Во время революции 1905 года

Несмотря на то, что десятки тысяч прошений, поданных крестьянством Российской империи в ходе революции 1905—1907 гг., следовало бы считать идеальной источниковедческой базой для исторической реконструкции кре­стьянского менталитета в этот исключительно важный момент русской ре­волюции, эти документы еще, к сожалению, не привлекли того внимания, которое они заслуживают. Прошения и наказы, адресованные Николаю II, новой Думе и ее депутатам систематически не исследовались до появления трудов Олега Буховца, в которых он обстоятельно анализирует прошения крестьян Самарской и Воронежской губерний, а, в последнее время, Бело­руссии. Прошения крестьян использовались выборочно и служили импрес­сионистскими иллюстрациями предвзятых мнений и предрассудков самих исследователей, подчеркивая, например, знаменитые монархические иллю­зии крестьян, или их якобы радикализацию под воздействием социалисти­ческих агитаторов. Прошения, перепечатанные в монументальном сборнике документов и материалов, «Революция 1905—1907 гг. в России» не дают объективной картины ситуации и их определенно можно отнести в одну из этих антиномных категорий.

Кроме того, существует вполне определенная тенденция рассматривать значение этих уникальных документов, как нечто очевидное и само собой разумеющееся. В результате само их существование и язык интерпретиру­ются в рамках монархических или советских, народнических или марксист­ских, либеральных или социалистических, а не крестьянских представле­ний. Даже на анализе текста, сделанного Буховцом и заслуживающем самой высокой оценки, лежит печать буквальности в признании подлинными только тех прошений, авторы которых впоследствии действовали в полном соответствии со своими предыдущими заявлениями, как будто слова и дела людей всегда совпадают и последовательны независимо ни от каких обсто­ятельств¹.

Bukhovets O.C.Prigovornoe' dvizhenie krest'ian v 1905—1907 gg.// Metody izucheniia po material Samarskoi i Voronezhskoi gubernii. Kand. dissertatsiia, MGU, Moscow, 1984. See, too, hhc К metodike izucheniia 'prigovornogo'dvizheniia i ego roli v bor'be krest'ianstva v 1905—1907 gg.

194

 

Как уже отмечено, слова, намерения и дела крестьян далеко не совпадали¹. И дело не в том, что крестьяне-просители писали, как это ино­гда утверждается, то, что хотели другие или, что они писали, что, им каза­лось, другие хотели бы слышать. Подобное утверждение умаляет роль про­сителей, поскольку допускает, что они действовали вопреки собственным интересам и, что у них даже не было ясного понимания этих интересов. На­против, крестьяне-просители не только хорошо сознавали свои интересы. Но также хорошо чувствовали, когда возникали оптимальные условия для удовлетворения их жалоб. Понимание своих интересов в самом деле позво­ляло многим общинам сформулировать и подать свои жалобы и требования в форме, наиболее понятной для получателей. Так, например, прошения, по­данные на имя Николая составлены в гораздо более традиционных, уважи­тельных и сдержанных тонах, чем прошения, адресованные отдельным членам Думы². Совершенно очевидно, что крестьяне отдавали себе отчет в том, кому они пишут. Более того, многие прошения выказывают тенденцию выражения жалоб в свете консервативных или либеральных представлений их читателей — не крестьян. Историки поэтому должны быть внимательны, разграничивая форму и выраженный посредством ее текст, между явными и скрытыми значениями.

Вместо рассмотрения прошений как набора несомненно важных доку­ментов, ясно выражающих мысли и желания крестьян, я рассматриваю их в качестве неотъемлемой части процесса сложных переговоров между кресть­янами и внешним миром, а также между самими крестьянами. Прошения как прошения и их содержание явились результатом стратегических выбо­ров сделанных их авторами в контексте их окружения и политических об-

 

Ро materialam Samarskoi gubernii // Istoriia SSSR, 1979, 3:96—112.

