 |
Хроники аксёнов-фестов 2 страница
|
|
|
|
Музиль считал, что в " человеке без свойств" угадал главного типа эпохи. Мечтал он также написать роман про человека, полностью состоящего из реминисценций, но не подозревающего об этом.
2.
Я знакомство с Музилем (см. предыдущее сообщение) начал с фильма по одноимённому роману " Молодой Тёрлес". Кое-что записал в дневник. После купил и книгу. Здесь приведу мою дневниковую запись года 2004-го, кто не любит " спойлеры" и надеется этот фильм посмотреть или книгу прочитать - можете эту запись пропустить и сразу перейти на несколько сообщений вперёд, к записи под № 5. Ибо я писал не рецензию, а чисто для себя, в отличие от нынешнего времени, где я строго дозирую, что сообщаю о сюжете фильма, что нет, в выкладываемых на публичное обозрения моих впечатлений.
Итак, моя тогдашняя запись:
3.
Немецкий фильм 1960-ых годов «Молодой Торлес» напомнил мне «Повелителя Мух» очень. Здесь – юноши находятся в военной школе. И вот, один из парней, задолжав много своему товарищу, просит у того отсрочки, кредитор же отказывает, говоря, что: или ты принесёшь деньги завтра, или будешь выполнять все мои прихоти и служить мне... Мальчик (Базини его фамилия), чтобы расплатиться, идёт на воровство, вскрывает шкафчик другого своего одноклассника. Деньги отданы. Но кредитор догадывается о том, каким образом Базини достал деньги, потому что о том, что у одного из кадетов украли деньги, уже всем известно, вскоре, и обворованный парень догадывается о том, кто вор. Теперь Базини у них в руках. Парень знает, что если одноклассники узнают о том, что вор среди них – ему несдобровать. Пока же – в курсе кражи трое: кредитор, которому попали деньги; парень, которого обворовали; и их приятель – Торлес, мальчик весьма философского склада, много размышляющий о добре и зле, вдумчивый, особенно его заинтересовала теория мнимых чисел в математике, которых на самом деле нет, и из всей теории видно, что их нет, но ими тем ни менее пользуются, как методологическим принципом для произведения расчётов... У мальчика врождённое чувство справедливости, и идея о том, что зло должно быть наказано, и он предлагает, сначала, сообщить о воровстве директору, но у его приятелей другие планы...
|
|
|
4.
(продолжение)
И вот – над Базини начинают издеваться, придумывая ему каждый день всё новые наказания... Но интересна мотивация каждого из палачей. Первый (кредитор) – просто глупый человечек, которому нравится чувствовать свою власть над кем-то, он испытывает наслаждение оттого, что может повелевать кем-то, и заставлять делать самые невероятные вещи. Второй (обворованный) – умнее, и от того – гораздо гаже: он не просто издевается, он проводит эксперимент: а до какой степени можно унизить человека, чтоб он безро-потно подчинялся, до какой степени можно сломить волю? Именно он каждый день придумывает всё более изощрённые пытки, а Базини всё терпеливо сносит. Торлес – казалось бы, светлая душа, скажем, когда он видит, что какие-то кадеты мучают белую мышку, держа её над дымом курительной трубки, он вырывает её у них, и убивает ударом об асфальт, чтобы только она не мучилась – но когда он видит, как его друзья му-чают Базини, то он им не мешает! Потому что он тоже проводит свой эксперимент: ему интересно, что чув-ствует душа, что она чувствовала, когда шла на преступление, и что она чувствует, когда сама оказалась в роли жертвы, Торлесу интересно, и он не мешает, он наблюдает... В один из дней они остаются наедине, и Торлес пытается выяснить, почему же Базини не сопротивляется, и тот отвечает, в таком духе, что, мол, вот они в день ну час-другой поиздеваются, и потом он – Базини – получает отсрочку, и он согласен терпеть... Тогда Торлес понимает для себя, что Базини просто трус, и эксперимент для него теряет смысл, на следующий день он уже не хочет присутствовать на издевательствах, ему это неинтересно, а Базини прибегает к нему, с просьбой защитить, потому что он узнал, что те двое хотят разболтать всему классу о воровстве и устроить ему общую тёмную... «Ты ведь был так добр со мной вчера! » Но Торлесу Базини не интересен, спасать его он тоже не собирается... и вот – час икс, в спортзале ученики перекрывают двери, обступают Базини в кружок, и начинают толкать его из стороны в сторону, Торлесу неприятно присутствовать, но и он здесь, и когда Базини после очередного толчка летит в его сторону, то Торлес – толкает его дальше, потом в нём всё же просыпается жалость, и он видит, что Базини сейчас подвесят вниз головой за крюк, и Торлес хочет помешать сделать это, но его уже вытеснили из круга несколько десятков здоровых кадетов. Торлес кричит: «пустите, пустите! » но уже поздно... Базини подвешен! Его продолжают толкать Торлес сбегает из школы... наконец, всё доходит до директора, кадеты объясняются, почему они так поступили, напирая на воровство Базини, и выходило, что они только исходя из жалости к нему, не сказали обо всём директору, и вообще – хотели только наказать преступника... Потом возвращается Торлес, он вынес из этой истории главное – нет ни Добра, ни Зла, а всё это – есть мнимые числа! Добро спокойно перетекает во Зло и т. д. Торлес покидает школу окончательно после этого.
