НЕ МЕЛОЧИ

В каждой школе, в каждом классе проводятся вечера поэзии, поэтические кафе, огоньки и т. д. Библиотеки и клубы считают своим долгом отдать дань поэтическим встречам. Часто приходится быть свидетелем того, как какие - то мелочи, не имеющие к поэзии никакого отношения, становятся определяющими в качестве этих разговоров о поэзии «Чем объяснить, что в душе участника такого разговора осталось чувство неудовлетворённости? От того ли, что читались плохие стихи, от того ли, что в помещении было грязно и не уютно, от того ли, что жали туфли, от того ли, что за спиной кто-то постоянно шептался или шуршал обёртками от конфет, от того ли, что здесь присутствовал человек, к которому слушатель питает неприязнь, от того ли, что у вас болит живот, от того ли, что вы пришли на этот вечер после просмотра потрясшего вас фильма и т. д.

В организации поэтического вечера, кафе, огонька - назовите это как угодно - необходимо предусмотреть некоторые «мелочи», которые создадут для участников соответствующую обстановку, настрой. Автору довелось быть свидетелем проведения поэтического вечера в клубе одного очень крупного предприятия целлюлозно-бумажной промышленности. Почти все возможные недостатки были там наглядно представлены. На этом «мероприятии» хорошо учиться способом от противного.

На доске серо - зелёного цвета, висящей на заборе, однажды появилось объявление, оповещающее посетителей клуба о том, что в такое-то время состоится вечер, посвященный творчеству К. Федина. Рядом висело объявление, что в это же время состоятся танцы под эстрадный оркестр. Время было обозначено такое, в которое в зале должен идти двухсерийный фильм. Как член общества «знание», автор этих строк был приглашен на вечер читать лекцию о молодой советскою поэзии /это на вечере творчества К. Федина?! /. К началу вечера было обнаружено, что сюда же приглашен известный московский чтец. Дальше события развивались так, как они и должны были развиваться там, где организаторы не знают, не чувствуют социально-психологические моменты массовых мероприятий и потому дело пускают на самотёк.

20 часов - время начала вечера, посвященного творчеству /как уже известно/ К. Федина. Зал занят - идёт фильм. Прошло 40 минут неловкого ожидания. «А народ не разойдётся? » - волнуется московский чтец. «Нет, нет, что Вы... Многие из тех, кто смотрит кино, - должны остаться в зале - мы объявим после сеанса... Народ будет, не волнуйтесь... У нас ведь предприятие очень большое, народу работает тысячи... много... » - успокаивала директор клуба. А в это время из танцевального зала слышится гремящий трубами оркестр, и молодёжь, оживлённо переговариваясь и на ходу поправляя причёски, устремилась в танцевальный зал. Но вот фильм, на конец, кончается, и мы идем в кинозал. Зал огромный, в котором уже прошло два сеанса двухсеринойного фильма. Мокрый грязный пол /на улице слякоть/ густо засыпан подсолнечной шелухой, всюду валяются обёртки от конфет. Сбитые секции стульев раздвинуты в разные стороны. Киноэкран ещё не убран и три уборщицы какими-то палками и верёвками пытаются подтянуть его куда-то вверх. Но что-то где-то заело, и, повозившись некоторое время на виду «любителей поэзии и творчества К. Федина» оставляют экран на сцене и под восторженное гиканье ребятушек уходят.

Между экраном и краем сцены полтора метра. Это место для чтеца. В зале в первом ряду сидят шесть ребятишек в возрасте 8-12 лет. Одни лузгают семечки, другие едят мороженое. На самом последнем ряду длиннющего зала, сидят трое ребят лет по шестнадцати и громко разговаривают о чём-то своём и смеются. У самой задней стены сидят три солдата... Так естественно было отменить этот вечер, что даже ребятишки поняли бесперспективность своего здесь пребывания и было потянулись к выходу.

Но тут на сцену поднялся чтец и на весь зал объявил следующее: «Начинаем литературный вечер советской поэзии. Ведёт вечер артист московской филармонии... Ваш покорный слуга» /низкий поклон и прижатая к сердцу рука/. Чтец делал не то, что диктовалось ситуацией, а то, что с определённых требований он должен был делать - даже если это шло против здравого смысла. Всё это выглядело пародийно, но чтец сдавал программу - в зале сидел представитель управления культуры - и чтец выдавал заготовленную форму программы. Ему не до социально -психологических нюансов сценического общения. Чтец прочитал всю /кстати сказать, интересную/ программу. Прижатый к краю сцены экраном, он почти не двигался. Из соседнего зала слышалась ритмичная танцевальная музыка. Малыши, сидевшие в зале и не понимающие ничего в том, что происходит на сцене, постоянно вставали, пересаживались с места на место, гремя и страшно скрипя сиденьями, взрослые шикали на них. Трое парней, сидевших на - последнем ряду, продолжали громко разговаривать. Директор клуба, представитель управления культуры и автор этих горестных строк постоянно поворачивали головы в сторону то ребятишек, чтобы строгим взглядом утихомирить их, то ребят, чтобы укоризненными взглядами призвать к совести... Парни вышли.

Готовя чтецкий вечер, организаторы должны подумать о том, как создать необходимую обстановку. Нужно учитывать, что на вечере будут конкретные люди определенного возраста, определённой степени заинтересованности в предстоящем разговоре, определённого рода занятий, определённых вкусов и т. д. Людям должно быть удобно слушать, удобно общаться, удобно читать, удобно сидеть. По этому не безразлично, как расставлены стулья, какое освещение, как оформлено помещение, в котором проводится встреча и т. д.

Опыт проведения литературных поэтических вечеров показывает, что многое в предстоящем вечере определяется той обстановкой, в которую окунается человек сразу, как только входит в помещение. Обычно встречи проходят в тех помещениях, которые ребятам знакомы: актовый зал школы, класс, клуб подшефного предприятия, лесная полянка и т. д. Иначе расставленные стулья, какая-то новая деталь в оформлении, иное освещение могут сразу создать определённый настрой.

Многим, очевидно, приходилось наблюдать картину, ставшую почти нормой. К назначенному времени начинают подходить люди, а у организаторов не доделаны какие-то мелочи - надо поставить графин с водой, застелить стол скатертью, поставить цветы, положить бумагу и собрать с полу невесть откуда взявшиеся обрывки газет... И всё это на глазах уже пришедших участников встречи. Такая небрежность, организационная неряшливость заставляют думать о том, что вот люди бегают, волнуются, устали небось - дорого им стало это мероприятие и т. д. А когда запыхавшийся организатор - ведущий открывает эту встречу с глубокой усталостью на лице, каждый понимает, что он присутствует на мероприятии, части подготовки которого он был свидетелем т. е. внимание участников уже заранее переключено с ожидания содержания дела, на его подготовку. В одной областной библиотеке административное лицо, которому было доверено вести литературныйў вечер, в самом начале сообщило тоном человека, уработавшегося за день и спешащего домой. «Товарищи, давайте не будем задерживать друг друга – уже восемь часов. Если нечего сказать, так и говорите. Через два часа мы уже закрываем библиотеку». Так была обозначена главная задача встречи - закончить ещё не начатое дело к закрытию учреждения. В зале наступила тягостная тишина.

Об этом необходимо говорить потому, что из мелочей складывается большое, а в деле речевого общения мелочей не бывает,

Момент первого непосредственного восприятия произведения очень важен. Если этот момент проведен плохо, если он не организован, если всё окружающее не способствует более естественному, не засоренному другими впечатлениями, восприятию, то можно заранее предсказать незначительность КПД от предполагаемого дела. Плохо проведённый вечер хуже, чем если бы его совсем не проводили, потому что он дискредитирует содержание и жанр встречи.

В курском областном лагере актива старшеклассников «Комсорг», где настоящие и будущие молодые организаторы учатся своему нелёгкому делу, один вечер был отдан в распоряжение любителей поэзии. «Езда в незнаемое» - так назывался в плане лагеря этот вечер. До этого среди прочих лекций и практических занятий, непосредственно касающихся работы старшеклассников школ области, ребятам были прочитаны две обзорные лекции по современной советской литературе. Эти лекции создали определенное отношение ребят к поэзии как искусству и создали установку на восприятие стихов.

Вечер должен состояться в клубе, где старшеклассники сегодня провели два часа общих занятий. Накануне проходила спартакиада и в связи с плохой погодой часть соревнований проходила в зале. Стулья раздвинуты, пол грязный - на улице дождь - теннисные столы, которых раньше в зале не было, занимали центральное место. Таким мог запомниться ребятам зал, в котором будет поэтический вечер. Инструктор по эстетическому воспитанию и ребята - непосредственные организаторы этого вечера - стремились создать такую обстановку, в которой всем было бы уютно и удобно общаться. Полы были вымыты, лишнее всё было убрано из зала, стулья расставлены рядами не поперек зала, как всегда, а вдоль него – это в три раза сократило расстояние между местом ведущего и сидящими на последнем ряду, зал проветрили /рабочий лагерный день кончался, ребята устали, и душный неуютный зал морил бы всех ко сну - это так естественно! /

И вот ребята, входят в зал. Сразу затихают. В спокойном полумраке рассаживаются. Зал для них неузнаваем. Оглядываются. Прямо перед ними на месте ведущего, тумбочка, покрытая белой льняной скатертью. На скатерти лежит маленький томик стихов, рядом - гусиное перо. Экзотическая коряга - корневище какого-то дерева лежит рядом, а на ней три свечи, освещающие как-то по-домашнему и неожиданно этот большой зал. За свечами - обыкновенный гранёный стакан, до половины заполненный водой, в котором алеет один цветок гвоздики. Тень от цветка падает на стену - на панно из склеенных полос обоев, на котором штрихами наброшен силуэт лица девушки и намёк на речку с наклонившеюся на её берегу берёзкой.

Два с половиною часа ребята вставали по очереди со своих мест, выходили в свет свечи и читали свои любимые стихи. Обстановка располагала к душевной откровенности, и многие исповедовались. Если к этому добавить, что организаторы ни единого человека не готовили к выступлению заранее, то удивительность этого поэтического вечера представляется более очевидной. В конце вечера каждый, кто читал стихи, получил на память сборник стихов, в котором они друг у друга оставили свои автографы, пожелания, поздравления. Вечер стал поэтическим праздником. Нужно учесть, что на этом вечере присутствовал весь лагерь - более двухсот человек - и десятка полтора местных жителей. Никому не пришлось сделать ни одного замечания. На вечере не было поучающего авторитета. Каждый был дома, был хозяином и читал то, что наиболее дорого его сердцу. Здесь не стыдно было быть самим собой. В такой непосредственной и искренней обстановке каждый узнавался самым неожиданным образом, открывался удивительными своими личностными качествами.

Человек, пришедший на поэтический вечер, воспринимает всё, что происходит вокруг: и обстановку, и людей с их голосами, их отношением к читаемым произведениям. Поэтому очень важно максимально учесть детали, которые способствовали бы поддержанию необходимого настроения, состояния.

Многое может зависеть от ведущего. Если он радушен, доброжелателен ко всем, кто пришёл на вечер, если у него хорошее настроение, если ему самому хочется говорить с людьми, если в душе его радость, а не страх и опасение, то его состояние заразит аудиторию этой праздничностью момента.

Здесь мы остановились на некоторых социально - психологических моментах, сопутствующих речевому общению и обеспечивающих его успех. Мы много говорим о поэтической речи потому, что она является эталонной национальной речью. Вокруг неё легко провести многостороннее рассмотрение сопутствующих речи моментов.