 |
Положение женщин в индийском обществе
|
|
|
|
В брахманскую эпоху, по сравнению с эпохой Вед, положение женщин значительно ухудшилось. Согласно Гюставу ле Бону, в Законе Ману женщина считается морально неустойчивой и о ней говорится в уничижительных выражениях[36].
В случае смерти своих мужей женщины были обречены на постоянные страдания. Им не разрешалось снова вступать в брак. Они жили как служанки в домах братьев или других родственников своих мужей. Часто вдовы совершали сати. Д-р Гюстав ле Бон пишет: “Сожжение вдов на погребальных кострах их мужей не упоминается в “Шастре”, однако этот обычай стал широко распространенным в Индии, поскольку ссылки на него мы находим в сообщениях греческих историков”[37].
Аравия
Доисламские арабы обладали некоторыми природными достоинствами, которые выделяли их в современном им мире. Они не имели соперников в красноречии и в искусном владении своим языком. Свободу и честь они ценили превыше своей жизни. Они были великолепными наездниками. Они были пылкими, смелыми, великодушными, братолюбивыми, бесхитростными, стойкими, непреклонными, правдивыми, верными и надежными, их речь была проста, а память крепка.
Однако столетия изоляции на полуострове и болезненная приверженность к вере своих предков сильно подорвали их моральное и духовное здоровье. Шестое столетие А.С. застало их погрязшими в порочности, извращениях и мрачном идолопоклонстве и во всех других особенностях примитивной жизни.
Доисламские идолы
Вера в Высшее Провидение стала у них очень слабой. Ее придерживались немногие избранные, в то время как религией подавляющего большинства было грубое идолопоклонство. Идолы, которые первоначально должны были служить поклонению, стали восприниматься в качестве Божества. По-прежнему почести воздавались Единому Трансцендентальному Богу, но лишь на словах; в их сердцах царствовал сонм богов, и они стремились снискать расположение этих богов и избежать их неудовольствия.
|
|
|
Каждое племя, город и местность имели своего собственного бога. Аль-Калби говорит, что каждая семья в Мекке имела собственного идола. Когда мекканец отправлялся в путешествие, последнее, что он делал дома, - он молил о благословении семейное божество; и первое, что он делал по возвращении, - оказывал ему почести[38].
Люди старались превзойти друг друга в коллекционировании идолов и сооружении храмов для них. Те, которые не могли позволить себе ни того, ни другого, клали камень перед Каа'бой и совершали обряд обхода вокруг него. Такие камни назывались Ансаб. Как говорил Абу Риджа аль-Утариди, чьи слова приведены в “Сахих” аль-Бухари: “Мы поклонялись камням. Когда мы находили камень лучше того, что был у нас, мы брали его, старый выбрасывали. Если камней не было, мы делали холмы из песка, доили над ним козу и поклонялись ему”[39]. Когда путник останавливался где-либо, он обычно подбирал четыре камня, поклонялся самому красивому из них, а на остальные три ставил горшок, чтобы сварить еду[40].
Арабы поклонялись, как божественным существам, ангелам, звездам, “джиннам” (духам) и другим обычным объектам почитания в политеистических верованиях. Они верили, что ангелы — дочери Бога, и молили их о заступничестве перед Ним. “Джинны”, как они считали, делят с Всемогущим практический контроль над миром[41].
Аль-Калби говорит, что Бану Малих, одна из ветвей племени Хузаа, поклонялись “джиннам”[42], а Сайд сообщает, что племя Тамим поклонялось Аль дабарану; Лакхм и Джузам, Таи, Бану Кайс и Бану Асад поклонялись соответственно Юпитеру, Канопусу, Сириусу и Меркурию[43].
|
|
|
Социальные пороки
Социальные обычаи арабов были совершенно отвратительны. Вино было настолько распространено, что даже их литература пропахла им. Богатство выражений в арабском языке, относящихся к “дочери лозы”, и тонкие оттенки содержания, заключенного в этих выражениях, показывают, с какой любовью относились к этому арабы. Над лавками, торговавшими спиртным, развевались знамена. Азартные игры: были у них предметом гордости. Отказаться от игры считалось бесчестьем. Катадах, один из теологов Табии[44], говорит, что нередко игрок ставил на кон сразу все свое имущество, печально уходил, видя, как оно переходит в руки его соперника. Такие случаи иногда приводили к жестоким распрям[45].
Ростовщичество было бессердечным. Прелюбодеяние не считалось большим грехом. Значительный интерес вызывали разные положения и позы при сексуальных сношениях. Проституция принимала огромные размеры, и существовало множество публичных домов.
Судьба женщин
Судьба женщин в доисламской Аравии была исключительно плачевной. Они были лишены права наследования. Овдовевшим и разведенным женщинам не разрешалось снова вступать в брак. Обычно старший сын брал в жены вдов своего отца, получая их в наследство вместе с другим имуществом. Даже в еде существовала дискриминация: некоторые блюда мужчины предназначали только для самих себя.
Новорожденных дочерей живыми зарывали в землю. Причиной распространения этого отвратительного преступления — убийства дочерей — среди всех арабских племен были гордость и бедность. Хайсам бин Ади рассказывает, что из каждых десяти мужчин один был виновен в этом[46]. Часто мягкосердечные вожди племен покупали новорожденных девочек, чтобы спасти им жизнь. Сасаа говорит, что до появления Ислама он спас более трехсот девочек от такой ужасной участи, заплатив выкуп их отцам[47]. Иногда девочку, которой удалось избежать смерти сразу после рождения или в детстве благодаря тому, что отца не было дома, или по какой-либо другой причине, отец предательски заманивал в уединенное место и убивал. Сподвижники, после того, как они приняли Ислам, рассказали несколько подобных случаев из своей прежней жизни[48].
Племенные предрассудки
|
|
|
Племенные предрассудки были очень сильны. Кругозор был самым жалким образом ограничен узкими понятиями племенного строя. Среди них было распространено правило: “Помогай своему брату, будь он обидчиком или обиженным”, и они следовали ему в буквальном смысле слова.
Каждый считал свое происхождение наиболее благородным. Некоторые семьи находили унизительным для себя даже участие вместе с другими в религиозных собраниях. Например, курайшиты держались на расстоянии от других паломников во время некоторых обрядов при хадже. Они первыми совершали обряд остановки у “Арафата”[49], чтобы избежать соприкосновения с остальными паломниками[50]. Они считали, что есть класс прирожденных господ, другой — прирожденных тружеников, и третий — простых людей и “людей с улицы”.
Воинственный темперамент
В соответствии со своим примитивным пустынным окружением арабы отличались очень воинственным темпераментом. Война в некоторых отношениях была для них необходимостью; более того, это было развлечение. Их поэты пели о войне, как о чем-то радостном. Арабский поэт говорит:
Если мы не найдем вражеское племя,
Мы вступаем в войну с дружественным племенем,
И наша жажда войны удовлетворена [51].
Другой поэт говорит:
Пусть война между племенами разразится,
Когда мой жеребенок подрастет,
Чтобы я смог показать,
Чего стоят мой жеребенок и мой меч [52].
Самый заурядный случай мог стать поводом для ожесточенной межплеменной войны. Например, война между потомками Ваила, Бакра и Таглиба длилась сорок лет. Эта война принесла бесчисленные несчастья. Мухалиль, один из арабских вождей, так описал последствия этой войны: “Оба племени были истреблены; матери лишились детей; дети стали сиротами; поток слез не иссякает; мертвые не похоронены”[53].
Таким образом, весь полуостров был похож на осиное гнездо. Никто не знал, когда его могут ограбить или убить. Людей похищали, когда они путешествовали вместе с караванами, на глазах их спутников. Даже могущественные царства той эпохи нуждались для своих путешествовавших из одного места в другое караванов и посольств в сильной охране и гарантиях безопасного проезда от племенных вождей.
|
|
|
Общий обзор
Р.В.С.Бодли в своей книге “Посланник” попытался дать общий обзор положения в мире на время появления Пророка. Он говорит: “Арабы шестого столетия не пользовались никаким уважением в мире. По правде говоря, никто не имел большого значения. Это был период умирания, когда великие империи Восточной Европы и Западной Азии уже были разрушены или находились в самом конце своей имперской карьеры”.
Это был мир, все еще ошеломленный красноречием Греции, великолепием Персии, величием Рима, мир, где не было ничего такого, что могло бы занять их место, даже религии.
Евреи странствовали по всему миру, не имея центрального руководства. В зависимости от обстоятельств, их терпели или преследовали. У них не было страны, которую они могли бы назвать своей собственной, и их будущее было таким же неопределенным, как и сейчас.
За пределами сферы влияния папы Григория Великого Христиане обсуждали все виды сложных толкований своей некогда простой веры, и при этом были заняты перерезанием глотки один другому.
В Персии произошла последняя вспышка созидания империи. Хосров II расширил границы своих владений. Нанеся поражение Риму, он уже захватил Каппадокию, Египет и Сирию. В 620 г. А.С. (нашей эры), перед самым появлением Пророка Мухаммада (меиб) в качестве наставника человечества, он (Хосров II) разграбил Иерусалим, похитил Святой Крест и восстановил мощь и величие Дария I. Это выглядело почти как возвращение к жизни былого великолепия Ближнего Востока. Но византийцы еще сохранили частицу своей прежней энергии. Когда Хосров привел свою армию к стенам Константинополя, они сделали последнюю попытку выжить.
Далее к востоку ход событий оставил немного следов. Индия по-прежнему состояла из множества незначительных мелких государств, которые боролись между собой за политическое и военное превосходство.
Китайцы, как обычно, воевали между собой. К власти пришла династия Суй, которую через три столетия сменит Танг.
В Японии трон впервые заняла императрица. Буддизм начал утверждаться и оказывать влияние на японские идеи и идеалы.
Европа постепенно поглощалась Франкской империей, которая вскоре охватит Францию, Северную Италию, большинство стран к востоку от Рейна и до современной русско-польской границы. Хлодвиг умер, и вскоре предстояла коронация Дагоберга, последнего из великих меровингских правителей.
|
|
|
