 |
{126} действие III. Действие IV. {128} произведения Антонена Арто, опубликованные на русском языке
|
|
|
|
{126} ДЕЙСТВИЕ III
Занавес открывается на Фудзияму.
САМУРАЙ: Боги выгнали меня, боги разлучили меня с моими воинами, они нагнали своим дыханием шквалы холодных аистов. Все мои братья погибли, боги загнали в пещеры своего мозга шквалы холодных стервятников. И умирают боги, что гонят этого безумного самурая через эманации снегов и демонические визги бурь, и через холодные ветры.
По очереди появляются королева, Служанка, Дочь. Они проходят как привидения и окружают Самурая каким-то зачарованным хороводом, посреди которого замирают его движения. Слышны боевые горны.
НАСТАВНИК: Он прикладывает к губам горн битвы. Его меч, должен же он им воспользоваться. Все не так просто.
Пронзительные переливы горнов волнуют воздух.
Он вдохнул ветер войны. Он полностью самовыразился.
САМУРАЙ (останавливается посреди сцены и декламирует): Но для Дочери после этой разнузданной битвы, в которую вмешиваются все боги, после, когда будут похоронены все рыцари, меня захватит вихрь аистов Фудзиямы, и в облаке, окрашенном кровью битвы в моих жилах родится вино, которое будет прекраснее жидкого солнца. И тут-то я и найду ребенка моей девушки.
НАСТАВНИК: И к чему сводится эта мечта, эта прекрасная мечта? К этакой безделице, к этой личинке, вот к чему.
Он показывает сломанную куклу с болтающимися руками и ногами, которую вытаскивает у себя из рукава, и бросает ее на пол. Самурай же обращает к нему свой взгляд.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ IV
Перед занавесом Королева, Принцесса.
КОРОЛЕВА: Что делает этот воин, наш сын, ваш брат, он — безумен. Он оскорбляет Короля, своего отца, и посланников союзных государств, бывших на аудиенции, и он принес мою старую куклу, он нашел ее в снегу.
|
|
|
{127} ДОЧЬ: Долгий свет кружится вместе с его взглядами. Будь он не нашей крови, я полюбила бы его.
Она исчезает в левую кулису. Появляется Самурай.
САМУРАЙ: А вот и я, солгавший мудрецам. Никакое приключение не излечило меня. Вся та же служанка владеет моим сердцем. Я по-прежнему протягиваю пальцы к этому долгому желанию своего сердца, к любви.
НАСТАВНИК: Идет любовь. Вот за палаткой оживленно болтают служанки, мужчины, тем не менее, берут их. Все выбирают, выбор же — результат случая: по душе.
И стоит только ему произнести это последнее слово, как появляется Служанка (рабыня из первого действия) с блюдом.
САМУРАЙ: О, на этот раз ты не убежишь от меня.
Они долго гоняются по сцене, как будто по установленным изгибам. И вдруг появляется марионеточный король. На нем маска, изображающая безумное блаженство, он идет, воздев к небу раскрытые ладони. На ладони правой руки у него соломенный кинжал.
НАСТАВНИК: Вот самое потаенное желание, глубинное преследование. Отец, вот кого он искал. Вот человеческая преграда, отделявшая его от самого потаенного желания.
Самурай обеими руками поднимает свой меч над головой Короля. И тут марионеточный король падает. Самурай кидается вперед и падает на занавес, который мгновенно перед ним поднимается, открывая тронный зал, посреди которого сидит Королева и ждет. А из-за задника сцены выходит Служанка и бросается к ее ногам.
СЛУЖАНКА: Госпожа, это правда, я любила первого щитоносца, он подстерег меня, он хотел убить меня. Смилуйтесь надо мной, госпожа. Было бы это в моих силах, я бы тоже полюбила его.
Тогда Самурай роняет меч и становится на колени. С него снимают маску, которая вместе с прочими деталями придавала его лицу дикое выражении лица старого Самурая, и является невероятно юное лицо самого Самурая.
|
|
|
Занавес.
Перевод с французского
Ольги Кустовой
{128} Произведения Антонена Арто, опубликованные на русском языке
1. Молитва. Пер. А. Ларина. Заклинание мумии. Пер. В. Козового // Западноевропейская поэзия XX века. М.: Худ. лит., 1977.
2. О балийском театре. Восточный театр и западный театр. Чувственный атлетизм. Из доклада «Театр и боги». Пер. В. Малявина // Восток-Запад: Исследования; Переводы; Публикации. М., 1985.
3. Кино и реальность. Предисловие к «Раковине и священнику» // Из истории французской киномысли. Немое кино. 1911 – 1933. М., 1988.
4. Театр и Жестокость. Театр Жестокости (Первый манифест). Пер. С. Исаева // Театральная жизнь. 1990. № 8.
5. Режиссура и метафизика. Пер. Л. Скаловой // Театр. 1990. № 8.
6. Театр и его двойник: фрагменты из книги. Пер. Г. В. Смирновой // Театр. 1991. № 6.
7. Элоиза и Абеляр. Учелло — Волосатик. Пер. А. Скард-Лапидуса // Лабиринт-Эксцентр. Современное творчество и культура. Литературно-художественный журнал. Ленинград-Свердловск, 1991. № 1.
8. Раковина и священник. Сценарий. Пер. М. Ямпольского // Киноведческие записки. 1991. № 9.
9. Театр восточный и театр западный. Театр и жестокость. Театр жестокости (Первый манифест) // Как всегда — об авангарде: Антология французского театрального авангарда. Сост., пер., коммент. С. Исаева. М., 1992.
10. Кровяной фонтан. Пьеса. Пер. В. Максимова // Бездна. Арс-Петербург. 1992.
11. Театр и чума. Пер. С. Бунтмана // Московский наблюдатель. 1993. № 5 – 6.
12. Страдания «dubbing’а». Пер. М. Ямпольского // Киноведческие записки. 1993. № 15.
13. Театр и его двойник. Пер. С. Исаева. М., 1993.
14. Манифест, написанный ясным языком. Струя крови // Антология французского сюрреализма. Пер. С. Исаева. М.: ГИТИС, 1994.
15. Четыре стихотворения (Поль-Птичник. Элоиза и Абеляр. Свет-Абеляр. Учелло-Волосатик). Пер. В. Лапицкого // Комментарии. 1995. № 5.
{129} 16. Заставить содрогнуться. Манифест провалившегося театра. Свести с ума актера. Пер. В. Никифоровой // Московский наблюдатель. 1996. № 3 – 4.
|
|
|
