International legal of registration and use of means of individualization.

INTERNATIONAL LEGAL OF REGISTRATION AND USE OF MEANS OF INDIVIDUALIZATION.

Abstract: the article discusses the procedure for registration and regulation of the use of various types of means of individualization in accordance with the norms of several international treaties. In the modern world, there is a trend towards an increase in the number of transnational organizations and the number of applications for registration of their rights for means of individualization through WIPO. These factors determine the need for legal regulation of the rights to means of individualization at the national and international levels.

Keywords: international law, means of individualization, Paris Convention, Madrid Agreement, Agreement on trade related aspects of intellectual property rights.

УДК 347. 1

Агафонов Андрей Сергеевич

Уральский государственный юридический университет

Россия, Екатеринбург

e-mail: aga. fonov@inbox. ru

ОШИБКА В НАЗВАНИИ И ПОНИМАНИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА

Аннотация: В статье рассматриваются ошибки в дефиниции «Международное частное право» и понимание данного термина. Производится анализ закрепления соответствующей категории, с учетом международной практики и отечественного опыта. Дается обоснованное понимание дефиниции «Международное частное право». Делается вывод об ошибочности в стандартном понимании термина «Международное частное право». Предлагается единое понимание содержания дефиниции «Международное частное право», а также исправление ошибки в самом термине «Международное частное право».

Ключевые слова: наука гражданского права; частноправовые отношения; трансграничное право; коллизионное право; интернациональное право; международное частное право.

В юридической науке принято полагать, что под международным частным правом понимается совокупность правовых норм, направленных на регулирование частноправовых отношений, осложнённых иностранным элементом (И. В. Гетьман-Павлова, 2013; Л. А. Лунц, 2002: 20–62; М. М. Богуславский, 2010: 23–37). Эта дефиниция и ее содержание в реалиях сегодняшнего дня выступают в роли некоего стандарта понимания международного частного права. Такое определение можно встретить почти в любом научном труде, которое «несёт знамя» под названием «Международное частное право».

Так сложилось, что такое понимание правовой природы международного частного права считается достаточным для того, чтобы понять суть и назначение такой категории как «Международное частное право», с точки зрения современного правоприменителя, практикующего юриста и даже простого обывателя, которого эти отношения (входящие в предмет международного частного права) окружают в условиях нынешней действительности на сто процентов.

В связи с этим полагаю, будет верным заострить внимание на самом понимании категории «Международное частное право» и что наиболее важно, с точки зрения научно-исследовательской составляющей, на ошибках, которые содержатся как в самой дефиниции «Международное частное право», так и в понимании этой категории.

Истоки термин «Международное частное право» берет в начале XIX века. В науке до сих пор ведутся дискуссии по поводу происхождения данного термина. Некоторые ученые выдвигают идею о том, что соответствующее понятие было разработано американскими юристами, а некоторые приписывают генезис такой дефиниции Джозефу Стори (И. В. Гетьман-Павлова, 2013). Однако будет правильным анализировать не сам исторический аспект появления вышеуказанного понятия, так как история является не всегда доступной для нас. В данном случае важна сама суть.

Увы, но в отечественной и международной практике бывают случаи, когда при появлении какого-либо феномена, мы даем ему определенное название и спустя некоторый промежуток времени, до нас доходит осознание, что с названием-то мы ошиблись. Еще раз стоит подчеркнуть, что такое явление принято считать нормальным, такое бывает. Более того, при этом мы осознаем еще одну грустную новость. Новость о том, что все уже давно привыкли этот конкретный феномен называть так и никак иначе, хоть в действительности это является неправильным. Поэтому ничего не меняется, а феномен так и продолжает называться неправильным термином. Такой казус произошел и с международным частным правом, так как глобальная, можно даже сказать фундаментальная ошибка в названии заключается в словах «международное» и «частное». Это имеет принципиальный и основополагающий момент.

Даже несмотря на наличие в юридической науке теорий, которые касаются места международного частного права как глобальной правовой системы (универсальной правовой системы), слово «международное» из названия данной категории стоит исключить. Почему? Потому что международное частное право просто-напросто категорически не может являться международным. Это противоречит основным принципам выделения международного публичного права среди других отраслей права. Такой же позиции придерживаются, Перетерский И. С. и Крылов С. Б., которые утверждают, что: «Международное публичное право является международным в том смысле, что оно устанавливает правоотношения между государствами, а международное частное право — в том смысле, что оно устанавливает правоотношения между лицами, принадлежащими к различным государствам, правоотношения, выходящие за рамки отдельной правовой системы и требующее выяснения, какой закон к ним применяется» (И. С. Перетерский, С. Б. Крылов, 1940). Кроме того, если мы проведем анализ признаков международного публичного права как такового, которые в науке международного публичного права прекрасно раскрыты, то мы придем к выводу о том, что у международного частного права нет ни одного, подчеркиваю, ни одного признака, характеризующего его как право международное. Примечательно, что при таком анализе можно спокойно выделить признаки международно частного права, которые характеризуют его как право национальное (внутригосударственное). Исходя из этого постулата, который является фундаментом и касается самой природы международного частного права, можно уверенно сказать, что международное частное право - это составная часть национально правовой системы. Иного быть в реалиях сегодняшней правовой действительности не может, а, следовательно, международным оно называться, также, не может.