|
|
|
5.
И вот после доклада о " человеке без свойств" Музиля мчался я на Аксёнов-фест (второй день), сначала попал на Шендеровича, а после - на вторую встречу с Арабовым, о которой я не готов пока писать с налёту.
Но странно зарифмовалось, поэтому один момент приведу здесь:
Юрий Николаевич: " характер формируется окончательно в первые 20 лет жизни... Вам (обращаясь к будущим сценаристам - А. Б. ) трудно будет писать характеры! Не пишите характеры, пишите темпераменты! "...
(перечисляет все)
Вот Хрущев у нас был сангвиником! И всю страну подсадил на этом сангвинизм! Все говорят, что он глупый был, да нет, это просто у него темперамент был такой! Он же не мог ждать! Вот это вот - " к 1980-му году построим коммунизм! " - просто от темперамента, он же знал, что люди наши настрадались, натерпелись, что надо поскорее им как-нибудь помочь, и окончательно!
|
|
|
А как мы радовались, когда перезжали из коммуналок в хрущобы! Мы же никогда больше так не радовались! Ведь это же великое дело, он три четверти коммуналок уничтожил!
Или полёт Гагарина!.. Он нас всех подсадил на эту радость! Хрущов! Его темперамент сделался темпераментом страны!.. Ну правда - что вроде такого, какой-то человек облетел вокруг шарика один раз? Ну да, конечно, хорошо вроде - но ведь всё в стране остановилось! Всё прервалось, все высыпали на улицу! Откуда столько радости?
---------------
Ну вот да, о темпераменте страны и о Хрущеве как о " великом человеке" (так и сказал! ) - мысль меня удивившая, даже покоробившая как-то, тем ни менее заинтересовавшая... Вот уж чего сейчас приходится редко услышать об этом деятеле, это при том, что Арабов сам человек внимательный, умный и честный, и глаза ему не застит: " До 1962 года было хорошо... а потом и эти неурожаи, и что-то сбилось у него (Хрущева) там, внутри, куда-то не в ту сторону его понесло"...
...
ну да, ну да, сбился на сангвинистических поворотах.
Моё восхищение и радость от Юрия Арабова оставлю я для другого времени и места. Это так - всего один эпизод из двух встреч. Здесь вот просто к слову пришлось, к вопросу о характере, так сказать, в связи с докладом профессора Белобратова о Музиле.
6.
(Теперь уже более конкретно о некоторых событиях " Аксёнов-феста" )
Успел на последнюю треть мастер-класса Шендеровича. Где-то в середине 2000-х я уже был в Казани на встрече с ним (формат вопрос-ответ), поэтому, мало что нового ждал, и всё-таки Виктор Анатолиевич сумел меня удивить, именно мастер-классом, ибо впервые я видел его, как очень дельного литературного комментатора текстов, он и сам признался, что это его первый (по крайней мере за оч. долгое время) опыт такого рода.
|
|
|
Я попал на окончание обсуждения стихов Алисы Розановой, тут мне нечего сказать, ибо не сначала пришёл. Далее шло обсуждение текстов Искандера Абдуллина, это помогло Шендеровичу развернуться и поговорить о своём любимом жанре - сатире (ибо Искандер, он же " Нури Бурнаш" ) презентовал тексты именно сатирические.
В общем, мы (зрители феста) получили редкую возможность услышать Шендеровича как теоретика сатиры:
- Для сатирика важно личное чувство, то же, что у лирика (если хотите). Если этого нет, то получается сплошной комеди-клаб. Очень хорошо сказал (кстати, Искандер! Только не " Абдуллин", а Фазиль Искандер): " Сатира - это оскорблённая любовь"!
- Сатира - самый точный жанр. Жанр прямого реагирования. Потому что тут одно из двух: либо смешно, либо нет! Легко сказать, как не надо делать, трудно как надо. Иногда бывает: вроде и всё правильно написал, а всё-таки не смешно. Как определить? Не знаю. Я помню только один принцип, которому меня научил знаменитый фельетонист и мой учитель Леонид Израилевич Лиходеев: " смешно, потому что правда".
- /к Абдуллину/: У вас много интересных шуток, по отношению к некоторым у меня даже своего рода профессиональная зависть, но часто они соседствуют с шутками вполне банальными. Здесь важен т. н. стратегический юмор. Одно дело, если шутки просто рассыпаны по всему тексту рассказа хаотично, но нужно ещё прошить рассказ чем-то. И у вас не хватает накопления к финалу. Вопросы композиции вообще такая штука... о, я по себе знаю! Как обидно бывает иногда выбрасывать из рассказа готовые шутки.
- Юмор всегда штука контекстная. Для того, чтобы анекдот был смешным, мы должны знать весь контекст. Вот пример: на вопрос журналиста 90летнему старику как вам удалось дожить до таких лет с ясным сознанием и бодрым самочувствием? Старик отвечает: " я всю жизнь работал и жил честно". Не смешно. Нисколечки. А вот теперь мы узнаем, что это говорит Сергей Михалков! Уже становится смешнее людям постарше. Потому что из уст Михалкова это " жил честно" впрямь вызывает улыбку.
- Юмор должен сработать тут же, сейчас, как щёлочь опустить в воду, мгновенно должна быть реакция. Метафоры в сатире должны быть однозначны и тут же прочитываться. /Искандеру/: у вас тут очень сложная конструкция, и чтобы понять, что это смешно, я в конце - должен ещё раз возвращаться к началу. А это ошибка.
- Мне в целом очень симпатичны ваши рассказы. И вы не слушайте, что я тут говорю. Сам я в своё время прошёл через куда более острые разборы, в мастерской у Кучаева. Он садил нас в кружок, заставлял вслух читать свои рассказы, а потом по очереди каждому высказываться, за 4 года меня условно похвалили где-то 2-3 раза.
|
|
|
- Нет рецепта смешного, а сейчас у нас очень часто несмешное соседствует со смешным, мы разучились различать. Как есть такой анекдот уже теперь, который я очень люблю и у которого есть авторы - ребята из екатеринбургского журнала " Красная бурда":
" В продаже появились фальшивые ёлочные игрушки, выглядят как настоящие - только радости не приносят"...
Вот и в юморе у нас теперь много фальшивых ёлочных игрушек.
7. ещё одно лирическое отступление
Слушаю вот сейчас, в 4. 30 утра (когда ещё то? ) по телику Андрея Вознесенского, одну из последних записей...
- самое страшное, криминал русского народа, которого я раньше не знал, раньше мы ездили, читали стихи, приходила всякая интеллигенция, я думал, что знаю русский народ, это была моя ошибка, вот сейчас вся она полезла эта " азиатчина" наша русская.
- страшный век...
XXI век - это два креста и один минарет. Таковы очертания века.
- Я придумал сейчас такое последнее своё новое слово - " заверещание", понимаете, вот у Вийона было своё " Завещание", а у меня... я перевожу это в хохму, в такой птичий язык, все мы птицы...
----------------------------
Нашёл теперь эти стихи Вознесенского в интернете:
Летел акварельный небесный хиппи
шею вытянув как свирель.
Его убили какие-то психи.