Other albeit far less sophisticated treatments of the subject by Soviet specialists are: Trekhbra-tovB.A. О statischeskom izuchenii prigovorov i nakazov krest'ian v I Gosudarstvennuiu Dumu (na primere stepnogo Predkavkaz'ia) // Istochikovedeie otechestvennoi istorii. 1981. Moscow, 1982; NiVveA. I. К metodike izucheniia prigovorov i nakazov krest'ian, poslannykh v II Gosudarstvennuiu Dumu // Arkheograficheskii ezhegodnik za 1970 g. Moscow, 1971. Pp. 174 —80; Michailova V. I. Kvoprosu о faktorakh formirovaniia politicheskoi soznatel'nosti krest'ianstva v period vyborov v I Gosudarstvennuiu Dumu (na materialakh Ukrainskikh gubernii) // Nekotorye voprosy sotsial'no-ekonomicheskoi i politicheskoi istorii Ukrainskoi SSR. Dnepropetrovsk, 1973. P. 96—104; Sekinnskii D. S. Stadii formirova­niia klassogo samosoznaniia krest'ianstva v kontse XIX—nachale XX veka (na materialach Tavricheskoi gubernii) // Sotsial'no-ekonomicheskie problemy rossiiskoi derevni v feodal'nuiu i kapitalisticheskuiu epokhi. Rostov-na-Donu, 1978. P. 257—60; Sekinnskii D. S. Istochniki po formirovaniia klassogo soznaniia krestHanstva v kontse XIX—nachale XX v. i metody ikh druppirovki (po materialach Tavricheskoi gubernii) // Sovetskaia istoriografiiaagrarnoi istorii SSSR (do 1917 g.). Kishinev, 1978. P. 75—76.

Countless other Soviet works quote from peasant petitions selectively to suit their own tastes and needs.

Andrew M. Werner Discursive Strategies in the 1905 Revolution: Peasant Petitions from Vladimir Province// Russian Review (forthcoming, Janury 1995), passim.

² Cf. RGIA f. 1278, op. 1, d. 234,11.69 & ob.:June 10,1906, and 11.70-72ob.: June 10,1906.

195

 

стоятельств. В самом деле, только незначительное меньшинство общин встало на этот путь. Многие другие прошений совсем не подавали или ре­шили отстаивать свои интересы иными средствами. Некоторые общины предпочитали не полагаться исключительно на прошения и прибегали к другим формам активности, отклонявшимся от их повседневной реально­сти. Поэтому ясно, что такие действия, как подача прошений, имели различ­ное значение и их интерпретация может быть самой разнообразной.

Не случайно, что крестьянство активизировало эти переговоры посред­ством подачи прошений в то время, когда сами очертания частной и общест­венной сфер были поставлены под вопрос: во время революции 1905 года. Многочисленные группы бросали вызов суперординарным претензиям и политической исключительности царского режима, который так долго пре­тендовал выражать всеобщее мнение и в то же самое время отказывался признать законность не только интересов общества, но и вообще его права на существование. Посредством прошений и других действий крестьяне включились в то, что превратилось в борьбу за место на политической арене.

Во Владимирской губернии в период с середины 1905 до середины 1907 200 крестьянских прошений достигло Николая, Думу, ее председателей и членов и, в нескольких изолированных случаях, реформированный Совет Министров или его первого Председателя, графа Сергия Витте¹. Мне уже приходилось говорить ом значении прошений в контексте революционных событий: закономерности их хронологии, различии адресатов, языке и выра­женных посредством его представлений о себе, других, рынке и политичес­кой жизни².

Однако, в тоже время, прошения следует читать в контексте материаль­ной жизни общин, составлявших прошения. Жаловались ли они о малоземе­лье и нехватках продовольствия, высоких ценах и арендной плате, потере отрезков и общинных земель, смешении общинных и частных земель, обре­менительных финансовых обязательствах, или требовали ли они предостав­ления дополнительных земельных пожалований с помощью или без помо­щи Крестьянского земельного банка, а также более последовательной зе­мельной и налоговой реформы; общим в этих документах является упор на условия экономической жизни их составителей. Впечатление крайней нуж­ды и отчаяния всегда передавалось получателям, как будто определенный уровень трудностей был необходим, чтобы обратиться за помощью со сторо­ны. Однако в самих прошениях можно найти свидетельства, ставящие под сомнение точность или, по крайней мере, полноту этой картины. Можно, на-

 

Until now, only one third of these had been identified by scolars. The petitions are to be found in RGIA in St. Petersburg among the funpls of the Imperial Chancellery for the Acceptance of Petitions, f. 1412; the State Duma, f. 1278; the Council of Ministers, f. 1276; and the Ministry of Internal Affairs, f. 1291. Afew are located in the Trudoviki fund of the Finnish National Archive in Helsinki.

Verner, «Discursive Strategies, Russian Review».

196

пример, встретить утверждения о том, что численность населения продол­жала расти даже, когда собственная крестьянская статистика противоречит этим утверждениям¹. Или просители говорят о нехватке общинной земли первоначально закрепленной за ними, но, в то же время, очевидно замалчи­вают факты дополнительных покупок земли общинами или их членами со времени освобождения крестьян. Кроме того, жалобы о переделах, которым следовало произойти, но которые были приостановлены односельчанами или были проведены, когда их не надо было проводить, наталкивают на мысль, что многие прошения были результатом внутреннего расслоения и конфликтов, а не равномерно распределенного состояния крайней нищеты².

Жалобы, например, в виде требований земли — будь то в форме перво­начальных отрезков, или дополнительных пожалований, или путем земель­ной реформы — являлись «дискурсивными объектами» с присущей или зна­чительной эпистемологической гибкостью. В целях проверки этой гипотезы мне бы хотелось выйти за пределы внутреннего содержания прошений и вместо этого сравнить общины, которые подавали прошения, с теми, кото­рые их не подавали. Говоря о их социально-экономическом положении, ка­кие факторы отличали общины: писавшие прошения, от общин, прошений не писавших, и отражались ли эти факторы, в свою очередь, в самих проше­ниях? Я не ставлю своей задачей установить прямую, один-к-одному, связь между причиной и результатом, например, нехваткой общинной земли и требованием дополнительных наделов, а лишь выяснить способствовали ли такие факторы как размер наделов петиционной деятельности крестьян. Ес­ли малоземельные общины, например, были не более предрасположены к подаче петиций, чем общины с большим земельным фондом, то это не иск­лючает возможности нехватки земли, но позволяет допустить, что может быть действительная причина прошений лежит где-то еще.

В рамках этого доклада я ограничу себя данными по Юрьескому уезду Владимирской губернии. За время чуть более года, а именно.с 1 ноября 1905 по 13 ноября 1906, 527 общин этого уезда составили 55 прошений, 54 из которых были написаны в первые 9 месяцев рассматриваемого отрезка вре­мени. Более того, 37 из 55 прошений относятся к двум последним месяцам 1905 г., т. е. ко времени, когда революция достигла своего апогея. Пятая часть (11) прошений была адресована Николаю И; как и в других уездах, крестьяне подавали прошения на имя царя (и иногда адресовали их Совету Министров) в первые несколько недель после манифеста 3 ноября 1905, но затем стали писать в Думу. К середине декабря все прошения за исключени-

¹ RGIAf. 1278, op, j,d. 286, И. 259-60: January 30,1906; fc 1291, op. 122, d. 28-1906,11.6
& ob., 30 & ob.: Desember 2,1905.

² RGIA f. 1278, op. 1, d. 285,11. 62-64: Desember 24,1905; GARF f. 102, op. 236 (1906) II,
d. 717, ch:l, 1.86: May 28,1904

197

 

ем двух были адресованы в Думу (обычно не отдельным депутатам, а Думе в целом).

Независимо от получателей содержание этих прошений было довольно разнообразно. Рассматривая жалобы, связанные непосредственна с землей, около трети прошений выражали недовольство высокими арендными плате­жами (36%) и прямо называли отрезки реформы 1861 г. (34%), в то время как приблизительно в два раза большее количество прошений возражало против нарушения прав общин (64%), чересполосицы крестьянских наделов и некрестьянских владений (71%). 29% просили о бесплатйкш предоставле­нии дополнительных наделов, и 38% просителей надеялись на'Поддержку Крестьянского земельного банка. Как и в случае с другими категориями, вы­шеупомянутые жашбк- и прошения не были ни взаимно исключающими, ни абсолютно последовательными; поскольку разнообразие отдельных проше­ний выходило далеко &а рамки вышеупомянутых обобщений. Говоря о тен­денции крестьян выходить за пределы узкообщинных интересов, следует от­метить, что около пятой части (22%) прошений содержат те или иные свиде­тельства, подтверждающие эти стремления. Соответственно 14,5 % и 13 % прошений содержали требования обширных политических и аграрных пре­образований; лишь в каждом двадцатом прошении упоминается о необходи­мости ограничения налогового бремени и установления прогрессивного по­доходного налога. В тоже время, около трети всех прошений содержали, по крайней мере, слова признательности недавним государственным актам, ма­нифестам 17 октября и 3 ноября.

Юрьевский уезд, из которого вышло более четверти всех прошений по Владимирской губернии, не более типичен, чем остальные двенадцать уез­дов и, чем Владимирская губерния среди других губерний. С другой сторо­ны, относительно большое количество прошений делает Юрьевский уезд за­видным кандидатом для первой пробы компьютеризированной статистичес­кой базы, которую я составляю в отношении материальных условий жизни крестьянства Владимирской губернии. При наличии примерно 100 перемен­ных величин по каждой из 527 общин Юрьевского уезда, эта статистическая база основана на подробном и всеобъемлющем обзоре крестьянских дворов, проведенном Владимирским земством на рубеже веков, йемские статисты провели опись Юрьевского уезда в 1899 и в 1904 обнародовали результаты своих изысканий. Однако, вместо публикации данных по отдельным дво­рам, статисты обобщили их по категориям дворов, общинам и волостям.

Хотя обзор был проведен за 6—7 лет до революции 1905 г., опублико­ванная статистика может служить довольно точным описанием крестьян­ских общин, затронутых революцией. Данные, основанные на возрастных группах, также можно откорректировать. Что касается других переменных, то принимая во внимание численность описанного населения, нет никаких оснований предполагать, что какие-то ни были перемены, произошедшие за

198

 

этот межуток времени, остались в рамках общин  подававших или не по­дававших прошения, таким образом, искажает наши результаты. Кроме того, более надежные материалы по данному вопросу просто недоступны.

Само собой разумеется, что видное место, которое занимают социально-экономические жалобы в прошениях из Юрьевского уезда (также как и в большинстве других случаев), может быть объяснено с точки зрения особых условий существовавших в общинах, выступавших с прошенижш. Средж этих условий могли быть размеры земельных навделов, контролируемых об­щиной и отдельными дворами, влияние роста населения и распределения, или финансовое бремя выкупных платежей и налогов. В тоже самое время, вполне можно допустить, что определенные факторы, присущие некоторым общинам, могли бы повысить вероятность обращения с прошением к Нико­лаю или к Думе. Такими факторами могли бы быть уровень грамотности, степень развития контактов с внешним миром, что отражалось в случаях от­ходничества или расстоянием от городов. Такие факторы, как пропорция населения, занятого промыслами, попадают в обе из этих двух категорий.

Посредством.логистической регрессии я постарался установить значение этих только что упомянутых факторов в процессе составления и подачи пети­ций. В рамках данной работы, этот анализ не касался содержания прошений. Относясь к прошениям как к категорическим зависимым переменным, логи­стические регрессии предсказывали, вместо этого, степень возможности напи­сания петиции. Анализ проходил через несколько этапов. Сначала я проверял важность серии независимых переменных, относящихся к земле, населению и пр.; если какая-либо из этих переменных оказывалась статистически важной, я, в свою очередь, проверял их в отношении друг к другу.

Давайте сначала рассмотрим исключительно важный земельный воп­рос, которому уделялось такое огромное внимание в крестьянских прошени­ях. Как и ожидалось, размер земельного надела, закрепленного за крестьян­ским двором, обратно пропорционален возможности акта подачи прошения; чем меньше величина надела в распоряжении крестьянского двора, тем вероятнее возможность его участия в составлении прошения. Единственной другой «земельной» переменной статистического значения является абсолютный размер общинного надела земли, но эта величина соотносится с численностью населения и фактически исключается, когда вводятся данные по различным возрастным группам¹.

Более любопытен, пожалуй факт, что ни одна другая «земельная» пере­менная не представляет важности. Когда размер надела вычисляется, напри­мер из расчета на мужскую душу населения, это более не имеет значения². Если нехватка общинных наделов была причинной побуждавшей крестьян

 

See Appendix, p. 1: Tables 1 and 3.

See Appendix, p. 1:.Tables 1.

199

 

составить петицию, тогда вполне резонно можно было бы полагать, что их способность компенсировать за эту нехратку другими средствами наклады­вала отпечаток на вероятность составления ими прошения. Однако ни сред­ний размер земельного надела, купленного крестьянским двором, ни про­цент дворов с купленной землей очевидно не оказал существенного влияния на процесс составления петиций¹. Кроме того, способность крестьян арендо­вать землю у соседнего частного владельца и других обпщн статистически значительно не повлияла на их решение по составлению прошений². Эти ре­зультаты не противоречат возможности нехватки земли, но позволяют пред­положить, что такда жалобы, независимо от шума, создаваемого ими, только лишь отчасти имели отношение к акту составления прошений.

Какова же тогда роль изменения численности населения? В конце кон­цов, многие из прошений напоминают быстрый рост народонаселения в ка­честве одной из причин земельного дефицита. К сожалению, земская опись была проведена только раз и поэтому не дает полной картины описанных общин в развитии. Сравнение мужских ревизских душ по переписи 1858 и всех мужчин старше 10 лет (которые были 17 лет или старше к 1905), одна­ко, может служить в качестве приблизительного стандарта роста населения. Удивительно, но этот фактор не имеет серьезного отношения к акту состав­ления прошений³.

С другой стороны, абсолютная численность мужского населения поло­жительно связана с процессом составления прошений, в то время как чис­ленность женского населения и общая численность населения не имеют к нему прямого отношения⁴. При более близком рассмотрении это отношение в значительной степени обязано своим возникновением вкладом мужского населения 10 лет и младше (т. е. тем кому было от 6 до 16 в 1905 г.). В самом деле, когда мы сравниваем вклад каждой мужской группы по десятилетиям, то только самая молодая группа и те, кому исполнилось 31—40 лет в 1899, представляют статистическую ценность. Поскольку абсолютная числен­ность первой группы положительно связана с актом подачи, численность второй группы связана отрицательно⁵. Мужчины в возрасте 31—40 лет стали отцами многих представителей самой молодой группы. Хотя это могло и не случиться в пределах одной и той же общины, обратно пропорциональные изменения в обеих группах оказали бы оптимальное воздействие на составление прошений.

Почему наличие большого количества мужчин в возрасте 37—46 лет препятствовало процессу составления прошений и, в тоже самое время,

 

See Appendix, p. 1: Tables 2

See Appendix, p. 2: Tables 4.

See Appendix, p. 5: Tables 9.

See Appendix, p. 3: Tables 5.

See Appendix, p. 3: Tables 5.

200

 

почему присутствие большого количества молодых людей мужского пола способствовало этому вовлечению? Эти результаты наиболее озадачивающи для старшей из двух групп. Незначительное количество мужчин в возрасте 31—40 лет не указывает, как это может сначала показаться, на их участие в отхожих промыслах, т. к. цифры возрастного распределения включают и тех, кто находился в отходе, и тех кто продолжал оставаться в общине. Что касается младшей возрастной группы, то к 1905 г. многие члены этой группы имели право на получение собственного надела путем или частичного, или полного передела. Если такое перераспределение не происходило, тогда дворы, к которым они принадлежали, стали бы ощущать особую необходимость в получении дополнительной земли или, по крайней мере, чувствовали бы свое право на нее. Эта воображаемая или действи­тельная нужда, в свою очередь, могла подтолкнуть таких хозяев на участие в составлении прошений, требующих увеличения земельных наделов. По сравнению с влиянием младшей мужской группы, средний размер общинного двора, измеренный как по количеству мужчин, так и по числу мужчин и женщин, не оказал сколько-нибудь существенного влияния на тенденцию по составлению прошений¹.

По-видимому, чем больше времени прошло со времени последнего передела, тем несправедливей было распределение земли. К сожалению, опись не упоминает дату последнего передела в каждой общине; вместо этого она перечисляет количество земельных единиц, созданных во время последнего передела. Хотя сколотить индекс переделов путем сравнения числа переделов с числом мужских ревизских душ и не составляет труда, этой мере не достает сколько-нибудь серьезной связи с процессом написания прошений². Вполне также допустимо, что размер земельного надела, сдаваемого членами общины в аренду соседям, отражал внутреннюю несбалансированность, вызванную неудачной попыткой передела, когда тому пришло время. Но опять ни пропорция арендующих дворов, ни сред­нее количество земли, взятой ими в аренду, вряд ли повлияли на вероят­ность участия крестьян в петиционной деятельности³.

Иногда просители упоминали отход в качестве показателя их отчаянно­го положения. Частота отходов также могла бы указать на увеличение кон­тактов с потенциально радикализирующими внешними влияниями. Пора­зительно, что ни длительность срока мужского отхода, ни количество муж­чин отходников, выраженное будь то в абсолютных или относительных тер­минах, не имеет сколько-нибудь существенного отношения к прошениям⁴.

 

See Appendix, p. 5: Tables 9.

See Appendix, p. 1: Tables 3.

See Appendix, p. 2: Tables 4.

See Appendix, p. 4: Tables 6.

201

 

С другой стороны, очевидно существует взаимосвязи между возможно­стями внеземледельчеошх дромыслов и тенденций к составжшиш проше­ний. Таким образом, процент мужчин, вовлечённых ш промьищ, шегагавно соотносится с возможностью их участия в подаче прошений¹. Как следовало бы ожидать, отсутствие внесельеюохозяйствешшх доходов повышало значе­ние надельной земли и, таким образом, требование предоставления допол­нительных земель приобретало большое значение. Крестьяне также жалова­лись на чрезмерное налоговое бремя; однако выкупные платежи, государст­венный поземельный налог, земские сборы, волостные и мирские повинно­сти, будь они вычислены из расчета на душу населения или на основе разме­ра обрабатываемой земли, не оказали статистически значительного влияния на решения крестьян по составлению петиций². Два других фактора, хотя прямо и не проявившиеся ни в одном из крестьянских требований, уровень грамотности и расстояние до городов, могли бы повлиять на вероятность по-дани прошений. В наше время стало расхожей исторической монетой утвер­ждать, что рост уровня грамотности, особенно среди крестьянской молоде­жи, открыл двери для внешних радикальных влияний. Если грамотность и сопровождавшая ее радикализация крестьян приводили к написанию про­щений, то, тем не менее, это не возникло на основе нашей логистической ре-агрессии. Пропорции грамотных мужчин и женщин среди членов общин не '.оказали сколько-нибудь существенного влияния на написание прошений-Столь же удивительно то, что не существовало существенной взаимосвязи между подачей прошений и относительной величиной возрастных катего­рий среди грамотного мужского населения³.

Что касается местоположения общин⁴ относительно городских центров, земская опись тшько отразила их расстояние от уездного центра Юрьева-Польского. Очевидно, чем ближе крестьяне были к столице, тем лучше ин­формированы они были и тем больше надежд они возлагали на удовлетво­рение своих жалоб путем подачи прошений. Если близость уездной столицы также давала возможность получения дополнительных и лучших источни­ков дохода, то этот факт, как мы ранее выяснили, никакого отношения к прошениям не имел.

Подводя итоги, хотелось бы отметить, что только некоторые перемен­ные на прямую связаны с вероятностью составления крестьянских проше­ний. К ним относятся: 1) расстояние до уездной столицы, 2) процент муж­ского населения вовлеченного в промысловую деятельность, 3) средний раз­мер земельного надела, 4) пропорция мужского населения в возрасте 0—10

 

See Appendix, p. 1: Tables 3.

See Appendix, p. 4: Tables 7, and p. 5: Table 9.

See Appendix, pp. 4—5: Tables 8.

See Appendix, p. 1: Tables 3.

202

 

лет, 5) пропорция мужчин в возрасте 31—40 лет¹. Последняя переменная уже является пограничной и также, как мы видели наиболее проблематич­ной. Все другие переменные не достают до стандартного уровня значитель­ности равного 0,5.

Даже в случае статистически важных переменных, их индивидуальный вклад в нашу модель подачи петиций довольно скромен, как было отмечено R статистикой, которая колеблется между —0,1898 и +0,1207. Само собой разу­меется, что эти находки носят предварительный характер и нуждаются в под­тверждении путем сходного анализа на материале других уездов, не говоря уже о губерниях. Но если предположить, что эти предварительные выводы удержатся, то станет совершенно очевидно, что другие факторы, не замечен­ные наиболее подробными и развернутыми социально-экономическими ста­тистическими сводками доступными историкам, повлияли на решение кре­стьян обратиться с прошениями к царю и Думе. В самом деле, не случайно, что самым значительным фактором, обнаруженным в ходе нашего анализа, была близость к уездной столице, что само по себе имело мало общего с мате­риальными условиями повседневной жизни составителей прошений.

Исключая большинство социально-экономических переменных и имея в виду незначительное количество отдельных вкладов в вероятность напи­сания прошений других переменных, мы помним об исключительной важ­ности политического контекста и роли непредвиденных обстоятельств в объяснении поведения русского крестьянства во время революции 190S^ Это поведение не сводилось к простым категориям их материального суще­ствования, как утверждалось в трудах многих советских историков. Оно также не замыкалось на самих крестьянах, не было автономным и единооб­разным, как хотелось бы нас уверить Теодору Шанину в его амбициозном труде по революции 1905 г.² Таким образом, прошения не являлись ни отве­том на внутреннее обнищание, ни исключительно реакцией на внешние со­бытия и влияния.

Как и в случаях с другими формами активности крестьян, прошения свидетельствовали о многообразии форм выражения крестьянами своей ин­дивидуальности; каждый документ по сути своей включал в себя несколько текстов. Их язык был и средством и отражением соперничающих областей; многие из крестьянских требований следует рассматривать как постоянно изменяющиеся объекты с многими потенциальными значениями.

Возможно наиболее изменчивым объектом была земля. Требование зе­мли, хотя и является всеобще признанным, затемнило более важные вопро­сы и связанные с ними проблемы. Земля служила своего рода символом и

 

See Appendix, p. 5: Tables 10.

The Roots of Otherness: Russia Turn of Century, vol. II: Russia, 1905—1907: Revolution as a Moment of Truth. New Haven, 1986. P. 120-37,169-73.

203

 

паролем для целого комплекса скрытых от невооруженного взгляда и пото­му оставшихся незамеченными интересов. Значение такого «дискурсивного объекта» возникло из контекста, в котором он был использован. Следова­тельно, это значение могло меняться не только от общины к общине и с те­чением времени, но также зависело от соответствующих выигрышных пози­ций производителей-авторов и потребителей-читателей, которые использо­вали текст разным образом. Не только тогда, но также и сейчас читатели проигнорировали или остались в неведении о первоначальном контексте. Ставя объект в совершенно новый контекст, созданный их собственной фан­тазией, они непрозвольно придавали ему новое значение.

Неясность прошений исходит из разнородных целей и двусмысленных позиций их авторов перед лицом членов общин, односельчан, членов других общин, крестьян, вышедших из общин, земледельцев — не крестьян, мест­ных чиновников, центральных правительственных учреждений, и, в конце концов, царя. Каждый из них играл сразу несколько ролей: отца семейства, члена определенной возрастной группы, члена общины, крестьянина, держа­теля надела земли и владельца частного участка, члена крестьянского сосло­вия, подданного, и потенциального гражданина. Сферы, очерченные этими ролями, совпадали только отчасти и могли привести к конфликту, особенно во времена быстрых перемен и революций. Поэтому даже для самих авторов прошений земля или, в сущности, любые другие интересы и требования могли иметь несколько противоречивых значений. Историки, будьте осто­рожны!

204

APPENDIX

Table 1

Logistic regression PETITIONS with NADEL/HOUSEHOLD NADEL/MALE (N=522)

			Variable in the Equation
Variable	В	S.E.	Wald	df	sig	R	Exp(B)
NADEL	0,0013	0,0004	10,5904	1	0,0011	0,1414	1,0013
NAD/HH	-0,1477	0,0488	9,1658	1	0,0025	-0,1291	0,8627
			Variable in the Equation
NAD/MALE				1	0,9568	0,0000

 

Table 2 Logistic regression PETITIONS with PURCHLAND/PURCHHH %PURCHHH (N=219)

			Variable in the Equation
Variable	В	S.E.	Wald	df	sig	R	Б(р(В)
Constant	-1,6596	0,1844	80,9920	1	0,0000
			Variable in the Equation
PURCHLAND/ PURCHHH				1	0,4680	0,0000
%PURCHHH				1	0,9700	0,0000

 

Table 3
Logistic regression PETITIONS with MALES0-10 MALES31 -40 DISTANCE %MALEPROMYSL %FEMPRROMYSL
__________________________ PEREDEL NADEL NADEL/HH (N=517)__________________

Variable in the Equation
Variable	В	S.E.	Wald	df	sig	R	Exp(B)
MALES0-10	0,0430	0,0144	8,9403		0,0028	0,1279	1,0439
MALES31-40	-0,0959	0,0405	5,6029		0,0179	-0,0921	0,9086
DISTANCE	-0,0627	0,0148	18,0326		0,0000	-0,1943	0,9392
%MALEPROMYSL	-0,0363	0,0110	10,8287		0,0010	-0,1442	0,9644
NADEL/HH	-0,1614	0,0494	10,6627		0,0011	-0,1428	0,8510
Constant	2,2482	0,7022	10,2498		0,0014
Variable not in the Equation
%FEMPRROMYSL					0,3759	0,0000
PEREDEL					0,5355	I 0,0000
NADEL					0,3804	0,0000

 

Table 4 Logistic regression PETITIONS with PRIVRENT/PRIVRENT %PRIVRENTHH (N=474)

		Variable in the Equation
Variable	В	S.E.	Wald	df	sig	R	Exp(B)
Constant	-1,7035	0,1272	179,2149	1	0,0000
		Variable not in the Equation
PRIVRENT/ PRIVRENT				1	0,4612	0,0000
%PRIVRENTHH				1	0,6786	0,0000

 

205

 

Logistic regression PETITIONS with COMMRENT/COMMRENTHH %COMMRENTHH (N=218)

Variable in the Equation

Variable	B	S.E.	Wald	df	sig	R	Exp(B)
Constant	-1,6541	0,1845	80,3908	1	0,0000
Variable not in the Equation
RENT/ COMMRENTHH				1	0,1129	0,0517
%COMMRENTHH				1	0,8671	0,0000

Logistic regression PETITIONS with INTRACOMMRENTAL/RENTHH %INTRACOMMRENTHH (N=368)

		Variable in the Equation
Variable	В	S.E.	Wald	df	sig	R	Bcp(B)
%INTRACOMMRENTHH	0,0217	0,0112	3,7645	1	0,0524	0,0777	1,0220
Constant	-2,2425	0,2649	71,6708	1	0,0000
		Variable not in the Equation
INTRACOMMRENTAL/ RENTHH				1	0,2194	0,0000

 

 

Table 5 Logistic regression PETITIONS with POPULATION TOTALMALES (N=526)

			Variable in the Equation
Variable	В	S.E.	Wald	df	sig	R	Exp(B)
TOTALMALES	0,0036	0,0012	8,7521	1	0,0031	0,1252	1,0036
Constant	-2,1499	0,1823	139,0037	1	0,0000
		V	ariable not in the Equation
POPULATION				1	0,2925	0,0000
TOTALFEMALES				1	0,2925	0,0000

Logistic regression PETITIONS with TOTALMALES MALES0-10 MALES11 -20 MALES21 -30 MALES31 -40 MALES41 -50 MALES51 -60 (N=526)

Variable in the Equation
Variable	В	S.E.	Wald	df	sig	R	Exp(B)
MALES0-10	0,0452	0,0132	11,6308	1	0,0006	0,1495	1,0462
MALES31-40	-0,0959	0,0364	6,9441	1	0,0084	-0,1071	0,9085
Constant	-2,0873	0,1820	131,5804	1	0,0000
Variable not in the Equation
TOTALMALES				1	0,4512	0,0000
MALES11-20				1	0,8553	0,0000
MALES21-30				1	0,5269	0,0000
MALES41-50				1	0,7094	0,0000
MALES51-60				1	0,1415	0,0194

206

Logistic regression PETITIONS with %ALLMALES %MALES0-10 %MAUES11-20 %MALES21-30 %MALES31-40 %MALES41-50 %MALES51-60 (N=539)
Variable in the Equation
Variable           В		S. E.        Wald		df	sig	R	Exp(B)
Constant       -1,8070		0,1238	213,1666	1	0,0000
Variable not in the Equation
%ALLMALES				1	0,4441	0,0000
9MALES0-10				1	0,4963	0,0000
%MALES11-20				1	0,0922	0,0436
%MALES21-30				1	0,7024	0,0000
%MALES31-40				1	0,4084	0,0000
%MALES41-50				1	0,6040	0,0000
%MALES51-60				1	0,6005	0,0000

 

Table 6

Logistic regression PETITIONS with LENGTHMALEOTKHOD %MALEOTKHODNIKI
Variable in the Equation
Variable	В	S.E.	Wald	df	sig	R	Exp(B)
Constant	-1,7315	0,1437	145,1900	1	0,0000
Variable not in the Equation
UENGTHMALEOTKHOD				1	0,5086    0,0000

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: