 |
Actual problems of establishing the legal status of property in computer games
|
|
|
|
ACTUAL PROBLEMS OF ESTABLISHING THE LEGAL STATUS OF PROPERTY IN COMPUTER GAMES
Abstract. Тhe authors of this article have set themselves the goal of a comprehensive study of the legal status of virtual property, touched upon the problem of the legislative definition of virtual, gaming property, investigated approaches to the legal regulation of gaming property, came to the conclusion about the importance of legal regulation of this area of legal relations.
Keywords: virtual property, computer games, gaming accounts, contract law, online player.
УДК 347. 211
Руф Владислав Сергеевич
Уральский государственный юридический университет
Россия, Екатеринбург
e-mail: ruf. vlad-1988@yandex. ru
СПЕЦИФИКА «ЦИФРОВОЙ СОБСТВЕННОСТИ» КАК ОБЪЕКТА ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ
Аннотация: в статье характеризуются различные подходы к пониманию виртуального имущества, раскрывается сущность этого понятия. Показан международно-правовой подход к пониманию концепции «имущества». Представлены различные виды виртуального имущества. Сформулирована специфика виртуального имущества как объекта гражданских правоотношений.
Ключевые слова: права, собственность, цифровое имущество, сеть Интернет, объект гражданского права.
Бурное развитие информационных технологий, повсеместная компьютеризация и создание единого цифрового пространства привело к тому, что Интернет перестал быть исключительно средством хранения и распространения информации, а стал ведущим пространством для реализации прав, свобод и обязанностей, в связи с чем наиболее актуальной становится проблема определения рамок обеспечения и защиты этих прав. Новые общественные отношения, складывающиеся в цифровом поле, обладают определённой спецификой и не всегда могут быть урегулированы уже существующими нормами права, однако они все больше принимают правовые оттенки (М. С. Саликов, С. Э. Несмеянова, 2019). И, казалось бы, многие сходные по своему смыслу отношения, права и свободы, реализуемые в виртуальном пространстве, остаются без защиты, так как по своим признакам не могут быть подведены под тот или иной нормативно-правовой акт. В связи с чем возник вопрос регулирования права собственности в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, вопрос соотношения объектов цифрового мира (виртуального имущества) с объектами гражданских правоотношений.
|
|
|
Частично законодатель регламентировал новый вид прав, указав в Гражданском кодексе цифровые права (ст. 141. 1), а также, приняв Федеральный закон " О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" от 31. 07. 2020 N 259-ФЗ (далее – Закон о ЦФА)[174], однако в связи с объективной новизной таких прав, которые и в зарубежном праве стали предметом бурных обсуждений совсем недавно, положения отечественного закона требуют детального анализа, так как права в Интернете многообразны, а условия применения ст. 141. 1 ГК РФ ограничены. На сегодняшний день под ними понимаются лишь права, приобретение, осуществление или отчуждение которых происходит только на соответствующей закону информационной платформе с четким указанием на их цифровой характер. В связи с чем стоит обратиться к международно-правовому подходу в понимании цифровых прав, в том числе, имущественных для того, чтобы определить, что вообще может выступать виртуальным имуществом.
Для начала стоит сказать, что Европейским судом по правам человека (Далее - ЕСПЧ) применительно к статье 1 Протокола 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод[175] разработана концепция «собственность», которую более корректно называть концепцией «имущества», так как это статья не только гарантирует право собственности человека на объекты материального мира, принадлежащие ему, но и дает правовое основание ЕСПЧ определять, что подпадает под понятие собственности в зависимости от конкретной ситуации. Такая позиция суда была выражена в Постановлении ЕСПЧ от 13. 12. 2011 г. по делу «Васильев и Ковтун против России»[176]. В Постановлении судом было указано на автономное значение «имущества», в связи с чем в каждом деле необходимо исследование его обстоятельств на наличие действительного интереса, защищенного статьей 1 Протокола №1 к Конвенции, который может и не быть выражен в формальной классификации какого-либо национального законодательства. И это применяется на практике, так, например, согласно Постановлению ЕСПЧ от 29. 03. 2010 г. по делу «Депаль против Франции»[177], ссылаясь на ст. 1 Протокола 1 вышеуказанной конвенции конкретный интерес защиты прибрежной общественной собственности может пониматься как имущественное право, а равно как и имущество по смыслу указанного положения статьи 1. Такое различие в толковании, обусловлено многозначностью слова «possession», которое в русском языке имеет ряд близких по своему смыслу определений: пожитки, собственность и имущество. В то время как в российском законодательстве собственность и имущество являются близкими, практически сходными понятиями, так как понятие «имущество» прямо не отражено в гражданском законодательстве и вместо него используются такие понятие как: имущественный интерес (например, п. 4 ст. 67. 1, п. 1 ст. 123. 8 ГК РФ), недвижимое имущество (п. 5 ст. 123. 22 ГК РФ), имущественный комплекс (п. 1 ст. 131 ГК РФ) и другие, а понятие собственности отражено как совокупное право владения, пользования и распоряжения имуществом. Это во многом позволяет определить, во-первых, что под объектом права собственности понимается конкретный объект имущества, а, во-вторых, понятие имущества само по себе является многоаспектным (В. Ф. Ермаков, 2003: 80-81). Поэтому, руководствуясь широким пониманием понятия собственности, концепции имущества в международном праве (Россия входит в список стран, ратифицировавших положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод) можно провести аналогию и однозначно сказать, что виртуальная собственность может существовать и рассматриваться как объект защиты прав собственника.