Упал расстрелянный журавель.
Наш зафаканный мир журя,
остался вакуум журавля.
Ушел со смертью журавлиной
наив поэтичного журнализма.
...
Я, на шоссе Осташковском,
раб радиовещания,
Вам жизнь мою оставшуюся
заверещаю.
В отличие от Вийона
с Большим его Завещанием,
я в грабежах невиновен,
не отягощен вещами.
Тем паче мой пиджак от Версаче
заверещаю.
На волю вышел Зверь ослушания.
Запоминайте Заверещание:
не верьте в вероисповедание,
а верьте в первое свое свидание!
Бог дал нам радуги, водоемы,
луга со щавелем.
Я возвращаю вам видеомами.
Заверещаю.
Я ведь не только вводил шершавого
и хряпал на шару!
В себе убил восстание
Варшавское.
Мы не " Новости",
чтобы клеймить Сороса.
Не комиссарю.
Свободу от совести
в не собственном соусе
заверещаю.
Свободу прислали? ТВи на шару.
Любовь к не ближнему.
Заверещаю.
От Пушкина — версия Вересаева.
Есть ереси поколения
от Ельцина до Вощанова.
Я прекращаю прения.
Заверещаю.
Почетному узнику тюрьмы
" Рундшау"
улетную музыку — заверещаю.
...
Не стреляйте по птичьим гриппам,
по моим сегодняшним хрипам!
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
и вот в телепрограмме этой вдруг знакомый уже теперь профиль Юрия Арабова, читающий стихи Вознесенского...
***
Всё. Закончилось по телику про Вознесенского. Там теперь: " все бакланы покидают воду при виде выдры"...
8.
(снова фест)
Юрий Арабов, выступая в Казани назвал Вознесенского " космическим чуваком", все мы, говорит, " жаждали как-то с ним познакомиться, многие даже придумывали какие-то изощрённые способы... У меня-то получилось всё прозаичнее... "
после памятного вечера в ДК табачной фабрики " Дукат"...
Ну вот подробнее об этом вечере из статьи http: //gkatsov. com/MKP. htm:
- Клуб " Поэзия" был открыт 12 октября 1986 года. Первоначальный состав — 250 человек: поэты, прозаики, литературоведы, музыканты, барды, актеры (прославившаяся в дальнейшем театральная группа «АССА»: фильм С. Соловьева о молодежной культуре так и был назван — «АССА»). Весь московский «андерграунд» последних двадцати лет собрался недалеко от площади Маяковского, в Доме культуры табачной фабрики «Дукат», чтобы познакомиться друг с другом «в лицах», по-аристотелевски сохраняя единство времени и места действия.
И дали чиновникам прикурить. Вечер прошел в двух отделениях. В первом выступили поэты и музыканты, свои работы выставили художники, впоследствие организовавшие в Москве два салона — «Эрмитаж» и «Клуб авангардистов» (почти все, приглашенные на аукцион Сотби в Москве в 1988 году были членами клуба «Поэзия» в 1986-м), выступали Театр мод, барды (с 1987 года — Театр авторской песни), группа «АССА». На старте клуб «Поэзия» принял всех желающих — не столько по художественным критериям, сколько по принципу общей судьбы. Второе отделение вечера состоялось в районном отделении КГБ. Государственная безопасность оказалась под угрозой: открытие какого-то клуба, на которое сотни москвичей рвались, но не смогли попасть. К тому же — запрещенный Д. Пригов с непотребными для советского слушателя «якобы стихами», группа художников под сомнительным названием «Мухоморы» (с чапаевской конницей поперек афганского ландшафта), разрешенный В. Коркия с его
перед пожаром мировым
радар общается с радаром,
глухой беседует с немым, —
И именно в день встречи Рейгана и Горбачева в Рейкьявике. После чего, разумеется, срыв переговоров. А «анашистка Федя» Н. Искренко — в то время, когда наркомании в СССР просто не существует! Или Ю. Арабов, в стихах которого даже заяц — с профилем Ворошилова! К тому же — побили лампочек на сумму 14 р. 52 коп. Эти лампочки клуб и спасли. Все перечисленные выше обвинения были высказаны всерьез. Администрации «Дуката» не поздоровилось: партийные выговоры заработали не только они, но и их боссы на районном и городском уровнях. Директору ДК по хозяйственной части тоже пришлось не сладко: во время выступления «АССЫ» актеры плеснули воду в сторону рампы, и несколько ламп дневного света действительно лопнули.
