Статья четвертая. Показание шестое на десять: о сложении первых триех перстов

Статья четвертая

Показание шестое на десять: о сложении первых триех перстов

Содержание

Здесь инок Никодим приводит сначала свидетельства из новоизданных книг (Скрижали, Соборного Свитка, изданного п. Иоакимом Извещения и из Пращицы) такие места, где повелевается тремя первыми перстами образовать и таинство Св. Троицы и таинство воплощения, а последние два перста иметь праздны, т. е. без всякого знаменования. Потом он приводит из новоизданных же книг (Жезла, Обличения, Увещания) те места, где «напротив» повелевается, образуя тремя первыми перстами Св. Троицу, последними двумя образовать также два естества во Христе. Это подает иноку Никодиму основание для следующего недоумения: образовать особо двумя перстами таинство смотрения в новоизданных книгах воспрещалось «непщеванием вины мудрования Несториева, иже два сына о едином Христе Бозе злочестиво мудрствова», каковая ересь и подозревалась именно в двуперстном сложении, где указательным и великосредним перстами образуется таинство смотрения; но когда потом и в новоизданных книгах, хотя не этими перстами, а двумя последними, также велено образовать таинство смотрения, «убо и здесь вознепщуется сущее несторианство, о чем весма недоумеваемся». Сущность недоумения можно выразить и так: если в троеперстном сложении образование последними двумя перстами двух естеств во Христе есть православно и никакой в нем ереси не содержится, то почему в двуперстном сложении образование двумя же перстами (хотя и не теми) двух естеств во Христе не может быть православно? 37

Замечания на шестое на десять показание

Святая церковь не в перстах полагает догмат веры, но в правом исповедании, образуемом перстами. И она ни мало не нарушает догматов православия, когда повелевает тремя перстами образовать таинство Св. Троицы, и вместе таинство смотрения единого от Троицы Христа Бога. Так и в таинстве крещения троекратным погружением крещаемого исповедуются оба догмата – и Св. Троицы и воплощения Сына Божия: ибо от крещаемого требуется прежде произнести исповедание веры во Св. Троицу, в котором Сын Божий исповедуется совершившим все таинство смотрения, – воплотившимся, страдавшим, погребенным, воскресшим и вознесшимся на небеса, – и с таким исповеданием веры крещается каждый в три погружения. Что в сем троекратном погружении во имя Св. Троицы разумеется и таинство воплощения единого от Троицы, сие торжественно свидетельствуется по совершении погружения словами Апостола: «елицы во Христа креститеся, во Христа облекостеся» (Рим. зам. 91). И в старопечатных Псалтырях, также в Кирилловой книге, о перстосложении для крестного знамения заповедуется быти ему сообразно крещению; а в крещении, как мы сказали, чрез три погружения с троическим таинством образуется и таинство смотрения. Итак св. церковь православно учит, повелевая тремя первыми перстами образовать вкупе и таинство Св. Троицы и таинство воплощения единого от Троицы, т. е. Сына Божия исповедывать во двою естеству. Но если церковь учит соединением трех первых перстов для крестного знамения образовать Св. Троицу и единого от Троицы Сына Божия в двух естествах, то для чего повелевается еще двумя малыми перстами образовать те же два естества во Христе? Не представляется ли это излишним, и не поэтому ли в некоторых новоизданных книгах велено два перста иметь праздными? Даже не внушается ли чрез это мысль, что при образовании тремя перстами Святыя Троицы второе лице должно быть разумеваемо не в двух естествах? А это уже противно православию. Ответствую. Святая церковь, повелевая тремя первыми перстами образовать Святую Троицу и единого от Троицы во двою естеству, а вместе и двумя последними, для вящей наглядности и вразумительности, образовать те же два естества во Христе, ни мало не нарушает сим православного учения, как и другими подобными же обрядовыми действиями, против которых никакого подозрения не имеют и сами старообрядцы. Так архиерей, когда благословляет трикирием и дикирием, то образует первым Св. Троицу и в ней Сына Божия сугуба естеством, а вторым, т. е. дикирием, только нагляднее, образует те же два естества во Христе. А что действительно в благословении трикирием знаменуются и таинство Св. Троицы и таинство воплощения Сына Божия, это видно из того, что когда архиерею должно осенять одним трикирием, то диакон, подающий ему трикирий, говорит стих: «Троицы явление во Иордане бысть» и проч. Во Иордане же явление второго лица Св Троицы было во плоти, – сам крещаемый Иисус. И как достаточно одного осенения трикирием для образования обоих таинств – и Св. Троицы и воплощения единого от Троицы, так же точно оба сии таинства удобно могут быть образуемы только тремя перстами в крестном знаменовании, о чем и говорится в указанных Никодимом новоизданных книгах. И опять, – как для яснейшего образования двух естеств во Христе принято наипаче, чтобы архиерей осенял и дикирием вместе с трикирием, так с той же целью и в перстосложении для крестного знамения церковь учит двумя малыми перстами паки изображать два естества во Христе. Ничего противного православию здесь не обретается, а равно и противоречия здесь нет, точно также как нет его в благословении и одним трикирием, и трикирием вместе с дикирием. Так рассуждал о сем и собор 1667 года: ибо если в Изречении соборном говорится только о знаменовании трех первых перстов, то сей же самый собор утвердил книгу Жезл правления, в которой ясно усвояется знаменование и двум последним перстам.

По сему напрасно инок Никодим пишет, что поречение двуперстного сложения еретичеством за образование указательным и средним перстами двух естеств во Христе простирается и на троеперстное сложение, в котором двумя меньшими перстами образуются также два естества во Христе. Поречению в еретичестве за сие образование троеперстное сложение никак не может подлежать, ибо ничего противного православию, как сейчас показано, в нем не обретается.

Но почему же, – спросят старообрядцы, как и инок Никодим, очевидно, желал спросить, – почему двуперстное сложение поречено еретичеством, когда и в нем, хотя иными перстами, образуются также и Св. Троица и два естества во Христе? Ответствую. Первоучители раскола и их последователи справедливо внушали такое подозрение в неправославии относительно употребляемого ими перстосложения. Ибо из первоучителей раскола иные очень ясно высказывали неправославное учение и о Святой Троице и о воплощении единого от Троицы. Так протопоп Аввакум и священник Лазарь проповедывали Св. Троицу седящую на трех престолах, а Христа особо седящего на четвертом престоле38. Такое еретическое учение о сих догматах они без сомнения соединяли и с своим перстосложением, чем и давали основание подозревать в нем несторианство, как об этом свидетельствует даже один из их друзей и союзников – диакон Феодор. Сказав о лжеучении Аввакума и Лазаря, Феодор замечает им: «и на крестное Христово сущее знамение в сложении перстов велию хулу наносите тем неразумием и новоложным толкованием своим... По вашему нынешнему новому мудрованию и вправду два Сына будут по Несторию зловерному... И сие ваше зловерие и дурак узнает, яко два Сына исповедуете – великого, да малого, и тако четверицу славите, а не Троицу святую»39. И потом составители Поморских Ответов, даже в новейшее время инок Павел Белокриницкий проповедывали, что в двуперстном сложении, при образовании Св. Троицы великим и тремя малыми перстами, второе лице, т. е. Сын Божий, разумеется наг от воплощения, каковое учение есть несомненно еретическое. Ибо св. Иоанн Дамаскин пишет: «един есть Христос, Бог совершен и человек совершен, емуже поклоняемся с Отцем и Духом единым и тем же поклонением, не исключая пречистыя плоти его» (Кн. 3, гл. 8). Посему перстосложение, какому учат Поморские Ответы и Павел Белокриницкий, справедливо подлежит поречению еретичеством. А сверх сего расколоучители (как и доселе делает большинство старообрядцев) поносили и хулили принятое церковью перстосложение, порицая оное ересию, и этим дали повод справедливо подозревать, что сами они употребляли двуперстие уже не с православным мудрованием, как оно ранее употреблялось при п. Иосифе, когда никакой хулы на троеперстие не произносилось; почему и осуждению подлежали законно. Ибо и в древней церкви, когда единоперстие употреблялось с православной мыслью о единстве божества (Златоуста на Евангелие от Мат. беседа 51), тогда оно было церковью принимаемо; а когда единовольники стали употреблять единоперстие в ознаменование своего неправославного учения о единой воле во Христе, тогда оно было не только запрещено, но употребляющие оное даже преданы проклятию (чиноприятие от яковит). За это проклятие, в чиноприятии от яковит положенное на употребляющих древний обычай единоперстия, старообрядцы не обвиняют церковь; не должно им обвинять церковь и за поречение на двуперстие, когда сами же их первоучители и позднейшие учители подали повод к сему своим неправославным мудрованием о друперстии и своими хулениями на троеперстие. Но то же двуперстное сложение, когда с ним не соединяется неправославное учение о святой Троице и воплощении Сына Божия, а также и хулений на троеперстное сложение, церковь не предает никакому поречению, тем паче не порицает еретичеством за образование двумя перстами двух естеств во Христе. Инок Никодим и сам убедился бы в этом, если бы принял во внимание следующие слова в том самом Увещании, из которого он привел в настоящем же показании место о троеперстии, – слова даже стоящие рядом с этим приведенным у него местом, о которых однако он умолчал: «Ежели спросит вас (старообрядцев): для чего вы три перста, большой с последними, соединяете? Вы отвечаете, что сим-де трех перстов соединением изображаем мы Святую Троицу. Очень изрядно, чтоб слагать персты и ими изображать Святую Троицу. Опять спросить вас: что вы оставшимися двумя перстами, указательным и средним, изобразуете? Вы отвечаете, что изобразуем ими два во Христе соединенныя естества, Божеское и человеческое. Очень изрядно, чтоб соединять руки персты и изображать ими два во Христе соединенныя естества» До зде из Увещания (л. 44 об. 45). Вскоре за тем святая церковь дала еще более решительное доказательство, что признает двуперстное сложение, если с оным соединяется правое учение о Троице и воплощении Сына Божия, не только не подлежащим какому-либо поречению, но и «очень изрядным», когда по просьбе самого же инока Никодима дозволила и благословила его употребление присоединяющимся к церкви на правилах Единоверия. А в недавнее время, в предисловии к Псалтыри и особенно в изданном от Святейшаго Синода «Изяснении», устранила и все прежние на оное порицания, как не касающияся двуперстного сложения, когда оно употребляется с правой мыслию и без хулений на православный обряд.