Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Этому можно помочь, разнообразя восприятия: душа отдается чувству, но не испытывает утомления. 32 глава




ТРАКТАТ ОБ ЭМБЛЕМАХ

[...] Чтобы устранить в самом начале всякое двусмыслие, ты должен вспомнить, что под общим названием эмблемы понимали древние греки и римляне; этот термин означал все, что добавлялось предмету для его украшения.

Так, например, украшения ваз серебром, золотом, листвою, фигурами, украшения воротников на колесце для костюмов, наборная работа на полах, бляхи и пестрые ленты на сбруе лошадей, фестоны и рельефы на дверях и тому подобные отделки и скульп,туры, а также драпировки, все это именуется равным образом деталями; к этому перечислению следует добавить резьбу, инкрустацию золотом сосудов, затейливые дедалы***, всяческое украшательство и резьбу на камне. Все эти эмблемы подчинены высшему виду, а именно Символической Метафоре, благодаря вымыслу; они составляют также часть поэзии, благодаря Подражанию, однако они не являются разновидностями символов, которые мы рассмотрели, ибо предметы эти означают лишь самих себя, а не соотношения с неким замыслом, таящимся в духе. Ты должен также вспомнить,

Знамена и значки с драконами, свистящими и рычащими при помощи простых механизмов, приводимых в движение воздухом, были заимствованы с Ближнего Востока и введены в римскую армию III—IV веков н. э., в период ее варваризации. Вооружение эпохи барокко стремилось не только служить непосредственно военным целям, но также изумлять и устрашать противника.

* Стенобитные машины с головами овнов; istrice (итал.) — частокол и другие заграждения; scorpione — самострел, арбалет, стреломет; giglio — наконечник алебарды, стрелы, копья; cicogna — балка с подвижным молотом (стенобитное орудие).

** Причудливые орнаменты.,·..

 

==627

40*


 


что некогда понималось под именем Эмблемы. В более узком смысле эмблемами считались иероглифы Египта, без слов обозначавшие при помощи фигур, животных, птиц и предметов некий духовный замысел. Они выражали, скорее, простые слова, чем аргументы, так, например, алмаз обозначал могущественного человека, журавль — бдительность, войлочная круглая шапка* — свободу. Но под эмблемой в собственном смысле слова гуманисты в наши дни понимают [...] общепонятный знак, состоящий из слов и изображения, выражающий нечто относящееся к жизни человека. Поэтому эмблематические изображения появляются на картинах; они также выставляются в залах, пышных апартаментах, в академиях или же печатаются в книгах с объяснениями для просвещения народа. Под народом, впрочем, не следует понимать невежественную чернь, но тех, кто одарен средними способностями и имеет известное знание латыни и хотя бы поверхностно понимает гуманистическую

литературу.

Е. Tesauro. Il Cannochiale Aristotelico. Trattat degli Emblemi, Capitolo XVI, p. 419. Пер. И. Голепищева-Кутузова**

МОРАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ иб Иносказании}

Для того чтобы проявить Остроумие, следует обозначать понятия не просто и прямо, а иносказательно, пользуясь силою вымысла, то есть новым и нежданным способом. Подобное выражение присуще поэтическим замыслам; они не истинны, однако подражают истине. Предположим, что вместо того, чтобы сказать любовь, ты скажешь — пламя. Ты выразил эту страсть не прямо, но иносказательно при помощи вымысла, живым выразительным и услаждающим образом.

Иногда Остроумие заключается лишь в одном удачном слове, как в приведенном примере, который не что иное, как простая Метафора. Порою Остроумие заключено в целое предложение, в сентенцию, законченную мысль, порою же выражено аргументом витийственно ухищренным, поэтому человека затейливого и меткого наш Философ** называет изысканным и грациозным.

В одном обществе говорили о некоем молодом сицилийце, который любил, но не смел открыть свой пламень. Один из собеседников бросил следующее меткое слово: «Он лежит при смерти и весь в пла<-

Войлочная круглая шапка (pileus — лат.) надевалась в Риме рабами при

даровании им воли.

* То есть Аристотель..