Арабов в Казани (на Аксёнов-фесте) прибавлял об этом другие сентиментальные подробности, в особенности о пресловутой группе " Асса", чьё выступление началось с того, что на сцену вывели группу абсолютно голых девиц, раскрашенных в различные цвета, и через несколько минут действительно - намеренно, заливают водой прожектор, на чём вечер в " Дукате", собственно и закончился.
Весть однако же разнеслась, и после неё - Вознесенский сам пригласил молодого Юру Арабова (как поэта новой волны) к себе в Переделкино почитать стихи.
" Я ему понравился, кажется, из-за двух строчек, вот этих (Ю. Арабов читает стих, я увы сейчас не вспомню ни за что какой именно - А. Б. ), потому что это было его, его поэтика... потом он некоторое время возлагал на меня какие-то надежды, но скоро я его разочаровал. Это было так. Он меня взял с собой в поездку поэтическую (кажется, Вильнюс - А. Б. ), ну я уже ручки потирал, думал, ну вот щас, будет мне Вознесенский, так сказать, корону свою передавать! И помню пригласили нас на обед, в какую-то то ли комнату такую задрипанную... И он осматриваясь, и так на потолок поглядел, говорит " Эта комната наполнена духом поэзии, поэтами, давайте же выпьем, за тех духов, которые нас окружают", а я посмотрел - никого не увидел, только жёлтый с разводами потолок да паутину. Нету никаких духов! Ну в общем, вот, разочаровал я его, коронования не состоялось".
Арабов вспоминал многих своих друзей-поэтов...
"... Дмитрий Александрович. Вы знаете? Я вот приехал недавно в один какой-то город N, говорю. ну вот, помните как у Пригова? И вдруг оказалось, они не знают, кто такой Пригов! Как то мне так больно сделалось! Ну ладно нас не знать, это понятно! Но не знать Дмитрия Александровича...
Наш метареализм начинался как бы в противовес Пригову, отталкиваясь от него...
Как-то < в 1986> позвонил мне Игорь Иртеньев и сказал, что Дмитрия Александровича замели! Я не поверил, тут же судорожно начал соображать, что делать, стихи уничтожать что ли? Потом подтвердилось - забрали в психушку! И вот знаете, кто помогал его вытаскивать? Белла Ахатовна Ахмадулина! Мы раньше не очень зачитывались стихами Ахмадулиной, даже иронизировали (хотя когда-то, пожалуй, из-за неё я и начал писать стихи, когда в 8-м классе её книжка ко мне попала), как-то не совсем всерьёз её воспринимали, а после того, как она заступилась за Пригова, и вытащила - я понял: Белла Ахатовна Ахмадуллина самый гениальный поэт современности!
с шестидесятниками мы как-то не очень все пересекались, да, только вот лично у меня это общение с Вознесенским. Вознесенский, конечно, космический чувак был для нас...
Как-то прихожу к Пригову, и он мне такой: " ты знаешь, кто ко мне приходил недавно? Милиционер! Специально приехал из Читы с сыном, и стихи мне показывал, тоже про милицанеров, в моём духе, только гораздо... ГОРАЗДО лучше моих! "
Нина, Ниночка Искренко. У неё какой-то свой был путь, особенный, она была не совсем наша (метареалист), больше даже склонялась к Пригову как-то... А потом было это фантастическое быстрое угасание, и перед смертью она наперебой такие стихи писала, такого достигла! И умирала, умирала, стихи из неё лились...
Когда я перестал писать стихи сатирические, стал писать другое, смотрю: чё-то меня с этими стихами не хотят как-то, не печатают больше, не зовут, и тут я подумал: а чего я пыжусь-то? А чего я кому доказываю-то? И стал писать стихи для себя...
9.
Вот не пускают в мою программу стишок Арабова про Брежнева, цензура в провинции старая, сатрапско-советская, ну ничего, выложу, надеюсь, в Интернете на днях кусок видео.
Арабов покорил своей обаятельностью, самоиронией, своим обликом человека-поколения. Восьмидесятники - более " злые", ироничные, рок-н-рольные, западные: " Вы меня этим вашим джазом не соблазните" (когда его пытаются увезти вниз, в ресторан " перекресток джаза" на какой-то концерт для своих " аксёнов-феста" ), он называет совсем другие, нежели у шестидесятников фамилии своих кумиров - из арсенала классического рока Джимми Моррисон, и даже ещё более ценимый им Пол Саймон.
" Мы стремились попасть оутсайд, слышали? у Моррисона об этом есть? "
Арабов из поколения настоящих джинс, для рабочих, тех, которые, если их снимешь и поставишь - ещё минуту могут простоять своими пустыми штанинами-ногами... Именно в таких они приходили на лекции Мераба Мамардашвилли.
Мераб придумал своё доказательство бытия Божия, существования Божиих законов - он обосновывал это через запрет на инцест, имеющийся во многих древних культурах: " ведь они же не могли знать, что это вредно по медицинским показателям, и тем ни менее - это везде было запрещено", из этого он как-то выходил на, собственно, доказательство Бога...
много было среди 80-ков людей, увлекающихся какой-то эзотерикой, вспоминал Арабов какого-то своего приятеля, который аж сатану видел... А потом вспоминал жену Даниила Андреева - Аллу Александровну, бабушку Божью, которая совершенно невероятно погибла в пожаре несколько лет назад, ей было уже за 80, " она была настоящий ангел, не похожа на обычного человека"... Мужа её, знаменитого Даниила Андреева Юрий Николаевич уже не застал, " но я никак не мог ему простить, что он не впустил в число просветлённых - животных, отказывая им в душе"... Эта эзотеричность некая, чуть-чуть, не выпирающая, а у Арабова даже в меньшей степени, осталась, видимо, тоже от поколенческого тренда (ср.: Мамлеев, Дугин, Пелевин и т. д. ). Тем ни менее, Арабов сейчас входит в т. н. " андреевский" круг (друзей Д. Андреева и Аллы Александровны) и в ред. совет журнала " Просвет"...
... Я не хотел ехать в Израиль, ну чего мне там делать? Но вот однако же... и там я встретил человека, который, оказалось, знал моих родных, и смог мне об этом рассказать! Мой дед был крымский грек, и его депортировали вместе с крымскими татарами, и я ничего о них не знал, а тут вдруг он мне встретился и рассказал! Так вот через него Бог поговорил со мной в Израиле!
Интеллигенты и в России и в Америке одинаковы. Такие же забулдыжные. И поколения - я считаю никакой разницы нет, ну мы слушали Битлз или Моррсона, они слушают Радиохэд, а в сущности одно и тоже - я, кстати. стараюсь слушать то, что слушает нынешняя молодёжь.
Я приехал сюда ради интеллигенции, опрометчиво недобитой нашей властью...
Раньше с нами считались, кого-то закрывали, кого-то задабривали, а сейчас - об интеллигенцию просто вытирают ноги.
О фильме " Юрьев день" - он начинался с моего комплекса, я в детстве очень боялся потерять маму, она была у меня одна, я рос без отца, и я очень боялся её потерять... Я сценарий сначала предложил Сокурову, а от него ни привета, я говорю: " Саша, какого дьявола...! " А он мне: " Юра, это настолько моя тема, что я не могу её снимать, я умру на этой картине". Кирюша (серебренников) - конечно выпендрёжник (понтовщик) тот ещё, но он очень хорошо всё сделал!
особенно меня этот момент порадовал, как дым от дыхания в церкви - как бы переходит наверх в такой ангельский дымок под куполом, и это написать нельзя, и у меня такого не было! Вот что значит киноязык!
Даже хороший сценарий можно так испортить, у меня же есть только моё написанное... О, я столько видел плохих картин по своим сценариям - без числа! Но за фильм " Юрьев день" я могу отвечать.
- Фильм " Чудо" - эту историю, как девушка застыла с иконой и простояла с нею в руках - я слышал в детстве, от няни, я никогда не воспринимал её, как правду, мне она все время казалась вымыслом из детских сказок... И вдруг, уже в 1990-е открываются документы, и я узнаю, что это, по всей видимости, правда, или по крайней мере - что-то в этом есть!
И я делал фильм про то, как советские люди самых разных поколений и положений (от обычных деревенских жителей до омоновцев и даже Хрущова) встречаются с чудом, как они его воспринимают, кто-то верит, кто-то считает выдумкой, кто-то верит, но боится признаться, кто-то сердится и т. д.. И ведь много историй просто появлялось походу, вокруг, где-то с боку, я вот потом узнал историю о девушке, стоявшей в оцеплении, как они там познакомились с каким-то солдатом и потом у них развивались отношения, если бы я узнал это вовремя - я бы обязательно вставил это в фильм...
Аксёнова я мало читал. " Остров крым" мне нравился, это я сейчас понимаю, что это просто очень хорошая коммерческая книга... Вообще, у нас с шестидесятниками было не так много пересечений, ну да, вот лично у меня это история с Вознесенским, но не более...
" Овсянки" - меня очень смущает конъюнктурная вывереннность этого кино, я так и вижу, как режиссёр сидит, и ему голос: " сними этнику, сними этнику... "
Лосев - поэт великий.
----------------------
11.
Борис Мессерер всё-таки немножко отталкивающее впечатление произвёл... Вот эта смешная история с коллекционером, которую он рассказывал много раз и на пресс-конференции и в интервью (своеобразная кода). Ну вот, например, в статье в " Вечерней Казани" это перепечатали:
http: //www. evening-kazan. ru/v-kazani-vse-tochno-tak-z..
- В 1974 году на нас вышел какой-то коллекционер из Тамбова. Он собирал различные раритеты, и в их число почему-то входили оригиналы стихов Беллы. Он звонил беспрерывно... Однажды Белла сдалась и назначила ему прийти в мастерскую. Пришел человек неприметной внешности, но было видно, что внутри у него кипели страсти. У Беллы при себе была всего одна вещь, на которую я сразу обратил внимание, - амбарная книга с этикеткой, на которой было написано: " Белла Ахмадулина". На простой бумаге в линеечку аккуратным почерком и почему-то красными чернилами были записаны стихи Беллы последних лет. Именно эта драгоценность привлекла пристальное внимание коллекционера. Белла совершенно не придавала значения своим автографам и сказала: " Берите, пожалуйста! ". В моей душе возник безумный протест против этого. Мое положение было очень странным: я не имел никакого права руководить поступками этой прекрасной женщины. Но я не мог совладать со своими чувствами и сказал, что я не позволю отдать коллекционеру книгу. Белла с удивлением посмотрела на меня. Коллекционер был в ярости. Он схватил амбарную книгу, я тоже вцепился в нее. Каждый тянул в свою сторону, и мы разодрали ее пополам. Белла была изумлена... Сейчас у меня хранится половина оставшейся амбарной книги. Только половина, к сожалению. Где вторая половина, я не знаю. Может, найдется?..
-------
Вот так и представляю себе этого вцепившегося в журнал Мессерера. Хотя понимаю. Да, конечно, и прав по-своему... Но вот сразу лезет в голову воспоминание Андрея Морозова, нашего знаменитого интервьюера, недавно навсегда перебравшегося в Питер. Он пытался договориться об интервью с Беллой, тук возник Мессерер: " а сколько вы ей заплатите за интервью? Ведь интервью это тоже работа! Беллочка будет работать, а это стоит денег! " Андрей ушёл, не стал брать интервью, позже жаловался Богуславской (жене Андрея Вознесенского), та не верила, " ну Белла бы не могла так сказать, это только Мессерер"...
И вот он схватился за журнал (амбарную книгу), а Белла Ахатовна смотрела на него в изумлении... Они были знакомы тогда всего дней пять.
А потом он записывал за ней, переписывал стихи со случайных салфеток, но часто и просто - что она сказала. Старался, чтобы ничего не пропало, всё записать, сейчас сожалеет, что всё-таки что-то не удалось записать...
Всегда рисовал её. Она не любила позировать. Он долго уговаривал. Она садилась... часто была акварель, потому что это " быстрая краска". Можно за короткий период схватить - нарисовать.
|
|
|
