 |
Практика монастырей. Травник
|
|
|
|
Василий Ленский
ПРАКТИКА МОНАСТЫРЕЙ
Москва, 2003
Глава 1.
Травник
Многие мечтают о чудесах. Откуда эти мечты? Их причина в неудовлетворении тем, что есть… Одни жаждут сторонних чудес, чтобы решить эти свои проблемы, другие хотят сами вершить чудеса, чтобы проблемы не возникали. У одних проблемы уже назрели, другие стремятся к беспрепятственности. Кто будет практиковать там, где всё прекрасно?! Ох, уж этот ум! Ему подавай иное, чем есть - он нацелился на беспрепятственность, а сам создаёт этим кучу проблем. Это он неудовлетворён тем, что уже есть! Кто уже рождён владеть качествами, тому практиковать нечего, а впрочем, и сама тема практик идёт от ума - только уму мнится, что если совершать некоторые деяния, то будет результат.
Кто были учителя у Шивы, Кришны, Будды, Иисуса Христа, Мухаммеда? Другие люди – только их последователи. Это иная категория людей, иной стиль подхода к своему существу - они руководствуются умом. Учитель в их уме - это образ, созданный их же умом, и в этом образе уже иные Шива, Кришна, Будда, Христос, Мухаммед. Не согласились бы они с таким образом учителя! Многосложное действительное и оно же, отображённое на плоскость ума последователей - это не одно и то же. Ум - он и есть ум, в этом мире нет ароматов, приятных ощущений осязания, нет красочных образов видения. Поэтому стиля два - один у учителей, другой у последователей. Учителей не обучали - их образовала сама природа жизни во всей её совокупности и многообразии. В отличие от этого, учеников образует уже ум, поэтому они отслоены его миром от гармоничного многообразия действительного мира - теперь за результат отвечает этот «фильтр» между действительным и сознанием. Тогда любой обучающийся берёт, как аксиому, что мир ума отображает всё именно так, как шёл учитель - это назвали Путём. Им невдомёк, что у учителей не бывает Пути - это свойство линейной последовательности в мышлении. Учителя не идут через ум! Так образовался «разрыв»: учитель формировался комплексно и непосредственно, ученик формируется через знания. В непосредственном «работают» сразу все связи, где каждый миг меняет этот сложный комплекс. Другое дело у ученика - ум предлагает выбор, причину и следствие, то есть линейную последовательность из выбранных кусков действительного (из образов – от слов «обрезать», из памяти – от слова «помять»). Кому тогда трудней, учителю или ученику? Да и поймут ли друг друга эти два феномена? Учитель - феномен природы, ученик - феномен ума. Так что среди них нет превосходящих хоть в чём-то: учителю так же непостижим мир ума, как и ученику- действительный мир учителя.
|
|
|
Дон Мен знал этот «пробел». Мышление - это тоже чудо, и тот, кого природа сформировала непосредственно и комплексно, не одарён этим свойством. Они одарены таким потенциалом жизни, когда ум не нужен. Ум развивается там, где кончается естество. По своей наивности последователи полагают, что учитель уже способен трансформировать чудеса в понимание, настолько велика вера в Учителя! Но, увы, это неоправданное доверие - в древних писаниях есть высказывание: «О, эти безумные пророки! ». И это потрясающе верно: тот, кто творит чудеса, стоит по одну сторону, а тот, кто идёт через знания - по другую. Они пребывают в разных мирах и ищут друг друга.
Творить чудеса недостаточно. Для себя это не чудо, а обычная форма существования, а для других это привлекательность - вот так, или живи в себе и «не высовывайся», или тут же столкнёшься с тем, что жаждущие будут надеяться, что ты им укажешь Путь. Но Путь - это их мир, где чудес не бывает: это мир людей, пришедших к границе своего существа. О, Учителя! Потому вы и творите чудеса, что вам не явлена граница существования. «Чудом» называют то, что показывает на продолжение жизни там, где обыденный человек погибает: кто-то идёт по воде там, где все тонут; кто-то сотворяет хлеб там, где умирают с голоду; кто-то преодолевает гравитацию. Бьются люди о свою границу, как мухи о стекло - мечтают о продолжении там, где природа их остановила. А что Учитель? Ему неведома эта граница, потому и творит. Призывает учитель жить тем миром, который стоит за рубежом - кто же против? «Издеваются» Учителя - каждый рад бы шагнуть за грань, отведённую ему природой: призыв любить врагов своих звучит как издевательство. Враг - это симптом граничного существования, а любовь там, где нет препятствий.
|
|
|
Прошли тысячелетия… Теперь предстояло решить сначала эту проблему: существует ли вообще переход между миром ума и сотворением - возможен ли «скачок через пропасть»? До этого всё шло само собой: появлялись феномены многообразия и гармонии, и за ними устремлялись люди из мира знаний - их называли по ошибке «Учителями», хотя понятие «учить» и идёт из свойств ума. Трогательна эта наивность - и тех, и других… Учителем может стать лишь тот, кто сам находился в «капкане» граничных возможностях, и здесь чудес не бывает: как Орфей спустился в Ад, так и тому, кто сотворяет чудеса, нужно снова вернуться в граничное существование – «сломать» себя, чтобы суметь обучать других. Может быть, теперь удастся найти Соединение двух миров? Или всё-таки нет выхода из мира тех, кто пришел к граничному существованию и теперь доживает умом? Это и было причиной того, почему Дон Мен стал осваивать мир ума.
Граничное существование скопилось в мире людей Запада. Впрочем, это будет распространяться и в среде других народов – у всего есть мера. Факт в том, что при исчерпании непосредственного существования остаток доживания продолжается через ум - опуститься в этот «Ад» и предстояло Дон Мену, но с намерением найти обратный ход из граничного существования.
Теперь он шёл в долину - там селения людей. Там, где народ кормит себя, больше шансов иметь удовлетворённое Сознание. Но они страдают также, как и монахи - простые люди страдают от реальных нехваток, а монахи страдают от гипотез, построенных знанием. Что тут «благороднее»? Большее и меньшее есть только для ума. С вершин гор хорошо просматривается панорама, хотя глазам никогда нет препятствий - они всегда получают сполна даже в узком месте.
|
|
|
В долине начались весенние работы - это сезон. Уже виднелась вспаханная земля. Стада коров и лошадей паслись на склонах гор. Свежая трава всегда бодрит - её нежный аромат стимулирует животных, и ноздри лошадей и коров раздуваются, когда они щиплют траву. Им не нужны концепции - они уже «тут». Дон Мен подошёл к пастуху и сел рядом - охраняющий стадо пёс лишь мельком глянул в его сторону и продолжал наблюдать за коровами. Пастух был преклонных лет, и было понятно, что пёс направляет движение стада - они друзья, а в таких случаях не бывает хозяев. Всё это вместе с коровами и лошадьми - Единство, то, что составляет одну семью. Сидели молча… Из любопытства лошадь стала щипать траву, всё ближе и ближе подступая к Дон Мену - вскоре её дыхание и хруст травы был уже у ног сидящих.
- Любопытная, - сказал старик.
- Всем интересно, но эта, как видно, любимица, - откликнулся Дон Мен.
- Стадо тебя признало, это видать по собаке.
- Я их тоже принимаю.
- Одежда у тебя не монашеская, хотя с этой стороны приходят только монахи. Своих мы знаем всех.
- Я не монах, но жизнь монастырей мне известна хорошо.
- Всегда интересно узнать об этих особых людях.
- Все люди особенные…
- Что в нас особенного? Мы живём просто.
- А они?
- У них духовные устремления.
- А что такое духовность?
- Ты же говорил, что знаешь монастыри?
- Монастыри знаю, а что такое духовность, не знаю.
- Путешественник, значит…
- Я бы спросил, что такое «путешественник», да боюсь, Вы подумаете, что я шучу.
- Нет. О тебе не скажешь, что ты простак - человека видно сразу.
- Как это?
- Не могу объяснить - я вижу животных с их характером, людей, травы…
- Лечите?
- Да, травами и настоями.
- Совпадает характер трав и людей?
|
|
|
- Если бы не совпадал, то о каком лечении можно говорить?!
- Как Вы подбираете травы?
- Словами это не опишешь - для этого нужно чувствовать человека, с другой стороны, нужно чувствовать траву. Бывает так, что увлечётся человек чем-нибудь и нарушит свои «корни».
- Сместится в сторону от гармоничности?
- Можешь сказать так. Мало счастливцев, кто не «отклоняется».
- А что, есть «центральное» существование?
- Конечно, но оно у каждого человека своё.
- Но если каждый человек особенный, то как вы чувствуете это многообразие?
- Таких видов немного.
- Сколько?
- Я для себя насчитал двенадцать, а вот монах как-то утверждал, что их десять. Другой утверждал, что их шестьдесят…
- Объясняют?
- Конечно, они же учёные.
- Вам хватает разделения на двенадцать?
- Это общее деление, есть ещё мужской и женский типы, - с этими словами старик поднял палку и указал собаке: пёс поднялся и побежал наперерез направлению коров - будет заворачивать.
- Получается, что трав тоже двадцать четыре вида?
- Э, какой ты счетовод… А сезоны времени? А года?
- Разве двенадцать типов не охватывают все сезоны времени?
- Они сами смещаются по годам. Вон, видишь траву?
- Да, это чабрец.
- Вот видишь, чабрец - это общее название, но каждый год он меняет свои свойства. Потом, когда его сорвать? Утром он один, а к вечеру уже другой…
- Да, всё это не сосчитать.
- Сосчитать можно, да что толку: тут бывают путешественники, как ты, каждый что-то пишет… А зачем пишут?
- Для науки.
- Это всё не выучить. Вот приходит ко мне больной мужчина, я смотрю на него: куда его «занесло»? Теперь нужно его «уравновесить». Точно так же я чувствую травы.
- Что, травы тоже «заносит»?
- Травы - не люди, их «занести» не может. Недавно у меня умер пёс, так он не страдал, а просто затих.
- Мы говорили о травах…
- Для меня тут всё одинаково. Хотя в природе все имеют характер, и самый «грязный» характер у человека.
- Я считал, что люди «чисты» по природе.
- По природе, наверное, чисты… Но я вижу на своих внуках, как с возрастом они засоряются, как вон тот ручей: когда-то он был свежим и с хрустальной водой.
- Взрослые оберегают детей, но тогда получается, что это дети должны оберегать взрослых?
- Оберегает лишь тот, кто сам нечист - чистый человек не ведает, что такое грязь.
- Значит, грязный знает, как стать чистым?
- Если бы знал, то сперва очистил бы сам себя.
- Что-то я не пойму: если грязный не знает, то кого он защищает от грязи? Детей?
- Дети чисты. А защищают они тем, что увлекают в грязь других - это называется «обучать» и «лечить».
- Итак, слепой обучает слепого...
|
|
|
- И зрячего тоже, - без иронии вставил старик.
- Но Вы тоже лечите…
- Это не лечение - я помогаю слепому, который «забрёл», «сместиться» на устойчивую площадку.
- А если он опять «забредёт»? Он же слепой и к тому же не сидит на месте - не проще ли откорректировать ему орган, который тянет от «корней»?
- Это не мои дела - я простой человек.
- Есть сложные люди? Они что, знают источник страданий, болезней и бед?
- Монахи утверждают, что есть.
- Они имеют в виду себя?
- Может быть, а может, кого-то другого. По крайней мере, никто из них не «забрёл»: все, кого я видел, находятся в целостности, и им можно верить - они не «слепые».
- Получилось теперь, что есть случай, когда зрячий ведёт слепого?
- Нет. Если бы это было так, то несколько монастырей хватило бы, чтобы оздоровить весь мир, - сказал старец с гордостью за тех, кому он верил.
- В чём же дело? В чём причина?
- В слепых - они считают зрячими именно себя, а поэтому и обучают, и лечат других.
- А факты? Излеченный человек должен иметь праздник на душе и прекрасную работоспособность.
- Этим они не определяют оздоровление.
- Ачем? Тем, что человек не умирает?
- Машина тоже движется, но у машины нет радостей.
- А как Вы определяете своё лечение?
- Я уже сказал, что не лечу - каждый, кто приходит ко мне, оживает.
-То есть...
- Он наполняется соками и радостями жизни - это и есть показатель здоровья. Иначе я не взялся бы за людей и животных.
- А если пришёл дряхлый старик?
- Не понял. Разве старость и болезнь - это одно и то же?! Старость - это сезон жизни. Старик должен уйти от меня в соке и радостях.
- Омолодиться?
- С виду ты умный, и в твоём вопросе опять звучит то, что молодость - это и есть здоровье. Причём здесь омолаживание? Ты, как я вижу, пришёл из западных стран?
- Да, я знаю Запад.
- Это заметно - все вы одинаковые: бродите по миру в поисках здоровья и особых учений, когда всё находится в вас самих.
- К Вам же приходят те, кто теряет свои «корни»?
- Ты, парень, путаешь... На то, чтобы их «выровнять», нет теорий. Вы же гоняетесь за знаниями и теориями. Был тут один, даже жил у меня некоторое время, записывал… Затем в порыве откровения достал тетрадь с письменами Тибета и зачитывал с важным видом то, что мне и так понятно. Я, конечно, не умею так грамотно изложить, но вот он сам не ведал того, что записал. И всё же в заключение сказал, что теперь он посвящённый.
- Во что?
- В тайны.
- Какие же это тайны, если Вам понятно всё, что там написано?
- Для меня это не тайна, а для него это писание священное и тайное.
- Не понял. Если он ничего не понимает, то есть не чувствует и ничем не владеет, то что он там нашёл? Почему это стало для него священным?
- Потому эти письмена тайные, что он там ничего не понимает. А священные потому, что он видел тех, кто совершает чудеса, придерживаясь этих учений.
- А он тут причём?
- Для тех, кто владеет чудесами, такие письмена не являются священными - такие люди уже «Тут». А как быть другим?
- У русских есть поговорка: «Голодной куме - хлеб на уме». Значит, этот путешественник решил, что нашёл «пищу»? Употребить можно сыр, молоко, хлеб, но как употребишь то, чем нужно владеть?! Вы говорите, что он даже посвящение получил.
- Это он так сказал - если ему так хочется…
- Почему те лицемеры не назвали его сразу богом? Чего уж скромничать… Всё равно ложь и то, и другое - ложь не бывает больше или меньше. Ложь - всегда ложь.
- Э, это не так… На большую ложь такие люди не рискнут.
- Почему?
- Маленькая ложь очень похожа на правду, а большая ложь тут же получит отпор.
- Но ложь оттого, что похожа на правду, не становится правдой,
- Много в жизни встречается лицемеров - они лгут помаленьку в расчёте на то, чтобы улучшить своё положение.
- Я так думал, что лживость - это качество личное. Но от себя всё равно не убежишь.
- Всё есть ложь, и всё есть правда, - неожиданно сказал старик.
- Это другой разговор - с этой стороны ума я тоже согласен: если мы не нашли выход в прежнем смысле ума, то можно заменить свойства ума.
- Ты, как я вижу, непрост: ты специально привёл меня к тому, что ложь - всегда ложь для лгуна.
- Да, в этом тупик для тех, кто мыслит разделением на «истину» и «ложь», на «добро» и «зло»… Однако Вы вышли из этого конфликта тем, что тут же сменили свойства ума.
- Я неискушён в этих делах - жизнь научила меня видеть, что любой говорящий лжёт.
- Почему?
- Никаким умом не охватить истинные причины! Никакими словами не выразить всю совокупность событий! Говорящий лишь строит свою речь так, как ему хотелось бы, а это и есть ложь.
- Но вы сказали, что любой говорящий прав…
- В его словах нет противоречий. Кроме того, каждый человек верен самому себе.
- Получилось, что истина - она и есть ложь?
- Я в том не разбираюсь - я смотрю на жизнь и делаю выводы, это позволяет мне видеть людей и быть им полезным. Вон стадо коров, и каждая из них имеет свой характер - это не означает, что какая-то из них истинная, а какая-то ложная. Так же и с людьми…
- Но люди ругаются, спорят, дерутся - так они устанавливают свою правоту.
- Это происходит из-за несовместимости. Бывает, что коровы тоже бодаются, но, к чести коров, они быстро находят своё место. Лишь люди, будучи несовместимыми в характерах, общаются.
- Зачем?
- Так они лгут друг другу для набора веса в обществе, а коровы лгать не умеют.
- Но мы пришли к тому, что, говоря друг другу ложь, люди говорят правду?
- Это так…
- Извините, уважаемый, я тоже неискушён в таких сложных ходах мышления, - пошутил Дон Мен.
- Это потому, что ты малоопытный - я исхожу из самой жизни, а ты из размышлений. Посмотри, как всё просто устроено в мире, но никаким умом это не охватить. Здесь есть совместимые существа и несовместимые, но каждое существо истинно уже потому, что оно есть! Кто осмелится назвать вон ту птицу ложной или сказать, что она ошибается?! Так же и люди - нет ошибающихся и нет ложных.
- Но говорят...
- В том-то и дело, что «говорят» - кто виноват, что они находят ложность? Но ты, я вижу, иного мнения.
- Нет-нет, я согласен. С позиций молодых процессов, Вы бесспорно правы.
- Значит, есть «старые» процессы, где я ошибаюсь? - ироническим тоном сказал он.
- Да.
- Может быть, теперь ты мне разъяснишь?
- С удовольствием… Вон там стоит дерево - оно так стояло вчера и позавчера, поэтому его изменения незаметны. Вот скалы и горы - говорят, что им миллионы лет. Мы наблюдаем неизменяемые процессы, и ум запоминает именно это – он не может существовать на изменяющихся явлениях, даже в изменениях он должен найти стабильность. Итак, есть орган постоянства: он «закрепляет», его жизнь только в неизменяемости, и в себе он движется тоже по закреплённым связям - это называют логичностью. Теперь встречаются два умных человека и, не договариваясь, двумя умами начинают двигаться по отстроенным правилам ума – это называется беседой. Вдруг один другому говорит «ошибаешься», или «ты не прав» - это означает, что ум слушающего потерял «тропу» постоянства, поскольку со своей «тропы» слушающий не сбивается. Говорящий тоже идёт по законам «тропы» уже своего мышления. Поэтому хотя оба они правы, но начнут спорить. Коровы не имеют такого органа, поэтому им спорить не о чем - они находятся в изменяемых процессах, и у них нет «вчерашнего» органа, который называют мышлением.
- А нельзя им договориться о правилах?
- Для этого нужно знать законы мышления, а такие темы мыслящие люди не держат.
- А когда они узнают эти законы, то перестанут ругаться и спорить?
- Нет.
- Тебе виднее - ты, как видно, искушён в уме, - согласился старец.
- Не очень… Чтобы быть мастером ума, нужно знать его свойства и меру.
- Но ты сказал, что не перестанут ругаться - значит, знаешь, почему...
- Зная свойства ума и договорившись о правилах игры, нужно будет поставить «фигуры» в равную весомость. Но в иерархии ценностей для кого-то выше «красивое», а для другого - «практичное». Два шахматиста подерутся, если кто-то будет играть пешкой, как слоном, но в шахматах весомость фигур определена заранее.
- А если определить заранее весомость ценностей?
- Это нереально - одному приятнее музыка, а другому женщины. Поэтому одни и те же слова имеют разную ценностную окраску для каждого. Если я люблю музыку, а кто-то в беседе выставит более ценным красивую одежду, то я в потенции уже буду против его истин. Договориться можно только с самим собой, но никто при этом не говорит о себе отрицательно.
- У меня есть друг, который признаёт свои ошибки - он неглупый и очень честный человек.
- Ну и что? Умом он поставил ожидаемую схему событий, и когда факт опроверг его предположение, здесь речь идёт не об ошибке, а о несоответствии ума с действительным событием - часто ожидают одно, а на деле появляется другое… Вот и выбирай - или ругай факты и людей, или свой ум.
- Есть мудрые люди…
- Ну и что? Ум живёт только повторениями «вчерашнего», а действительное всегда «тут и сейчас» - нет гарантий, что событие повторится. Мудрец не знает того, что изменяемо - когда он будет знать, то оно уже перешло в ранг «вчерашнего». Кого мы называем мудрецами?
- Ну, и задал ты мне задачу…
- Тех, кто ни сказал в жизни ни одного слова?
- Нет, мудрецы говорят…
- В чём тогда отличие между одним и другим говорящим?
Старец задумался… Он изредка поглядывал на Дон Мена. Странный этот парень - умный, наверное, очень: всё-то ему нужно определить… Мудрец - он и есть мудрец. Но в чём-то он прав… Говорят все, но не каждый мудр. Каждый в себе прав, но не каждый полезен другим людям своей правотой. Как объяснить этому парню?
- Собака сама посторожит стадо, - сказал, наконец, он. - Пойдём в мой шалаш. Пора пить чай.
Они спустились в тенистое ущелье. Среди кустарников и деревьев были плодоносящие. Начиналось цветенье. Нежный аромат пропитывал воздух. Гудели в цветах пчёлы. Весна в долине всегда начинается раньше. На склонах гор высыпали цветы. Разные они, но охвачены общей волной весны. Птицы хлопотливо и радостно порхали в деревьях и кустах. Над пашнями трепетали как музыкальный ручеёк жаворонки. Дон Мен погрузился в этот белый шум весны. Теперь они с весной шли навстречу. Внешний мир предлагал полный набор, а встречно выливалось соответствие. Вот что такое гармония. Вот лёгкость и нежная воздушность от пробуждения. Это меридиан Толстой Кишки с характером АЛА. Вот счастливый и одухотворенный подъём. Он наполняет жизнь нескончаемым бессмертием. Это меридиан Желудка и его характер ОЛО. Вот весёлая и задорная сила. Она побуждает к свершениям. Это меридиан Селезёнки с характером УЛУ В этом же качестве пасутся две молодых лошади. Трава, которую они щиплют, соответствует их состоянию. Вот повеял запах цветов с нежным умилением. Это Меридиан Сердца с характером МИЛ.
- По крайней мере, ты здоров, - наклонился старик, входя в шалаш. Он вынес оттуда чайник и стал разводить костёр. Спички отсырели, но Дон Мен не стал зажигать костёр руками. Старик потёр спички о свои волосы. Печка, собранная из камней, уже закоптилась от дыма частого использования. Значит, стадо не отгоняют на ночь в селение. Старик постелил на молодой травке кошму и принёс пиалы. Чайник закипел. Всегда замечаешь, что один и тот же чай имеет разный вкус и аромат. Особенно ярко это ощущается на свежем воздухе гор.
- Мне нравится одиночество, но и нравятся люди - разливал в пиалы старик чай. - Я нахожу много в этом сообществе гармонии и чётко ощущаю моменты разногласий. Особенно заметны отклонения людей здесь, в среде трав, гор, животных и деревьев. Ты хорошо вписываешься в это. Мне даже показалось, что ты меняешь свои состояния, но помарок я не ощутил.
- Стараюсь, - пошутил Дон Мен. - Было бы постыдным вмешиваться в эту гармонию своей «крикливостью».
- «Кричишь» ты разумно. Я не всё понимаю, но чувствую, что тебя волнует проблема сообщества людей. Бывает, что ко мне приезжают за травами люди из города. Они сильно поражены этим недугом. В том и есть их болезни.
- Эта проблема волновала всех Учителей. Все святые писания посвящены не единству трав, коров, лошадей, гор, степей и человека, а всего лишь части этого единства. Этой частью является человек и социальное общество. Все причины Будда находит в человеке. Ещё раньше Шива перечисляет, в общем-то, социальные показатели, которые являются препятствием. Кришна говорит, что появляется в обществе людей тогда, когда люди погрязают в мерзостях. Иисус Христос говорит, что достаточно сменить в людях их отношения друг к другу. Монахи уединяются, а на деле, это уклонение от проблем ума, но не решение их. Проблема не решается убеганием от неё.
- Пожалуй, ты прав. Но по себе я скажу, что именно уединение помогает мне видеть человеческие отклонения.
- Не все могут уединиться.
- Это тоже верно. Наверное, поэтому нужны мы. Мы как прослойка, в которой люди освежают себя. В зной я иду к роднику, и всё оживает во мне. То же самое делают люди. Они в селениях и городах теряют себя. Они не чувствуют гармонии своего существа. Но кто-то должен носить этот заповедный букет.
- Человеческий фонд... В городах эту миссию берут на себя медики и психологи.
- Они носят в себе гармонию?
- Нет. Это не монахи и не травники. Они так же смещены. Очень часто болеют сами. Гармонию они ищут в книгах. Но они делают попытки адаптировать человека внутри городов, то есть человека в человеческой среде.
- Вот видишь каждому своё место.
- Нет спора. Но речь всегда будет о страданиях и болезнях. Будда говорит, что есть источник страданий. Из этого следует, что если найти причину, то можно выкорчевать последствия. Нет корней, нет и дерева.
- Мудро сказано. И нашли корни зла?
- Ищут. Думаю, что ещё долго будут искать.
- Почему?
- Чем активнее свинья роет вокруг дуба, тем могущественнее становятся его корни.
- Ты хочешь сказать, что в поисках корней страданий причины их только увеличиваются?
-Да.
Старик налил в пиалу чай и задумался. Его еда не была роскошной. Лепёшки, хоть и не были испечены сегодня, но
пахли вкусным ароматом хлеба. К лепёшкам молоко, мёд, масло.
- Есть свои пчёлы? - спросил Дон Мен.
- Нет. Ко мне сюда привозит свои ульи из посёлка один человек. Бывает, что живёт здесь, а бывает, что оставляет пчёл на меня. Хороший человек.
- Не болеет?
- С чего ему болеть? Он не житель города. И причин совершать «отклонения» у него нет.
- А те, кто болеют, имеют причины?
- Если бы я знал, то зачем мне их восстанавливать. Тот, кто найдёт причины страданий и болезней, тот осчастливит всё человечество.
- Брались за это многие раньше и ищут теперь. Но органом поиска сделали ум.
- А как же ещё иначе?
- Вы сами находите травы знанием? Я хотел спросить, умом?
- Кто же умом всё это выучит?! Это то же самое, что рассказывать о музыке. Да, и то толку не будет.
- На Западе изучают травы, точки, куда втыкают иглы, физиологию...
- Можешь не рассказывать. Тут и ребёнку понятно, что если бы можно было выучить травы, то больных людей больше не стало бы вообще. Травы не сами по себе. Участвует три стороны. Трава с её характером, травник, ощущающий состояние травы и больного, и больной человек. Травник «переносит» здоровье природы на больного. Он ощущает полноту, то есть то, что ты называешь гармонией.
- Как это?
- В природе всё имеет своё место и свой характер. Если к одному яду добавить другой яд, то свойство ядовитости исчезает.
- Значит лекарство это яд?
- Всё есть яд и всё противоядье.
Дон Мен засмеялся. Эти слова он уже слышал в среде людей Запада. Твердя эту глубокую мысль, они по-прежнему лечат болезнь и человека как от чего-то стороннего.
- Что тут смешного?
- Я подумал, что тогда зло можно искоренять только злом.
- Так оно и есть в среде злодеев.
- Искореняют? - с иронией спросил Дон Мен.
- Ты меня не понял. Раз я сказал «в среде злодеев», то, значит, умножают своё, то есть зло. Злодеи в борьбе со злом лишь увеличивают зло.
- Согласен. Но как определить злодеев?
- Природа их не терпит. Вот ты подошел, и к тебе сразу расположились собака, животные, растения. Я это чувствую. Бывает, что ко мне лечиться приезжает злой человек. Я ему отказываю.
- Почему?
- Лечение для него бесполезно.
- Может ухудшить?
- Знать это не хочу.
- А почему заболел добрый человек? Разве болезнь не свидетельство его греховности?
- Свидетельство. Но это отклонение он получил как усиление одной из своих частей.
- Сместился от корней?
- Да.
- Разве злодей не получает такое же смещение? Иначе мы вынуждены допустить, что одни от рождения рождаются чистыми, а другие - злодеями.
- Всё есть в потенции рождённого существа. Но злодейство тоже в потенции.
- В каждом?
- Да.
- Когда они расслаиваются?
- Не знаю. Но потенция зла в одних захватывает их существо, и они перерождаются...
- В мутантов.
- Ятакого слова не знаю.
- Это я его ввёл в обиход. Ябыл в среде людей Запада, Там много таких. Внешне они очень похожи на людей.
- Как их узнать?
- Как всегда - по свойствам.
- По злодеяниям?
- Так не узнаешь. Это они больше всех борются со злом. Зло им мерещится даже в потенции.
- Как это?
- Они могут убивать, калечить детей и женщин, устраивать войну народам, лишь по обоснованию некоторой возможной опасности.
- Больные?
- Бывает, что телом здоровые немного. Они больны умом.
- Да. Таким людям травами не поможешь. Получается, что это они, борясь со злом, усиливают зло.
- Вернемся к людям и забудем про мутантов. Здесь получилось, что, соединяя яд с ядом, Вы имеете нектар.
- Жизнь, - поправил старик, - впрочем, о яде я сказал для того, чтобы тебе было понятнее.
- Сомневались?
- Обычно люди думают двузначно: яд - противоядие, жизнь - смерть, здоровье - болезнь.
- Сами Вы думаете иначе?
- Если бы пришлось думать, то думал бы иначе.
- Это интересно. Как?
- Не знаю. Но на примерах природы и её согласованности я не вижу только двойственность. Вот два растения. Каждое по себе хорошее. Но стоит их посадить вместе, как одно будет глушить другое. Есть, наоборот, способствуют друг другу. Сами по себе растут вяло, но стоит посадить их вместе, как начинают процветать. Есть такие, которые улучшаются за счёт разнотравья. В одиночку или много, но одного вида, растут плохо.
- Если бы Вы стали мыслить, то создали бы многополярность.
- Я не знаю такого слова.
Дон Мен промолчал. Получится, что он знаток всему, если скажет, что «многополярность» ввёл тоже он. Вместо ответа он сказал:
- Из двухзначного мышления тоже искали выход. Примитивное оно.
-Чем?
- Вы же только что сказали, что в природе всё согласованно не двойственными связями. Следовательно, такой ум слабо отражает действительное.
- Что же из того? Не существует универсального органа. Глазами, например, мы не слышим, а ушами не нюхаем.
- Глаза не претендуют на истину.
- Как это понимать?
- Ум претендует на действительное как единственно правильные «глаза». Вот откуда люди города имеют смещение. В том причина их страданий.
- Нашел? - иронически посмотрел старец.
- Причину? Что я глупец? Искать причину, это означает умножать страдания.
- Но ты только что сказал о причине греховности людей города.
- Заболеваний? - Дон Мен смутился. - Это оттого, что мы общаемся умом. Не бывает ума без причин и следствий.
- Я слышал, что есть учения, в которых нет причин, значит, нет и следствий.
- Это и есть многополярность, - теперь уже спокойно сказал Дон Мен. - Причина и следствие есть лишь там, где существует двойственность.
- Интересно. Я знаком с буддизмом. Там говорится о причинах страданий. Будда завещал искать Путь избавления от страданий. Получается, что многополярность и есть Путь.
- Я об этом не думал, - ответил Дон Мен. - Как и вы не думаете, когда подбираете травы, так и я не думаю, когда осмысляю подобное. Ещё в детстве я предложил учителю математики не двойственную логику.
- Ты учился на Западе?
- Да. Рядом с горами Тянь Шань. Поэтому я знаком и с восточным, и с западным стилем. Но я пас коров и так же как Вы жил на природе. Всё, что Вы сказали мне понятно. Поэтому уже в детстве я ощутил, что ум только двойственный.
- Ты травник?
- Я не специализируюсь на этом.
- Теперь я понял, почему ты общался с природой, пока мы шли к шалашу. Я не ошибся. Да и животные тебя почувствовали. Что ещё можешь?
Дон Мен посмотрел в сторону собаки. Она остановилась, а затем со всех ног кинулась по склону горы к нему. Когда пёс уже подбегал, Дон Мен отвернулся.
- Что же ты бросил стадо? - с нежным упреком сказал ему старец.
Пёс смущался. Он чувствовал, что изменил правилу. Но старец протянул ему лепёшку.
- На, покушай, а потом я молока тебе налью. Поев, пёс стремглав бросился к стаду.
- Как же ты общаешься с людьми?
- Так же как и они.
- Для тебя мало.
- Я ухожу в горы, посещаю монастыри, общаюсь с такими как Вы. Много всего на свете.
- Лечишь?
- Самая большая проблема у людей с умом. Хотя, должен сказать, что именно умом они гордятся больше всего.
- Лечишь их ум?
- Пробую. Пока успехи не велики.
- Кто-то обрадовался тому, что ты предложил для ума вариант без причин и следствий?
- Некоторые восхитились, но не понимают, что за этим стоит. Другие набросились как на злейшего врага.
- Кто набросился?
- Мутанты.
- Но это же не люди.
- В их руках сконцентрировалась власть и сила.
- Страшные вещи ты говоришь. Как злодеям можно доверять власть?!
- Они никого не спрашивают.
- А народ?
- На то они и злодеи, что легко дурачат людей.
- Это сначала. А потом есть их дела.
- На эти неуспехи они выдвигают новые обоснования. И так до того, пока государство не заболеет.
- А потом?
- Потом государство умирает.
- Но государство - это люди.
- Люди впадают в психический омут, страдания и болезни.
- Теперь понял. Ты ищешь лекарство для этого вида болезней.
- Ничего я не ищу. Я просто живу.
- Многополярность, наверное, ты предложил?
- Не я, так такой как Вы.
- Я не мыслитель.
- Я тоже. У нас уже был разговор о том, что если бы Вы стали осмыслять свои восприятия, то не согласились бы с примитивом двухзначного ума.
- У меня нет потребности к осмыслению.
- А у меня было такое тело обстоятельств, которое привело меня к необходимости осмыслять. Вот и всё. Я исхожу не из мысли, а из фонда Человек. Это означает, что необходимо охватывать все составляющие, как в многотравье. Общество людей построено так же, как содружество трав, деревьев, животных в совокупности. Лишь примитивный ум делит их на «правильных» и «неправильных». Много бед от этого. Есть, например, «правильные» убийцы, а есть «не правильные» убийцы.
- Убийца это состояние человека.
- Я тоже так считаю. Но злодеи лихо используют двойственный ум, чтобы обосновать убийства и всякую мерзость.
- Понятно, почему они не обрадовались многополярности. Тебя ещё в школе стали теснить?
- Нет. Там мне повезло. Учитель математики, Григорий Моисеевич, оказался культурным человеком.
- А другие учёные были не культурными?
- Ему нечего было терять. Он уже отсидел десять лет. Если бы все академики и профессора были в состоянии свободы, то они с радостью приняли бы новое. А так, они порабощены своими знаниями и должностями. Это они находятся в тюрьме у самих себя.
- Да, новое принять может только свободный человек.
- Я начал с простого. Люди, попавшие в невзгоды, ищут выход. Есть те, кто действует. Есть другие, кто пытается найти причины. Есть те, кто ищет выход через осмысление причин. Все концепции истекают из страданий. Но в любом случае применяют ум. Я пас коров и общался с природой. Там, где происходят события, там нет причин и нет следствий. А точнее, там есть всё. Именно поэтому ум находит эту кроху. В конечном итоге, люди глобально устремились искать Путь. Тогда я иначе посмотрел на ум. Обязательна ли в уме линейность причин и следствий? Природа показывает многообразие связей. Почему ум их не видит? Вот тут я и пришел к выводу, что ум не имеет в себе иного инструмента. Тогда я стал наблюдать события, в которых можно усмотреть как двойственные, так и тройственные отношения. Математик увлекался логикой и я ему предложил в стиле басни следующее. «Потому есть «шакалы», что есть «львы». Потому есть «львицы», что есть «шакалы». Потому есть «львы», что есть «львицы». В человеческом обществе такие отношения можно группировать парно, например: «Потому ты львица, что живёшь за спиной у льва», так же как «Потому ты лев, что тебя окружают шакалы». Так обычно двойственный ум и поступает по ситуации. Но другое дело трехзначное понимание. По нему нет иерархии, так как «львов» определяют «львицы» и «шакалы». И «шакал» не низменный, а достойный элемент, так как благодаря «шакалам» и существуют «львы».
- Что следует из такого мышления?
- Здесь нет «родителя» и «сына». Нет последовательности. Приведу пример из зрения. Красный и зелёный цвет порождают желтый. В свою очередь, желтый и пурпурный порождают красный, а желтый и голубой - зелёный. Если взять родителями красный и зелёный, то получится, что их «сын» желтый цвет сам является родителем и красного и зелёного. Иными словами, сын является родителем своих ро
|
|
|