Выдвигая такой тезис нельзя обойти стороной дискуссии, который существовали в юридической науке по поводу разделения «глобального» международно права на две категории (две части) – международное публичное и международное частное (Л. А. Лунц, 2002: 20–62; М. М. Богуславский, 2010: 23–37). Полагаю, что на самом деле, этот вопрос сегодня дискуссионным и не является. Почему? Потому что противоположные точки зрения, на самом деле, встречаются только в советском праве, в праве СССР. Иностранные ученые, авторы и исследователи никогда такой точки зрения не придерживались (за исключением тех, которые покинули СССР и приобрели статус иностранного ученого). И такая точка зрения в рамках юридической науки никогда не пропагандировалась, она ограничена во времени, так как ее существование приходится на 1940-ые года XX века. В конце концов, опять таки, если мы будем пытаться найти признаки международного публичного права в международном частном праве, то мы увидим, что международное публичное право едино везде и весомой специфики там нет (т. е. все живут по одним правилам), а в международном частном праве, наоборот, все живут по разным правилам (которые решит установить у себя в национальном законодательстве суверенная власть). Это первый момент, который стоит окончательно осознать и принять.

Вторым моментом является ошибка в названии, которая заключается в слове «частное». Такой же акцент делает Гонгало Б. М., который утверждает, что: «Именно слово «частное» является ключевым. Международное частное право обеспечивает правовое регулирование отношений частного характера – гражданских, семейных, трудовых, а также процессуальных, которые так или иначе осложнены иностранным элементом» (Б. М. Гонгало, 2020). Поэтому очень важно понять, что означает и на что направлена характеристика «частное» когда мы используем этот термин. Является понятным, что термин «частное» направлен на характеристику специфики именно предмета международного частного права. И здесь, весьма вероятен и закономерен будет вопрос о том, правом каким является международное частное право – публичным или частным. И тут мы понимаем, что термин «частное» в названии «Международное частное право» ответа на этот вопрос нам не даст. Возьмем, к примеру, гражданское право и гражданский процесс. Гражданское право без сомнений является правом частным, в силу особенностей метода и предмета регулирования (С. С. Алексеев, 1981), в то время как гражданский процесс является правом публичным, хотя эти две категории образованы от однокоренного слова. Однако, вопрос о том, частным или публичным выступает международное частное право, является предметом другой очень сложной и междисциплинарной научной дискуссии. Но сама формулировка «частное» сбивает с толку порой не только обычных граждан, с обыденным уровнем правосознания, но и опытных правоприменителей и практикующих юристов в различных сферах. Поэтому во избежание ошибочной трактовки категории «Международное частное право» необходимо исключить из названия также слово «частное». Соответственно, можно уверенно полагать, что название, выбранное в Российской Федерации для данной категории, является ошибочным.

В поисках обоснованного и подходящего варианта названия вышеуказанной категории, необходимо обратиться к международной практике ее закрепления в «нормативной ткани закона». Например, неточность этой терминологии подчеркивал Г. Кегель, который утверждал, что: «Речь идет не о международном, а о национальном праве, и не о материальном частном праве, а о праве коллизионном» (G. Kegel, 1979). Так, в Великобритании такая категория носит название «Коллизионное право». Истоки такого названия берут свое начало из-за специфического метода международного частного права (в данном случае речь идет о коллизионном методе). Однако, выбрав такое же наименование для анализируемой категории, мы совершим ошибку. При наличии коллизионного метода, нельзя забывать о существовании материально-правового метода, соответственно, назвав такую категорию «Коллизионным правом», мы будем игнорировать существование другого метода, который имеет место в правовой действительности Российской Федерации. Также, нельзя назвать обсуждаемую категорию и «Интернациональным правом», так как данное словосочетание используется в качестве синонима международному публичному праву, а об отличиях международного частного права и международного публичного права было сказано выше.

Видится, что наиболее подходящим будет такое название как «Трансграничное право». В юридической науке, отношения, входящие в предмет международного частного права, давно уже получили название «трансграничные отношения» (М. В. Мажорина, 2018: 193–217; А. А. Шулаков, 2018), т. е. отношения не межгосударственные, а отношения транснационального (трансграничного характера) между различными лицами и публично-правовыми образованиями. Кроме того, название «Трансграничное право» не будет содержать в себе ошибок (с точки зрения юридической науки), которые имеют место на сегодняшний день, что несомненно будет представлять собой положительный эффект в понимании сущности международного частного права не только для правоприменителя и практикующего юриста, но и для обыденных граждан.

Исходя из этого, можно выделить содержание дефиниции «Трансграничное право». Несомненно, оно будет совпадать с содержанием понятия «Международное частное право», однако последнее требует ряда доработок. Так возвращаясь к стандартному пониманию международного частного права, мы видим, что под этой категорий понимается совокупность правовых норм, направленных на регулирование частноправовых отношений, осложнённых иностранным элементом. Исходя из нынешнего положения дел в российской правовой действительности, такое понимание является не совсем верным.

Во-первых, трансграничное право не направлено на регулирование отношений. Его целью выступает решение коллизионного конфликта и определение единственного, истинного и верного варианта указания на правовые нормы, которые должны урегулировать данное отношение. Таким образом, имеет место не регулирование, а направленность на устранение коллизионной проблемы.

Во-вторых, трансграничное право действует не только на частноправовые отношения. И здесь можно столкнуться с дискуссией, которая в реалиях сегодняшнего дня существует в юридической науке. Как уже было сказано, под словом «частное» не всегда понимаются именно частные отношения, соответственно, утверждать, что трансграничное право направлено на решение коллизионного конфликта именно в частных отношениях не совсем верно, точнее это в скором времени не будет соответствовать действительности. Почему? Потому что уже сегодня в фундаментально публичных сферах появляются черты частноправового свойства. Ярким будет пример про космический туризм. Является понятным, что в космическом праве ни о каком частном элементе в его основе речи и быть не может, однако, с точки зрения юридической конструкции, к примеру, космический туризм, есть оказание услуги. В то же время нормы частного права, в свою очередь, как верно отмечают Гонгало Б. М. и Новикова Н. А: «Приобретают особую значимость не только для внутреннего развития России и национальных правовых систем отдельных государств, но и для развития норм международного права» (Б. М. Гонгало, Н. А. Новикова, 2018: 85-99), а значит и для развития публичного права. Это еще говорит и о межотраслевом характере трансграничного права касательно его места в правовой системе.

В-третьих, что касается указания на усложнённость таких отношений иностранным элементом, то здесь конструкция выбрана верно, так как без него трансграничное право не начинает работать. Это заложено на принципиальном уровне.

Таким образом, можно уверенно сказать, что ошибку в названии такой категории как «Международное частное право», можно исправить заменой названия на «Трансграничное право», под которым можно будет понимать некий межотраслевой комплекс правовых норм, направленных на решение коллизионного конфликта, который возникает в ходе правового регулирования отношений частного и частно-публичного характера, осложнённых иностранным элементом.

Такое название и определение содержания анализируемой категории будет обосновано являться достаточным, для его понимания как правоприменителями и практикующими юристами, так и обыденными гражданами, обладающими невысоким уровнем правосознания.

Список использованной литературы:

1. Алексеев, С. С. Общая теория права. Москва: Юрид. лит., 1981. Т. 1. 360 с.
2. Богуславский, М. М. Международное частное право: Учебник. 6-е изд., перераб. и доп. М.: Норма: Инфра-М, 2010. С. 23–37.
3. Гетьман-Павлова, И. В. Международное частное право: учебник / И. В. Гетьман-Павлова. — 4-е изд., перераб. и доп. — М. : Издательство Юрайт, 2013. — 959 с.
4. Гонгало, Б. М. Международное частное право: учебник / Б. М. Гонгало, А. В. Майфат, Д. В. Мурзин [и др. ]; отв. ред. д-р юрид. наук, проф., засл. юрист РФ Б. М. Гонгало. – Москва: Статут, 2020. – 396 с.
5. Гонгало, Б. М., Новикова, Н. А. Влияние частного права на развитие мирового и российского правопорядка: современные формы и тенденции // Herald of The Euro-Asian Law Congress. 2018. № 1. С. 85–99.
6. Лунц, Л. А. Курс международного частного права. В 3 т. М.: Спарк, 2002. С. 20–62.
7. Мажорина, М. В. Международное частное право в условиях глобализации: от разгосударствления к фрагментации // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 1. С. 193–217.
8. Перетерский И. С., Крылов С. Б. Международное частное право. М., 1940.
9. Шулаков, А. А. Разграничение внутренних и трансграничных правоотношений // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 8.
10. Kegel, G. Vaterhaus und Traumhaus / / Festschrift fur G. Beitzke. B.; N. -Y., 1979.

 

Agafonov Andrey Sergeevich

Ural State Law University

Russia, Yekaterinburg

e-mail: aga. fonov@inbox. ru

⇐ Предыдущая85868788899091929394Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: