делать свой, никем не ограниченный, выбор?
Сейчас, именно в этот самый момент, такой выбор есть и у тебя, читатель, - и никто: ни я, ни римский папа, ни Иисус, ни дьявол - не сможем сделать его за тебя. Принять ли психоделику и воспользоваться ею для расширения границ собственного восприятия действительности - или покачать головой и попытаться поиронизировать над тем, что к тебе, такому просвещённому и всезнающему, кто-то осмеливается всерьёз приблизиться с якобы "новой" идеей какой-то психоделики (о которой из "заслуживающих доверия" источников ты уже выяснил, что она подразумевает имитацию состояний сознания, близких к наркотическим)? Каким будет твоё решение, твой выбор? Я этого не знаю; я знаю лишь одно: что это решение тебе придётся принять самостоятельно, а потому - вся ответственность за него (не перед согражданами, не перед Богом, не перед будущим "большой литературы", а перед тобой самим, - перед твоей дальнейшей жизнью, которая ещё не прожита - и может развернуться тем или иным образом) лежит на тебе. И каким бы ни было твоё решение, я желаю тебе сейчас одного: пусть оно будет (для тебя) правильным.
Acknowledgements
Поскольку различные положения, изложенные в настоящей работе, были мною первоначально высказаны во время многочисленных обсуждений, полемических бесед и дискуссий, которые велись на самых разных сетевых ресурсах, и высказаны они были, нередко, в форме довольно далёкой от той, в которой представлены здесь, мне представляется правильным - выразить признательность в адрес всех, кто так или иначе участвовал - путём поддержки или критики - в формировании этих "ранних" концепций.
Также пользуюсь случаем, чтобы выразить глубокую благодарность своим друзьям и единомышленникам: Ирине Каменской - за консультации и ряд ценных предложений и формулировок; Михаилу Горевичу - за многочисленные обсуждения и оказавшиеся очень полезными советы; Ирине Ремизовой - за плодотворный обмен мнениями на начальных стадиях формирования теории; Дмитрию Дёмкину - за конструктивную критику ранней версии этой работы и рекомендации по её улучшению; Ирине Плевинской - за развёрнутые дискуссии и стимулирующие обсуждения; Катерине Снежной - за неоценимую помощь с текстологическими эмендациями.
В заключение хочу подчеркнуть, что настоящая работа явилась плодом многолетних и обширных исследований, которые не поддерживались ни одним из университетов, не спонсировались ни одной из литературных организаций, не субсидировались благотворительными фондами, академическими или общественно-культурными институциями, - и проводились исключительно благодаря моей личной инициативе и при поддержке моих друзей, - что, разумеется, свидетельствует не столько об аналитических и исследовательских способностях автора, сколько о том, что почти в любой области знаний до сих пор можно делать существенные шаги - даже оставаясь свободным от навязываемых грантами ограничений, а также от той неизбежной административно-финансовой рутины, какая бывает сопряжена с их получением и расходованием.
| ЧГ Sept-Oct 2010, Swansea, South Wales, UK переработано и дополнено: May 2011 |
1. Олдос Хаксли. Остров. Врата восприятия. Небеса и ад. Киев: София, 1995.
2. Lester Grinspoon and James B. Bakalar. Psychedelic Drugs Reconsidered. New York: Basic Books Inc. Publishers, 1979.
3. Janice Hopkins Tanne. Humphry Osmond. British Medical Journal, 2004, 328 (7441), p. 713.
4. Д.Н. Шмелёв. Проблемы семантического анализа лексики. Москва: Наука, 1973.
5. Вон Кью-Кит. Энциклопедия дзен. Москва: Фаир-Пресс, 1999.
6. The Chambers Thesaurus. New Edition. ed. Martin H. Manser, Edinburgh: Chambers Harrap Publishers Ltd., 2004.
7. Georges Bataille. Essential Writings. ed. Michael Richardson, London: Sage Publications, 1998.
8. Roland Barthes. The Death of the Author, in Literature in the Modern World. ed. Dennis Walder, Oxford: Oxford University Press, 1990.
9. Michael Riffaterre. Describing Poetic Structures: Two approaches to Baudelaire's ‘Les chats’, in Structuralism. ed. Jacques Ehrmann, New York: Anchor Books, 1970, p. 188-229.
10. Stanley E. Fish. Literature in the Reader: Affective Stylistics. Cambridge: University Press, 1970.
11. Wolfgang Iser. The Act of Reading: A Theory of Aesthetic Response. Baltimore: John Hopkins University Press, 1994.
12. Rudolf Carnap. Empiricism, Semantics, and Ontology, in Contemporary Philosophical Logic. eds. I.M. Copi and J. Gould, New York: St. Marten's Press, 1978, p. 149-165.
