Прелюбодеяние, его виды и степени

 

478 Никто не может знать, что прелюбодеяние заключает в себе зло, если судить о нем только по его внешнему проявлению, ибо в таком случае оно подобно супружеству. Когда же людям, судя­щим по внешнему, говорят о внутренней сути и напоминают о том, что именно она определяет благо или зло внешних явле­ний, они говорят себе: «Что такое внутренняя суть? Кто может ее видеть? Разве не превосходит она область нашего понимания?»

Такие люди подобны тем, кто принимает поддельное благо за подлинное и судит о мудрости людей по тому, насколько изыс­канны их речи, или оценивает человека по его красивой одежде и роскошному экипажу, а не по внутреннему состоянию, то есть по желанию творить добро. Это подобно тому, как если судить о достоинствах плода или чего-либо съестного лишь по внешне­му виду, а не по вкусу и исходя из знания. Так поступают все, кто не желает замечать внутреннюю суть человека. А потому безумие многих в наши дни как раз и заключается в том, что они не видят ничего дурного в прелюбодеянии и даже совершают его в супру­жеской постели, то есть смешивая его с браком. И делают это из-за сходства внешних проявлений того и другого.

То, что это действительно так, подтверждается моим опытом. Однажды ангелы созвали несколько сотен духов из числа умней­ших, образованнейших и мудрейших людей Европы и попросили их провести различия между супружеством и прелюбодеянием, а так­же привести доводы в пользу своего понимания. После обсужде­ний все, кроме десяти, ответили: «Различие это проводится только законом, и ради какой-нибудь полезной цели. Эту цель, поистине, можно познать [или нет]', но можно и применять в соответствии с гражданским благоразумием». Когда их спросили, видят ли они что-нибудь дурное в прелюбодеянии и что-нибудь доброе в супру­жестве, они ответили: «Здесь нет ни разумного зла, ни разумного добра». Когда их спросили, видят ли они здесь грех, они сказали: «В чем же он? Разве в обоих случаях происходит не одно и то же?» Изумленные таким ответом, ангелы воскликнули: «О, времена! Ка­кое чудовищное неразумие!» Услышав эти слова, мудрые оберну­лись и, громко смеясь, сказали друг другу: «Неужто это неразумие? Неужто возможна мудрость, которая сможет убедить кого-нибудь, что любовь к чужой жене заслуживает вечного проклятия?»

То, что прелюбодеяние есть духовное зло и, следовательно, зло моральное и общественное и что оно прямо противополож­но мудрости разума, что любовь к прелюбодеянию исходит от ада и в ад возвращается, а супружеская любовь исходит от Неба и воз­вращается к Небу, было показано в первой главе настоящей час­ти — «Противоположность любви распутной и супружеской». Но поскольку всякое зло, как и всякое благо, имеет свой размах и свою высоту, так что их разновидности соответствуют размаху, а степени соответствуют высоте, для того чтобы познать прелю­бодеяния одновременно в двух измерениях, их следует прежде разделить на виды, а затем — на степени. Это будет сделано в та­кой последовательности.

(1) Существуют три вида прелюбодеяния: простое, двой­ное и тройное.

(2) Простое прелюбодеяние есть связь неженатого мужчи­ны с женой другого или незамужней женщины с мужем другой.

(3) Двойное прелюбодеяние есть связь мужа с чужой женой или наоборот.

(4) Тройное прелюбодеяние касается кровных родственников..

(5) Существуют четыре степени прелюбодеяния, и, в со­ответствии с этими степенями, осуществляются утверж­дение, осуждение, а после смерти — воздаяние.

(6) Прелюбодеяния первой степени суть прелюбодеяния по незнанию, которые совершаются теми, кто еще неспосо­бен прислушиваться к суждениям разума.

(7) Прелюбодеяния, совершенные такими людьми, суть легкие.

Это предложение становится понятным лишь в том случае, если предположить, что здесь было и отрицание, позднее утраченное.

(8) Прелюбодеяния второй степени суть прелюбодеяния, совершаемые из похоти, и совершаются они теми, кто спо­собен прислушиваться к суждениям разума, но в силу различ­ных причин не в состоянии сделать это в данный момент.

(9) Воздаяние за прелюбодеяния, совершенные такими людьми, определяется в соответствии с тем, насколько им свойственно понимание.

(10) Прелюбодеяния третьей степени суть прелюбодея­ния по разуму, которые совершаются теми, кто разумением своим не определяет их как зло греха.

(11) Прелюбодеяния такою рода тяжки, и воздаяние за них определяется в соответствии с силой убеждения совершивших их людей.

(12) Прелюбодеяния четвертой степени суть прелюбодея­ния по воле, которые совершаются теми, кто делает их поз­волительными и приятными и не имеющими достаточною значения для того, чтобы оценивать их согласно пониманию.

(13) Прелюбодеяния такого рода особенно тяжки, и воздая­ние за них определяется как воздаяние за намеренное зло, отягощая их участь.

(14) Прелюбодеяния третьей и четвертой степени, неза­висимо от того, были они совершены или нет, суть зло греха в соответствии с мерой и качеством сопутствующих им по­нимания и воли.

(15) Прелюбодеяния по целеполаганию воли и прелюбодея­ния по убеждению разума делают человека природным, чувст­венным и телесным.

(16) Такие прелюбодеяния в конце концов приводят челове­ка к отречению от всею, что принадлежит Церкви и религии.

(17) Тем не менее совершающие их, как и прочие, по-преж­нему обладают человеческим разумением.

(18) Но они пользуются своим разумением по отношению к внешнему и пренебрегают им по отношению к внутреннему.

Далее следует объяснение вышесказанного.

(1) Существуют три вида прелюбодеяния: простое, двой­ное и тройное.

Творец вселенной разделил все вещи, сотворенные Им, на ро­ды, а эти роды на виды. Он также установил разделения внутри видов и внутри самих этих разделений и т. д, так, чтобы в вечном разнообразии качеств могло существовать бесконечное. Так Тво­рец вселенной разделил благо и его истину и, когда они появи­лись, подобным же образом — зло и его ложь. То, что он разде­лил все сущее в духовном мире на роды, виды и подвиды и собрал все доброе и истинное на небесах, а злое и ложное в аду и распо­ложил первое противоположно второму, раскрыто в работе «О небесах и аде», опубликованной в Лондоне в 1758 году. То, что таким образом Он также различал и различает благо и истину и зло и ложь в природном мире людей и тем самым — среди са­мих людей, можно узнать из участи людей после смерти, посколь­ку добрым уготованы небеса, а злым — ад. Поскольку все, что при­надлежит благу, и все, что принадлежит злу, разделяется на роды, виды и т. д., браки различаются таким же образом, равно как их противоположности — прелюбодеяния.

