Модельная постройка в Мальше

Если прежде всего искать отправную точку импульса заклад­ки краеугольного камня, то это удивительным образом приводит в Малый, расположенный в 16 км к югу от Карлсруэ. Там Рудольф Штайнер в ночь с 5 на 6 апреля 1909 г. в первое весеннее полнолу­ние заложил краеугольный камень розенкрейцерского храма Фран­циска Ассизского. Этот храм, который позднее стал известен под названием «модельная постройка в Мальше», такой маленький (2,5 X 3,5 м), что он словно является зерном здания. В сущности, выполненный в граните, он действительно должен был быть подо­бен зерну, лежащему в земле. При всей его малости в архитекто­ническом, пластическом и живописном облике здания отчетливо проявляются основные мотивы розенкрейцерства. Постройка свя­зана с импульсами, которые Е.А.К.Штокмайер на теософском кон­грессе в Мюнхене на Троицу 1907 г. получил через печати и колон­ны, которые Рудольф Штайнер изобразил для зала заседаний.¹⁶⁰ У Штокмайера возникло желание найти и создать для колонн со­ответствующую пространственную архитектонику. В ответ на по­ставленный вопрос Рудольф Штайнер изобразил для Штокмайе­ра «в основных штрихах, как два ряда из семи колонн, идущие с запада на восток, образуют эллиптическое пространство и долж­ны нести купол в форме трехосного эллипсоида, самая большая ось которого направлена в запада на восток. Вход должен быть с западной стороны, и там оба ряда колонн должны начинаться с колонны Сатурна. За колоннами располагается проход, который также должен быть покрыт в виде «раковины» трехосными эл­липсоидами. Эллиптическая стена ограничивает все это снаружи. В ней нет окон. На ней должны находиться печати; первая между колонной Сатурна и колонной Солнца, вторая между колоннами Солнца и Луны и так далее до седьмой, поставленной дважды, справа и слева от середины, за колонной Венеры в восточной нише.

Свет проникает в пространство только через единственное отверстие в главном своде, которое должно быть расположено так, что во время весеннего равноденствия в девять часов солнечный свет падает внутрь в определенную точку. Стена должна быть крас­ной, купола голубыми. На главном своде должен быть изображен зодиакальный круг, начинающийся с Рыб на западе, над колонной Сатурна».¹⁶¹ По такому плану модельная постройка была действи­тельно возведена «в глубине леса возле лесного домика в Маль-ше». «Свод, покоившийся на 2 X 7 колоннах нового вида и выпол­ненный в форме трехосного эллипса, является основным архитек­тоническим мотивом, который Рудольф Штайнер по моей просьбе передал мне летом 1908 г. Этот формообразующий мотив в своем движении находится между греческим храмом с его четкой пря­молинейной определенностью и купольным сооружением с его беспокойной круговой тенденцией, которую он преодолевает только через очертания креста. Античный храм знает только два действи­тельных измерения, в нем не продвигаются при ходьбе от дверей к образам, а повторяют одно и то же состояние. Купольная построй­ка впервые превращает прежний храм в христианский».¹⁶⁰

Воля к христианизации земного мира, которая заключена в живописном оформлении, выражена как прообраз всей закладки краеугольного камня, осуществленной Рудольфом Штайнером в его западающих глубоко в сердце словах при первой закладке.

«В болях утверждалась наша Мать Земля. Наша миссия состо­ит в том, чтобы снова одухотворить ее, спасти, тем, что своими руками мы превращаем ее в проникнутое духом произведение ис­кусства. Пусть этот камень будет одновременно краеугольным камнем в спасении и преобразовании нашей планеты, и пусть сила этого камня тысячекратно возрастет. Когда мы оставались в лоне Божества, окруженные божественными силами, тогда в нас жил всепроникающий и всеобъемлющий Дух Отца. Но мы не облада­ли еще самостоятельностью, не были сознательными. Поэтому мы спустились в материю, чтобы здесь развивать самосознание. Здесь приходит зло, приходит смерть. Но в материи действовал также Христос и помогал нам побеждать смерть. И тем, что мы умираем в Христе, мы живем. Мы преодолеем смерть и своей могучей си­лой будем обожествлять и одухотворять материю. Так в нас будет вырастать сила освящающего, Святого Духа».¹⁶⁰

Был заложен краеугольный камень, для которого Рудольф Штайнер просил «благословения всех высших и высочайших Су­ществ, всех духовных Иерархий, связанных с земной эволюцией», произнося розенкрейцерские изречения.

То, что Рудольф Штайнер мог высказать только два с полови­ной года спустя в Карлсруэ, — знания о фантоме тела и его буду­щем развитии — все это здесь, как действенная тайна, еще остава­лось под покровом. Это удивительное веление судьбы, что Рудольф Штайнер осуществил свою первую закладку краеугольного камня в пространственной и духовной связи с Каспаром Хаузером, кото­рый до него был призван работать в этом же направлении.

Впечатление внутренней связи Каспара Хаузера с тем, что было осуществлено Рудольфом Штайнером в Мальше, существенно уси­ливается, когда принимают во внимание загадочный факт, что в Мальше речь идет о розенкрейцерском храме, единственном, ко­торый еще существует на Земле. Уже через прочитанный в Карл­сруэ цикл «От Иисуса ко Христу», как это показано выше, стано­вится ясной тесная внутренняя связь Каспара Хаузера с розенкрейцерством, и о его учителе Даумере Рудольф Штайнер прямо говорит как о «последнем розенкрейцере». Еще больше говорят высказывания, которые записал граф Польцер-Ходиц после раз­говора с Рудольфом Штайнером 3 марта 1925 г. Было сказано сле­дующее: «Та индивидуальность, которая скрывалась под обликом Каспара Хаузера, была существом, которое сначала оказывало инспирирующее воздействие в связи с розенкрейцерством, и затем 29 сентября 1812 г. воплотилась как сын баденского великого гер­цога Карла и его супруги Стефании де Богарнэ. Он должен был выполнять важную миссию эзотерического христианства» (сравн. стр. 76 и приложение 1, №7),

Эти высказывания, которые в 5 главе будут рассматриваться подробнее, показывают еще одну непосредственную связь Каспа­ра Хаузера и Христиана Розенкрейца, кроме тех что уже были упомянуты в первой главе. Таким образом, отношение этого ро­зенкрейцерского храма к самому Каспару Хаузеру становится еще яснее.

И, наконец, существует третье связующее звено между Маль-шем и Каспаром Хаузером. От семьи Штокмайеров дошли сооб­щения, что Рудольф Штайнер при посещении окрестностей строи­тельства в Мальше говорил об «освященной, священной земле». Древний посвященный Арен или Эрен в незапамятные времена осуществлял свою деятельность в этом месте. Здесь указывается на время гибели Атлантиды. Морской залив заполнил тогда глу­бокую долину, которую ныне пересекает Рейн. Здесь опять же пря­мо указывается на скрытые основы действий и речей Рудольфа Штайнера, если в докладе Рудольфа Штайнера в связи с началом деятельности ветви [группы имени] Франциска Ассизского 6 апре­ля 1909 г. в Мальше обратить внимание на то, как он рассматрива­ет жизнь в этом месте и в этот момент, а затем неожиданным об­разом связывает это с Атлантидой. Он рассказывает, как в после­дней трети атлантической эпохи великий Посвященный Солнеч­ного Оракула собрал вокруг себя небольшую группу людей, кото­рые перенесли духовную жизнь из атлантической в послеатланти­ческую эпоху и развивали различные послеатлантические культу­ры. «Мы как теософы сегодня находимся в положении, которое мы можем сравнить лишь с положением, в котором человечество находилось в древние атлантические времена. И как с тех времен жизнь стала другой, так, опять же после катастрофы, другой станет и жизнь в будущем». Далее ясно сказано: «Явления древней атлантической эпохи повторяются».¹⁶¹

Тогда для небольшого числа людей было необходимо под ру­ководством Солнечного Посвященного подготовить и сделать воз­можной инкарнацию Христа в четвертую послеатлантическую эпо­ху. В наше время соответствующая группа призвана к тому, чтобы научиться понимать Христа, чтобы человечество в технической цивилизации не было в будущем потеряно для духовной жизни.

Рудольф Штайнер однажды назвал Каспара Хаузера «отстав­шим атлантом».¹⁰- Охарактеризованная таким образом исключи­тельная ситуация указывает на непосредственную связь с Атлан­тидой. Одна индивидуальность осталась не затронутой всем после-атлантическим культурным развитием, чтобы в решающий для человечества момент вступить в развитие розенкрейцерского хри­стианства. Какие, в частности, цели преследовало это вступление, уже было показано во многих аспектах. Итак, найдены три корня строительства розенкрейцерского храма. В его закладке господ­ствует субстанция Воскресения, спасающего Землю. В самом стро­ении розенкрейцерская мудрость стала художественно оформлен­ным пространством. Окрестность на протяжении тысячелетий со­храняет контакт с Атлантидой. Все три элемента связаны с Каспа­ром Хаузером. Розенкрейцерский храм в Мальше незримо смот­рит на север, на замок в Карлсруэ, в котором родился Каспар Ха­узер. В скрытом, в невыраженном, через ход самих исторических событий он посвящен духу, манам* Каспара Хаузера.

Первый Гётеанум в Дорнахе

Когда Рудольф Штайнер 20 сентября 1913 г. на дорнахском холме заложил краеугольный камень для строительства Иоханнесбау — так он тогда еще назывался, и только в сентябре 1918 г. был назван Гётеанум — в этом получил развитие и претерпел мета­морфозу росток, посаженный в Мальше. В этой закладке краеу­гольного камня непосредственно властвовала субстанция христи­анства, это были первые шаги к возвещению пятого Евангелия. Можно также сказать, что сама эта закладка краеугольного кам­ня является началом пятого Евангелия. Впервые на Земле зазвуча­ло космическое «Отче наш», «макрокосмическая мировая молитва, содержащаяся в пятом, древнейшем Евангелии, которое связа­но с Луной и Юпитером, как другие четыре Евангелия связаны с Землей».¹⁶³ Эта молитва, тесно связанная с духовной миссией Ру­дольфа Штайнера, является благословенной силой для строяще­гося дома Слова, которое должно прозвучать в этом строитель­стве как познание духовного мира. Сам краеугольный камень кон­кретизирует силу любви, которая в познании строит мост между двумя мирами. Это строительство моста — о котором в своей «Сказ­ке» рассказывает Гете — позволяет стать зримым подземному хра­му. Возникновение Гётеанума является таким раскрытием сокры­того, является строительством моста.

Как в краеугольном камне в Мальше, и позднее при закладке в 1923 г., розенкрейцерские тексты составляют ядро, заключаю­щее в себе все человеческое бытие, троичное место роста, из кото­рого незримо-явно происходит это строительство. Когда Рудольф Штайнер после разрушения здания (в 1922 г. в канун Нового года) мог по поводу Рождества сказать: «Перед нашим духовным взо­ром предстает Гётеанум»,¹⁶⁴ — он указывал на тот неразрушимый духовный образ, который проявляется в видимом, но может снова исчезать.

В «Сказке» Гете присутствует еще один момент развития для строительства в Дорнахе. Это здание должно было служить для выступлений, и прежде всего для постановки мистериальных драм, первая из которых, «Врата Посвящения», была впервые представ­лена в Мюнхене в 1910 г. Эта первая мистериальная драма созна­тельно и прямо связана со «Сказкой» Гете. Имагинации, которые в 1794 г. имел Гете из духовного источника розенкрейцерства в предчувствии эпохи Михаила, были преобразованы Рудольфом Штайнером в человеческое; сказочные образы стали людьми с их индивидуальностью, которые познают на Земле их общую судьбу. Простейшим выражением этого становятся имена, которые Ру­дольф Штайнер дает в окончательном варианте, но которых не было в первых набросках.¹⁶⁵ Эволюционный шаг, который сделан Рудольфом Штайнером по отношению к Гете, ясно выражен в связи «Сказки» с первой мистериальной драмой. В этом эволюционном шаге заключается также мощный импульс к тому, чтобы возвести для этих драм достойное и отвечающее их сущности здание. «Сказ­ка» Гете, в которой впервые образно показана необходимость строительства моста между чувственным и сверхчувственным миром, подобна духовному ростку, который будет развиваться под кро­вом здания в Дорнахе. Название «Гётеанум» является, таким обра­зом, выражением духовной реальности.

Принцип моста проявляется непосредственным образом так­же в основной концепции первого Гётеанума. Обоим пятиуголь­ным додекаэдрам фундамента соответствуют два деревянных ку­пола, которые переходят один в другой — выражение проникаю­щих друг друга миров. Больший купол покрывает зрительный зал, в котором находятся вместе люди, стремящиеся открыться духу. Меньший купол охватывает сцену, на которой должно в художе­ственной форме представляться то, что дает людям возможность вглядываться в духовные миры.

Сделанная в форме гортани большая трибуна, с которой Ру­дольф Штайнер в этом доме говорил свои речи, стояла характер­ным образом там, где проникали друг друга оба купола. Нельзя забывать, что в малом куполе на востоке по продольной оси зда­ния должна была стоять статуя Спасителя человечества, изваян­ный самим Рудольфом Штайнером образ Христа, где Христос находится между Люцифером и Ариманом. При всем, что нахо­дившийся под большим куполом человек переживал из малого купола в слове или художестве, он видел этот образ Христа слов­но действующим на заднем плане. То, что хочет духовная наука, силами которой осуществляется строительство моста, все это было представлено в здании Гётеанума непосредственно зримым и ощу­тимым для каждого.* После пожара Рудольф Штайнер лапидар­но выразил это: «В сущности, здание в Дорнахе построено любо­вью. В сущности, оно погибло в знак любви... В то время как по­всюду царила ненависть (1914-1918), в Дорнахе царила истинная любовь, и она была вложена в это здание. Это была та любовь, которая идет от духа».¹⁶⁶