 |
Cписок использованной литературы
|
|
|
|
Cписок использованной литературы
1. Бочарова Оксана Николаевна, Потокина Светлана Алексеевна, Ланина Ольга Ивановна Особенности и проблемы банковского кредитования малого и среднего предпринимательства на современном этапе // Социально-экономические явления и процессы. 2014. №4. URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/osobennosti-i-problemy-bankovskogo-kreditovaniya-malogo-i-srednego-predprinimatelstva-na-sovremennom-etape (дата обращения: 25. 10. 2021).
2. Еремейчук Карина Юрьевна, Мочалина Ольга Сергеевна. Кредитование малого бизнеса в Российской Федерации // Science Time. 2016. №4 (28). URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/kreditovanie-malogo-biznesa-v-rossiyskoy-federatsii (дата обращения: 22. 10. 2021).
3. Зайцева Анастасия Олеговна, Кокина Александра Николаевна, Печерица Елена Васильевна. Анализ влияния пандемии Covid-19 на малый и средний бизнес России // Здоровье – основа человеческого потенциала: проблемы и пути их решения. 2020. №3. URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/analiz-vliyaniya-pandemii-covid-19-na-malyy-i-sredniy-biznes-rossii (дата обращения: 23. 10. 2021).
4. Пендюхов Дмитрий Юрьевич Определение кредита в теории предпринимательского права и российском законодательстве // Вестник СамГУ. 2006. №5-2. URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/opredelenie-kredita-v-teorii-predprinimatelskogo-prava-i-rossiyskom-zakonodatelstve (дата обращения: 22. 10. 2021).
5. Тарасенко Ольга Александровна Российская система кредитования малого и среднего предпринимательства // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2017. №1 (29). URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/rossiyskaya-sistema-kreditovaniya-malogo-i-srednego-predprinimatelstva (дата обращения: 24. 10. 2021).
Klyauzer Vadim Aleksandrovich
Siberian University of Consumer Cooperatives
Russia, Novosibirsk
e-mail: Klyauzer11@bk. ru
Barseghyan Ani Sasunovna
Siberian University of Consumer Cooperatives
Russia, Novosibirsk
e-mail: Ani-barseghyan01@mail. ru
PROBLEMS OF MODERN LENDING IN THE SPHERE OF ENTREPRENEURSHIP
Abstract: The unexpected appearance of coronavirus infection (COVID-19) has significantly affected not only the Russian, but also the global economy as a whole. 85% of domestic entrepreneurs claim that the spread of coronavirus has negatively affected the financial rating of their organization. The article is devoted to the study of the problems of lending in the field of entrepreneurship: the pros and cons are considered. The analysis of the impact of coronavirus infection on entrepreneurial activity has been carried out.
|
|
|
Keywords: Lending, small business, the impact of the COVID-19 pandemic, entrepreneurs, the Russian economy, economic problems.
УДК 345. 56
Кушнарев Александр Сергеевич
Уральский государственный юридический университет
Россия, Екатеринбург
e-mail: kushnarev-02@list. ru
ЦИФРОВЫЕ ФИНАНСОВЫЕ АКТИВЫ В ДЕЛАХ О БАНКРОТСТВЕ
Аннотация: в данной статье анализируется новый объект гражданского права – цифровые финансовые активы - как потенциальный объект конкурсной массы. Приводятся различные точки зрения определения места цифровых финансовых активов в системе объектов гражданского права. Выявлены проблемы, возникающие в связи с включением цифровых финансовых активов в конкурсную массу несостоятельного должника. Предложена авторская точка зрения определения юридической природы цифровых финансовых активов.
Ключевые слова: цифровые финансовые активы, цифровые права, банкротство, конкурсная масса должника, объект гражданского права.
Понятие конкурсной массы несостоятельного должника является одной из основных категорий конкурсного права. В процедурах несостоятельности при осуществлении расчетов с кредиторами взыскание обращается на конкурсную массу. Легальное определение конкурсной массы в ст. 131 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»[56] дается посредством указания на то, что конкурсная масса представляет собой имущество должника, которое имелось у него к моменту введения конкурсного производства, а также появилось в ходе процедур несостоятельности (банкротства). На мой взгляд, понятие конкурсной массы как недостаточно исследовано в доктрине, так и не вполне корректно раскрыто в законодательстве[57]. Поскольку легальное понятие конкурсной массы связано с понятием имущества, необходимо обратиться к понятию имущества, которое используется в законодательстве. Применительно к конкурсной массе следовало бы использовать понятие имущество в широком смысле – как совокупность вещей, имущественных прав и обязательств, т. е. его активов. Однако, как известно, в 2020 году в гражданское законодательство Российской Федерации ввели новый объект гражданских правоотношений – цифровые финансовые активы. В связи с этим необходимо определить юридическую природу цифровых активов и установить, могут ли они включаться в конкурсную массу должника в качестве имущества?
|
|
|
Для начала предлагаю обратиться к доктринальным суждения о юридической природе цифровых активов. Так, А. В. Саженов считает, что правовая природа цифровых активов может быть определена посредством отнесения их к вещам, что позволяет включить этот объект в традиционную систему вещных и обязательственных правоотношений (Саженов А. В., 2019: 157-180). Любопытной представляется точка зрения Л. Г. Ефимовой, которая считает, что цифровые активы не могут быть отнесены ни к вещам, ни к имущественным правам, они являются объектами абсолютного цифрового права, обозначенного в п. 1 ст. 141. 1 ГК РФ (Ефимова Л. Г., 2019: 17-25). Раз уж речь зашла о цифровых правах, то стоит обратиться к легальному определению понятия «цифровые активы». Так, в Федеральном законе " О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" [58] закреплено, что цифровыми финансовыми активами признаются цифровые права, включающие денежные требования, возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам, права участия в капитале непубличного акционерного общества, право требовать передачи эмиссионных ценных бумаг. Как мы видим, законодатель определяет цифровые активы как цифровые права. Но, в таком случае возникает вопрос, который уже не один год поднимается в юридической науке, - есть ли место «цифровым правам» в системе объектов гражданского оборота (Санникова Л. В., Харитонова Ю. С., 2018: 86-95)? Создание цифровой формы того или иного объекта оборота, как правило, не меняет его природы. Например, учет акций на блокчейне не делает их особым цифровым активом. В этом смысле представляется правильным подход Парламента Люксембурга, который в
2019 г. уравнял юридический статус обычных ценных бумаг и ценных бумаг, выпущенных с использованием технологии блокчейн. Следовательно, «перевод» традиционных объектов в цифровую форму, как правило, принципиально не меняет характера регулирования. Но если перемещение объектов гражданского права в цифровую среду в большинстве случаев не меняет их правовой природы и не приводит к созданию нового («вторичного» объекта), существует ли необходимость в конструкции особого объекта гражданского права – «цифрового права», и если такая потребность существует, то какие признаки позволяют рассматривать цифровое право в качестве самостоятельного, не сводимого к уже известным объектам (Гонгало Б. М., Новоселова Л. А., 2019: 179-192)? Включение в Гражданский кодекс Российской Федерации[59] статьи 141. 1. «Цифровые права» свидетельствует о том, что отечественный законодатель определяет цифровое право, как самостоятельный объект гражданского права.
|
|
|
Однако, применительно к институту банкротства возникает вопрос: насколько оправданна новелла Гражданского кодекса, в силу которой цифровые права признаются особым видом «иного» имущества – имущественными правами? А могут ли цифровые права, которые относят к имущественным правам, рассматриваться и иначе? Например, как безналичные денежные средства и ценные бумаги? Или же это результаты интеллектуальной деятельности?
Любопытным представляется вопрос о соотношении цифровых финансовых активов, цифровых прав и цифровой валюты. Вообще, цифровая валюта – это совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения) в системе, которые могут быть приняты как инвестиции или средство платежа, не являющегося денежной единицей. Понятие цифровой валюты позволяет применять его цифровым финансовым активам, выпущенным как в российских информационных системах под надзором Центрального банка Российской Федерации, так и вне его надзора, например, биткоин (Столярова Д. В. 2021: 637-642). В таком случае, если цифровые финансовые активы являются цифровой валютой, то они могут быть включены в состав конкурной массы должника, так как на основании ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» цифровая валюта признается имуществом. Однако стоит ли ставить знак равенства между законодательными формулировками признается и является? Основное существо данной проблемы во-многом в понятийном аппарате, которые представляется во-многом противоречивым и несогласованным. Это порождает массу проблем применительно к спорам в банкротстве, из-за чего страдают и кредиторы, и должник, и арбитражный управляющий, который слабо понимает, как эти цифровые финансовые активы в дальнейшем реализовывать.