480 (2) Простое прелюбодеяние есть связь неженатого мужчи­ны с женой другого или незамужней женщины с мужем другой. Здесь и далее под прелюбодеянием понимается блуд в его проти­воположности браку. Он противостоит браку потому, что наруша­ет условия союза, заключенного между супругами, расстраивает их любовь, загрязняет ее и делает невозможным союз, провозгла­шенный помолвкой и подтвержденный в начале брака. Ибо после заключения этого союза супружеская любовь мужчины с одной женщиной соединяет их души. Прелюбодеяние не разрушает этот союз, ибо он не может быть разрушен; оно закупоривает его, как закупоривают источник, отчего тот перестает течь, и водоем оказывается наполненным грязной стоячей водой. Подобным же образом супружеская любовь, подразумевающая соединение душ, покрывается и закупоривается прелюбодеянием; и когда она ока­зывается в таком положении, из глубин поднимается любовь к прелюбодеянию, и по мере того как она усиливается, прежняя любовь становится телесной, а любовь к прелюбодеянию подни­мается против супружеской любви и уничтожает ее. Этим опреде­ляется противоположность прелюбодеяния и супружества.

481 Для того чтобы лучше видеть неразумие современной эпохи, когда даже мудрые не усматривают в прелюбодеянии греха, как было раскрыто выше ангелами (№ 478), присовокуплю одно повествование. Несколько духов по привычке, приобретенной ими еще в телесной жизни, наставляли меня с особым искусством, то есть посредством очень мягкого, почти волнообразного влия­ния, каким обыкновенно бывает влияние добрых духов; но я заме­тил, что оно было не без хитрости и тому подобных качеств и имело целью прельщение и обман. Наконец, я заговорил с од­ним из них, который, как я узнал, был на земле военачальником. Заметив, что в понятиях мысли его было что-то похотливое, я стал разговаривать с ним о супружестве языком духовным и пол­ным образов, которые вполне выражают желаемый смысл и да­же не только этот смысл. Он сказал мне, что в земной жизни он вовсе не задумывался о прелюбодеянии.

Мне было позволено отвечать ему, что прелюбодеяния сквер­ны, хотя в глазах таких, как он, они не кажутся скверными, но, на­против, позволительными вследствие удовольствия, которое та­кие люди находят в этом, и ложного убеждения в их пользу. Я заметил ему, что подтверждением их непозволительности может послужить то соображение, что через супружество приумножа­ется человеческий род, а через него и небесное сообщество, что, следовательно, оно должно быть нерушимо и почитаться свя­щенным; а так как сам он теперь пребывает в иной жизни и в со­стоянии постижения, то должен уразуметь, что супружеская лю­бовь нисходит через небеса от Господа и что из этой любви как из начала своего проистекает та взаимная любовь, которая слу­жит основанием небес; он мог бы уразуметь это через то, что ед­ва прелюбодеи приближаются к небесным сообществам, они на­чинают обонять свой смрад и бросаются оттуда в ад; по крайней мере, он мог бы уразуметь, что нарушать супружество значит ид­ти против всех Божеских и гражданских законов и, наконец, про­тив здравого смысла, ибо это значит поступать вопреки не толь­ко Божественному, но и человеческому порядку.

На многое другое, что я еще говорил ему, он отвечал, что в земной жизни такие мысли вовсе не приходили ему в голову, а потому он хотел теперь разъяснить для себя, так ли это. Но я сказал ему, что истина не нуждается в доказательствах, ибо рас­суждения потворствуют телесным удовольствиям в ущерб удо­вольствиям духовным, а ему и неведомо было, что это такое. Прежде ему следовало подумать о том, что ему возвестили, ибо это истина; или он мог опереться в своих помышлениях на хорошо известный в природном мире принцип, исходя из которого никто не должен обращаться с ближним так, как он не хотел бы, чтобы с ним обращались, и что если б кто обольстил его жену, ко­торую бы он любил, как это обыкновенно бывает в начале всяко­го супружества, то во гневе своем разве не стал бы он утверж­дать, что прелюбодеяния отвратительны и, будучи человеком высокого ума, разве не убедился бы более всякого другого в пре­ступности таких поступков и не нашел бы их адскими? И, будучи - предводителем войска и имея под своим началом решительных людей, разве не лишил бы он тогда жизни прелюбодея и не вы­гнал бы из дома свою жену?*

482 (3) Двойное прелюбодеяние есть связь мужа с чужой женой или наоборот. Мы говорим о двойном прелюбодеянии, поскольку оно совершается двумя, и супружеский союз нарушается двумя ли­цами. Поэтому оно имеет вдвойне тяжелые последствия по сравне­нию с предыдущим. Выше было сказано (К» 480), что после по­молвки и обручения супружеская любовь между мужем и женой соединяет их души; что этот союз есть источник любви и что вслед-. ствие прелюбодеяния этот источник закупоривается и засыхает, по­добно водному источнику или фонтану. То, что души двух супругов соединяются, когда их плотские вожделения ограничиваются од­ной женщиной и одним мужчиной, как в случае, когда девушка полностью вверяет" себя одному молодому человеку, а молодой че­ловек полностью вверяет себя одной девушке, видно из того фак­та, что судьбы обоих соединяются, и так же души, которые являют­ся основой жизни. Такое соединение душ возможно лишь в моногамной семье, то есть в семье, состоящей из одного мужа и одной жены. Оно невозможно в полигамных браках или браках мужчины с несколькими женщинами, ибо в последнем случае лю­бовь оказывается разделенной, тогда как в первом она едина. То, что в этом своем высшем проявлении супружеская любовь духовна, свята и чиста, объясняется тем, что душа человека с момента ее воз­никновения принадлежит Небу и получает наитие непосредствен-

' Данный параграф за исключением последней фразы воспроизводит пара­граф 385 книги «О небесах, о мире духов и об аде». В «Духовном дневнике» Све-денборга есть сообщение о том, что собеседником Сведенборга был Франсуа Южен, принц Савойский (1663—1736), австрийский военачальник. Разговор, переданный здесь, состоялся в 1750 г., когда Сведенбог жил в Экс-ля-Шапель.