 

==628


мени». Это метафорическое и остроумное выражение. Другой сказал: «Если бы находящийся при смерти увидел, как пламя пожирает его дом, он закричал бы». Это — остроумная фраза. Третий добавил: «Хотите ли знать, почему пламя не заставляет его кричать? Это блуждающий огонь». Вот пример остроумного аргумента. Вспомним, что блуждающий огонь появляется на кладбище и не обжигает; влюбленного он, таким образом, назвал человеком блуждающего ума. Наконец, более ехидный собеседник промолвил: «Таким образом, он — адское пламя, мучающее дьяволов, но не заставляющее их кричать». Он, следовательно, считал влюбленного злым человеком. Наконец, более остроумный и обходительный из собеседников заключил: «Разве вы не знаете, что влюбленный — сицилиец? Это пламя его Этны, не имеющее сил растопить окрестные снега». Ясно, что он почитал влюбленного человеком холодным. Все эти примеры обнаруживают гибкость ума, склонного к острословию.

[остроумное выражение]

Подобно тому как искусство софистов одинаково служит для выдумок смешных и серьезных, добродетельные свойства острой мысли предрасполагают и к забавному и к важному. Ты скажешь, если остроумное противополагается серьезному и одно вызывает веселость, а другое — меланхолию, как может быть остроумие серьезным и серьезность насмешливой? Как может быть веселость грустной и грусть веселой? На это я отвечу, что не существует явления ни столь серьезного, ни столь грустного, ни столь возвышенного, чтобы оно не могло превратиться в шутку и по форме и по содержанию. Есть ли более серьезное и возвышенное явление на свете, чем звезды небесные? Можно ли высказать более серьезную и поучительную мысль, чем следующая: звезды являются наиболее плотными и непрозрачными частями эфирного пространства, которые, отражая лучи солнца, становятся светящимися. Вот пример ученого предложения, однако не остроумного. Если же ты скажешь: звезды—это зеркала эфира, которые, хотя и не оставляют светящегося следа, становятся ночными солнцами лишь тогда, когда солнце расточает им свои любезности. Это та же доктрина, однако до некоторой степени выраженная метафорически как по форме, так и по содержанию, и чем более форма удаляется от прямого выражения, тем она становится более изящной, но в конце концов переходит в забавное. Остроумно и в то же время серьезно следующее предложение: звезды — священные лампады вечного храма божия. Прекрасна следующая сентенция: звезды — драгоценные узоры небесного павильона. Радостью исполнена фраза: звезды — блестящие цветы садов блаженных. Учена фраза: звезды —

 

==629


глаза небесного Аргуса, всю ночь следящие за смертными. Ужасающа фраза: звезды — небесные фурии, в чьи волосах вплетены сияющие змеи для того, чтобы не допустить злых на небо. Скорбью дышит фраза: звезды — печальные лики пылающей огнями траурной капеллы на погребении солнца. Напротив, забавным будет следующее речение: звезды — светлячки, порхающие в синеве небес. Еще забавнее сказать: звезды — фонари богов, всюду блуждающих ночью. Еще занятнее выражение: звезды — огарки, падающие с канделябра солнца. И, наконец, если ты превратишь небо в решето, то, вместе со Стильяни*, ты скажешь в духе буффонады о звездах: светящиеся дыры небесного решета. На этих примерах ты можешь убедиться в том, что все эти предложения возможны лишь благодаря приданной им остроумной форме, то есть с помощью Метафоры Пропорции, которая сходное заменяет сходным, но различным по содержанию; содержание это может быть в одних случаях более благородным, в других более низменным, в некоторых фразах прекрасным, в иных же безобидным.

E. T e s a u r о. La filosofia morale denvata dall'alt Fonte del grande Aristotele Stagirita ecc. In Trevigi, 1704 p. 311—312, 316—317. Пер. И. Голенищева-Кутузова**

ДАНИЭЛЕ БАРТОЛИ

1608—1685

Даниэле Бартоли не без основания считается лучшим прозаиком итальянского барокко. Пользовавшиеся успехом географические сочинения Бартоли не отличались ни точностью сведений, почерпнутых им из архивов, ни глубиной мысли, но пленяли воображение поэтическими картинами. Как теоретик литературы Бартоли известен сочинением «Литератор» (1645). Интересна для истории литературных идей XVI века также книга Бартоли «Досуги мудреца» (1659). Несмотря на то, что его трактат о «Звуке и слухе» не был написан на уровне знания физики его времени, сочинение это не утратило значения для музыковедов. Бартоли принадлежал к умеренным сторонникам барокко. Его сочинения не перегружены метафорами, аллегориями, гиперболами и другими ухищрениями Сеиченто. Он прекрасно видел недостатки современной ему литературы и выступал не только ее защитником, но также ее критиком. Поэтому он не был вполне отвергнут неоклассиками Аркадии. Выразительность его слога высоко ценили Леопарди и Кардуччи.

Поэт Томмазо Стильяни (1573—1651) — автор «Канцоньеро» (1605) и поэмы «Новый свет».

 

К оглавлению

==630


ЛИТЕРАТОР

стиле}

Стиль, который Гермоген* называет «идеей произносимого», является способом объяснять что бы то ни было [...].

Я угадываю, что среди вас найдутся такие, которым покажется, что, рассуждая о лучших способах выражения, я забыл самый лучший, ибо умолчал о замысловатом стиле; этот стиль в настоящее время используют многие, стяжавшие похвалы быстротою ума. Именно этим стилем, говорят они, владеют умы проницательные, богатые возвышенными мыслями. Не забудем, впрочем, что все в мире лишь растворенный в уксусе жемчуг и растертое по палитре золото. Этот стиль — удел душ возвышенных, так как, подобно индийской птице, названной райской, он никогда не прикасается ногою к земле, никогда не снижается, но вечно парит в небесах. ясных и великолепных. Драгоценной мозаикой из тысячи остроумных мыслей он составляет свои образы, подобно великому Помпею, который в своем триумфе, скорее, расточая роскошь, чем наслаждаясь победой (Плиний, кн. XXXVII, 6), нес свое собственное изображение, составленное из бриллиантов, рубинов, сапфиров, карбункулов и жемчугов, при этом контраст был столь разителен между рисунками и красками, что люди не знали, чему следует сперва дивиться — материалу или работе.

И сама Венера, для изображения которой, по словам Апеллеса, недостаточна иная кисть, кроме его собственной, не может быть описана иным пером, кроме пера того автора, который владеет замысловатым стилем и в состоянии выразить образ ее с живостью, ей присущей. Мир изменился с тех пор, когда люди вместо конфет ели желуди. Литератор в настоящее время одарен столь утонченным вкусом, что желает не только, чтобы драгоценным был сладостный напиток, который он пьет ушами (ибо уши — уста души), но чтобы и сосуд, в котором ему подносят это питье, и манера наливать его были его достойны [...]

Напротив, современный стиль, говорят другие, нечто иное, так как следует различать ясное и правдивое описание стиля, которое нам оставил древний Квинтилиан, хотя он и не был первым, рассуждавшим об этом. Во всяком случае и в античности и в современности необходимо выслушать различные мнения, памятуя, что люди, наблюдающие природу или обычаи общества, обычно

Гермоген из Тарса, греческий оратор и теоретик «второй софистики», автор «Руководства» и «О типах речи» (трактат по стилистике) II—III вв. н. э. См. это издание, т. I, стр. 187.

==631


ничего не мерят на весах праведного суда; всюду царит легковерие, нет точки опоры и все тщета. Поступай, как индейцы Запада, которые более ценят стекляшку, чем жемчужину, а медный фонарь предпочитают большому куску золота. Иной автор фантазирует днем и ночью, томится и потрошит свои мозги, подобно пауку, для того, чтобы вплести в ткань своих словес остроумные тонкости. Он трудится над замыслом, который весьма часто оказывается псевдосмыслом или же мертворожденной идеей. Все эти вещицы из стекла сработаны при слабом свете лампы; достаточно к ним прикоснуться, быть может, даже взглянуть на них, чтобы они разбились вдребезги; чем более они ломки, тем прелестнее — «и сама их непрочность составляет их ценность» (П лини и, «Предисловие»).

В их сочинениях находим предметы увеселяющие и услаждающие, однако эти произведения, напоминая сновидения больных, быстро переходят из одного состояния в другое, тем самым доказывая, что замыслы эти лишь молнии, лишь зарницы быстрого ума. Они возникают, существуют, исчезают почти одновременно, охватывая в одно мгновение пространства от Востока до Запада. Их сочинения подобны хвосту павлина, о котором говорит Тертуллиан, распущенному на солнце, который ослепляет разнообразием красок, но не удобен для движения. И так как многие авторы полагают, что их манера изложения напоминает плетение цветочной гирлянды, нравящейся лишь своей пестротой, они вставляют все, что может, и все, что не может туда войти.

Рассматривая эти составные части, вспоминаешь негодущие слова Плиния, который проклинал некое противоядие, суеверно составленное из более чем пятидесяти частей, незначительных и неощутимых. Из этого процесса возникает сокращение периодов и дробление на мельчайшие части, из которых каждая заключает смысл и меняет мысль — «и столь быстро они прекращаются, что не краткими становятся, а отрывистыми» (Сенек а, «Предисловие ко второй книге»).

Об остроумных замыслах и о том, как ими пользоваться, пусть каждый судит сообразно со своим умом и вкусом. Я полагаю, если мне необходимо выразить мое мнение для аргументации, что остроумный замысел драгоценен и по собственной своей природе и для выразительности. Однако замысел должен быть реальным, а не ложным, не беспорядочным, а лишь дерзновенным, но всегда уместным. Замыслы порождены быстротою ума, но иное дело способность суждения, которая должна ими располагать. Быстрый ум не должен принимать кристаллы за алмазы, суждение не должно вталкивать замыслы насильно туда, куда они не могут войти, подобно тому как варвары Запада, надрезающие кожу на Яйце, чтобы вставить туда драгоценности, не соображают, что только уродуют себя, а не

 

==632


украшают. Лицо требует лишь природной красоты, и самая редкая жемчужина, вставленная в надрезанную кожу, более его уродует, чем природно появившееся черное родимое пятно. Равным образом в искусстве слова некоторые вещи кажутся тем прекраснее, чем они содержат менее примесей. Ониподобны портретам, о которых справедливо судил Плиний младший, говоря, что художник не должен ошибаться даже в выборе лучшего. Лисипп вылил статую Александра столь живую, что показалось — бронзу он влил в самую душу великого царя. Нерон, жестокий даже тогда, когда он благотворил, и приносивший вред даже и тогда, когда он стремился принести пользу, завладев этой статуей вместе с другими остатками греческих сокровищ, решил позолотить ее, полагая, что столь тонкая работа будет достойно выглядеть лишь покрытая золотом. Он не понимал, что изображения воинов лучше передаются суровостью бронзы, чем женственной мягкостью изнеженного драгоценного металла. Таким образом, позолоченная Нероном статуя утратила и благородства Александра и мастерство Лисиппа. Вызолоченная статуя умертвила то, что ранее казалось живым. Следовало исправить ошибку Нерона и содрать со спины Александра напильником прилипшую к нему силою огня золотую кожу; ободранный и уже не прикрашенный, он станет более прекрасным, чем вызолоченный (Плиний, кн. XXXIV, 8). Украшение не всегда является украшением, но порой превращается в безобразие, и там, где «сам предмет не желает украшения, довольствуясь быть изложенным», ему не следует придавать излишне хитроумные и жеманные мысли, ибо в богатстве быстрого разума может таиться бедность силы суждения.

«Prose scelte di D. Bartoli Ferrarese». Bologna, 1826, p. 177-188. Пер. И. Голепищева-Кутузова* *

ДЖАН ВИНЧЕНЦО ГРАНИНА

Ученик философа Грегорио Калопрезо, одного из первых последователен Декарта в Италии, Гравина вместе с Джован-Марио Крешимбени был основателем «Аркадии» (1690) — литературного общества, распространившегося вскоре по всей Италии, а с начала XVIII века покрывшего сетью своих филиалов многие страны Европы. Члены Аркадии поклялись бороться с «дурным вкусом» Сеиченто, с тем направлением в изобразительных искусствах и литературе, которое впоследствии было названо барокко. В 1711 году среди «пастухов» произошел раскол из-за соперничества, возникшего между Крешимбени, Великим Хранителем Аркадии, и Гравиной. Аркадия раскололась на две группы которые были воссоединены лишь после смерти Гравины.

 

==633


Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...