 |
Глава 3: Обеспечительные меры в международном арбитражном суде
|
|
|
|
Глава 3: Обеспечительные меры в международном арбитражном суде
3. 1 Особенности применения обеспечительных мер в международном арбитраже
Одним из важных вопросов регулирования обеспечительных мер – это соотношение законодательства о международном коммерческом арбитраже (далее – закон ЮНСИТРАЛ об МКА) и нормативных актов национального законодательства. На основе анализа типового закона ЮНСИТРАЛ об МКА, в новой редакции которого целый раздел отведен под вопрос обеспечительных мер, заметны отличительные черты правовой силы его судебных решений.
Во-первых, обеспечительная мера представляет собой возможность, а не обязательство. Стороны оставляют за собой право договориться об ином.
Во-вторых, меры рассматриваются как временные – промежуточные – и могут быть вынесены в любой момент до окончательного судебного решения. Цели реализации мер сходные с целями, отраженными в национальных законодательствах, и заключаются обеспечение вынесения справедливого решения, предупреждение ущерба оспариваемому имуществу или правосудию, сохранение статуса quо одной из сторон, наложение ареста на имущество в объеме обеспечения иска и т. д.
Ст. 17 А содержит положение о том, что сторона, запрашивающая выдачу обеспечительных мер, должна доказать суду два обстоятельства: что данные меры необходимы с точки зрения правосудия (или, по тексту закона данной стороне «может быть причинен ущерб, который не может быть должным образом устранен путем присуждения убытков, если постановление о принятии такой меры не будет вынесено»), и что эта сторона может рассчитывать на успешное рассмотрение дела в свою пользу.
|
|
|
Ст. 17 В и С содержат алгоритм принятия решения судом – по заявлению одной из сторон, порядок обычно заочный (без уведомления другой стороны спора). Вместе с решением о применении обеспечительной меры иногда выносится предварительное постановление, предписывающего какой-либо стороне не наносить ущерба целям обеспечительной меры. Обеспечительная мера выносится на период, пока идет рассмотрение вопроса о применении обеспечительной меры – 20 суток максимальный срок. Юридическая сила такого постановления не тождественна судебному решению – оно не подлежит исполнению само по себе, но должно быть легализовано иным образом.
Статьи 17 D – G посвящены особенностям легализации обеспечительных мер третейского разбирательства. В основном они также коррелируют как с британской, так и с континентальными правовыми системами: от заявителя могут потребовать встречное обеспечение, от ответчика – раскрытие конфиденциальной информации. Издержки и убытки могут быть применены к любой стороне спора в любой момент судебного разбирательства. Статья 17Н закрепляет правило легализации решения об обеспечительных мерах посредством обращения к компетентному суду, независимо от страны, в которой она была вынесена. Реализация обеспечения относится к компетенции национальных судов.
Из анализа документа следует вывод, что, во-первых, правила закрепления и применения обеспечительных мер в целом дублируют большинство положений национальных законодательств. Более того, как справедливо утверждает Д. Кобахидзе [42], многие страны идут по пути имплементации Типового закона ЮНСИТРАЛ об МКА на национальном уровне – среди них Бельгия, Литва, Австралия, Перу, Грузия, Юная Корея и др. Также реализация обеспечительных мер в международном коммерческом арбитраже во многом повторяет правила применения при рассмотрении гражданско-правовых споров.
|
|
|
Существуют и свои особенности, связанные с особенностями третейского судопроизводства. Однако уровень взаимодействия в процессе реализации обеспечительных мер у гражданских и третейских судов разнится. Д. К. Шефер [43] пишет о двух моделях взаимодействия:
- английская модель или court subsidiarity означает, что арбитр самостоятельно принимает меры по обеспечению иска, а обращение в суд реализуется в крайних случаях;
- free-choice model – модель распространена в большинстве стран и подразумевает возможность выбора обращения к арбитру либо к судье.
В ряде законодательств зарубежных стран предусмотрена исключительная компетенция общегражданского суда в данной сфере (с оговоркой, что если иное не закреплено в законе) (C. Bооg)[44]. Такое исключение есть в кооперативном законодательстве Германии, тогда как в Греции, где присутствует схожий подход, принятый в 1999 году закон об МКА, напротив, расширяет полномочия арбитров в сфере обеспечительных мер вплоть до обращения стороны разбирательства в домашние суды первой инстанции по вопросу принятия мер обеспечения, принятых арбитрами МКА (ст. 17 национального закона об МКА).
Однако, вне зависимости от национальных законодательств, обеспечительные меры в МКА не обладают силой, аналогичной тем, что реализуются в национальных законодательствах. Их юридический статус отличается:
- во-первых, они предназначены для добровольного исполнения,
- во-вторых, их не применяют к третьим лицам;
- в-третьих, меры судебного принуждения в отношении таких мер невозможны без специальных положений в национальном законодательстве. Более того – перед реализацией они должны пройти специальную процедуру их легализации;
- наконец, в-четвертых, институт арбитражных обеспечительных мер можно вообще не использовать, а вместо этого прибегнуть к национальному обеспечительному праву.
Д. И. Кобахидзе, таким образом, делает вывод о следующих моделях применения арбитражных мер МКА и их соотношении с мерами, принимаемыми по обеспечению иска национальными судами:
- равноценность мер МКА и мер национальных судов. На сегодняшний день такое реализует единственная страна – Эквадор (ст. 9 национального закона о посредничестве в арбитраже 1997 года предусматривает возможность непосредственной реализации обеспечительных мер в обход национального суда);
|
|
|
- реализация обеспечительных мер посредством обращения в национальный суд. Такой подход принят в большинстве национальных законодательств – Германия, Австрия, Япония, Кения, некоторые отдельные штаты США. Но институт судебного содействия везде различается.
Так, в Кении выдача обеспечительных мер МКА реализуется путем подачи соответствующего заявления после того, как решение об обеспечительной мере было выдано в МКА. Высокий суд вправе принять решение о принудительном применении таких мер, что чаще всего реализуется на практике (G. Muigai) [45];
- в ряде стран в целом отсутствует механизм взаимодействия национального суда и МКА по вопросам принуждения к применению вынесенной последним обеспечительной меры, что говорит о том, что такая мера может быть реализована исключительно добровольно. К этой категории относится и Россия.
Любопытно, что положения национального закона о ратификации МКА в России - Закона от 7. 06. 1999 г. О Международном коммерческом арбитраже – содержит положения об обеспечительных мерах (см.: статьи 9 и 17), и ст. 17 даже содержит полномочия третейского суда по применению обеспечительных мер в следующей трактовке – «Постановления и иные процессуальные акты третейского суда о принятии обеспечительных мер подлежат выполнению сторонами». Тем не менее – во-первых, законодательство РФ противоречит данному положению, а национальное законодательство в данном вопросе является приоритетными. Современный Закон о третейском судебном разбирательстве [46] не содержит положений о принятии обеспечительных мер. Утративший силу Закон о третейских судах в РФ № 102-ФЗ [47] в ст. 25 закреплял алгоритм получения исполнительного листа по заявлению о выдаче обеспечительных мер в компетентном суде, который может как подтвердить, так и отказать в выдаче обеспечительных мер. При этом выбор компетентного суда по Закону о третейских судах не совпадал с положениями, регулирующее арбитражное разбирательство в гражданских судах, в связи с чем оно, вероятно, было устранено из нового закона. В связи с чем ряд авторов (например, В. Ярков, А. Зайцев) [48] полагает, что реализация обеспечительных мер третейскими судами предусматривает алгоритм обращения в компетентный суд. В. В. Ярков пишет об этом так: обеспечительные меры третейского суда — это «диспозитивный способ», которое производится без применения мер принуждения, в отличие от «императивного способа». [49] Данное правило с точки зрения автора распространяется и на решения МКА.
|
|
|
Несмотря на дискуссию по данному вопросу, современные авторы все же склонны считать обеспечительные меры третейских судов являются диспозитивными, и не обязывают арбитражные суды обязательно принимать их к исполнению. Это не всегда служит цели эффективности судопроизводства, поскольку не соответствует одному из принципов обеспечительных мер – срочности. Тем не менее, Д. И. Кобахидзе считает, что «С принятием Закона об арбитраже, который содержит идентичные Закону об МКА нормы в отношении обеспечительных мер, законодатель дал однозначный ответ о том, что что обеспечительные мер третейского суда подлежат лишь добровольному исполнению сторонами без возможности их принудительного исполнения в судебном порядке» [50].
И, во-вторых, в национальном законодательстве отсутствует отсылка к возможности легализации таких судебных решений, из чего сделаем вывод, что российская судебная система не содержит хоть сколько-нибудь эффективных механизмов взаимодействия меду национальными судами и иностранными судами и институтами по реализации обеспечительных мер.
Как будет видно далее, судебная практика в России в принципе идет в сторону отказа от признания решений иностранного суда, и это касается не только международного коммерческого арбитража, но и иных международных договоров о судебном сотрудничестве. Это в целом говорит о недостаточном развитии в отечественном праве данного правозащитного механизма, что может негативно отразиться на отношениях с иностранными государствами не только в политической, но и экономической сфере.
В свете настоящего исследования также следует упомянуть об институте чрезвычайного арбитра, закрепленного в настоящий момент в законодательстве многих европейских стран. Суть его в том, что возможность принятия обеспечительных мер изначально была реализуема только после формирования состава арбитража, что по определению могло повлечь нарушение имущественных прав истца. В этих случаях сторона вынуждена была самостоятельно обращаться в государственный суд. В связи с этим сформировался институт чрезвычайного арбитра, повышающий срочность принятия обеспечительных мер через МКА. Впервые реализован Регламентом Международного арбитражного суда при Международной торговой палате в Париже, позже доработан и детализирован в ст. 29 Арбитражного регламента МТП (Arbitratiоn rules ICC) и в одном из его приложений – Регламенте о чрезвычайном арбитре (Arbitratiоn rules CCS). Срок назначения такого арбитра не превышает трех дней (самый короткий установлен Торговой палатой Стокгольма), срок вынесения решений при этом варьируется от 5-ти до 15-ти дней.
|
|
|
Таким образом, большинство стран идут по пути либо добровольного исполнения ответчиком обеспечительных мер, либо взаимодействия национальных судов с арбитрами, подразумевающее процедуру легализации их решения. При этом первенство в решении данного вопроса остается за национальным судом. Тем не менее, большинство стран предпочитают идти по пути взаимодействия МКА с национальными судебными системами, вводя в национальное законодательство процедуру легализации судебных решений арбитров.
|
|
|