но от Господа. Ибо она получает от него супружество любви и муд­рости, или блага и истины, и это наитие делаег его человеком и от­личает от животных. Из такого единения душ супружеская любовь, которая внутренне пребывает в духовной святости и чистоте, пере­текает в жизнь всего тела и, пока его вены остаются открытьми, на­полняет эту жизнь блаженными наслаждениями. Так происходит с теми, кто стал духовен от Господа. Ничто, кроме прелюбодеяния, не отсекает это вместилище супружеской любви и не закупоривает этот источник и его течение, что видно из слов Господа о том, что незаконно для мужчины оставить жену и взять другую, кроме как в случае прелюбодеяния (Матфей 19:4—9). И там же сказано еще следующее: что женившийся на разведенной совершает прелюбо­деяние. Когда, следовательно, этот чистый и святой источник заку­поривается, подобно золотому самородку, залитому экскремента­ми, или хлебу, покрытому блевотиной, он окружен всякими нечистотами, которые противоположны чистоте и святости источ­ника, сиречь супружеской любви. Из этой противоположности проистекает холодность в супружеских отношениях и в соответст­вии с нею удовольствие распутной любви—любви, которая сама се­бя пожирает. Что это зло греха видно из того, что святое здесь скрывается из вида, и его нисхождение в тело наталкивается на пре­граду. Тогда на его месте утверждается скверна, и ее притоку в те­ло открывается простор. Так из духовного состояния человек пере­ходит в природное.

К этому присовокуплю кое-что достойное внимания из мира духов.

Я слышал, что некоторые женатые мужчины имеют пристрас­тие к блуду: с невинными женщинами или девственницами, с про­дажными женщинами, с замужними, с женщинами благородного звания или из простонародья. Подтверждения этому я встречал во многих государствах мира. Размышляя о разнообразии похотей, я спросил, существуют ли мужчины, которые получают все свое на­слаждение с женами других и никакого — с незамужними женщи­нами? Чтобы я мог понять, что такие мужчины действительно суще­ствуют, ко мне привели нескольких человек из разных стран, кому дозволено было говорить о своей распутной природе. Они сказали, что их единственным удовольствием и наслаждением было и оста­ется прелюбодеяние с чужими женами и что они разыскивали всюду красивых жен и покупали их за большую цену сообразно своему богатству, торгуясь о цене только с женщиной. На мой вопрос, по­чему они не брали незамужних, они отвечали, что для них это было бы низменным делом, которое было бы само по себе дешево и не содержало бы в себе никакого удовольствия. Я спросил также, воз­вращались ли те жены к своим мужьям или жили с ними. Мне отве­тили, что либо не возвращались, либо становились холодны к му­жьям, став продажными женщинами. Тогда я спросил их со всей серьезностью, думали ли они когда-нибудь и думают ли сейчас о том, что совершили двойное прелюбодеяние, поскольку и сами имели жен, и что такое прелюбодеяние лишает человека всякого духовного блага. На это многие из присутствовавших рассмеялись и сказали: «А что такое это духовное благо?» Настаивая на своем, я сказал: «Что может быть более отвратительным, чем смешивать свою душу с душой мужа в его жене? Разве не знаете вы, что в семе­ни мужчины обитает его душа?» Услышав это, они отвернулись и пробормотали: «Какой может быть вред от этого?» В конце кон­цов я сказал: «Даже если вы не боитесь Божеских законов, почему не опасаетесь законов гражданских?» И они отвечали: «Нет, не бо­имся. Мы боимся только некоторых лиц духовного звания, но в их присутствии скрываем свое нутро, а если не можем, то поддержи­ваем с ними добрые отношения».

Позже я видел, как этих людей разделили на группы, и неко­торые из них были низвергнуты в ад.

484 (4) Тройное прелюбодеяние касается кровных родственников. Это прелюбодеяние зовется тройным потому, что оно втрое тяжелее двух предыдущих. Кровные родственники, или «наслед­ники плоти», к которым нельзя прикасаться, перечислены в Кни­ге Левит (18:6—17). Причины, по которым такие прелюбодеяния втрое тяжелее двух упомянутых выше, относятся и к внутренне­му, и к внешнему порядкам. Внутренние причины основываются на нарушении духовного супружества Господа и Церкви и, следо­вательно, блага и истины. Внешние причины заключаются в том, чтобы оградить человека от превращения в зверя. Но здесь не мес­то раскрывать эти причины.

485 (5) Существуют четыре степени прелюбодеяния, и, в соот­ветствии с этими степенями, осуществляются утверждение, осуждение, а после смерти — воздаяние. Эти степени не есть роды, но они присутствуют в каждом роде, определяя разли­чия между большим и меньшим злом или благом, чтобы прелюбо­деяние каждого род, в зависимости от обстоятельств и следствий, могло быть оценено как более легкое или более тяжелое. То, что обстоятельства и следствия могут быть различны, хорошо извест­но. Однако же они оцениваются человеком в свете его разумения по-одному, судьей, руководствующимся законом, — по-другому, а Господом, ведающим состояние ума человека, — по-третьему. В этом смысле и говорится здесь об утверждении, осуждении, а по­сле смерти — воздаянии. Утверждение делается человеком на ос­новании разумения. Осуждение выносится судьей в соответствии с законом. Воздаяние осуществляется Господом в соответствии с состоянием ума человека. Что эти три деяния существенно разли­чаются между собой, можно видеть без объяснений. Сообразно об­стоятельствам и следствиям человек, исходя из своего разумения, может оправдать того, кого судья, выносящий приговор в соответ­ствии с законом, не может оправдать; и судья может оправдать то­го, кто — после смерти — будет осужден навечно. Причина этого в том, что судья выносит приговор в соответствии с поступком; по­сле смерти же всех судят в соответствии с направленностью их во­ли и тем самым — пониманием, а также в соответствии с убеждени­ями этого понимания и, следовательно, волением. Ничто из этого не попадает в поле зрения судьи. И тем не менее оба суждения справедливы, ибо одно служит благу гражданского общества, а другое — благу небесного сообщества.

