 |
Доклад Гейрота
|
|
|
|
Раньше чем начать говорить по вопросу об актерской этике, необходимо установить общность понятий и языка.
Что такое этика «вообще». Необходима ли этика во всяком обществе. Постоянное, установленное ли это понятие, или этика — насильственно прививаемое понятие, добытое извне. Кому она нужна, и, наконец, не находится ли она сама под сомнением.
Не останавливаясь на разборе этических основ и критике сочинений по этому поводу, что заняло бы слишком много времени, мы можем сказать, что до появления философов позитивной школы, рационалистов и натуралистов (Дарвин, Маркс и др. ) основы морали были Бог — абсолют.
Во всех этических системах всех времен и народов — в основе был мир потусторонний, вне человека находящийся и связанный с ним чувством долга.
1) Дохристианская эпоха. Философские системы — буддизм, греческие философы, мистики — опираются на мир потусторонний, на Бога.
2) Этика христианства — единственная основа морали Бог, он творец всех нравственных законов.
3) Этика нового времени. Дарвин, Маркс разоблачают мир потусторонний. Компрометируют многие непогрешимые понятия старых этических систем, покоящихся на чувстве долга. Это влечет за собой распад старых нравственных начал. Упадок религиозного чувства — нигилизм — анархизм. Человечество заблудилось. Старые этические системы (Бог — Христос — догмы) бессильны реально-действительно определять поведение людей и направлять жизнь общества. Как раньше, апостолы, жрецы, посвященные, вещали волю Бога. Старые основы морального мира рушатся вследствие иного развития жизни. Но так как общество не может жить без общепринятых регулятивных начал, то необходимо соединяющее, собирающее начало в обществе. (Прим. лозунги коммунист.: социалист. отечество; долг красноарм. и т. д. )
|
|
|
{405} Что же может спаять? Единственная и самая естественная спайка — это общность стремлений и хотений. Если бы все люди чувствовали, хотели, желали одинаково, не было бы противоречий. Если бы не было противоречий, не было бы стремления путем различных норм (этических и юридических) уничтожать эти противоречия.
И вот когда собираются люди в общество, корпорацию, ими вырабатывается устав, свойственный членам его, вытекающий из особенностей этих людей — характера. Я неоднократно слышал, что этика воров в своем кругу очень сильна и честное слово вора вору — самое крепкое, верное. Таким образом, этика может существовать даже, с нашей точки зрения, в отрицательной среде, спаянной общим интересом — идентичностью желаний.
Следовательно, этика сама по себе не самодовлеюща, как электричество, определить которое до сих пор никому не удалось, однако все им пользуются, а появляется оно там, где насыщается атмосфера противополож[ностями]. Установление определенных, насильственных этических норм — это признание своего духовного банкротства.
Здоровый человек не думает о своем здоровье.
Шопенгауэр говорит: «Если много говорят о нравственности, значит, нравственность в опасности». Если хотят создавать нравственную жизнь в обществе, нужно не выдумывать отвлеченных абстрактных законов для него, а конструировать само общество из однородных элементов.
Когда появлялась пьеса и актеры группировались около нее, — появлялась спайка у этих людей, так образовался Московский Художественный театр, так образовалась группа «Гибели “Надежды”» 1‑ й студии, «Зеленое кольцо» 2‑ й студии и т. д.
Ну а вообще, не беря частностей, появление общего направления — регулятивного начала нравственности без принуждения — возможно при общности, идентичности хотений, т. е. при ровной, одинаковой культуре, одинаковом духовном укладе — одинаковой породе.
|
|
|
Не нравственный закон создает нравственное общество, а нравственное общество создает нравственный закон.
Если в основу общества при его создании кладется нравственная цель — идея, — то при идентичности желаний само общество станет нравственным (этичным).
Когда в театре падает нравственность — этика? Когда актеры слоняются без дела. Однако мало того, чтобы дать работу, надо, чтобы работа была облагораживающей.
Не всякая роль облагородит актера. Рассмотрим и наоборот.
Что мы видим в обыкновенном театре — без идейного основания.
При так называемой нормальной актерской работе (а по-моему, совсем не нормальной) актер принадлежит сам себе не более 3‑ х часов в сутки, и эти три часа выкроены среди работы: днем — во {406} время обеда или после спектакля — перед сном, когда организм воли утомлен.
С годами такой актер становится либо безвольной бездушной марионеткой в руках режиссера, либо захватчиком, вампиром, паразитом, живущим за счет сил других.
Однородные породы дружат между собой — насколько можно назвать дружбой договор с кинжалом наготове, до первой кости — роли.
Марионетки ненавидят вампиров. Вампиры презирают марионеток.
А если заглянуть в душу такого актера? Каким духовным спектром она окрашена?
Отражая жизнь, актер занят отыскиванием в себе того, чем жил изображаемый им герой. А много ролей облагородят человека? Из этого не следует, что я собираюсь всех мерзавцев в пьесах облагородить, как, не помню, какой папа, велел все голые статуи памятников одеть.
Что делать? Что нужно?
Актерская этика хромает — значит, хромает сама «порода», духовный уклад актеров.
Не нормы нравственные, не этику надо искать, а закон природы творчества, закон, по которому вырабатывался, создавался — рос бы артист.
Первый закон. Возлюби творчество ближнего своего, как свое собственное.
Нужно облагородить свою сущность, чтобы само тело, материя, излучало лучшее качество (упражнения физические и духовные).
Сделать саму работу облагораживающей. Так, чтобы творчество на репетициях, а тем более на сцене было бы возвышением своего «я». Творчество и работу я понимаю в широком масштабе. Стремление к абсолютному, к экстазу, к вечному, к Богу.
|
|
|
Нужно признать раз навсегда, что повторение, отражение обыденщины — никому, кроме толпы, не нужно, а служить вкусам толпы — не великая заслуга. Толпа понимает только то, что всем понятно, а это не интересно.
Следовательно, нужно создавать — творить.
Что творить? Творить себя, и только себя. Потому что смертный может творить только себя.
Творчество есть самовыявление.
А так как искусство есть творчество, то искусство самовыявления, или драматическое, — есть творчество себя.
Чем возвышеннее душа и ум человека, тем выше его творчество.
Если задаться целью во что бы то ни стало создать что-нибудь новое, оригинальное, получится гадость и пошлость. В 1000 раз хуже быть модником во что бы то ни стало, не быть из принципа ни на кого не похожим и т. д., чем быть честным буржуа в искусстве — академистом.
{407} Здесь говорили о большевиках в искусстве. Меня удивило это пожелание, во-первых, потому, что они уже есть — футуристы, а вовторых, я никогда не встречал супругов, мечтавших о том, чтобы их ребенок стал уродом.
Будет то, чему быть суждено. Если собравшаяся публика желает говорить, если наше пребывание в театре одного порядка, тогда все субъективные понятия этики, нравственности и т. д. скристаллизуются в наш, свойственный нашей породе закон. Если же фундамент не общий, то можно толковать год, натащить массу книг — и все равно не прийти к общему выводу.
Вавилонская башня. Покуда люди говорили на одном языке, все шло хорошо, заговорили на разных — и получилась ерунда.
Как обеспечить естественное разрешение вопроса о нашем искусстве: общность хотений — стремлений — любовь?
Представим себе, что с настоящей минуты мы делаем друг другу только одно хорошее — помогаем во всем, ищем и видим в другом только добро и любим это хорошее начало в каждом, то, что так тщательно до сих пор пряталось. Что тогда? Невообразимое счастье. Зло, интриги, зависть, сплетни — мыло все это засохнет, так как не будет культивировано. Какой дивный театр! Кто скажет тогда нам, что мы не способны играть мистерии?
|
|
|
Почва для этого есть.
Придя сюда, я ощутил праздничное настроение, все были наполнены какой-то радостью, глаза грели, и, если позволить сравнение, — души разукрашены флагами. Но если мы будем только праздновать, флаги разорвутся, а если мы будем подтягивать мозги только к понедельнику, ничего тогда путного не выйдет. Мы впадем в «прелесть», в интересничание и кокетство. Результат придет сам собой — надо работать.
В чем должна заключаться наша будничная работа?
Ответ на этот вопрос в целом я не могу взять на себя, это вопрос общий, общего хотения, так как насильственно привитый лозунг — мертвый лозунг. Со своей стороны, я предложу заняться репертуаром, пусть это будет репертуар предположительный, невыполнимый, все равно из 10 пьес одна сейчас же будет выполнима. Запасшись ролью, мечтой, — наше существование в театре перестанет быть бесцельным. Каждый будет думать про себя: ничего, я подожду, но я знаю, что буду играть то-то, а пока помогу другому.
Поверим в праведную землю, а ученых рационалистов мы не будем просить указать эту праведную землю — она здесь.
Гейрот
|
|
|
