 |
Но он был единственной надеждой генерала на выживание.
|
|
|
|
Но он был единственной надеждой генерала на выживание.
– Я хочу, чтобы Вы задумались, что будет, если Совет возьмёт меня сейчас. РЭК снова объединятся в чисто военную силу и больше не будут склонны к миру, и ничто не сможет остановить их, если они объединятся с отвоёванными планетами. И они придут за Вами! Я убедил Вас?
Похоже, что да. Регент колебался, в голосе зазвучало здравомыслие.
– А НАМ ЭТО НЕ НАДО, НЕ ТАК ЛИ?
– Я хочу, чтобы Вы послали Вашу армию, чтобы забрать меня и верных мне людей, – напирал Эдвардс.
– НО ЗАЧЕМ, КОГДА У ВАС ДОЛЖНА БЫТЬ ЗДЕСЬ СОБСТВЕННАЯ АРМИЯ? – спросил безхитростно Инвид.
Мозг! Инорганики!
– Чёрт побери, объясните! – Эдвардс едва не срывался на крик. – Нет времени играть в загадки!
Регент не был настолько безумен, чтоб пропустить мимо ушей замечание Эдвардса об РЭК. Он совершил несколько манипуляций с панелью управления, и по экрану Эдвардса поползли инструкции.
– ОСТАВАЙСЯ НА СВЯЗИ, – бросил Регент, и его изображение исчезло.
Но Эдвардс уже включал Живой Компьютер, искусственный Мозг, который Инвиды вынуждены были оставить под Тиролью после их поражения. Его личная охрана с тревогой наблюдала, как массивный шар особой нервной ткани зашевелился в чане.
Из помещений катакомб, куда по его приказу свезли всех инертных Иноргаников, послышались звуки пробуждающейся машинной жизни. Они росли и росли, пока не превратились во всеобъемлющий низкий гул.
Его губы отошли от его зубов в собачей улыбке, его здоровый глаз увлажнился. В этот момент он выглядел столь же безумным, как Регент.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Вглядитесь в скромную глину.
Ничтожные её количества могут ускорять некоторые химические процессы до 10 000 раз. Её феноменально запутанная многослойная структура позволяет всего полукилограмму этого вещества покрыть ровным слоем площадь в пятьдесят футбольных полей. Она может сохранять информацию в своих ионах. Вполне вероятно, что самокопирование кристаллов породило «прото-организм» как отправную точку скачка жизни на Сферис.
|
|
|
Но те, кто путешествует по Кристальным Дорогам, не увлекаются таким теоретизированием. Они объясняют всё это одним именем.
A. Джоу. «Исторический Хэйдон»
– Макс! Будь внимательнее!
– Хммм? – Он устало сморгнул.
Джин Грант, бесконечно терпеливая, всё ещё могла дать знать кому угодно, что она не выносит их недостатков.
– Просто успокойся, Макс. Младенцев не уговорить, в каком возрасте им рождаться. Кроме того, сейчас это только тренировка, понятно? Всё, что от тебя требуется – немного помочь. – Она улыбнулась Мирии. – Расслабься, воительница.
Мирия остановила дыхательные упражнения и утомлённо хмыкнула. Она была бледной и осунувшейся от испытания, которым стала для неё вторая беременность. Она слегка сжала руку Макса, как бы говоря: «Я люблю тебя».
Макс дважды пожал её ладонь в ответ, но продолжал тревожиться. Эта беременность не должна была случиться. Очевидно, обычные методы ограничения рождаемости не действовали для союза Человек-Зентрейди.
Её беременность произвела изменения в теле Мирии, которые Джин до сих пор не могла толком объяснить. Её био-сканирования становились всё более специфическими, и никто, даже Целители Хэйдона-IV, не могли объяснить, почему.
Макс сдержал вздох, чтоб Мирия не услышала. Вместо этого он присел на край кровати и кивнул на окно, которое высилось от пола до потолка палаты.
– Видишь? Центр города почти восстановлен, а также около семидесяти процентов подземной инфраструктуры. Воувад говорит, что все планетарные повреждения будут исправлены меньше чем через два месяца.
|
|
|
– Как хорошо, что… – внезапная судорога пронзила её, и она вцепилась в руку Макса с такой силой, что он даже вскрикнул от боли.
Джин тут же подскочила к ним и впилась взглядом в мониторы над кроватью. Хэйдонийцы оборудовали палату Мирии так, чтоб она выглядела как дубликат квартиры, в которой она и её муж жили в восстановленном Городе Макросс – их самом счастливом доме – но обстановка всего лишь маскировала беспрецедентные меры ухода за пациентом.
– «Красный сигнал», – выкрикнула Джин. Прошло всего лишь несколько секунд, и одна из стен скользнула в сторону, и появились хэйдонийцы-Целители. Мирия потеряла сознание.
– Говори с ней, Макс, – со всей убедительностью шепнула ему Джин, затем вернулась к своей работе.
Что говорить? У него язык не подвешен, это было одной из причин, что он оставался одиночкой, пока он и Мирия не встретили друг друга.
– И… И снова будет межпланетная торговля… лепетал он, сжимая её руку, но, к своему ужасу, не получая никакой реакции. – Я уже присмотрел место, куда мы сможем поехать вместе с ребёнком, за город…
– Извини, Макс. – Джин отодвинула его от кровати. Он не сопротивлялся. Она, Целители и медицинские машины, которые напоминали парящие морские ракушки и споры одуванчиков, теснились вокруг его жены.
Макс Стерлинг стоял в полуметре от кровати.
– Мы теряем её, – произнёс один из безликих Целителей, и Макс прикусил нижнюю губу до крови, чтоб не закричать.
– Говори с ней, Макс! – рявкнула Джин, не отрываясь от работы. – Держи её с нами!
– Я... Я...
– Ты как точка опоры для неё, – подбодрила его Джин, не отрываясь от приборов.
Он глубоко вздохнул.
– Мы можем остаться там, пока ты не захочешь домой, Мири. – Ему хотелось плакать, но Джин осадила его одним быстрым взглядом.
– Давай, ас, – сказала она, и вернулась к приборам.
Давай, ас...
– А Дана будет совсем большой девочкой, когда мы вернёмся, правда? – сказал он.
Мониторы жизненных показателей издали серию звуков, Мирия сумела выговорить слово.
– Дана...
– Ага! Она ведь рвётся поступить в Академию, а Эмерсон говорит, что если она будет так себя вести, то он отправит её в женский монастырь, помнишь? – Он вытер слёзы с лица и протёр очки. – А Боуи сказал, что если Дана пойдёт, то он тоже. – Он смеялся и плакал одновременно.
|
|
|
– Она будет... большой девочкой, – прошептала с усилием Мирия.
Жизненные показатели стабилизировались. Макс тяжело сглотнул и продолжил:
– Ты только представь, что мы расскажем ей, когда вернёмся домой, Мири. Она ведь не отстанет, пока не услышит все подробности.
Мирия Парино Стерлинг улыбнулась, паря на краю комы, затем вернулась в мир живых.
Он стоял над ней, глядя через спины Целителей и их машин, как она спокойно спит. Беременности Мирии шёл седьмой месяц, если это можно было так назвать.
Но это по Человеческим вычислениям. Согласно лабораторным обмерам плода и прочим данным, роды могли наступить в любой момент.
В казармах сил безопасности лабораторного комплекса Ланга, дежурному офицеру надоело барабанить в дверь, и он открыл её универсальным ключом.
– Линк? Линкольн? На выход, чтоб тебя!
Но Линкольна Айсла, офицера вспомогательной службы РЭК, личный номер 666-60-937, там не оказалось. Дежурный огляделся и обнаружил отсутствие лётного комбинезона. Странно: к краю небольшой раковины комнатушки прилипли маленькие обрезки волос и комки пены для бритья.
Айсл всегда был странным типом, но это переходило все границы.
– Айсл, сукин ты сын, – пробормотал дежурный. – Что на этот раз?
Они походили на дельфинов в море, или орлов, оседлавших ветры.
Бэлдан летел, следуя за матерью, сквозь невероятные виды Кристальных Дорог. Минеральные решетки, тянущиеся во всех направлениях, создавали собственную страну для существ, плывущих в груди Сферис.
Бэлдан обнаружил, что узнавал дорогу. Излучения различных пород и слоёв были словно указатели на улицах трёхмерной системы дорог.
Он ускорился, догоняя Тиэль на широком «проспекте», пролегающем над расплавленной магмой. Пришлось попетлять из-за волнений в кипящем подземном море и из-за отдельных лавовых «карманов», но пейзаж был захватывающий.
Безтелесные, они летели сквозь саму структуру их мира. Бэлдан обнаружил, что он знал, как избежать метаморфических структур, знал, как скользить по кристаллографическим осям.
|
|
|
Не было ощущения гравитации, кроме как некой абстрактной силы. Электромагнитные, тепловые и ядерные реакции были его правилами дорожного движения.
И вскоре он уже мог различать голоса своего народа.
Бэлдан осознал, что теперь он только свободный разум, просачивающийся по дорогам, которые образовывали молекулярные силы. Но казалось, что он был материален и летел, как некоторые персонажи из абсурдных книжек-комиксов Людей, в среде, которой он мог повелевать.
Это был мир, застывший в пространстве. Здесь выступающий тектонический разлом, там выходит пояс родонита, который фактически охватывал кольцом планету. Они ориентировались по образованиям хризобериллов, изумрудов и корунда, ехали на пьезоэлектрических волнах, прорывались через кристаллический сланец и скопления турмалинов.
Потом он стал узнавать песни, и они тянули его. Тиэль заметила, что он отклоняется в сторону, и пошла его курсом. Они поняли через невысказанную связь, что тоска, которую он чувствовал, не должна подвергаться сомнению. Она восприняла импульс, которому она неосознанно сопротивлялась до сих пор, и поняла, что она больше не была одним существом. «Она» теперь была – двое. Она сама и её сын.
В месте, похожем на собор, сделанный из живого минерала, или мегаплексового образования из драгоценного камня абсолютной чистоты, он впервые встретился с местными представителями своего народа, если не считать свою мать и нескольких сферианцев-Хранителей, членов экипажа линкора.
Их голоса тянули его, звук резонировал через окружающие породы. Бэлдан к своему удивлению ощутил, что выделение своего материального тела из недр планеты было намного более тяжёлым делом, чем слияние, и обрёл лучшее понимание того, как умер его отец.
Освобождаясь из Кристальных Дорог, он испытывал огромное напряжение, словно Сферис не хотела выпускать его. Бэлдан замер на полпути, словно измученная камея, потом был втянут обратно и почти растворён. Он боролся, лягался и ворочался, рождаясь ещё раз.
Тиэль стоял рядом, и он инстинктивно знал, почему она не помогала ему. Для всех Странников Кристальных Дорог было единое испытание, и его надо было пройти.
Сама сущность их изменилась. Теперь они состояли из более матового материала, стали более тяжёлыми и угловатыми, чем до слияния. Бэлдан понял, что каждый раз, как он появляется из Кристальных Дорог, он имеет другой состав, включающий материал, из которого он вышел.
Что ж, теперь я воистину часть моего мира.
|
|
|
Тиэль и Бэлдан вошли в место, которое ослепительно сверкало блёстками чистого света миллионов оттенков и тонов спектра, которые отражались от каждого острого выступа и грани. Словно небесный замок из призм и зеркал, великолепие которого никому, кроме сферианцев, не суждено постичь.
Там были тысячи и тысячи «людей» его рода, медитирующих над Вечностью и Вселенной в маленьких кельях, или общающихся, или работающих над увеличением границ своего святилища. Некоторые удивлённо оглядывались на вновь прибывших.
Одна фигура уронила инструмент, прозвеневший, словно хрустальный бокал, на стекловидный пол святилища.
– Бэлдан!
Как мог видеть Бэлдан Второй, это была пожилая женщина его расы. Прежде, чем она сделала ещё два шага, её фигура и излучение ауры изменились. Радость уступила место неуверенности.
– Но… Ты ведь не Бэлдан, не так ли?
– Я его сын. – В понятиях языка Сферис это звучало так, что большая часть родителя снова возродилась в ребёнке. – Бэлдан погиб. Я – Бэлдан Второй.
– Мой сын мёртв, – сказала старая, словно не понимая смысла слов. – Но тогда кто Формировал тебя?
Тиэль выступила вперёд.
– Я знала, что ты захочешь встретить мальчика, Тиффа.
– Ты! – Все знали эту историю: как легкомысленная женщина без особых талантов или способностей случайно стала сокамерницей Бэлдана, выдающегося представителя их расы.
Тиффа подыскивала слова, явно крайне недовольная такой «невесткой», которая сама притом вовсе не радовалась новому престижу и статусу.
– Давайте обойдёмся без бурного проявления радости, – сухо пробурчала Тиэль.
К настоящему времени вокруг них собралась толпа сферианцев, всматривающаяся и вслушивающаяся. Они видели в Бэлдане Втором образ их ушедшего лидера и героя Сопротивления.
Тиэль обратилась к ним.
– Давайте перейдём сразу к делу. Он – сын Бэлдана, Бэлдан Второй. Я Сформировала его. Я не просила об этом, но мы не всегда можем выбрать Пути Формирования. Я хочу, чтобы все знали, что я горжусь мальчиком, и я очень люблю его. Сейчас мы вернулись с союзниками, чтобы освободить Сферис от Инвидов. Я знаю, что многие из вас предпочли бы сидеть здесь, в безопасности и спокойствии, и ждать пока они уйдут, а не бороться с ними, но я говорю вам, что Инвиды сами никуда не уйдут.
Сферианцы начали переглядываться и перешёптываться. Они скрывались в груди Сферис – эта защита ещё никогда не подводила их – но многие тревожились. Никакой другой захватчик ещё не был так стоек и настойчив, как орды Регента.
– Хранители уже выбросили Инвидов с Карбарры, Гаруды и Хэйдона-IV, – продолжала Тиэль. – И мы хотим сделать то же самое здесь. Мы не спрашиваем вашего разрешения, поскольку эта война идёт не на живот, а на смерть, участвуют ли в ней сферианцы или нет. Но исход не предрешён, и ваша помощь может серьёзно перевесить чашу весов в нашу пользу.
Тиффа смотрела на Тиэль с выражением волнения. Перед ней стояла отнюдь не фривольная капризная девочка, проклятие своих родителей и которую, по всеобщему мнению, ждал скорый, скверный и скорее всего безсмысленный конец.
«Кто же эти «Хранители»», – гадала Тиффа, – «Чьи товарищеские отношения вернули домой столь умудрённую и целеустремлённую Тиэль? Быть может, Инвиды, наконец, обломали об кого-то щупальца? »
Но тем временем в толпе начали раздаваться выкрики:
– Оставь нас в покое и уходи! – Мы не хотим никакой войны! – Мы не воины!
– ВАМ ПРИДЁТСЯ! – Голос Бэлдана раскатился по залу, едва Тиэль собралась сказать что-то, да так и застыла. Бэлдан сделал вперёд три шага, так, чтоб всем было его хорошо видно.
– Да, вам придётся, – повторил он тише, но не менее весомо. – Воспоминания, что дал мне Бэлдан Первый, говорят мне это. Эти спокойные безопасные цитадели в лоне планеты больше не защитят вас. Инвиды взломают этот мир своими Протокультурными устройствами, если дело дойдёт до этого. Сферианцы сражались прежде, в далёком нашем прошлом. Теперь настало время сражаться снова, или встать на колени и ждать молота, который падёт на наши склонённые головы. – Он сделал несколько шагов в сторону, туда, где из «святой стены» выпирала глыба мерцающего агата. – Я хочу поднять восстание. Я хочу сплотить всех сферианцев, кто помнит, как сражаться, или хочет научиться. Я хочу выбросить Инвидов из нашего мира или умереть, пытаясь.
Тиэль, гордясь, встала рядом со своим сыном. Ей вспомнилась прощальная шпилька Джека Бейкера, и она решила, что сейчас будет подходящее время использовать её. Положив руку вокруг сильных молодых плеч сына, она твёрдо взглянула в глаза Тиффе.
– Возможно, мы не особо грозно выглядим, но мы – всё, что у вас есть.
– Отсюда мы идём в Великую Жеоду[12] и будем просить о помощи там, – объявил Бэлдан. – Следуйте за нами, все, кто желает, или кто понесёт слова к другим Святилищам. – Он заколебался, неуверенный, что крайняя, фраза, которую он сказал, была честной, но импульс был слишком силен, чтобы справиться с ним.
Его голос понизился на октаву и стал голосом Бэлдана, и с другим выражением во взгляде он осмотрел собрание. Через него, его отец сказал:
– Я рад видеть вас в эти последние времена. Я люблю вас всех.
Бэлдан Второй чуть задрожал, возвращаясь в себя, затем сделал шаг и слился с агатовой глыбой. Несколькими секундами спустя за ним ушла Тиэль.
Сферианцы смотрели друг на друга, Святилище резонировало от приветственных кличей одних и ропота сомнений других. Равнодушных не было.
Затем Тиффа медленно подошла к глыбе, в которой «растворились» её внук и невестка. Она распростёрла руки подобно спортсмену, готовящемуся прыгнуть с трамплина в воду, медленно наклонилась и объединилась с телом Сферис.
В следующие минуты остальные сферианцы или разошлись вдоль стен или легли, «растворяясь» в полу. Сомневающиеся или желающие найти другое укрытие оказались в подавляющем меньшинстве. Многие из них остались, но теперь Святилище было почти пустым. В нём раздавались звуки, но они лишь подчёркивали его пустоту, ставшим скорее пустынным, чем полным жизни.
Народ Сферис летел по Кристальным Дорогам, возбужденные силой, перед которой должны были преклониться и пьезоэлектричество, и Протокультура, и сама логика. К тысячам назначенных мест, по поверхности планеты и внутри неё, они устремились освобождать свой родной мир.
|
|
|