|
|
|
Рожкова М. А. указывает, что к виртуальному имуществу, как правило, относятся нематериальные блага, которые имеют экономическую ценность, но полезны или могут быть использованы исключительно в виртуальном пространстве (М. А. Рожкова, 2018), в то время как Левинзон В. С. выделял ряд существенных, определяющих признаков виртуального имущества, которые характеризуют его как объекты нематериального мира, которые могут быть денежно оценены и находятся в активном обороте (В. С Левинзон, Р. К. Митин, 2020). А Гаразовская Н. В., основываясь на семантическом значении слов, считает, что виртуальное имущество это не имеющие физического существования объекты, реализуемые только в компьютерных условиях и так или иначе связанные с информационными технологиями (Н. В. Гаразовская, 2020). Поэтому можно прийти к выводу, что к виртуальному имуществу может относиться все, что находится в цифровом пространстве и представляет экономический интерес того или иного лица.
|
|
|
Основываясь на таком подходе к пониманию виртуального имущества, в качестве яркого примера можно выделить криптовалюту которая хоть и не обладает материальной оболочкой (что, в контекстах континентальной традиции частного права, препятствует отнесению её к вещам как роду имущества), носит огромную ценность как новая форма финансовых активов. Она может служить предметом договорных отношений, выступать как средство оплаты труда и даже включается в конкурсную массу банкрота, а значит бесспорно относится к имуществу в цифровом виде. С первого января 2021 года в силу вступил Закон о ЦФА, который регулирует использование криптовалюты, а значит отечественный законодатель также рассматривает новый вид активов как имущество.
Также в качестве объектов гражданских правоотношений, равно как и виртуального имущества может выступать «лут» в компьютерных играх, а также аккаунты в них же и социальных сетях. Ярким примером может послужить дело Марка Брегга против компании Linden Lab, обладавшей на тот момент всеми правами на игру «Second life». Компания заблокировала аккаунт Марка Брегга в своей игре, на котором по оценкам истца находилось игровое имущество стоимостью 6000 долларов. В свою очередь Брегг обратился в суд с иском о признании блокировки незаконной и ограничивающей его права на пользование своим имуществом. Делом было окончено мировым соглашением, но доступ к своему аккаунту Бреггу был восстановлен.
|
|
|
Дискуссионным является вопрос о выделении в качестве виртуального имущества доменных имен и виртуальных токенов (записей в распределенном реестре, которые отражают закрепление какого-либо права: права собственности на материальные вещи, права получения реальных услуг). Стоит сказать, что законодатель рассматривал возможность правовой регламентации токенов в действующей системе законодательства Российской Федерации. Одна из редакций законопроекта, которой предусматривалось введение в Гражданский кодекс цифровые права, рассматривала их как аналог, активно регламентируемых в иностранных государствах токенов, однако в дальнейшем Совет при Президент РФ установил, что цифровые права строятся по модели ценных бумаг (ст. 142 ГК РФ), но никак не записей в распределенном реестре (М. А. Рожкова, 2020).
Учитывая все вышесказанное, можно выделить ряд специфических черт, присущих виртуальному имуществу как объекту гражданских правоотношений. Во-первых, подобно комплексности проявления имущества в материальном мире, виртуальное имущество имеет множество форм: криптовалюты, аккаунты в социальных сетях, играх, сайтах сети Интернет, а также виртуальные объекты, привязанные к ним. И этот перечень в скором времени может быть продолжен, так как он является открытым. Во-вторых, из-за своей новизны как правового явления крайне сложно определить правовой режим виртуального имущества (А. И. Савельев, 2014: 131-147). Вполне возможно, что каждый отдельный вид будет относиться к разным правовым режимам или в связи со своей спецификой получит собственный в процессе окончательного закрепления виртуального имущества в правовые рамки. В-третьих, виртуальное имущество во многом является моделью проявления уже устоявшихся норм, регулирующих право собственности на объекты материального мира, в качественно новой среде – виртуальном пространстве. Например, виртуальный мир компьютерной игры может обладать качеством виртуальной социальной реальности, в которой могут быть организованны экономическая, политическая и правовая подсистемы, которые накладывают на правила игры общепризнанные нормы и принципы, функционирующие в реальном мире (В. В. Архипов, 2013). В-четвертых, виртуальное имущество всегда является потенциально оборотоспособным, так или иначе его можно купить или продать, подарить или получить в дар без потери им своей экономической ценности. В-пятых, в правоотношениях, где виртуальное имущество выступает в качестве объекта, достаточно сложно выделить четкий субъектный состав, так как зачастую взаимодействие в Интернете происходит инкогнито, без раскрытия истинной личности, что в ряде случаев становится серьезным препятствием для защиты прав пострадавшей стороны. С другой стороны, субъектами таких правоотношений могут стать лиц, не обладающие гражданской дееспособностью или ограниченные в ней.
|
|
|
Таким образом, поскольку стремительное развитие Интернета и сопутствующих ему новаций неизбежно, одной из главных задач как российского, так и международного права является регламентация правовых отношений в сети Интернет, в том числе виртуальной собственности с учетом ее специфики как объекта гражданских правоотношений.
Список использованной литературы:
1. Архипов В. В. Виртуальное право: основные проблемы нового направления юридических исследований // Правоведение. 2013. №2 (307). URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/virtualnoe-pravo-osnovnye-problemy-novogo-napravleniya-yuridicheskih-issledovaniy (дата обращения: 09. 10. 2021).
2. Гаразовская Н. В. Виртуальное имущество в играх: перспективы правового регулирования // E-Scio. 2020. №4 (43). URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/virtualnoe-imuschestvo-v-igrah-perspektivy-pravovogo-regulirovaniya (дата обращения: 20. 10. 2021).
3. Ермаков В. Ф. Собственность и имущество: экономический и правовой аспекты // Финансы и кредит. 2003 № 23 (137) С. 79-84
4. Левинзон В. С., Митин Р. К. Правовое регулирование виртуального имущества // Закон и право. 2020. №5. URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/pravovoe-regulirovanie-virtualnogo-imuschestva (дата обращения: 10. 10. 2021).
5. Рожкова М. А. Цифровые активы и виртуальное имущество: как соотносится виртуальное с цифровым [Электронный ресурс] // Закон. ру. 2018. 13 июня. URL: https: //zakon. ru/blog/2018/06/13/cifrovye_aktivy_i_virtualnoe_imuschestvo_kak_sootnositsya_virtualnoe_s_cifrovym (дата обращения 01. 10. 2021).
6. Рожкова М. А. Цифровые права (digitalrights) – что это такое и нужны ли они в Гражданском кодексе? [Электронный ресурс] // Закон. ру. 2020. 17 августа. URL: https: //zakon. ru/blog/2020/08/17/cifrovye_prava_digital_rights__chto_eto_takoe_i_n (дата обращения 19. 10. 2021).
7. Савельев А. И. Правовая природа виртуальных объектов, приобретаемых за реальные деньги в многопользовательских играх // Вестник гражданского права. 2014. №1 С. 127-150.
8. Саликов М. С., Несмеянова С. Э. К постановке проблемы об особенностях реализации и защиты прав и свобод человека в сети Интернет // Российское право: образование, практика, наука. 2019. №1 (109). URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/k-postanovke-problemy-ob-osobennostyah-realizatsii-i-zaschity-prav-i-svobod-cheloveka-v-seti-internet (дата обращения: 19. 10. 2021).
Ruf Vladislav Sergeevich
Ural State Law University
Russia, Yekaterinburg
e-mail: ruf. vlad-1988@yandex. ru
|
|
|
