 |
Младшему брату. В школе. После уроков. Довесок. Клюква. Апрель сорок второго. На почте. Мертвая. Блокадные дети
|
|
|
|
Младшему брату
Из-под рухнувших перекрытий —
Исковерканный шкаф, как гроб...
Кто-то крикнул: — Врача зовите!.. —
Кто-то крестит с надеждой лоб.
А ему уже, плачь — не плачь,
Не поможет ни бог, ни врач.
День ли, ночь сейчас — он не знает,
И с лица не смахнёт мне слёз.
Он глядит — уже не мигая —
На вечерние гроздья звёзд.
…Эту бомбу метнули с неба
Из-за туч среди бела дня...
Я спешил из булочной с хлебом.
Не успел. Ты прости меня.
Ю. Воронов
* * *
Я забыть
никогда не смогу
Скрип саней
На декабрьском снегу.
Тот пронзительный,
Медленный скрип:
Он как стон,
Как рыданье,
Как всхлип.
Будто всё это
Было вчера...
В белой простыне —
Брат и сестра...
Ю. Воронов
В школе
Девчонка руки протянула
И головой — на край стола...
Сначала думали — уснула,
А оказалось — умерла.
Её из школы на носилках
Домой ребята понесли.
В ресницах у подруг слезинки
То исчезали, то росли.
Никто не обронил ни слова.
Лишь хрипло, сквозь метельный стон,
Учитель выдавил, что снова
Занятья — после похорон.
Ю. Воронов
После уроков
Идет обстрел.
И в раздевалке школьной
Ученикам пальто не выдают.
Ребята расшумелись, недовольны:
Ведь добежать до дому —
Пять минут!
А Галкины ресницы —
Даже влажны:
На сутки с фронта
Брат пришел домой!
... От этой школы
До окопов вражьих —
Двенадцать километров по прямой
Ю. Воронов
Утро
В комнате – двенадцать человек,
Спим, к печурке сдвинулись поближе.
Если рядом – стужа, холод, снег,
Поселившись вместе – легче выжить.
И с утра, когда метель опять
Штору через щель в окне колышет,
Я, проснувшись перед тем, как встать,
|
|
|
Вслушиваюсь – все ли дышат.
Ю. Воронов
Довесок
Я помню,
Как в очередях зимой
По нам мели метели зло и резко,
Как нелегко,
Когда идёшь домой,
От хлебного пайка
Не съесть довеска.
А если съешь,
Так тягостен вопрос
В глазах людей,
Кто ждал приход твой дома...
Однажды я довеска не донёс.
Лишь раз.
Но помню
Холод глаз знакомых.
Ю. Воронов
* * *
Сегодня немцы не бомбят,
И ночь
Пожаром не дымит,
А у измученных ребят
В глазах
От слабости рябит.
Они сегодня обошли
Четыре дома —
Сто квартир...
В больницы — те,
Кого нашли,
и заболевший командир.
«Встать снова
Трудно тем, кто слег, —
Усталый врач бормочет нам. —
Не понимаю,
Как он мог
Ходить сегодня
По домам... »
Ю. Воронов
Клюква
Нас шатает,
Была работа:
Все на корточках —
По болоту.
Только вечером,
Перед сном,
В детском доме
Больным ребятам
Клюкву выдали.
Спецпайком.
По семнадцати штук
На брата.
Ю. Воронов
Апрель сорок второго
Капель
Все громче и напевней —
Опять весна
Вступает в силу.
Мы по зарубкам на деревьях
Находим зимние могилы.
Как после дрейфа ледоколы,
Дома промерзшие
Отходят:
Вставляют стекла
В окна школы,
Вода
Гремит в водопроводе!
Нам выдали талоны в баню —
Она открылась на Бассейной.
И зайчик солнечный
По зданьям
Все чаще
Вестником весенним.
И чтоб скорей
С зимой покончить,
Мы все — в работе небывалой:
На улицах
С утра до ночи
Сдираем снежные завалы.
Вновь
репродуктор оживает:
Там песни старые включили.
Мы их еще не подпеваем,
Но не забыли,
Не забыли...
Ю. Воронов
На почте
На окнах — грязь, наплывы льда
И кипы
Серых писем всюду:
И неотправленных — туда,
И неразобранных — оттуда.
Тех, кто скопил их
С декабря,
Мы упрекать
Уже не вправе…
И мартовские штемпеля
В молчанье
|
|
|
На конвертах ставим.
И знаем мы,
Что письма в них-
Конвертах смятых и потертых —
Одни —
Умершим от живых,
Другие —
Выжившим от мертвых.
Их завтра
Разносить пойдем
По этажам,
От дома к дому...
О, если бы нам знать о том,
Какие
От живых — живому!
Ю. Воронов
* * *
Заснешь —
И могут смолкнуть пушки,
Растает холод, будто не был,
И вместо ледяной подушки —
Горячая буханка хлеба.
Проснешься —
А в тебя опять
Их дальнобойные колотят.
У нас в палате
минус пять, —
Уже четвертый день
Не топят.
Мы бредим
Хлебом и теплом.
И все ж, весна,
Ты будешь нашей!..
Смотрите,
Хлопья за окном
Летят, как лепестки ромашек!
Ю. Воронов
* * *
Нет лекарств,
Чтоб голод укрощали.
И пока он в городе везде,
Мы себе негласно запрещаем
Говорить друг с другом
О еде.
А начнешь —
Недобрый взгляд заметя,
Тут же смолкнешь,
Будто шел на грех.
К этому
Привыкли даже дети,
Хоть сегодня им
Труднее всех.
В разговорах
Я храню запреты
На еду, которой не забыл,
На супы,
На каши и котлеты...
Но о них не думать —
Выше сил.
Ю. Воронов
Мертвая
С осколком
в захлебнувшейся груди
Она лежит ничком
На стеклах битых.
Под ней земля
Трясется и гудит.
Морозный воздух
Грохотом пропитан.
Она молчит,
Ртом воздуха не ловит,
Не слышит ветра леденящий стон,
С ней рядом хлеб лежит:
Разбух от крови,
Но ей теперь не нужен
Даже он.
Ей над сугробом
Больше не подняться,
Она мертва — и в этом слове все...
Снежинки бесконечные
Кружатся
И засыпают медленно ее.
Ю. Воронов
* * *
Бомбы — ночью,
Обстрелы с рассвета.
От печей, как от окон, —
Холодом.
Только самое страшное —
Это
По ночам
Просыпаться от голода.
Ю. Воронов
Блокадные дети
Ленинградские дети! Блокадные дети!
Не сумела Земля вас улыбкою встретить...
В мир пришли вы с любовью, доверьем, мечтой!..
Мир оскалил клыки, обернулся войной!
Были вы для фашистов опасны едва ли, —
Но как подло, как тщательно вас убивали!..
Как бомбили дорогу, что жизнь вам давала!..
Всё казалось фашистам, что гибнет вас мало!
Били в дом, в детский сад из тяжёлых орудий
С расстояния труса!
Фашисты — не люди!
Как сегодня — в Славянске, Луганске, Донецке
|
|
|
Губят русских ребят, — вас губили, советских!
И с фашистами Запад всегда солидарен.
Всё боятся:
Гагарин вдруг вырастет! Сталин!
Ленинградские дети! Блокадные дети!
Вы в войну за грядущее были в ответе!
Вы в войну воплощеньем грядущего были!
Вы боролись!
Вы выжили!
Смерть победили!
В. Вьюшкова
|
|
|