(6) Прелюбодеяния первой степени суть прелюбодеяния по незнанию, которые совершаются теми, кто еще неспосо­бен прислушиваться к суждениям разума. Взятые сами по себе, все злые деяния, а следовательно, прелюбодеяния суть зло внут­реннего и внешнего человека в одно и то же время. Внутренний человек желает их, а внешний совершает. Поэтому каков внут­ренний человек в деяниях, совершенных вовне, таковы же, взя­тые сами по себе, и эти деяния. Но поскольку внутренний человек с его помышлениями не является воочию, то, следовательно, в су­де надлежит судить поступки и слова в соответствии с законом и строгостью его стражей; притом судья должен обращать внима­ние на внутренний смысл закона. Взять такие примеры: положим, прелюбодеяние совершил юноша, который еще не знает, что прелюбодеяние — больший грех, чем блудливость, или человек чрезвычайно простодушный, или кто-то, кто вследствие болезни лишен способности к ясному суждению, или такой человек, кото­рый временами подвержен припадкам и в тот момент такой припа­док с ним случился, или же прелюбодеяние было совершенно в со­стоянии безумного опьянения и т. д. Очевидно, что в подобных случаях внутренний человек, или ум едва ли присутствуют во внеш­нем человеке, который предстает в виде безрассудной личности. Ра­зумный человек высказывает суждения по поводу таких прелюбоде­яний, принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства. Но тот же человек, выполняя обязанности судьи, объявит совершившего прелюбодеяние виновным и вынесет ему наказание в соответствии с законом. А после смерти в отношении тех же прелюбодеяний тво­рится воздаяние в соответствии с их формой, качеством и способно­стью понимания, содержавшейся в воле прелюбодея.

487 (7) Прелюбодеяния, совершенные такими людьми, суть легкие..

Из того, что было сказано выше (№ 486), это ясно без допол­нительных разъяснений, ибо хорошо известно, что качество каж­дого поступка и, говоря вообще, каждого дела зависит от обстоя­тельств, и они смягчают или отягощают его. Прелюбодеяния этой степени суть легкие, если совершаются впервые; они остаются легкими, если в последующей жизни он или она воздерживается от них, потому что они суть зло, обращенное против Бога или ближнего и блага государства, и, будучи таковыми, они являются злом, обращенным против разума. С другой стороны, эти прелю­бодеяния относятся к разряду более тяжких, если совершившие их и в дальнейшем не воздерживаются от них по вышеуказанным причинам. Так определено в соответствии с Божественным зако­ном у Иезекииля, (18:21, 22, 24) и в других местах. Люди, однако, не могут прощать или обвинять, утверждать или судить о них как о легких или тяжких, поскольку, воистину, они не относятся к об­ласти суждения человека. Имеется в виду, следовательно, что они оцениваются и за них получают воздаяние лишь после смерти.

488 (8) Прелюбодеяния второй степени суть прелюбодеяния, совершаемые из похоти, и совершаются они теми, кто способен прислушиваться к суждениям разума, но в силу различ­ных причин не в состоянии сделать это в данный момент. У того, кто от природного возвышается до духовного, есть две стихии, обычно называемые духом и плотью, которые поначалу борются друг с другом. И поскольку любовь к супружеству идет от духа, а любовь к прелюбодеянию — от плоти, между ними так­же не прекращается борение. Если побеждает любовь к супруже­ству, она подчиняет и обуздывает любовь к прелюбодеянию, и де­лает это посредством устранения последней. Но если случается так, что похоть плоти доходит до такого жара, что дух, действую­щий по разуму, уже не может сдержать ее, то получается, что со­стояние перевертывается, и жар похоти изливает такую возбуж­денность на дух, что тот уже не владеет разумом и, следовательно, не может выполнять свои обязанности. Вот что понимается под прелюбодеяниями второй степени, которые совершаются теми, кто способен прислушиваться к суждениям разума, но по разным причинам не в состоянии сделать это в данный момент. Восполь­зуемся примером: так бывает, когда коварная жена завладевает умом мужчины, завлекает его в свою спальню и возбуждает его настолько, что он теряет всякую рассудительность, а она к тому же угрожает ему бесчестием, если он откажется; так же бывает, когда какая-нибудь коварная жена искусна в колдовстве и зельем возбуждает в мужчине плотский жар настолько, что его разум ли­шается свободы действовать разумно; так же случается, когда мужчина нежно ухаживает за чужой женой до тех пор, пока ее воля, воспламенившись, ничем более не сдерживается; а также и в других сходных случаях. Что эти и подобные слабости изменя­ют тяжесть прелюбодеяния и несколько смягчают положенное наказание для соблазненных женщины или мужчины — это разум принимает и одобряет. А что касается воздаяния за эту степень прелюбодеяния, то о нем речь впереди.

(9) Воздаяние за прелюбодеяния, совершенные такими людь­ми, определяется в соответствии с тем, насколько им свойст­венно понимание. В той мере, в какой его ум одобряет зло, человек принимает в себя зло и делает его своим. Одобрение есть согласие, и согласие внушает уму любовь к злу. То же относится к тем прелюбо­деяниям, которые вначале совершаются без согласия разума, а впос­ледствии одобряются им. Обратное случается, если они не получают одобрения. Причина этого в том, что зло, или прелюбодеяния, совершаемые в ослеплении разума, становится возможным вследст­вие влечений тела, и это по видимости напоминает инстинкты, кото­рые движут животными. Когда человек совершает прелюбодеяние, его разумение при этом присутствует, но присутствует в пассивном или мертвом виде, а не в активном и живом. Отсюда следует с оче­видностью, что такие прелюбодеяния получают воздаяние в той ме­ре, в какой впоследствии они получают или не получают одобрение разума. Под воздаянием здесь понимаются выдвигаемые после смер­ти обвинения, последние же формулируются сообразно состоянию ума данного человека. Речь не идет об обвинении, которое предъяв­ляют в присутствии судьи, ибо оно формулируется сообразно учас­тию в прелюбодеянии тела, но не духа. Если бы одно не отличалось от другого, по смерти были бы прощены все те, кто получил проще­ние в мире, и осуждены те, кто был осужден в мире, так что для по­следних уже не осталось бы никакой надежды.

490 (10) Прелюбодеяния третьей степени суть прелюбодеяния по разуму, которые совершаются теми, кто разумением сво­им не определяет их как зло греха. Каждый человек знает, что су­ществуют воля и понимание, ибо он имеет обыкновение говорить: «Это я хочу» и «Это я понимаю». Однако он не отличает одно от другого, но смешивает то и другое в одно. Причина этого в том, что он размышляет лишь над теми предметами, которые доступны мысли благодаря пониманию, а не над теми, к которым он склонен вследствие своей воли. Ибо последние, в отличие от первых, не ос­вещены светом разума. Но тот, кто не может отличить понимание от воли, не может провести различие между злом и благом и поэто­му ничего не может знать об обвинении в грехе. Однако кто не зна­ет, что благо и истина — это две разные вещи, подобно любви и му­дрости? И кто, оставаясь в здравом уме, не заключит отсюда, что в человеке есть два сосуда, которые сами собой принимают в себя подобающее им? Один из них — это воля, а другой — разумение? И так происходит потому, что принимаемое и воспроизводимое во­лей зовется благом, а принимаемое разумением зовется истиной, и то, что любит и делает воля, зовется благом, а то, что принимает и полагает разумение, зовется истиной.

Супружество блага и истины было рассмотрено в первой час­ти этой книги, так что там многое было сказано относительно воли и понимания и различных особенностей того и другого. (И я полагаю, что особенности эти доступны взору даже тех, кто не имеет ясного представления о понимании и воле, — ибо челове­ческий ум таков, что он способен воспринимать истины в их соб­ственном свете, даже если прежде не умел их различать.) Поэто­му для того, чтобы увидеть отчетливее различие между волей и пониманием, дабы была понятна природа прелюбодеяний по разуму, а вслед за нею и природа прелюбодеяний по воле, выска­жу здесь несколько соображений. Знанию, касающемуся воли и понимания, может служить следующее:

1. Воля ничего не совершает сама по себе, но все, что совер­шает, она производит посредством понимания.

2. С другой стороны, понимание ничего не совершает само по себе, но все, что совершает, оно производит посредством воли.

3. Воля переходит в понимание, но не понимание — в волю. Однако понимание учит, что есть благо и зло, и подсказывает во­ле, чтобы та могла выбрать, что ей нравится, и имела возмож­ность сделать такой выбор.

4. После этого возникает двойная связь: в первом случае воля действует изнутри, а понимание — извне, во втором — понимание действует изнутри, а воля — извне.

Таким образом, прелюбодеяние по разуму, рассматриваемое здесь, отличается от прелюбодеяния по воле, о котором будет ска­зано ниже. Они различаются, поскольку одно из них более тяжко, чем другое, а именно: прелюбодеяние по разуму менее тяжко, чем прелюбодеяние по воле. В прелюбодеянии по разуму понимание действует изнутри, а воля — извне, тогда как в прелюбодеянии по воле понимание действует извне, а воля — изнутри, и воля здесь есть сам человек, а понимание — человек, созидаемый волей, и то, что действует изнутри, господствует над тем, что действует извне.

(11) Прелюбодеяния такого рода тяжки, и воздаяние за них определяется в соответствии с силой убеждения совер­шивших их людей.

Одно только понимание дает убеждение, и, когда убеждает, делает своей союзницей волю и привязывает ее к себе, приводя к полному послушанию. Убеждения зависят от обоснований разу­ма, которые разум доставляет себе либо из возвышенных, либо из низменных своих начал. Если обоснования доставлены из возвышенных начал, сообщающихся с небесами, они удостоверяют су­пружество и отвергают прелюбодеяния, а если из низменных, связанных с миром, они удостоверяют прелюбодеяния и застав­ляют легкомысленно относиться к супружеству. Каждый может предоставить обоснование как злу, так и благу, и это справедли­во также в отношении лжи и истины. Но обоснование зла вос­принимается как более впечатляющее, чем обоснование добра, а обоснование лжи представляется более ясным, чем обоснование истины. Причина этого в том, что обоснования зла и лжи опира­ются на наслаждения, удовольствия, видимость и заблуждения те­лесного восприятия, тогда как обоснования блага и истины пола­гаются на начала, превосходящие чувственные ощущения тела.

Поскольку зло и ложь могут быть обоснованы точно так же, как благо и истина, убежденное понимание привлекает на свою сторону волю, а воля вместе с пониманием составляет ум, и отсю­да следует, что состояние человеческого ума соответствует его убеждениям, и оно обращено к Небу, если убеждения оправдыва­ют супружество, или к аду, если эти убеждения оправдывают пре­любодеяния. А каково состояние ума в человеке, таков же и его дух и, следовательно, сам человек. Отсюда можно видеть, что по­сле смерти прелюбодеяния этой степени получают воздаяние со­ответственно присущим человеку убеждениям.

(12) Прелюбодеяния четвертой степени суть прелюбодея­ния по воле, которые совершаются теми, кто делает их поз­волительными и приятными и не имеющими достаточного значения для того, чтобы оценивать их согласно пониманию. Эти прелюбодеяния отличаются от предшествующих по проис­хождению. Начало же их — в падшей воле, которая врождена че­ловеку, то есть в наследственном зле. Когда человек обретает спо­собность судить самостоятельно, он слепо повинуется этой наследственности и нисколько не оценивает прелюбодеяния в от­ношении того, являются они злом или нет. Поэтому здесь сказано, что он не считает их имеющими достаточное значение для того, чтобы оценивать их в свете разума. Но прелюбодеяния, которые называются прелюбодеяниями по разуму, происходят от преврат­ного понимания и совершаются теми, кто не считает их злом гре­ха. В первом случае в человеке главенствует воля, а во втором — понимание. Различия эти не видны человеку в природном мире, но совершенно очевидны для ангелов в духовном мире. В этом ми­ре зло в целом различается соответственно тому, как оно воспри­нимается и усваивается, проистекая из воли и понимания. И в соответствии с этим виды зла разделяются в аду. Те, кто воплощает зло по пониманию, обитают впереди и зовутся слугами сатаны, а те, кто воплощает зло по воле, обитают позади и зовутся слуга­ми дьявола. Вследствие этого общего разделения в Писании упо­минаются сатана и дьявол. У злых духов — а также прелюбодеев, — которые зовутся слугами сатаны, главенствует понимание. А у тех, кого зовут слугами дьявола, главенствует воля. Но объяснить эти различия так, чтобы они стали видны пониманию, невозможно до тех пор, пока не будут познаны различия между волей и понима­нием и пока не будет описано, каким образом ум созидается волей через посредство понимания, а также как он созидается понима­нием через посредство воли. Нужно обладать таким знанием, прежде чем упомянутые выше различия станут очевидны разуму. Но для этого потребуется написать целую книгу.

(13) Прелюбодеяния такого рода особенно тяжки, и воздая­ние за них определяется как воздаяние за намеренное зло. отя­гощая их участь. Что они в высшей степени тяжки и более тяжки, чем предыдущие, объясняется тем, что в них главенствует воля, тог­да как в предыдущих — понимание. Жизнь же человека по сути своей есть жизнь воли, а по форме — жизнь понимания. Причина этого в том, что воля действует заодно с любовью. Любовь — это сущность человеческой жизни, и она выявляет себя в понимании посредством тех вещей, которые ей соответствуют. Следовательно, понимание, рассматриваемое само по себе, есть не что иное, как форма воли. Подобным же образом истина есть не что иное, как форма блага. То, что проистекает из сущности жизни человека, то есть из его воли и любви, обычно именуется целью, а то, что проистекает из формы его жизни, то есть из его понимания и мысли, называется помыслом. Вина же в основном лежит на воле. Поэтому сказано, что каждый наследует вину зла, но само зло идет от чело­века. Следовательно, прелюбодеяния четвертой степени получают воздаяние как намеренное зло, отягощая вину прелюбодея.

Прелюбодеяния третьей и четвертой степени, неза-висимо от того, были они совершены или нет, суть зло греха в соответствии с мерой и качеством сопутствующих им по­нимания и воли. Что прелюбодеяния по разуму или пониманию, относящиеся к третьей степени, и прелюбодеяния по воле, относя­щиеся к четвертой степени, тяжки и составляют зло греха в соот­ветствии с качеством понимания и воли, сопутствующим им, можно видеть из разъяснений в № 490-493. Причина этого в том, что чело­век становится тем, что он есть, вследствие воли и понимания, ибо от этих двух происходит все, что совершается не только в уме, но и в те­ле. Кто не знает, что тело не действует само по себе, но через тело действует воля? И что уста не говорят сами по себе, но мысль гово­рит через уста? Следовательно, если исчезнет воля, всякое дейст­вие тотчас прекратится; и если исчезнет мысль, всякая речь тотчас прекратится. Очевидно поэтому, что прелюбодеяния, претворен­ные в действие, тяжки в соответствии с мерой и качеством понима­ния и воли в них. То, что они тяжки в такой же мере, даже если не претворяются в действие, ясно из следующих слов Господа: «Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Матфей 5:27—28).

Совершить прелюбодеяние в сердце означает совершить его в воле. Есть много причин, побуждающих прелюбодея быть прелю­бодеем не в действии, но в воле и понимании. Люди воздерживаются от прелюбодеяний из страха перед законом и установленным им наказанием; из страха перед болезнями, которыми могут заразиться; из страха перед гневом жены и, следовательно, жизненными неуря­дицами; из страха перед местью мужа или его родственников, а так­же из страха быть побитым слугами; из бедности или скупости; из-за слабостей, вызванньгх болезнями, вредными привычками, возрас­том или половым бессилием и тем самым — из-за стыда. Если по этим или сходным причинам некто воздерживается от совершения прелюбодеяния, но склонен к нему в воле и понимании, он все рав­но прелюбодей. Ибо он верит, что прелюбодеяние не есть грех, и в духе своем не считает его незаконным перед лицом Господа. По­этому он совершает их в духе, хотя и не телом перед миром. Следо­вательно, после смерти, став духом, он говорит о них благосклонно.

(15) Прелюбодеяния по целеполаганию воли и прелюбодея­ния по убеждению разума делают человека природным, чувст­венным и телесным.

Человек является человеком и отличается от зверя благодаря тому, что его ум содержит три начала по числу небес и что он мо­жет подняться из низшего в среднее, а оттуда к высшему и так стать ангелом одного из небес. Для этой цели человеку дана спо­собность возвышать свое понимание до третьего неба; но если лю­бовь его воли не поднимается одновременно, он не становится ду­ховным и остается природным. Тем не менее такой человек сохраняет способность возвышать свое понимание. Причина этого в том, что он может стать лучше, и он может изменить себя по­средством ума и познания блага и истины и обретаемой благодаря этому способности к разумному видению. Если он рассматривает это знание разумно и живет в соответствии с ним, любовь его воли тоже возвышается, и в такой же мере совершенствуется его харак­тер, так что он становится все более и более человеком. Другое де­ло, если он живет не в соответствии со знанием блага и истины. Тогда любовь его воли остается природной, а понимание становит­ся духовным лишь от случая к случаю. Ибо тогда оно то воспаряет ввысь, подобно орлу, и с высоты обозревает то, что составляет предметы его любви внизу, то, завидев их, устремляется вниз и со­единяется с ними. Если, следовательно, к этой любви относятся возбуждения плоти, то с высоты понимание падает на них и в со­единении с ними достигает своего наслаждения. Затем, ради со­хранения репутации, оно снова поднимается вверх, желая про­слыть мудрым. И так оно попеременно бросается то вверх, то вниз.

Прелюбодеи третьей и четвертой степени, став таковыми по це­ли своей воли и убеждению своего разумения, полностью природны и со временем становятся все более чувственны и телесны; это объ­ясняется тем, что они смешивают любовь своей воли, а с нею и свое разумение с нечистотами распутной любви и извлекают из них удо­вольствие для себя, как если бы то были изысканные яства, подобно тому, как нечистые птицы и звери находят удовольствие в гниющей падали. Ибо зловонные испарения, поднимающиеся от плоти, на­столько заполняют пространство ума грубыми запахами, что воля уже не чувствует ничего более чистого и желанного. Такие люди и становятся после смерти телесными духами, и от них проистекает нечистота ада и Церкви, о которых говорилось выше (№ 430,431).

496 Существуют три степени природного человека. К первой от­носятся те, кто любит только мир и заботится о богатстве. Таких и следует называть природными людьми в собственном смысле слова. Ко второй степени относятся те, кто любит только наслаж­дения органов чувств и заботится о всевозможных удобствах и удовольствиях. Такие люди суть чувственные. К третьей степе­ни относятся те, кто любит только самих себя и заботится только о своей славе. Таковые и являются в собственном смысле телес­ными людьми, потому что они помещают всю свою волю и, сле­довательно, все свое понимание в тело, глядя на себя глазами дру­гих и любя только то, что принадлежит им. Но чувственное восприятие помещает всю их волю и все понимание в похоть и об­ман чувств, заставляя принимать только это. Природное же нача­ло распространяет всю их волю и понимание на мир, побуждая к жадному и нечестному стяжанию богатства и не позволяя ви­деть в нем никакой пользы, кроме простого обладания. Упомяну­тые выше прелюбодеяния низводят людей до такого презренно­го состояния, одних — до одной из этих степеней, других — до другой, в соответствии с желаемым удовольствием, в котором дух человека берет свое начало.

497 (16) Такие прелюбодеяния в конце концов приводят челове­ка к отречению от всего, что принадлежит Церкви и религии. Что прелюбодеи по цели и убеждению отбрасывают все, что отно­сится к Церкви и религии, объясняется тем, что супружеская и рас­путная любовь противоположны (№ 425). Любовь супружества действует заодно с Церковью и верой (№ 150 и в других местах первой части); поэтому любовь к прелюбодеянию, составляющая ее противоположность, действует заодно со всем, что идет против Церкви. Прелюбодеи отвергают все относящееся к Церкви и вере еще и потому, что супружеская любовь и любовь к прелюбодеянию противоположны, подобно тому как союз блага и истины противо­положен взаимной связи зла и лжи. Тот факт, что прелюбодеи от­вергают все относящееся к Церкви и вере, объясняется тем, что лю­бовь супружества и любовь прелюбодеяния противоположны друг другу, как небеса и ад (№ 429), и на небесах обретается любовь ко всем церковным предметам, а в аду — ненависть к ним. Тот факт, что прелюбодеи отвергают все предметы Церкви и веры, объясня­ется также тем, что их наслаждения берут свое начало в плоти и остаются плотскими даже в духе (№ 440,441), а плоть противна духу, то есть всем духовным предметам Церкви. Поэтому наслаждения распутной любви зовутся удовольствиями безумия. Если вы хотите найти этому подтверждение, обратитесь к тем из ваших знакомых, которые вам известны как прелюбодеи, и спросите наедине, что они думают о Боге, Церкви, вечной жизни, и вам все станет ясно. Подлинная причина этого в том, что, если супружеская любовь раскрывает внутренности ума и так поднимает их над чувственностью тела к свету и теплу Неба, то любовь прелюбодеяния закрывает вну­тренности ума и сам ум в его отношении к воле и проникает в тело, до последних глубин плотских желаний, и чем глубже она проника­ет, тем дальше уводит от Неба.

498 (17) Тем не менее совершающие их, как и прочие, по-прежне­му обладают человеческим разумением. То, что в отношении понимания природный, чувственный и телесный человек так же разумен, как и духовный, было показано на примере приводимых в разных местах достопамятных историй слуг сатаны и дьявола, ко­торые вырывались из ада и беседовали с ангельскими духами в ду­ховном мире. Но поскольку человека создает любовь его воли, и эта любовь приводит к согласию понимание, люди разумны лишь в состоянии отделенности их воли от любви. Возвратившись же к любви, они становятся безумнее диких зверей. Не обладая спо­собностью возвысить свое понимание над любовью воли, человек был бы не человеком, а зверем, ибо у зверя нет такой способности. Как следствие, он не мог бы выбрать что-либо благое и полезное и по собственному усмотрению претворить в жизнь и тем самым не мог бы преобразиться, попасть на Небо и стяжать жизнь вечную. Вот почему прелюбодеи по цели и убеждению хотя и остаются природными, чувственными и телесными, обладают тем не менее даром разумения, то есть пониманием, и это происходит потому, что в этом случае плоть воздействует на дух, а не дух на плоть. На­добно знать, однако, что после смерти они теряют разум, и не по­тому, что мудрость отнимается от них, но потому, что сами не хо­тят быть мудрыми, ибо мудрость им противна.

499 (18) Но они пользуются своим разумением по отношению к внешнему и пренебрегают им по отношению к внутреннему. Люди пребывают во внешнем, когда выходят из дома и находятся в обществе, и пребывают во внутреннем, когда они дома и предо­ставлены самим себе. Проверьте это сами, если хотите. Возьмите ка­кого-нибудь человека — например, кого-нибудь из ордена иезуи­тов — и попросите сказать в церкви что-нибудь о Боге, святости Церкви, небесах и аде, и вы услышите в высшей степени благоразум­ную проповедь. Он может даже довести вас до рыданий, говоря о ва­шем спасении. Но пригласите его к себе, похвалите его в присутствии других, назовите его отцом мудрости и поддерживайте с ним друж­бу, покуда он не откроет свое сердце, и тогда вы услышите, что он проповедует о Боге, святости Церкви, небесах и аде, и вы поймете, что для него все это — выдумка и обман и, следовательно, путы для души, посредством которых он может ловить и связывать разных людей, великих и малых, богатых и бедных, и держать их под гнетом своего господства. Этого достаточно, чтобы показать, что означает тезис о том, что природные люди, вплоть до самого нижнего разря­да телесных людей, обладают, подобно другим, человеческим разу­мением, но пользуются им только по отношению к внешним вещам и пренебрегают им по отношению к вещам внутренним. Как следст­вие, судить о человеке следует не только по мудрости, исходящей из его уст, но и по мудрости, проявляющейся во всей его жизни.

К вышесказанному прибавлю следующую историю.

Однажды, я услышал сильный шум в мире духов. Он исходил от сотен собравшихся вместе мужчин, которые кричали: «Нака­зать их! Наказать!» Подойдя ближе, я спросил: «Что здесь проис­ходит?» — и один дух, стоявший немного в стороне от сборища, сказал мне, что гнев духов направлен против трех священников, которые проповедуют против прелюбодеяния, утверждая, что прелюбодеи не угодны Богу и что для них закрыто Небо и открыт ад и что в аду они становятся грязными демонами, а на расстоянии выглядят как свиньи, глотающие навоз; и что ангелы на небесах исполнены отвращения к ним.

