13. Свидетельство из чиноприятия от Яковит

Обретающееся в древлепечатных книгах, в чиноприятии от Яковит, проклятие: «аще кто не крестит двема персты, якоже и Христос, да будет проклят», в большей части древлеписьменных чиноприятий не встречается, особенно же в самых древних: это служит доказательством, что проклятие сие есть поздняя вставка в первоначальную редакцию того чиноприятия, и посему не может быть признано соборным определением, и напрасно инок Никодим привел его в свидетельство древности и неизменяемости двуперстного сложения.

***

Вот и все приведенные иноком Никодимом свидетельства, которыми он хотел доказать, что двуперстное сложение есть «древнее первенствующия вселенския церкви от времен апостольских всеобдержное святых отец содержание». Рассмотрев эти свидетельства, мы не нашли между ними ни одного, которое было бы заимствовано из священного Писания, или из правил и постановлений вселенских соборов, или из писаний древних отцев и учителей церкви вселенской, и которым бы отказывалось, что двуперстное сложение есть догмат веры, изложенный в священном Писании и утвержденный вселенскими соборами, посему не подлежащий изменению, долженствующий всеобдержно содержаться во вселенской церкви и содержавшийся оною от времен апостольских. Правда, приведено свидетельство якобы от соборных правил, т. е. постановление Стоглавого собора. Но, как мы показали, постановление это повелевает сложением трех перстов, большого с двумя малыми, образовать не святую Троицу, но преклонение небес и снитие Сына Божия на землю, чего не приемлют и сами старообрядцы, очевидно, не признавая такое постановление

Стоглавого собора даже и для себя обязательным. Притом же, постановления сего собора, каковы бы они ни были, как постановления собора частного, вселенская церковь имела право отменить и уничтожить: ибо и постановления даже древних поместных соборов церковь изменяла, отменяла и уничтожала на новых соборах, как например, Новокессарийского собора правило 15-е о седми диаконах, и Карфагенского собора правило 41-е о причащении в великий четверток по вечери упразднены 16-м и 29-м правилами собора иже в Трулле палатнем. Есть у инока Никодима и свидетельства якобы отеческие, – св. Мелетия и Блаженного Феодорита. Но он привел эти свидетельства неточно и истолковал неправильно: в своих древнейших чтениях эти свидетельства скорее могут служить доказательством троеперстного, а не двуперстного сложения, притом же именуемое слово Феодорита в подлинных писаниях Блаженного Феодорита не обретается и не есть писание святоотческое; наконец, в том и другом свидетельстве не говорится, что двуперстное сложение есть догмат веры, не подлежащий изменению. Особенное значение придал Никодим доказательствам от древних св. икон. Но иконные изображения, по разнообразию обретающихся на них перстоложений, тоже не могут служить доказательством, что во вселенской церкви всегда и неизменно соблюдался один обряд двуперстного сложения. Остальные же, приведенные Никодимом свидетельства, относящияся к 17-му столетию и принадлежащие частным лицам, еще менее, нежели Стоглавый собор, могут быть обязательными для вселенской церкви: ибо, по свидетельству великого Катехизиса (гл. 25, д. 121) «церковь не верует веру умышленную, ниже держит тайны от единого коего человека уставленныя, но се верует и на се уповает, еже Господь Бог предаде и весь мир соборне похвали и прият». При том же эти свидетельства и потому не могут иметь значения, что одно с другим не согласуют и друг другу противоречат: одни повелевают оба перста иметь наклоненными, другие велит один великосредний перст иметь наклоненным, другие наконец называют оба вышния перста не наклоненными, а протяженными, или простертыми. Такое разнообразие в указании сложении перстов, с разнообразными притом толкованиями их значения, ясно доказывает, что двуперстное сложение не есть догмат веры, не подлежащий изменению: ибо православные учители, свидетельства которых Никодим приводит, в описании двуперстного сложения были бы согласны один другому и не разнились бы друг от друга, если бы сие перстосложение составляло именно догмат веры.

Итак инок Никодим не доказал, что двуперстие есть догмат веры, не подлежащий изменению. А если так, если двуперстие не есть догмат веры, а только обряд, то напрасно он обвиняет церковь за изреченные на ее соборах определения о перстосложении: ибо православная церковь всегда имела и имеет право, ради благословных вин, соборне исправлять и изменять обряды, а противящихся таким ее распоряжениям и определениям наказывать. Так например, когда церковью отменен был древний, от апостольских времен сохранявшийся обычай праздновать пасху в 14 день луны, то противящиеся такому ее установлению, желавшие следовать прежнему обычаю, первым правилом Антиохийского собора преданы отлучению, а седьмым правилом Лаодикийскаго собора причтены к еретикам. Поэтому на соборе 1607 г. если бы даже было положено проклятие за одно только содержание двуперстного сложения (как утверждают старообрядцы), то и тогда бы св. церковь, не изменившая ни в чем догматов веры, за одно это проклятие на содержащих отмененное ею двуперстие, не подлежала бы осуждению, тем паче не лишилась бы благодати, как нимало не превысившая своей власти: ибо сделала определение не о догмате веры, долженствующем пребывать неизменным, а обряде, который, по своему усмотрению, может изменять и отменять, требуя притом от членов церкви повиновения таким своим распоряжениям. Но церковь православная на соборе 1667 г. никого не подвергла проклятию за одно только содержание старых обрядов, и в частности двуперстия: собор 1667 г. положил клятвы за укорение и порочение церкви, – на людей, утверждавших и проповедовавших, что якобы церковь чрез исправление книг и обрядов впала в еретичество, лишилась благодати Св. Духа в своих тайнодействиях, как это и поныне твердят именуемые старообрядцы. А что касается определений о перстосложении, произнесенных прежде бывшими соборами и некоторыми отдельными лицами, которые инок Никодим, вместе со всеми старообрядцами, ставит в вину церкви, то определения эти и изречения, после определений собора 1667 г., как большего и важнейшего35, не имеют силы. Старообрядцы говорят, что они отступили от единения с церковью вследствие определения именно этого большого собора, бывшего в 1667 г. Но определения сего собора, как выше показано, не давали к тому никакого основания, притом же они говорят совсем несправедливо: ибо не определения собора 1667 г. предшествовали раскольническим поречениям и хулам на св. церковь, но эти поречения и хулы, вообще отделение старообрядцев от православной церкви, предварили определение собора 1667 г., как о том свидетельствует и самый этот собор. Итак несомненно, что не клятвы собора 1667 г. были причиной отделения именуемых старообрядцев от св. церкви, но отделение старообрядцев от церкви и хулы их на св. церковь были причиной произнесения соборных определений 1667 г. И не только собор 1667 года с его определениями вызван был хулами именуемых старообрядцев на церковь, но даже и собор 1656 года предварили эти их хулы и отделение от церкви, ибо первоучитель их протопоп Аввакум еще раньше этого собора, оставив церковь, открыл службу в сушиле при доме протопопа Ивана Меронова.

Если же клятвы, изреченные собором 1667 г. на крестящихся двуперстно, несправедливо приведены иноком Никодимом и приводятся вообще старообрядцами в оправдание их отделения от церкви, то тем более несправедливо приводятся в оправдание этого отделения поречения или, по выражению Никодима, «жестокословныя порицания» на двуперстие, обретающияся в полемических книгах. Ибо и порицания сии вызваны хулами старообрядцев на церковные обряды и на самую церковь36. Притом же они суть произведение частных лиц, о чем и объявила торжественно великороссийская церковь в недавно изданном «разъяснении», а церкви вселенской порицания сии даже и неизвестны. Как же можно обвинять за них вселенскую церковь, а тем паче иметь из-за них разделение со вселенской церковью? Необходимо еще иметь в виду, что те частные лица, то есть писатели полемических сочинений, хотя и несколько резко выражались о двуперстии и вообще о именуемых старых обрядах, будучи вызваны на то хулами самих старообрядцев, но поелику они догматов веры не касались, напротив сохраняли оные во всей чистоте, то и не могут быть подозреваемы в нарушении православия, что одно могло бы служить основанием к обвинению против них. Правда, именуемые старообрядцы и обвиняют их именно в ереси за то, что они содержателей двуперстия и других обрядов приравнивали к разным еретикам, – но обвиняют несправедливо: ибо никто из писателей полемических книг нигде не высказал неправославного учения ни о св. Троице, ни о Господнем воплощении, они только старообрядцев зазирали в последовании неправославным учениям, а это и служит доказательством, что сами они твердо содержали православие и ревностно удалялись от всякой осужденной церковью ереси. Если бы они заражены были арианской, или иной какой-либо ересью, то не могли бы других зазирать за то учение, какое сами содержали. Они подозревали именуемых старообрядцев, оказавших противление церкви, в содержании некоторых ересей: значить сами этих ересей не держались. Посему именуемым старообрядцам нужно было только оправдать самих себя, что они, содержа двуперстие и другие обряды, не соединяют с ними никакой ереси, как оправдывал себя и преподобный Максим Грек от возводимых на него обвинений в еретичестве; а отнюдь не следовало отделяться чрез то от вселенской церкви, как и преподобный Максим Грек не отделился от церкви ради возведенных на него церковными властями подозрений в еретичестве.

* * *

21 Должно заметить, что он совсем некстати привел слова из книги «Обличение», где никакого порицания на сугубое аллилуиа не содержится, а только выражается мысль, что двоение или троение аллилуиа не есть догмат веры и что поставление оного в догмат веры свидетельствует лишь о суеверии раскольническом: «еже подважды пети, или читати аллилуиа, с приглашением слава Тебе Боже, а не потрижди, раскольники то в великий догмат раскольнического суеверия поставили... Дважды, или трижды пети аллилуиа с приглашением Слава Тебе Боже не есть догмат веры ко спасению весьма потребный».

22 Послание м. Фотия находится в сборнике конца 15-го, или начала 16-го века, хранящемся в Москов. Румянцевском Музеуме, № 358; см. «Вып. » Озерского ч. 2-я, стр. 155. Любопытно, что это самое свидетельство м. Фотия инок Никодим, вслед за Поморскими Ответами (отв. 16), приводит как свидетельство о сугубом аллилуиа, утверждая, что будто бы м. Фотий повелевал глаголати: «аллилуиа, аллилуиа слава Тебе Боже». Вот образчик недобросовестности Денисова в приведении свидетельств древности и легкомыслия, с каким верят ему старообрядцы!

23 Хотя и довольно известен текст этого места в Житии, приведенный вполне и в «Выписках» Озерского (ч. 2-я, стр. 166), но считаем не излишним и полезным для старообрядцев еще раз повторить его.

24 Здесь повелевается первое говорить дважды аллилуиа в прославление Отцу, и объясняется, что это значит: Бог Отец воскрес в Божестве и человечестве, ибо аллялуиа будто бы значит воскресе. Но Бог Отец не вочеловечивался, не умирал и не воскресал; умер и воскрес Иисус Христос, и точию плотию, а не божеством, якоже учит православная церковь: «распятие и смерть претерпел eси плотию, бесстрастный божеством» (Октай, глас 4, в неделю, на хвалит., стихира 4).

25 Списатель жития неоднократно утверждает, якобы Дух Св. вочеловичился и всынился. Это учение противно православной церкви, поучающей тако: Вопрос: Что ради Сын воплотися, а не Отец, или Дух? Ответ: Яко да сохранит свойства ипостаси своея, яко быти тому на небесех Сыну и на земли Сыну» (Малый Катихизис л. 6).

26 И в слове на текст: вся мне предана суть Отцем моим св. Афанасий пишет: «Досточтимые сия живыя существа (серафимы) троекратным возношением славословия, взывая: свят, свят, свят, показывают три совершенныя ипостаси, а единым произношением слова Господь выражают единую сущность» (Тв. св. Афан. изд. 1851 т. ч. 1, стр. 174). Тоже повторяет он и в слове 28 о явлении во плоти бога Слова и против ариан (ч. 3-я, стр. 295). И в Соборнике большом в слове Григория Богослова на св. Пасху (гл. 60, ст. 10) читаем: «Но якоже рече великогласный Исаия (о серафимех): двема убо крылома лица своя покрывают, двемаже ноги, прочима же двема летают, и вопиют: свят, свят, свят Господь, славяще Св. Троицу тремя святьбами, собираемыми во едино господство: во еже бо глаголати потрищи свят, три состава назнаменуют; и во еже прирещи единою Господь, едино являют Божество, якоже и Афанасию великому любомудрствовася».

27 Вот эти существенно важные слова из книги «Обличение» инок Никодим, очевидно, не без намерения и пропустил.

28 Инок Никодим привел 22 «жестокословных приуподоблений». Раскольникам очень понравились такие исчисления порицаний на двуперстное сложение, которыми они стараются смущать людей, расположенных к старине, и совращать их в раскол. Сделанный Никодимом список «поречений» нынешние раскольники дополнили еще новыми и распространяют посредством тетрадок, а известный ревнитель раскола Антоний Шутов даже напечатал его за границей в книге «Собрание... о сложении перст»: в напечатанном здесь списке считается уже 38 «жестокословных порицаний». Большинство этих порицаний сочинены самими раскольниками, или составляют перетолкование того, что говорится в полемических книгах. К таким перетолкованиям прибегал и инок Никодим. Например, в числе поречений иа двуперстие он приводит (a вслед за ним приводится и в заграничной книжке под № 22) поречение «скверностью», и сделана ссылка на Увет, л. 68. В Увете говорится о буйствовавших в Грановитой палате раскольниках, что они, сложив персты по своему обычаю, подняли «скверныя своя руки горе», и прибавлено: «ибо суть скверны, яко неправо о святей Троице разумевающе сия творят». Ясно, что здесь названы скверными руки буйных раскольников, а не сложение двуперстное, особенно же с правым о святей Троице разумением употребляемое.

29 Любопытно, что Никодим, несомненно следовавший Поморским Ответам, расходится с ними в приведении самого текста Феодоритова Слова. В Поморских Ответах сказано кратко, что здесь повелевается «два перста слагати во образ св. Троицы, а два совокупити во образ двою естеству во Христе»; а Никодим приводит весь текст Феодоритова Слова, и притом в редакции непринятой раскольниками, т. е. без наименования самых перстов.

30 Об этом, что Феодоритова Слова и проклятия на не крестящихся двуперстно в чудовском списке Никона Черногорца не находится, свидетельствуют и заграничные издатели Поморских Ответов – о. Пафнутий и Онисим Швецов; но они делают очень странное предположение, что будто бы отсюда Феодоритово Слово «изгнано гонителями двуперстия»: «ибо (говорят) как мы сами видели, на конце ея текст чтения последней (а которой по счету? ) главы оказывается не законченным и прерванным». Но ужели о. Пафнутий и г. Швецов не знают, что 94-й главы, на которую указывают Поморские Ответы, не могло и быть в книге Никона Черногорца? А если и допустить, что она была и что к ней было приписано Феодорово Слово, то зачем же понадобилось «гонителям двуперстия» уничтожать для «изгнания» этого Слова целых тридцать глав, прервав книгу на главе 63-й?

31 Инок Никодим точно также не привел содержащегося в Стоглавнике толкования о знаменовании перстов: он выписал только начало 31 главы, где содержится описание перстосложения, a дальнейшего текста, где предлагается толкование изложенного выше перстосложения, нe привел. Принимая во внимание то обстоятельство, что инок Никодим, и особенно в настоящем «показании», не стеснялся делать весьма пространные выписки из разных книг (как напр. вслед за сим из Иосифовских Псалтырей, из Книги о вере и др. ) нельзя не признать, что этот пропуск, притом же весьма важного места в определении Стоглава, сделан им намеренно, и именно в виду того, что находящееся здесь толкование перстов не благоприятствует общепринятому у старообрядцев. Ясно из этого, что инок Никодим допустил в сем случай, как и во многих других, непростительное пренебрежение к подобающей основательному и честному писателю добросовестности

32 Также и во Львовском издании «Науки о артикулах веры».

33 Инок Никодим следовал в этом примеру Поморских Ответов, где приведено таких снимков даже более 70. Большинство этих снимков сомнительной подлинности, или же не имеют полного сходства с двуперстным сложением.

34 У инока Никодима на 33 изображении даже и подпись сделана недобросовестно: «Тако на грекокорсунском образе святых Апостол Петра и Павла молебная рука, иже в Новгороде», – т. е. как будто у обоих Апостолов так изображена благословящая (а не молебная) рука. У Денисова же точнее, – говорится только о деснице Aп. Петра, а не обоих Апостолов (Отв. 5-й свид. 3-е). Любопытно, что недобросовестность Денисовых в ссылке на эту икону обличал еще ученик одного из них, Семена Денисова, бывший потом протоиереем в Новгороде, Алексий Иродионов. В замечательном списке Поморских Ответов, принадлежавшем о. Алексию Иродионову, его собственной рукой на поле, против снимка руки Aп. Петра на Корсунской Новгородской иконе, сделана следующая заметка: «А нa том же образе у Павла Апостола в десной руке первый перст сложен с четвертыми, а указательный и великосредний мизинец простерты. И то раскольникам противно, для того и руки той не вписали».

35 Желающий может о всем этом прочесть подробнее в сочинении H. И. Субботина: «Ответы на пять вопросов».

36 Инок Никодим не мог не знать, что писатели полемических книг вызваны были к порицаниям именуемых старых обрядов страшными хулами самих раскольников за содержимые церковью обряды, – он даже сам говорит, что Димитрий митрополит Ростовский в Розыске, при упоминаемом свитке Аввакума протопопа, в рассуждении жестокословного гаждения на триперстное сложение, напротив того и о двоеперстном сложении написа сице: «приличнее им раскольникам» и проч. И однакоже на «жестокословное гаждение» Аввакума сам не обратил никакого внимания и не поставил даже в облегчение возведенной им на св. Димитрия вины это обстоятельство, что святитель только отвечал на «гаждение» раскольника.