 |
Глава 13 - Исцеление. Часть I
|
|
|
|
Глава 13 - Исцеление
Часть I
Следующие семь дней семья Коннор/Риз провела за исцелением.
Джон, очевидно, исцелялся физически. Он проводил много времени в своей комнате на конспиративной квартире, болтая с Кэмерон, когда думал, что Сары нет рядом. Саре это не очень нравилось – у нее было плохое предчувствие, что ей не следовало оставлять сына и великолепного робота-подростка одних на маяке на ночь, - но она и не ругала их. Было так чудесно слышать смех сына после того момента, когда она боялась, что он потерян для нее навсегда.
У Дерека был другой вид исцеления. Что бы он ни говорил о женщине из будущего, которая не была “его Джесси”, Сара знала, что он скорбит. Он, естественно, постарался скрыть это, и она не стала настаивать. Часть времени он проводил на полу в гостиной, снова и снова чистя и заряжая их оружие; когда он этого не делал, он бродил по пустыне вокруг конспиративной квартиры, убеждаясь (как он сказал), что периметр остается безопасным. В основном он, казалось, нуждался в одиночестве, и все оставляли его в покое, без комментариев. Без осуждения.
Исцеление Сары началось с освобождения.
С утра до вечера она сидела в деревянном кресле-качалке на заднем крыльце бунгало, потягивая чай со льдом и наблюдая, как солнце печет плоский красный пейзаж Невады. Она не готовила. В конспиративной квартире хранились сухофрукты, консервированный суп, арахисовое масло, содовая и пиво. Все заботились о себе сами; никто не жаловался; никто не спрашивал, что будет дальше, или когда они уйдут, или как будет продолжаться борьба. Они все были в коконе своих личных миров, вращаясь друг вокруг друга, чувствуя себя комфортно в одиночестве.
|
|
|
Дикие места всегда успокаивали Сару – пышные джунгли или бесплодная пустыня, где-то вдали от шума и жужжания неумолимого прогресса. Она родила Джона под зеленым навесом, потому что хотела, чтобы первый вздох ее ребенка был в месте, свободном от машин.
Шесть дней и шесть ночей она смотрела на пустыню, и пустыня смотрела на нее, солнце на песок, песок на ветер. В ту неделю Сара впервые за семнадцать лет не бежала, не боролась и не боролась с желанием бежать. Наконец она остановилась. И это было великолепно.
Отпускание началось с Кайла Риза. Сара так долго цеплялась за память об отце Джона, что иногда не могла смотреть на сына без того, чтобы не согнуться пополам от горя. Она устала от этого. Ее время с Кайлом было драгоценным, чудесным. Ей хотелось вспоминать его с нежностью. Она не хотела привязывать к себе его дух, беспокойный призрак, если такое вообще возможно. Но она также не хотела его забывать.
В течение трех дней она позволяла каждому слову, которое он когда-либо говорил ей, прокручиваться в ее голове. Она заново переживала каждый поцелуй, вспоминала его мозолистые руки, скользящие по ее телу, позволяла своему сердцу наполниться такой любовью, что она пролилась бы из облаков потоком, чтобы смыть весь мир.
И когда воспоминания были исчерпаны, она отпустила Кайла.
Затем она перешла к Чарли Диксону. Милый, спокойный Чарли. Если бы у нее была нормальная жизнь, Сара вышла бы за него замуж в мгновение ока. И все же это была ненормальная жизнь, и ее любовь к Чарли, а его - к ней, едва не стоила ему всего. Но когда они с Джоном в очередной раз оказались на маяке, нуждаясь в его помощи, она увидела, что Чарли исцеляется по-своему. Теперь у него был ребенок, о котором нужно было заботиться, и любовь в его глазах, когда он стоял над Джоном, ловко извлекая пулю из его плеча, была там, когда он так нежно говорил с девушкой, Райли, успокаивая ее уверениями, что с Джоном все будет хорошо. Просто отлично.
|
|
|
С Чарли тоже все будет в порядке. У него была новая миссия – стать отцом. Чарли всегда был целителем; исцеление Райли исцелит и его. Поэтому, несмотря на то, что она всегда будет любить его за краткую вспышку счастья, которую он принес в ее сумасшедшую жизнь, Сара отпустила его.
Наконец, когда звезды взошли над далекими холмами и койот завыл на луну, Сара отпустила Джона.
Однажды, в Пескадеро, в минуту слабости, когда она начала сомневаться в своем здравом уме, Сара отпустила Джона. Она отказалась от своего права быть его матерью. Теперь она поняла, что в глубине души с тех пор каждый день пыталась вернуть себе это право. Чувствуя себя недостойной, снедаемая чувством вины, она так крепко держала своего маленького мальчика, что едва не помешала ему стать лидером, которым он должен был стать в будущем.
Когда-нибудь ее не будет рядом, чтобы сражаться за него. Джону придется учить других, таких как Кайл и Дерек, как сражаться. Наконец, она увидела вопиющую истину: чтобы он сделал это, она должна убраться с его пути.
Джон был готов. Он вышел из больницы совсем другим человеком. Меньше чем за месяц Сара наблюдала, как он превратился из злого, испуганного ребенка в сильного, решительного молодого человека. Эти качества всегда были в нем, конечно, но что бы он ни испытывал во время своего затмения, сна или видения, это позволило проявиться тому, что когда-то было только потенциалом. Он не был совершенен, и ему еще многому предстояло научиться, но он нашел путь.
Отпустить Джона означало отпустить страх. Ее страх, что он не сможет остановить Скайнет без ее указаний. Она боялась, что ее сын будет жить в постапокалиптическом будущем, где его будут сажать в тюрьму, пытать, морить голодом, охотиться. Ее страх, что она не всегда будет рядом с ним.
Ее страх перед раком, о котором говорила Кэмерон, таился в ее клетках, ожидая удара, чтобы стать единственным врагом, которого она никогда не сможет победить.
В конце концов все умрут. Смерть была так же естественна, как и рождение. Машины не умирают и не рождаются. Сара не была машиной. Когда-нибудь она умрет и присоединится к Кайлу. Теперь она могла принять это без страха, потому что знала, что Джон будет продолжать, когда это случится.
И она знала, что это происходит. Может быть, не завтра, может быть, не в следующем месяце, но когда-нибудь она заболеет, заболеет так, что уже не поправится.
Сара отпустила страх, и это было прекрасно, дико, и великолепно.
|
|
|
