 |
Отвратительная расточительность и роскошь
|
|
|
|
Как Иран, так и Рим захлестнул поток распущенности. Чувственные наслаждения стали единственной целью в жизни. Обе нации словно соревновались между собой в слепом стремлении к удовлетворению своих низменных желаний, в роскоши и расточительности. В правящих кругах обеих стран было распространено поразительное изобилие излишеств и предметов роскоши и наслаждения. В этих вопросах проявлялась большая изобретательность. Историк-перс пишет о Хосрове Парвезе Иранском, что он владел “12000 женщин, 50000 породистых лошадей и бесчисленными дворцами, огромными суммами наличных денег и грудами драгоценных камней и другими ценными предметами. Великолепие его двора не имело себе равных в мире. Никакие правители в истории не могли превзойти иранских императоров в пышности”. Он также говорит, что “дань и подношения стекались к ним из всех стран, простиравшихся от Ближнего до Дальнего Востока. Когда иранцы были изгнаны из Ирака мусульманами, они оставили там огромные богатства. В число их входили разные предметы — от драгоценных одежд и больших сосудов из золота до высококачественной косметики и благовоний”[65].
Табари рассказывает, что после победы при Мадаине арабы наткнулись на несколько иранских палаток, в которых было множество запечатанных плетеных корзин. Думали, что там пища, однако когда корзины вскрыли, оказалось, что они были набиты золотыми и серебряными сосудами[66].
У иранских императоров был ковер, известный под названием “Ковер весны”, который расстилали, если царские пиршества происходили осенью. “Он был квадратный, с длинной стороны шестьдесят ярдов, и мог закрыть примерно акр[67] земли. Его основа состояла из золота, в которое были вделаны драгоценные камни и жемчужины таким образом, чтобы создать впечатление сада. Он был разделен на несколько клумб цветущих растений и плодоносящих деревьев, чьи стволы и ветви были сделаны из золота, листья из шелка, бутоны из золота и серебра, а плоды из драгоценных камней. Кайма была унизана бриллиантами. Там было также множество улиц и каналов, выложенных драгоценными камнями. Когда Сасаниды сидели осенью на этом вечно цветущем ковре и пили вино, они являли миру зрелище, никогда дотоле не виданное”[68].
|
|
|
Точно так же в Сирии римские правители и их сирийские протеже ничем не ограничивали свои плотские желания и их удовлетворение. Хазрет Хассан бин Табит, который провел в своей доисламской жизни несколько лет в обществе правителей Гассана, так, описывал пышность и ослепительную роскошь двора Джабала бин Айхама: “Я увидел там десять девушек-рабынь, пять из них были римлянки, которые пели под звуки арфы, а другие пять пели в манере народа Хиры. Они были подарены арабским вождем по имени Айас бин Кубайса. Другие музыканты также регулярно поступали из Мекки и других арабских городов. Во время вакханалий[69], которые устраивал Джабала, на полу рассыпали жасмин и другие душистые цветы и ставили в золотых сосудах благовония, такие как мускус и амбра. На серебряных подносах лежал мускус чистейшего сорта. Зимой сжигали “уд”[70]. Летом пол охлаждали льдом и приносили одежды для жаркой погоды, которые Джабала и его друзья обычно набрасывали на себя. Зимой приносили меха и другие дорогие зимние одеяния”[71].
Эта неутолимая страсть к развлечениям, этот отвратительный разгул чувственности вовсе не были свойственны только царской семье и аристократии. Все общество, от высших до низших, пало до состояния ужасающего разложения. Часто один человек тратил на свой наряд столько, что можно было бы на эти деньги одеть или прокормить целую деревню. Высокопоставленные и знатные люди должны были придерживаться фантастического уровня жизни, а иначе они потеряли бы свою репутацию в обществе. Шаби говорит, что в Иране положение человека в его племени отражалось в его головном уборе. Головные уборы некоторых племенных вождей стоили свыше ста тысяч дирхемов[72]. Например, Хурмуз, чей высокий статус был общепризнанным, носил на своей шапке драгоценные камни, которые стоили сто тысяч дирхемов. Единственным критерием величия в Иране была принадлежность к одной из семи высокопоставленных семей. Азадия, хоть он и был правителем Хиры, не относился к высшему дворянству, и потому его головной убор стоил пятьдесят тысяч дирхемов. Стоимость головного убора Рустама составляла сто тысяч дирхемов[73].
|
|
|
Пустые развлечения и жизнь напоказ стали для иранцев второй натурой. Они не могли отказаться от своих расточительных привычек даже в чрезвычайных ситуациях. Когда императору Ирана Йаздгарду пришлось бежать из своей столицы после падения Малаина, он взял с собой поражающую воображение свиту, в которую входили 1000 поваров, 1000 музыкантов, 1000 человек, ухаживающих за пантерами, и 1000 сокольничих, и даже этого было, как он считал, мало[74].
Когда Хурмузан прибыл в Медину в качестве побежденного противника и предстал перед Халифом Умаром, он попросил чашку воды. Но когда появилась вода, он отказался пить, потому что чашка, в которой ее принесли, была грубой и уродливой. Он заявил, что скорее умрет от жажды, чем станет пить из такой чашки. В конце концов, по приказу Халифа ему принесли другую чашку[75].
Правители или грабители?
Чтобы постоянно окружать себя роскошью, правители с жестоким безразличием выжимали деньги из своих подданных. Их поборы с каждым днем становились все тяжелее. Согласно автору “Иран 6а Ахд-и-Сасани-ан”, в Иране “кроме регулярных налогов существовал обычай, известный под названием “Аин”, вымогать у людей дары, как, например, по случаю “Навруза” или “Мехргана”. По нашему мнению, главным источником царских доходов были коронные владения и другие доходные статьи, считавшиеся исключительной привилегией короны, как, например, золотые рудники Армении, вся продукция которых шла в личный доход императора”[76].
|
|
|
В римской Сирии “люди должны были платить одну десятую своего дохода или продукции, кроме налогов на основное имущество. Затем был еще подушный налог. У римлян было также много других источников дохода — таможня, налог на капитал и рудники. Выдавались подряды на получение доходов с пшеничных полей и пастбищ. Подрядчики назывались “апппарин”. Они объединялись в корпорации, и их агенты взимали намного больше положенного. Иногда за неуплату долгов они продавали арендаторов в рабство”[77]
Отчаянное положение масс
Население обеих империй было расколото на две части, одну часть составляли богатые и привилегированные — князья, знать, богатые помещики и купцы, для которых жизнь была усыпана розами. Они купались в богатстве. Они даже подковы своих лошадей украшали драгоценными камнями и вешали на стены парчу и шелка. Другая часть состояла из простых людей — ремесленников, крестьян, рабочих и мелких торговцев. Для них жизнь была бесконечной чередой трудностей. Запутавшиеся во все крепнущей сети налогов, податей и поборов, они жили в крайней бедности. И как бы для того, чтобы сделать свою жизнь еще хуже, они неразумно поддались искушению, столь распространенному среди неудачников, — подражанию обычаям и манерам высших слоев общества. В результате их жизнь была очень горькой, а умы — беспокойными и смятенными. Можно сказать, что они были полностью лишены подлинного удовлетворения и спокойствия духа.
Богатые и бедные
И для тех, и для других высокие ценности жизни и заповеди пророков были выброшены за борт. Этические критерии потеряли смысл. Богатые были слишком заняты своими развлечениями, чтобы уделять внимание религии или Потустороннему миру. Крестьяне и рабочие были слишком угнетены житейскими заботами, чтобы иметь возможность поднять взгляд за пределы однообразия повседневного существования. Таким образом, материальные нужды и интересы так или иначе сплетали сеть вокруг каждого человека и держали его в плену.
|
|
|
Говоря об абсолютной социальной и моральной тьме, которой был окутан мир в описываемую эпоху, Шах Валиуллах Дихлави[78] в своем выдающемся труде “Худжатуллах-иль-Балнга” замечает: “Столетия неоспоримого господства над большими территориями, разрушение, безверие и полное подчинение дьявольским искушениям развили у римлян и иранцев большую требовательность в том, что касалось житейских удобств. Они прилагали значительные усилия, чтобы превзойти друг друга в проявлениях грубой чувственности и роскоши. Искусные художники и ремесленники, которых собирали в Риме и Иране со всех сторон, прилагали все свое умение, чтобы поставить на службу богачам любые тонкости комфорта, элегантности и роскоши. Улучшения, которые они вносили в искусство жить роскошно, немедленно распространялись в обществе. Утонченности материального существования придавалось огромное значение. Общепринятые критерии так поднялись, что для аристократа считалось неприличным носить шляпу или пояс стоимостью меньше ста тысяч дирхемов. Человека, который не имел величественных дворцов, сверкающих фонтанов, роскошных ванн и тенистых гротов и не был окружен элегантной свитой слуг и рабов, в обществе не уважали. Дальнейшее рассмотрение этого положения вещей было бы утомительным. Читатель прекрасно может представить себе ситуацию в этих империях, изучая обычаи и манеры правителей своей собственной страны[79]. Роскошь достигла такого размаха, что стала предметом первой необходимости. Цивилизация была охвачена смертельной болезнью. Это был страшный недуг, поразивший и верхи, и низы. Все они вели жизнь, полную невоздержанности и сумасбродства, и в результате навлекли на себя бесчисленные печали и горести. Поклонение комфорту требовало больших денег, и получить их можно было, только обирая простых людей — крестьян, торговцев и тому подобных. Если они противились грабежу, им объявляли войну и карали их; а если они подчинялись, их принуждали к повиновению, как бессловесный, покорный скот. Они трудились день и ночь. Их беды не давали им передышки, когда они могли бы обратить свой ум к мыслям о благах Иного мира. Часто во всей стране невозможно было найти человека, который по-настоящему заботился бы о религии”[80].
Короче говоря, страны, находившиеся под римским или иранским владычеством, были в жалком состоянии. Это были земли хаоса и нищеты.
Всемирный мрак
Итак, во всем мире в шестом столетии христианской эры не было ни одной нации, где нравы можно было бы назвать здоровыми, ни одного общества, которое вдохновлялось бы высокими этическими идеалами, ни одного государства, основанного на принципах справедливости, равенства и честности, никакой власти, обладавшей знанием и мудростью, и никакой религии, которая представляла бы чистое учение Пророков Бога. Повсюду отсутствовало благотворное руководство. Божий Мир был охвачен разложением. Немногие церкви и монастыри, которые еще существовали в сгущавшемся мраке, в лучшем случае были подобны крошечным светлячкам в темную дождливую ночь. Истинное знание и праведное действие стали такими редкими, а учителя морали, которые могли бы вести людей по возвышенному пути благочестия, такими малочисленными, что перс Салман[81], который покинул свой дом и веру предков в поисках Истины, на всем протяжении путешествия из своей родной страны в Сирию нашел всего четырех человек, которые смогли пролить бальзам веры на его беспокойную душу[82] и которые жили так, как это было указано Пророками.
|
|
|
Священный Кур'ан описывает тьму и хаос, охватившие весь мир, в таких словах, побуждающих к размышлению:
«Нечестие появилось на суше и на море от того, что сотворили руки людей, для того, чтобы они узнали сколько-нибудь качество дел своих; может быть, они обратятся (от зла)»
Св. Кур'ан, 30:41
Глава вторая
ПОЯВЛЕНИЕ ПРОРОКА
Когда человечество задыхалось в смертельной агонии, Аллах послал Пророка Мухаммада (меиб), чтобы вернуть его к жизни и вывести из тьмы к свету. Священный Кур'ан гласит:
“Писание — Мы ниспослали его тебе, чтобы ты этих людей, по изволению Господа их, вывел из мрака к свету, на путь Сильного, Славного”.
Св. Кур'ан, 14:1
Пророк разбил оковы Невежества и Суеверия и призвал людей к служению, освобождавшему их от всякой другой зависимости. Он восстановил для них законные радости жизни, которых они лишали себя на основании ложных этических и духовных понятий. Книга Ислама гласит:
“...который побуждает их к доброму и удерживает от злого, разрешает им пользоваться благами и запрещает им мерзости, снимает с них бремя их и цепи, которые были на них”.
Св. Кур'ан, 7:157
Его появление дало человечеству новую жизнь, новый свет, новую веру, новое тело, новое общество и новую культуру. Он возвестил новую эру в человеческой истории — начало подлинной миссии Человека на земле.
“Не одно и то же слепой и зрячий, тьма и свет, прохлаждающая тень и палящий зной. Не одно и то же живые и мертвые”.
Св. Кур'ан, 35:19-22
Между Исламом и Невежеством зияла пропасть, шире и глубже которой не может быть. Но под вдохновенным руководством Пророка мир перепрыгнул через нее и перешел от Невежества к Исламу с рвением, не имеющим равного в истории. На последующих страницах мы увидим, как свершилось это великолепное чудо.
|
|
|
