Железная дорога из мельбурна в сэндхорст
Майор с неудовольствием узнал, что Айртон покидает лагерь, чтобыотправиться за кузнецом на стоянку Блэк-Пойнт. Но он ни словом необмолвился о своем недоверии к бывшему боцману, а ограничился наблюдениемза окрестностями реки. Ничем не нарушаемое спокойствие царило окрест.Прошла короткая ночь, и над горизонтом снова засияло солнце. Что касается Гленарвана, то он опасался лишь одного: как бы Айртон невернулся один, без рабочего, в таком случае фургон останется сломанным инельзя будет продолжать путь. Это задержит на несколько дней экспедицию, аГленарван, которому не терпелось поскорее добиться успеха, не допускалникаких промедлений. К счастью, Айртон не потратил зря ни своего времени, ни своих усилий.Он явился на следующий день на рассвете, его сопровождал человек,назвавшийся кузнецом стоянки Блэк-Пойнт. Это был рослый, крепкий парень, влице его было что-то отталкивающее и зверское, что отнюдь не располагало вего пользу. В сущности это было не важно, если только он знал своеремесло. Во всяком случае, он был чрезвычайно молчалив и слов даром нетратил. - Хороший он кузнец? - спросил Джон Манглс боцмана. - Я знаю его не больше вашего, капитан, - ответил Айртон. - Посмотрим. Кузнец принялся за работу. По тому, как он чинил фургон, можно былозаключить, что он знает свое дело. Работал он ловко, проявляя незауряднуюсилу. Майор заметил, что кожа вокруг его запястья сильно воспалена,представляя кольцо черноватой запекшейся крови. Это указывало на недавнееранение, которое плохо скрывали рукава дешевой шерстяной рубашки.Мак-Наббс спросил кузнеца о происхождении этих, очевидно оченьболезненных, ссадин, но тот ничего не ответил и продолжал работать. Через два часа фургон был починен. Лошадь Гленарвана кузнец подковалочень быстро, так как догадался захватить с собой готовые подковы. Этиподковы имели особенность, которая не ускользнула от глаз майора: снаружной стороны на них грубо был вырезан трилистник. Мак-Наббс указал наэто Айртону. - Это клеймо станции Блэк-Пойнт, - пояснил боцман. - Оно помогаетнаходить следы убежавших со стоянки лошадей и не путать их с чужими. Подковав лошадь Гленарвана и получив плату за работу, кузнец ушел,произнеся за все время не более четырех слов. Полчаса спустя путешественники снова тронулись в путь. Из-за росших посторонам мимоз открывались обширные пространства, вполне заслуживавшиеместное название опенплейн - "открытая равнина". Там и сям среди кустов,высоких трав и изгородей, внутри которых паслись многочисленные стада,валялись обломки кварца и железистых горных пород. Несколькими милямидалее колеса фургона стали довольно глубоко врезаться во влажный грунт.Здесь журчали извилистые ручьи, полускрытые зарослями гигантскихтростников. Далее пришлось огибать обширные лагуны, высыхающие от солнца.Путешествие проходило гладко и, надо добавить, нескучно. Леди Элен, вследствие ограниченных размеров "салона", поочередноприглашала к себе в гости всадников. Каждый из них не только отдыхал отверховой езды, но и приятно проводил время, беседуя с этой милой женщиной.Элен и Мери принимали гостей с очаровательной любезностью. Конечно, не былобойден этими ежедневными приглашениями и Джон Манглс, и его несколькосерьезная беседа отнюдь не утомляла путешественниц. Напротив. Продвигаясь таким образом, отряд пересек по диагонали почтовую дорогуиз Краулэнда в Хорсгэм - дорогу очень пыльную, которой пешеходы обычноизбегают. Близ границы округа Тальбот путешественники миновали рядневысоких холмов и вечером разбили лагерь в трех милях севернее Мэриборо.Сеял мелкий дождь, и в любой иной стране он размыл бы почву, но здесьвоздух настолько поглощал и впитывал в себя сырость, что в лагеренисколько не пострадали от дождя. На следующий день, 29 декабря, отряд двигался несколько медленнее, ибоехать пришлось по гористой местности, напоминавшей Швейцарию в миниатюре.