13. Teun A. van Dijk. Discourse Studies and Education. Applied linguistics, № 2 (1), 1981, p. 1-26.
14. Umberto Eco. The Poetics and Us, in On Literature. London: Secker & Warburg, 2005, p. 236-254.
15. Н.П. Бехтерева. Магия мозга и лабиринты жизни. Дополненное издание. Москва: АСТ, 2007.
16. Roger Ellerton. Live Your Dreams, Let Reality Catch Up. NLP and common sense for coaches, managers and you. Ottawa: Trafford Publishing, 2005.
17. The Oxford Russian Dictionary. English-Russian ed. Paul Falla, Russian-English ed. Marcus Wheeler and Boris Unbegaun, Oxford: Oxford University Press, 1995.
18. Carlos Castaneda. The Eagle’s Gift. London: Arkana, Penguin Books, 1992.
19. César Vallejo. The Complete Poetry: A Bilingual Edition. Berkeley: University of California Press, 2007.
Сесар Вальехо (César Vallejo, 1892-1938) - перуанский поэт, последние пятнадцать лет жизни проведший в Европе, преимущественно в Париже.
Idilio Muerto
Qué estará haciendo esta hora mi andina y dulce Rita
de junco y capulí;
ahora que me asfixia Bizancio, y que dormita
la sangre, como flojo cognac, dentro de mí.
Donde estarán sus manos que en actitud contrita
planchaban en las tardes blancuras por venir;
ahora, en esta lluvia que me quita
las ganas de vivir.
Qué será de su falda de franela; de sus
afanes; de su andar;
de su sabor a cañas de mayo del lugar.
Ha de estarse a la puerta mirando algún celaje,
y al fin dirá temblando: "¡Qué frío hay... Jesús!"
Y llorará en las tejas un pájaro salvaje.
20. Дмитрий Дёмкин. Психоделика: ещё один взгляд. www.stihi.ru/2010/08/30/210
21. Д.В. Кузьмин. Постконцептуализм: Как бы наброски к монографии. Новое литературное обозрение, 2001, №50, с. 459-476.
22. Noam Chomsky. Syntactic Structures. Berlin: Mouton de Gruyter, 2002.
23. Умберто Эко. Заметки на полях "Имени розы". пер. Е. Костюкович, Санкт-Петербург: Симпозиум, 2005.
24. John Ruskin. The Stones of Venice. London: The Folio Society, 2001.
25. П.А. Флоренский. Обратная перспектива. соч. в 4-х тт., т. 3 (1), Москва: Мысль, 1999, с. 46-98.
26. Томаш Гланц. Психоделический реализм. Поиск канона. Новое литературное обозрение, 2001, №51, с. 263-279.
27. Большой Психоделический Эксперимент Ануки. www.stihi.ru/2008/11/05/3960
28. Первичные данные Эксперимента Ануки: the full set. www.stihi.ru/2011/05/17/972
29. Таблица результатов эксперимента Ануки No. 1а. www.stihi.ru/2008/12/08/4204
30. J.C. Stobart, The glory that was Greece. A Survey of Hellenic Culture and Civilisation. London: Sidgwick & Jackson, 1952.
31. Apocalypsis viii: x, Biblia Sacra Vulgata: " и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. " (Откровение 8, 10)
32. Eduardo Kac. Media Poetry: An International Anthology. Bristol: Intellect Books, 2007.
33. Arthur Avalon (Sir John Woodroffe). The serpent power. The secrets of tantric and shaktic yoga. New York: Dover Publications, 1974.
34. Umberto Eco. The Return of the Middle Ages, in Travels in Hyperreality. London: Picador, 1987.
35. В.Б. Шкловский. Воскрешение слова, в Гамбургский счёт: статьи - воспоминания - эссе. Москва: Советский писатель, 1990, с. 36-58.
36. Edgar Allan Poe. The Raven, with The Philosophy of Composition. Wakefield: Moyer Bell, 1996.
37. Edgar Allan Poe. The Rationale of Verse, and The Poetic Principle. Gloucester: Dodo Press, 2009.
38. М.Л. Гаспаров. Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти. Москва: изд-во Российского Государственного Гуманитарного Университета, 1999.
39. М.Л. Гаспаров. Метр и смысл. К семантике русского трёхстопного хорея. Известия АН СССР, серия литературы и языка, т. 35, № 4, 1976, с. 357-366.
| 40. | William Wordsworth: Daffodils (1804) I wander'd lonely as a cloud That floats on high o'er vales and hills, When all at once I saw a crowd, A host, of golden daffodils; Beside the lake, beneath the trees, Fluttering and dancing in the breeze. Continuous as the stars that shine And twinkle on the Milky Way, They stretch'd in never-ending line Along the margin of a bay: Ten thousand saw I at a glance, Tossing their heads in sprightly dance. The waves beside them danced; but they Out-did the sparkling waves in glee: A poet could not but be gay, In such a jocund company: I gazed - and gazed - but little thought What wealth the show to me had brought: For oft, when on my couch I lie In vacant or in pensive mood, They flash upon that inward eye Which is the bliss of solitude; And then my heart with pleasure fills, And dances with the daffodils. |
| 41. | Dylan Thomas: Do Not Go Gentle into That Good Night (1951) Do not go gentle into that good night, Old age should burn and rage at close of day; Rage, rage against the dying of the light. Though wise men at their end know dark is right, Because their words had forked no lightning they Do not go gentle into that good night. Good men, the last wave by, crying how bright Their frail deeds might have danced in a green bay, Rage, rage against the dying of the light. Wild men who caught and sang the sun in flight, And learn, too late, they grieved it on its way, Do not go gentle into that good night. Grave men, near death, who see with blinding sight Blind eyes could blaze like meteors and be gay, Rage, rage against the dying of the light. And you, my father, there on the sad height, Curse, bless me now with your fierce tears, I pray. Do not go gentle into that good night. Rage, rage against the dying of the light. |
| 42. | Чёрный Георг: Ghost of the Flying Dutchman (2000) Hail circumstances that deposit our spirits On the embankments of this life, where we’re all peers. I’m but the remnant of the ship, - Attended by small shoals of fish, Refuge for barnacles and shrimps, Removed from currents and high winds. Through rusty rings of anchor’s chains Fall running sands of passing days. The deck sunk deep, and hermit crabs Will cross it times and times with trails. When evening envelops the skies, And waters shimmer in canals, Those silver shadows grow high, Like silhouettes of days to come. The carcass of half rotten wood, My craft is caught in ebbs of tides, Her rising prow poking moons, Waits for that final one to rise.............................................. Thereupon, sunset will slash low clouds By pouring blood in veins of blue, And waves will roar, and rip, and slide Through shredded turquoise and maroon. In blinding flashes none will see Dark water walls that roll ashore, Where thunder, tempest and the sea Fuse with a dying ship once more... Then will she move - And pass you by, With blooming masts In gleaming skies. |
43. Ирина Каменская. Призрак Летучего Голландца. www.stihi.ru/2007/02/14-739
44. The Mammoth Book of Limericks. ed. Glyn Rees, London: Constable & Robinson, 2008.
45. Лейбгор. Венецианец. Волга, №№ 3-4, 1993.
46. И.Б. Каменская. Психоделика-π как антиконцепт в постмодернистской парадигме: постановка проблемы. Комунiкативно-когнiтивний пiдхiд до викладання фiлологiчних та психолого-педагогiчних дисциплiн. Матерiали мiжвузiвської науково-практичної конференцiї, Євпаторiя: Кримський Гуманiтарний Унiверситет (м. Ялта), 25 лютого 2011, с. 156-158.
47. В.Ф. Яковлев. Виртуальные миры трансового рисунка, или "Я требую чтобы меня пожалели". Москва: Независимая фирма "Класс", 2006.
48. Alan Jacobs. The Bhagavad Gita. Winchester: O Books, 2003.
49. D.B. Pritchard. The Classified Encyclopedia of Chess Variants. Harpenden: John Beasley, 2007.
50. Jacques Derrida. De l'economie restreinte a l'economie generale: Un hegelianisme sans reserve, dans L'Ecriture et la difference, Paris: Le Seuil, 1967, p. 369-407.
51. J.G. Bennett. Long Pilgrimage. The Life and Teaching of Sri Govindananda Bharati, known as The Shivapuri Baba. London: Hodder and Stoughton, 1965.
52. Kahlil Gibran. Stepney: Axiom Publishing, 2001.
53. Gilles Deleuze and Félix Guattari. A Thousand Plateaus. trans. Brian Massumi, London: Continuum, 2004.
54. Laurence Sterne. The Life and Opinions of Tristram Shandy, Gentleman. London: The Folio Society, 1970.
55. В.И. Вернадский. Научная мысль как планетное явление. Москва: Наука, 1991.
56. Иоганн Кеплер. О шестиугольных снежинках. пер. Ю.А. Данилова, Москва: Наука, 1982.
57. Коллекция психоделических текстов www.stihi.ru/2010/11/05/1213
58. Умберто Эко. Открытое произведен<
|
|
|