|
|
|
Для наглядности поставленной проблемы обратимся к судебной практике. Так определением Девятого Арбитражного апелляционного суда от 05. 03. 2018 по делу N А-40-124668/2017[60] финансовому управляющему было отказано в удовлетворении требования о разрешении разногласия между финансовым управляющим и гражданином-должником Царьковым И. И. относительно включения содержимого криптокошелька в конкурсную массу гражданина-должника Царькова И. И. В данном деле суд первой инстанции исходил из того, что криптовалюта не относится к объектам гражданских прав, находится вне правового поля на территории Российской Федерации, исполнение сделок с криптовалютой, ее транзакции не обеспечивается принудительной силой государства. Как мы видим, суд исходит из сугубо позитивистского подхода – отсутствие упоминания криптовалюты в действующих законодательных актах, а также нахождение данных цифровых активов вне правового поля на территории Российской Федерации является основанием, в связи с которым криптовалюта не может быть включена в конкурсную массу. Однако, финансовый управляющий был не согласен с определением суда и обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой требовал включить содержимое криптокошелька должника в состав конкурсной массы. Арбитражный апелляционный суд удовлетворил требование финансового управляющего, мотивируя это следующим:
В ст. 128 Гражданского кодекса Российской Федерации к объектам гражданских прав относится такое понятие как «иное имущество, содержание которого не раскрыто в действующем законодательстве и с учетом современных экономических реалий и уровня развития информационных технологий допустимо максимально широкое его толкование. В связи с чем суд апелляционной инстанции установил, что криптовалюта не может быть расценена применительно к ст. 128 Гражданского Кодекса Российской Федерации иначе как иное имущество. На основании этих рассуждений Девятый арбитражный апелляционный суд постановил включить финансовые активы (криптовалюта) гражданина Царькова И. И. в состав конкурсной массы должника. Таким образом, можно сделать вывод, что сходная методология была положена в основу новелл Закона о цифровых финансовых активах относительно гражданско-правовой природы криптовалюты.
|
|
|
Как упоминалось ранее, большинство судов до внесения изменений в закон о банкротстве (в части того, что криптовалюта признается имуществом) при принятии решений ограничивались формальным подходом к квалификации цифровых активов, в связи с чем не включали их в состав конкурсной массы. Однако, на мой взгляд, это не может являться основанием для ущемления прав кредиторов. Если не учитывать данный факт, то это может стать поводом для недобросовестного поведения должников. Недобросовестные должники начнут повсеместно переводить свое имущество в цифровые финансовые активы, избегая таким образом расчетов с кредиторами. Так, в материалах дела №А40-12639/2016, рассмотренного 22. 11. 2016 г. в Арбитражном суде города Москвы[61], говорится, что должник совершил отчуждение своей доли в праве общей собственности в пользу Давыдовой О. А., однако, вырученные от реализации имущества денежные средства в конкурсную массу не поступили. На данные денежные средства должник приобрел доли в имуществе криптовалюты (биткойн). Тогда финансовый управляющий обратился к должнику с требованием о передачи данных цифровых активов в конкурсную массу. Однако данные требования не были исполнены должником, в связи с чем финансовый управляющий обратился в суд с требованием включить криптовалюту должника в состав конкурсной массы, но Арбитражным судом города Москвы было отказано в удовлетворении требования финансового управляющего на основании отсутствия упоминания цифровых финансовых активов среди объектов гражданского права. Таким образом, это служит ярким примером необходимости включения цифровых активов в состав конкурсной массы.
Однако помимо проблемы включения цифровых активов в состав конкурсной массы должника существует и проблема определения прав на цифровые финансовые активы, что обусловлено отсутствием контроля со стороны государства за информационной системой, в которой они созданы, где совершаются их трансакции как объектов, имеющих определенную ценность. Включение цифровых активов в конкурсную массу предполагает прежде всего согласие несостоятельного должника на выдачу кода доступа для входа в информационную систему для доступа к кошельку, в котором хранятся цифровые финансовые активы. При неполучении согласия должника доступ в информационную систему для арбитражного управляющего будет закрыт, а исполнение судебных актов о включении цифровых активов не достигается ввиду невозможности установления прав на данные финансовые активы (Шишмарева Т. П. 2020: 37-43).
Подводя итог всему вышесказанному, хотелось высказать и свою точку зрения. На мой взгляд, цифровые финансовые активы должны включаться в конкурсную массу должника и должны быть законодательно закреплены как обыкновенные имущественные права, так как, по моему мнению, принципиальной разницы между цифровыми правами и обыкновенными имущественными правами нет. Ведь все виды цифровых финансовых активов, будь то криптовалюта, либо же токены, самостоятельными объектами права не являются, существуют лишь права на них. Тут можно привести аналогию с доменным именем. Доменное имя не является отдельным объектом гражданского права, это лишь совокупность прав и обязанностей. Поэтому, на мой взгляд, нет существенных препятствий мыслить также и применительно к цифровым финансовым активам. Важнейший вопрос юридических гарантий правообладателей цифровых активов и роли государства остается открытым, а отсутствие в доктрине единой концепции соотношений анализируемых в статье понятий и критериев их разграничения по-прежнему не позволяет в полной мере уяснить содержание указанный понятий и с точностью определить – подлежат ли цифровые финансовые активы включению в состав конкурсной массы должника или нет?
|
|
|