Все время надо было то взбираться на гору, то спускаться под гору, причемфургон так сильно трясло, что путешественники часть пути предпочли идтипешком, что было гораздо приятнее. В одиннадцать часов подъехали к Карлсбруку, довольно значительномугороду. Айртон предложил обогнуть город, не заезжая туда, чтобы выигратьвремя. Гленарван согласился с ним, но Паганель, всегда жадный к новымвпечатлениям, очень хотел побывать в Карлсбруке. Ему предоставили этувозможность, а фургон медленно поехал дальше. Паганель, по своему обыкновению, взял Роберта с собой. Они пробыли вКарлсбруке недолго, но даже этого кратковременного пребывания оказалосьдостаточно, чтобы составить себе точное представление об австралийскихгородах. В Карлсбруке был банк, здание суда, рынок, школа, церковь и сотнякирпичных, совершенно схожих между собой домов. Все это было расположенопо английской системе - правильным четырехугольником, пересеченнымпараллельными улицами. Все было просто, но очень однообразно. По мере тогокак город разрастается, улицы его становятся длиннее, как штанишкиподрастающего ребенка, и первоначальная симметрия отнюдь не нарушается. В Карлсбруке царило большое оживление - обычное явление в этих лишьнедавно возникших городах. В Австралии города вырастают, словно деревьяпод влиянием солнечного тепла. Люди, озабоченные делами, сновали поулицам. Торговцы золотом толпились у приисковых контор. Драгоценный металлпод охраной местной полиции доставляли сюда с заводов Бендиго и горыАлександр. Все эти люди, обуреваемые жаждой наживы, были так погружены всвои дела, что не обратили никакого внимания на приезд чужестранцев. Паганель и Роберт, покружив час по городу, поехали вдоль тщательновозделанных полей догонять своих спутников. За этими полями потянулисьобширные луга, называемые "Low Lewel plains", с бесчисленными стадамибаранов и хижинами пастухов. Затем внезапно, как это часто бывает вАвстралии, потянулась пустыня. Симпсоновские холмы и гора Торангуверотмечали здесь южную границу округа Лоддон под сорок четвертым градусомдолготы. До этих пор экспедиция не встречала на своем пути туземных племен,ведущих первобытный образ жизни. Гленарвану уже приходило в голову, что вАвстралии они встретят так же мало австралийцев, как в аргентинскихпампах" индейцев. Но Паганель успокоил его, сообщив, что дикие туземныеплемена кочуют главным образом по равнине у реки Муррей, милях в ста навосток. - Мы приближаемся к стране золота, - сказал он. - Дня через два мыбудем в богатейшем округе горы Александра. В тысяча восемьсот пятьдесятвтором году туда потоком хлынули золотоискатели, и дикари вынуждены былиуйти в пустыни Центральной Австралии. Мы с вами находимся теперь вцивилизованном крае, хотя это и не бросается в глаза; сегодня мы пересечемжелезную дорогу, соединяющую Муррей с океаном. Но должен признаться,друзья мои, что железная дорога в Австралии кажется мне явлениемнеобычайным! - Почему же, Паганель? - спросил Гленарван. - Почему? Да потому, что это не под стать окружающему. Я знаю, что вы,англичане, привыкли колонизировать отдаленные владения, вы устраиваететелеграф и всемирные выставки в Новой Зеландии и смотрите на это как надело самое обыденное. Но ум такого француза, как я, это приводит взамешательство и путает все его представления об Австралии. - Это потому, что вы думаете о прошлом этой страны, а не о еенастоящем, - заметил Джон Манглс. - Согласен, - ответил Паганель. - Но свист паровоза, мчащегося попустыням, клубы пара, обволакивающие ветви мимоз и эвкалиптов, ехидны,утконосы и казуары, убегающие от курьерских поездов, дикари, которые в тричаса тридцать отправляются в курьерских поездах из Мельбурна в Каслмейн, вСандхурст или в Ичука, - все это изумит любого человека, если только он неангличанин и не американец. Вместе с вашей железной дорогой из пустынипрочь бежит поэзия. - Пусть так, если на смену ей идет прогресс, - ответил майор. Громкий свисток паровоза прервал спор. Путешественники находились неболее как в миле от полотна железной дороги. Паровоз, пришедший малойскоростью с юга, остановился как раз там, где дорога, по которой ехалфургон, пересекала железнодорожный путь. Эта железнодорожная линия, как сказал Паганель, соединяла столицупровинции Виктория с самой большой рекой Австралии - Муррей. Необъятнаярека эта, открытая в 1828 году Стюартом, берет свое начало в АвстралийскихАльпах и, впитав в себя воды рек Лахлан и Дарлинг, змеится вдоль всейсеверной границы провинции Виктория, впадая в бухту Энкаунтер, возлеАделаиды. Муррей протекает по цветущим, плодородным местностям, иблагодаря удобному железнодорожному сообщению с Мельбурном вдоль ееберегов возникает все больше и больше скотоводческих хозяйств. В ту поруэта железнодорожная линия эксплуатировалась на протяжении ста пяти миль,от Сандхорста до Мельбурна, обслуживая Кайтен и Каслмейн. Дальнейший,строящийся участок, длиной в семьдесят миль, тянулся до Ичука, столицыпровинции Риверина, основанной в этом самом году на берегу Муррея. Тридцать седьмая параллель пересекала полотно железной дороги внескольких милях севернее Каслмейна, у Кемден-Бриджа, моста,переброшенного через Люттон, один из многочисленных притоков Муррея. Именно к этому месту и направил Айртон свой фургон, впереди которогогалопом до Кемден-Бриджа скакали всадники. Их влекло туда такжелюбопытство. Огромная толпа быстро неслась по направлению кжелезнодорожному мосту. Обитатели соседних поселений покинули дома,пастухи бросили стада, все запрудили подступы к полотну железной дороги.То и дело слышались крики: - К железной дороге! К железной дороге! Очевидно, это возбуждение вызвано было каким-то необыкновеннымсобытием, может быть крупной катастрофой. Гленарван и его спутники пришпорили лошадей и через несколько минутдоскакали до Кемденского моста. Там они сразу поняли причину скоплениялюдей. Произошла ужасная катастрофа. Это было не столкновение поездов, акрушение поезда, которое напоминало самые крупные катастрофы, происходящиена американских линиях. Река, через которую переброшен был железнодорожныймост, была завалена обломками вагонов и паровоза. То ли мост не выдержалтяжести поезда, то ли поезд сошел с рельсов, но паровоз и пять из шестивагонов свалились в реку Люттон. Только последний вагон, чудом несвалившийся, ибо лопнула его цепь, стоял на рельсах в метре расстояния отпропасти. Внизу зловеще громоздились почерневшие, погнутые оси, обломкивагонов, исковерканные рельсы, обуглившиеся шпалы. Всюду вокруг валялиськуски парового котла, разорвавшегося от сотрясения. Из этого нагромождениябесформенных обломков вырывались языки пламени, спирали пара, смешанные склубами черного дыма. После ужасного крушения еще более ужасный пожар.Повсюду виднелись лужи крови, обуглившиеся оторванные конечности,обезображенные трупы. Никто не решался подсчитать, сколько жертв погребенопод этими обломками. Гленарван, Паганель, майор, Джон Манглс, смешавшись с толпой,прислушивались к тому, что говорилось вокруг. Каждый старался по-своемуобъяснить причину катастрофы. - Мост подломился, - говорили одни. - Какое там подломился, - возражали другие, - он и сейчас целехонек!Забыли, наверное, перед приходом поезда свести его, вот и все. Действительно, мост был разводной, открывавший проход для речных судов.Неужели железнодорожный сторож, по непростительной небрежности, забылсвести мост и мчавшийся на всех парах поезд свалился в реку? Эта гипотезаказалась вполне правдоподобной, ибо если обломки половины моста валялисьпод разбитыми вагонами, то вторая половина его, отведенная напротивоположный берег, все еще висела на совершенно неповрежденных цепях.Итак, несомненно, катастрофа произошла из-за халатности железнодорожногосторожа. Крушение произошло ночью с экспрессом номер тридцать семь, вышедшим изМельбурна в одиннадцать часов сорок пять минут вечера. Было около четвертичетвертого утра, когда поезд, выйдя за двадцать пять минут перед этим состанции Каслмейн, рухнул с Кемденского моста. Тотчас же пассажиры ислужащие уцелевшего вагона попытались просить помощи пострадавшим, нотелеграф, столбы которого валялись на земле, не работал. Каслмейнскимвластям понадобилось поэтому три часа, чтобы прибыть к месту крушения.Таким образом, только в шесть часов утра удалось начать спасательныеработы под руководством главного инспектора колонии господина Мишеля иотряда полисменов во главе с полицейским офицером. Полисменам помогалискваттеры и их рабочие. Прежде всего занялись тушением огня, который сневероятной быстротой пожирал груды обломков. Несколько изуродованных донеузнаваемости трупов лежало на откосах насыпи. Однако пришлось отказатьсяот мысли извлечь из такого пекла хотя бы одного человека. Огонь быстродовершил смертоносную работу крушения. Из всех пассажиров поезда,количество которых было неизвестно, уцелели лишь десять человек, ехавших впоследнем вагоне. Управление железной дороги только что прислало за нимипаровоз, чтобы доставить их обратно в Каслмейн. Тем временем лордГленарван, представившись инспектору, вступил с ним и с полицейскимофицером в беседу. Последний был худощавый, высокий, невозмутимохладнокровный человек. Если он и способен был что-либо чувствовать, то этоникак не отражалось на его бесстрастном лице. Он отнесся к крушению, какматематик к задаче, которую необходимо решить и определить неизвестное.Услыхав слова взволнованного Гленарвана "Какое огромное несчастье!", онспокойно ответил: - Хуже чем несчастье, сэр. - Хуже? - воскликнул Гленарван, неприятно пораженный этой фразой. - Чтоже может быть хуже подобного несчастья? - Преступление, - спокойно ответил полицейский офицер. Гленарван, не оспаривая этого слова, вопросительно взглянул наинспектора. - Да, сэр, - отозвался главный инспектор, - расследование убедило нас,что катастрофа произошла вследствие преступления. Багажный вагон ограблен,на уцелевших пассажиров напала шайка из пяти-шести злоумышленников.Очевидно, мост не был сведен не по оплошности сторожа, а преднамеренно.Если сопоставить это обстоятельство с исчезновением железнодорожногосторожа, то можно не сомневаться, что этот негодяй был сообщникомпреступников. Услыхав это заключение главного инспектора, полицейский офицеротрицательно покачал головой. - Вы не согласны со мной? - спросил инспектор. - Нет, не согласен, поскольку речь идет о сообщничестве сторожа. - Однако только при его соучастии можно допустить, что преступлениесовершено дикарями, бродящими по берегам Муррея, - возразил инспектор. -Если бы не его помощь, то туземцы, ничего не смыслящие в механизме моста,не могли бы развести его. - Правильно, - сказал полицейский. - Между тем, - продолжал инспектор, - показаниями некоего капитанаустановлено, что после того как его судно проплыло под Кемденским мостом вдесять часов сорок минут вечера, этот мост согласно правилам был сновасведен. - Совершенно верно. - Таким образом, соучастие железнодорожного сторожа кажется мненеопровержимым. Но полицейский офицер снова отрицательно покачал головой. - Значит, сударь, вы полагаете, что туземцы, непричастны к этомупреступлению? - спросил Гленарван. - Ни в коем случае. - Но кто же виновен? В это время в полумиле расстояния вверх по течению Муррея послышалсягул голосов. Там собралась толпа, быстро возраставшая. Вскоре онаприблизилась к мосту. В центре толпы шли два человека, несшие труп. Тобыло окоченевшее тело железнодорожного сторожа. Удар кинжалом поразил егов сердце. Убийцы, оттащив тело своей жертвы подальше от Кемденского моста,очевидно, стремились направить первые розыски полиции по ложному пути. Найденный труп полностью подтверждал предположения полицейскогоофицера; дикари были неповинны в преступлении. - Люди, подстроившие это крушение, - сказал офицер, - хорошо знакомы сэтой игрушкой. И он показал ручные кандалы, сделанные из двух железных колец,замыкавшихся замком. - Вскоре, - прибавил он, - я буду иметь удовольствие преподнести имэтот браслет в виде новогоднего подарка. - Так, значит, вы подозреваете... -..."бесплатных пассажиров" на судах ее величества. - Что! Каторжников? - воскликнул Паганель, знавший, что в австралийскихколониях эта метафора обозначает каторжников. - Я полагал, что ссыльные не имеют права жительства в провинцииВиктория, - заметил Гленарван. - Вот еще! - отозвался полицейский офицер. - Они это право сами себепредоставили. Некоторым из этих молодчиков удается бежать, и я не ошибусь,если скажу, что преступники прибыли сюда прямехонько с Пертской каторги.Но, поверьте, мы сумеем водворить их обратно. Инспектор подтвердил жестом слова офицера. В эту минуту к переездучерез полотно железной дороги подъехал фургон. Гленарван хотел избавитьпутешественниц от ужасного зрелища, он поспешно простился с инспектором изнаком пригласил своих друзей следовать за ним. - Это не основание прерывать наше путешествие, - сказал он. Подъехав к фургону, Гленарван сказал леди Элен, что произошлажелезнодорожная катастрофа, но умолчал о том, что она была следствиемпреступления. Не упомянул он также и о шайке беглых каторжников, решивсообщить об этом только Айртону. Затем маленький отряд перебрался черезполотно железной дороги в нескольких сотнях метров выше моста и продолжалсвой путь на восток.
Воспользуйтесь поиском по сайту:
