1. Свидетельство из книги Никона Черногорца

1. Свидетельство из книги Никона Черногорца

Следуя Поморским Ответам (отв. 5 под числ. 49), инок Никодим указывает на книгу харатейную Никона Черногорца, хранящуюся в библиотеке Чудова монастыря, акибы в ней, и именно в 94 главе, находится Феодоритово слово о двуперстии29, ниже он опять ссылается на эту же Чудовскую рукопись, яко бы в ней обретается на греческом языке сие проклятие: «аще кто не знаменуется двемя персты, якоже и Христос, да будет проклят». Но в чудовской рукописи Никона Черногорца не только не находится Феодоритова слова о двуперстии, а также и проклятия на немолящихся двуперстно, но в рукописи этой нет совсем и 94-й главы, на которую вместе с Поморскими Ответами ссылается Никодим, а состоит она, как и все списки этой книги Никона Черногорца, только из 63 слов, или глав, что могу засвидетельствовать как самолично видевший и рассматривавший сию рукопись30 (Во второй же книге Никона Черногорца содержится только 70 глав, но в Чудовской рукописи этой книги нет); и того, чтобы книга Никона Черногорца имела 94 главы, не только видеть, но и слышать от занимающихся древностями никогда не случилось. Итак, ссылка Поморских Ответов на 94 главу в Чудовской рукописи Никона Черногорца несправедлива, и инок Никодим, доверясь Поморским Ответам (как он и во многом неосмотрительно им следовал) и не справившись с подлинником впал в явную погрешность, и первое его свидетельство в защиту двуперстия оказалось таким образом совершенно несправедливым.

2. Свидетельство из книги Петра Дамаскина

Петр Дамаскин, писатель 12 века, как известно, упоминает только о двух перстах руки, образующих два естества во Христе, не называя, какие это два перста, о трех же прочих перстах и ничего не пишет, значит не усвояет им того значения в перстосложении, что ими образуются три Божественные ипостаси: ибо не умолчал бы о столь великом их значении, особенно же когда сказал о значении двух перстов. И затем, по толкованию Петра Дамаскина соединение двух естеств во едином лице Богочеловека образуется не соединением двух перстов, как учат старообрядцы, но тем, что два перста суть персты единой руки: «два перста убо и едина рука являют распятого Господа нашего Иисуса Христа во двою естеству и во едином составе познаваема». Если же по учению Петра Дамаскина для образования двух естеств во Христе не требуется соединение двух перстов воедино, но исполняется то единством руки, к которой принадлежат персты: то образование это может быть достигнуто даже посредством указательного перста и мизинца, каковое перстосложение и встречается действительно на многих древних иконах. Все это показывает, что свидетельствуемое Петром Дамаскиным перстосложение есть не то, в защиту которого пишет инок Никодим, а потому напрасно он привел и это свидетельство, равно как напрасно и все старообрядцы приводят его, в доказательство древности и всеобдержности употребляемого ими перстосложения для крестного знамения.

3. Свидетельство из книги: Толкование литургии

Из толкования литургии, которое (говорит Никодим) написано «по свидетельству Памвы Берынды святейшим Германом, патриархом Царяграда, приводятся слова: »А еже знаменает епископ... иже знаменает двема перстома». Но здесь говорится собственно о святительском благословении, которое имеет близкое сходство с двуперстным. А если признать, что разумеется здесь вообще перстосложение для крестного знамения, то опять, как и в свидетельстве Петра Дамаскина, говорится только о двух перстах, и не известно о которых, почему и это свидетельство должно быть признано не ясным и не имеющим крепости.

4. Свидетельство из Пролога, от сказания о Мелетии

Свидетельство это, заимствованное из старопечатного Пролога, где известное событие из жизни св. Мелетия передается притом не согласно с сказаниями древних достоверных историков, служит не в пользу двуперстного сложения и не может быть доказательством его древности и всеобдержного в церкви употребления. И по сказанию Пролога св. Мелетий имел целью показать арианам единосущие св. Троицы: потому он прежде показал народу три первые персты не сложенными, в образование трех лиц св. Троицы, а потом, желая показать единосущие трех лиц св. Троицы, из тех трех перстов два совокупил, а один, третий, к ним пригнул. Это не есть перстосложение, употребляемое старообрядцами. А если бы св. Мелетий, как думают старообрядцы, один (великий) перст пригнул ко двум (последним), которые он до того имел праздными, т. е. которых не показывал народу для означения трех лиц св. Троицы, то отделивши от трех, прежде показанных не соединенными, один, и пригнувши его к двум последним праздным, т. е. непоказанным прежде, он не доказал бы единосущия трех лиц св. Троицы (Подробнее желающий может прочесть о сем в моей книге, ч. I. гл. 48). Напрасно поэтому инок Никодим привел и свидетельство из Пролога о св. Мелетии в доказательство древности и всеобдержности двуперстия.