На мой вопрос: «Где же эти священники? И почему из-за этих вы­сказываний случился такой переполох?» — он ответил: «Эти три свя­щенника находятся в самой гуще толпы, и их охраняют слуги, а тол­па состоит из людей, которые считают, что прелюбодеяния — не грех и что прелюбодеи так же угодны Богу, как и те, которые чест­но прожили жизнь со своими женами. Они все пришли из христиан­ского мира, и к ним явились ангелы, пожелавшие узнать, много ли в нем тех, кто считает прелюбодеяние грехом, и из тысячи таких не набиралось и сотни». Потом он сказал мне: «Девятьсот из тысячи рас­суждают так: «Кто не знает, что наслаждение прелюбодеяния пре­восходит наслаждение супружества? Что прелюбодеи находятся в постоянном возбуждении и тем самым более деятельны и живуг более полнокровной жизнью нежели те, кто живет лишь с одной женщиной? И что, с другой стороны, в браке любовь охладевает, и порой настолько, что в конце концов в отношении с женой ос­тается едва ли одно живое слово или общее дело? Не так с блудни­цами. В блуде исчезает мертвенность жизни с женой, вырастающая из ослабления мужской силы, которая здесь, напротив, укрепляется и возобновляется. Разве то, что укрепляет и возобновляет, может быть менее ценным, чем то, что умерщвляет? Что есть супружество, как не узаконенный блуд? Как можно любить по принуждению? И, однако же, жизнь с женой принуждается приличиями и законами. Разве любовь к супруге не есть сладострастие? И эта любовь настоль­ко всеобща, что существует даже среди птиц и зверей. Что есть су­пружеская любовь, как не любовь к половому сношению? И эта лю­бовь свободна как раз тогда, когда мы можем быть близки с любой женщиной. Общественные законы не разрешают прелюбодеяния, поскольку те, кто учреждал их, полагали, что это послужит благу об­щества. Но иногда они сами, так же, как и судьи, прелюбодействуют и говорят между собой: «Кто не имеет греха, пусть первый бросит ка­мень». Только простодушные и богобоязненные считают прелюбо­деяние грехом. Не таковы умные. Они, как и мы, рассматривают его в свете природы. Разве от прелюбодеяния не рождается потомст­во — совсем как от законного брака? Разве незаконнорожденные де­ти менее смышлены и полезны для работы и государственной служ­бы, чем дети, рожденные от брака? Более того, таким способом доставляется потомство семьям, которые в противном случае оста­лись бы бездетными. Разве это не благодеяние, то есть не ущерб? Ка­кой вред будет женщине, если она допустит к себе нескольких со­перников? И какой вред для ее мужа? А что касается бесчестья для мужа, то это глупое понятие, рожденное фантазией. Что же касает­ся непризнания прелюбодеяния законами и уложениями Церкви, то это делается церковными кругами в интересах их власти. Но что общего у богословия и духовной жизни с чисто телесным наслажде­нием? Разве нет прелюбодеев среди иерархов и монахов? Неужто это означает, что они неспособны признать Бога и поклоняться ему?

Отчего же эти трое проповедуют, что прелюбодеи неугодны Богу? Мы не можем терпеть такое кощунство. Пусть же они предстанут перед судом и понесут наказание».

Потом я увидел, что эти люди позвали судей и попросили их наказать священников. Но судьи сказали: «Судить их не в нашей власти, ибо речь идет о вере в Бога и грехе, а значит, о вечном спасении. Приговор об этих предметах должен исходить от Неба. Но мы можем посоветовать вам, как определить, правду говори­ли эти священники или нет. Судьи знают три места, где такие де­ла рассматриваются и по ним выносится однозначное решение. Одно из них — это место, где путь на Небо открыт для всех, но когда кто-нибудь попадает туда, он сам начинает видеть, како­ва его природа в отношении признания Бога. Второе — это место, откуда тоже открывается путь на Небо, но никто не может по­пасть по нему на небеса, кроме тех, кто уже несет Небо в себе. Третье — это место, откуда открывается путь в ад, и те, кто любит адское состояние, сами вступают на него вследствие наслаждения, которое испытывают. Мы, судьи, можем отвести туда всех, кто требует от нас суждения относительно Неба и ада».

Услышав сие, люди, собравшиеся в толпу, сказали: «Давайте пой­дем туда». И пока они шли к первому месту, внезапно наступила тем­нота. Поэтому некоторые зажгли факелы и ихЪгнем стали освещать дорогу остальным. А судьи, сопровождавшие их, сказали: «Это случа­ется со всеми, кто идет к первому месту. По мере того, как прибли­жаешься к нему, пламя факелов тускнеет, а по прибытии на место становится невидимым из-за света, льющегося с небес. Это знак то­го, что люди достигли желанного места. Причина же этого явления в том, что Небо сначала закрывается для них, а потом раскрывается».

Когда они прибыли на место и пламя факелов действительно растаяло в свете, они увидели дорогу, которая вела на небеса, и те, кто был полон жгучего гнева на священников, вступили на нее. Первыми среди них были намеренные прелюбодеи, за ними шли прелюбодеи по убеждению. И пока они поднимались, шед­шие впереди кричали тем, кто шел сзади: «Не отставайте!» — а те кричали им в ответ: «Поторапливайтесь!». И так они, не мешкая, поднимались вверх.

Через некоторое время, когда все вошли в небесное сообще­ство, между ними и ангелами разверзлась пропасть. Над этой про­пастью разливалось сияние небес, и это сияние, попадая в глаза,

открывало внутренности их ума, и это побуждало их говорить правду, ибо они имели привычку утаивать свои мысли. Тут ангелы спросили их, признают ли они Бога. Первые, которые были наме­ренными прелюбодеями, спросили в ответ: «Что такое Бог?» Они посмотрели друг на друга и сказали: «Кто из нас видел Его?» Вто­рые же, прелюбодеи по убеждению, сказали: «Разве все сущее происходит не от природы? Что же выше нее, кроме солнца?»

Тогда ангелы сказали им: «Уходите. Теперь вы и сами видите, что не признаете Бога. Когда вы спуститесь обратно, внутренние начала вашего ума закроются, и вы сможете говорить не то, что там содержится, и утверждать, что Бог есть. Будьте же уверены, что, едва человек совершит прелюбодеяние, небеса закрываются для него, а когда Небо от человека закрыто, он не может призна­вать Бога. Послушайтесь же разумного совета: от прелюбодеяния происходит вся нечистота ада, и она смердит на небесах, как смердят уличные нечистоты».

Услышав это, они повернули обратно и спустились вниз тремя дорогами. Вернувшись на прежнее место, обе группы прелюбоде­ев сказали друг другу: «Здесь священники взяли верх. Но мы зна­ем, что можем говорить о Боге так же хорошо, как они, и когда они говорят, что Он есть, разве мы не признаем это? Внутренние и внешние начала ума, о которых говорили ангелы, — вымысел. Но давайте пойдем во второе место, указанное судьями, — туда, откуда открывается дорога на Небо для всех, кто несет в себе не­беса, то есть для всех, кто должен подняться на Небо».

Когда они приблизились к тому месту, сверху долетел голос: «Закрыть ворота, поблизости появились прелюбодеи». Тотчас во­рота закрылись, и привратники отогнали пришедших пиками, а трех священников освободили из плена и пригласили на Небо. Более того, как только для священников открылись ворота, с не­бес на прелюбодеев дохнуло наслаждением супружества, и было это дуновение таким целомудренным и чистым, что прелюбодеи едва не лишились дыхания. Поэтому, боясь умереть от удушья, они поспешили к третьему месту, о котором говорили судьи,—ту­да, откуда открывалась дорога в ад. Оттуда на них дохнуло на­слаждением прелюбодеяния, и те, что были намеренными и убеж­денными прелюбодеями, так этому обрадовались, что вступили на ту дорогу, приплясывая от удовольствия, и, подобно стаду сви­ней, погрузились в адские нечистоты.

 

Глава

XXII

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: