 |
Основные этапы развития западноевропейской культуры
|
|
|
|
2.1. Средневековье как первая эпоха в развитии западноевропейской культуры
Становление западноевропейской культуры это генезис и утверждение системы христианских парадигмальных ценностей, утверждение христианства как базиса данного культурно-исторического типа. Становление религии – это, прежде всего, утверждение идеи христианского Бога как высшей ценности. Ментальный фундамент нарождающегося культурно-исторического типа тем самым оказывается в высшей степени религиозно окрашенным. Поэтому специфика первой эпохи в развитии западноевропейской культуры определяется спецификой первой модификации западноевропейского христианства, которое в силу ряда причин оказывается догматическим, т.е. отождествляющим веру в Иисуса Христа с верой в догматы Священного Писания и считающим, что вера в догматы ведет к спасению души.
Действительно, Иисусу Христу современники верили безоговорочно, все его слова, пророчества сбывались. Очень сильно было убеждение в его скором втором пришествии, в Страшном Суде. К нему готовились: не выдавали дочерей замуж, исполняли все предписанные обряды и т.п. Однако время шло, а пришествия не было. Огонь, поддерживающий веру – личность Иисуса – уходил в прошлое, воспоминания о нем слабели. Как человек начинает мерзнуть и терять тепло, отходя от костра, так и люди начали терять веру. Тогда ближайшие соратники Иисуса стали создавать Евангелия. Их появление большинство исследователей относит к 80-ым годам первого столетия. Целью текстов Нового завета было укрепление веры. Но каким путем? Путем культивирования веры в каждое написанное слово, чтобы читающий Евангелие и другие тексты становился современником Иисуса, сопереживающим ему и близким к нему. Поэтому вера в Христа перевоплотилась в веру в догмы Священного Писания.
|
|
|
Ещё на одну причину догматичности средневекового христианства как первой исторической модификации христианства указывает В. Соловьев. Он пишет, что если принять определение истинного христианства как воплощение в мире Духа Христа, т.е. воцарения христианского нравственного идеала, то следует отметить, что достижение высокой нравственности требует значительных усилий от человека. Это естественно, поскольку нравственное совершенствование сопряжено с размышлениями над мотивами поступков, сравнением их с идеалом, внутренней борьбой с недостойными жизненными принципами. Люди, населявшие римскую империю, по своему уровню не были готовы к философской рефлексии. Они были слишком дики, слишком дети. Это очень хорошо понимали стоики, ограничивая вход в свои ряды избранным. Поэтому ничего удивительного, что возобладала сначала вера в Христа как вера в факт его существования, в его сверхъестественность. И первые христиане верили в это истово, искренне, что помогло им устоять в период преследования приверженцев новой веры. Потом начались юридические преследования не христиан, тогда в христианство собралось множество людей, принимающих веру из-за страха. Эти последние, чтобы уберечь свою жизнь ходили молиться, читали Священные тексты и вынужденно приходили к вере в Христа с исполнением обрядов, чтением текстов. Опять догматы становятся базисом веры.
Утверждение идеи Бога, Иисуса Христа через догматы предопределило высокую ценность догм как воплощений Абсолюта. Догматизм стал основной доминантой средневековой ментальности. Соответственно, средневековая культура представляет собой воплощение догматизма. Ярким примером этому служит средневековое искусство как царство догматов, канонов. Живописец считался не художником-творцом, а ремесленником наподобие шорника, который следует абсолютно точным нормам. Следование канонам было обязательным во всех сферах искусства: мудрость всегда сочеталась с образом старца с седой бородой, именно таковым, седоволосым и седобородым, является нам король Карл в «Песне о Роланде», хотя на тот момент ему было 36 лет и, как свидетельствуют факты, он не был сед. В рыцарских кругах сложился канон куртуазного общения, который предполагал такт, любезность, кокетливость в меру, умение вести светскую беседу, т.е. обмениваться общепринятыми фразами, соответствующими случаю.
|
|
|
Догматизм определил особый, свойственный этой эпохе стиль доказательства, когда христианский догмат становился самым весомым и окончательным аргументом, подтверждающим истинность любого высказывания. Например, Августин Блаженный, доказывая истинность положения, что время не связано с движением планет, а воплощено в течении событий, в качестве аргумента использует отрывок из Библии, когда солнце по призыву Иисуса Навина остановилось, а битва продолжалась, т.е. время текло. В соответствии с догматизмом средневековая наука становится книжной, ученый ищет свои аргументы в Священном писании и книгах, признанных церковью. Такой стиль мышления не был преодолен даже к ХVII веку. Когда Галилей разглядел в телескоп кратеры и хребты на Луне, он предложил коллегам удостовериться в этом самим. Однако одни «с каким-то аспидским упорством, несмотря на тысячекратные предложения», как писал Галилей, отказались взглянуть на Луну, поскольку у Аристотеля ничего не написано о шероховатости поверхности Луны, значит, таковой она быть не может, а другие, взглянув, отказались поверить тому, что видели, поскольку виденное противоречило написанному Аристотелем, а последнее написанное автором, признанным церковью, оставалось истиной в последней инстанции.
Другой составляющей средневековой ментальности являлся универсализм. Действительно, догматы о едином Боге, о творении приводят к такой парадигмальной доминанте как универсализм. Универсализм исходит из идеи единого Бога и воплощается, во-первых, в принципе единства и общности мира как творения Бога, что актуализируется в алхимии, делая последнюю ведущей отраслью познания; во-вторых, в приоритете общей христианской морали, что воплощается, в частности, в представлении Августина Блаженного о человеке как душе, владеющей телом, человеке, способным подчинить свои чувства долгу, служению Богу, принципам добра и милосердия; в-третьих, в приоритете общего в целом, когда всякое проявление индивидуальности расценивалось как измена Богу, как грех (грехом была гордыня; денежное богатство, нажитое индивидуальными стараниями, - нечистым; женщина, подчеркивающая свою красоту и вызывающая всепоглощающую любовь, сметающую нравственные нормы, орудием дьявола и т.п.).
|
|
|
Приоритет общего, универсализм означал, что в средневековье на человека смотрели как на носителя общих качеств, прежде всего, качеств своего сословия. Основными были два сословия: дворянство – рыцарство и народ – чернь. Рыцарь был носителем лучших качеств: доблести, мужества, великодушия, храбрости, честности, вежливости, точности и т.п. Поэтому было естественным утверждение, что точность – это привилегия королей, вежливость королей. Приоритет общих сословных качеств создавал атмосферу равенства, поэтому западноевропейский король «был лучшим среди равных», поэтому был возможен круглый стол короля Артура. Народ, чернь оставался носителем противоположных качеств: лживости, хитрости, неточности, уничижительности, изворотливости и т.п. Соответственно, в книгах по грамматике той культурной эпохи писали, что мужик – имя существительное, роду ослиного.
Догматизм и универсализм предопределили такую ментальную доминанту средневековой культуры как символизм, т.е. признание того, что все есть символ Божьей воли, Божьего замысла. Соответственно, эпоха в лице ученых богословов и философов ищет символическое толкование библейских сюжетов и любых знаний. Естествоиспытатели заняты не столько описанием природных свойств флоры и фауны. Сколько поиском их символических значений. Так, свет был символом божественной чистоты, прозрачный берилл, пропускающий свет, символизировал христианина, озаренного светом веры, скорпион – ложь и еврея, страус – грешника и т.п.
|
|
|
Чтобы разгадать символику числа 40, понадобилось представить его в виде формулы 4∙(4┼3┼3), в которой первая четверка – символ течения времени, которое виделось в смене четырех времен года, четырех частей суток; вторая символизировала телесную природу человека, состоящую из четырех материальных субстанций: огня, воды, земли и воздуха, которая вместе с духовной составляющей, представленной числом 3, символизирующим призвание человека любить Бога всем сердцем, всеми помыслами, всей душою, была символом человека как творения Бога; последнее число 3 было символом Творца как единства Бога Отца, Сына и Святого Духа. Тем самым число 40 означало, что в этой временной жизни мы призываемся 40 дней жить целомудренно.
Иероним Босх (1450?-1516) через символы изображает мир до грехопадения, современную культурно-историческую действительность и ад. Поэтому его полотна понятны современникам. На них фрукты – символы плотских наслаждений, рыбы – символы лжепророков, распутства, черные птицы – безверия и смерти, крысы – лжи против церкви, непристойности, эротики, свиньи символизируют лжесвященников и обжорство. Архитектура создает романский стиль, потом готику, полнее воплощающую, символизирующую идею Бога в камне, образ Царства Божьего.
Абсолютно высокая ценность Бога, духовности, стремления к Богу, к спасению души, воплощенных в догмах, делает ментальной доминантой крайний дуализм как признание противоположности божественного, духовного природному, телесному, противоположности культурных компонент цивилизационным. Соответственно, тело считали омерзительным одеянием души, говорили, когда человек умирает он излечивается от проказы, каковой является его тело.
Крайний дуализм нашел воплощение в флагелланстве, повсеместном изображении Плясок Смерти, аскетизме, в отсутствии комфортабельного жилья, минимуме ванных процедур, признании грязи как признака добродетели. В 1292 году в Париже было всего 26 банных заведений, которые считались пристанищем разврата из-за того, что там просто мылись.
Ряд перечисленных парадигмальных доминант этим не ограничивается. Из цивилизационных ценностей сюда следует отнести труд, изобретательство. Однако очевидно явное превалирование культурных ценностей, что постоянно актуализировало проблему приведения в соответствие идеи бедности, нестяжательства с фактами монастырского обогащения, изобретательской деятельности, рационализации хозяйства. В «Завещании святого Франциска» (сам феномен святого Франциска, цистерианского ордена можно рассматривать как реакцию на обмирщание, усиление цивилизационной составляющей в целом бенедиктинского монашества) говорится о необходимости монахам трудиться, но оговаривается, что труд не должен вести к обогащению. «Руками своими трудился я, и буду трудиться, и желаю, чтобы и остальные братья трудились всячески согласно заповеди. Кто же не умеет, пусть научится, не ради алчности и мзды, а доброго примера ради и для преодоления праздности
|
|
|
Неслучайно для католического христианства с его явно выраженной цивилизационной составляющей: акцентированием на мирские дела, на право католической церкви быть вершителем судеб стран подданных и т.п. основой храма становится известная с эпохи эллинизма архитектурная форма – трехнефная базилика, которая изначально была предназначена для судебных заседаний, т.е. для отправления цивилизационных функций. Эта архитектурная форма постепенно трансформировалась, все более сообразуясь с христианской системой ценностей. Согласно последним храм – это символ, праобраз Царствия Божия, как он был увиден и описан Иоанном Богословом.
Храм как архитектурное сооружение стал наиболее ярким воплощением средневековой ментальности, он актуализировал и символизм, и догматизм, и крайний дуализм духовного и телесного, Царства Божия и земного мира. В соответствии с этими ментальными доминантами формировался романский стиль с его контрастностью внешнего вида и внутреннего убранства. Внешний вид – тяжеловесная, простая каменная оболочка. Аскетичность материальной оболочки уступает место роскошному внутреннему убранству с огромным количеством золотых предметов, неземным светом, каковым оказывается солнечный свет, пройдя сквозь витражное стекло. Если для ранних христианских построек характерны потолочные перекрытия как в римских базиликах, то романский стиль – это изменение художественно-образной системы ранне-христианской базилики в соответствии с символизмом как ментальной доминантой средневековья. Теперь нефы имеют сводчатые перекрытия, чтобы внутреннее пространство было больше и выше в соответствии с символикой храма как образа Царства Божия. Контрфорсы усиливают простенки между окнами, позволяя выдерживать давление, оказываемое сводами. Впоследствии систематически используется стрельчатый крестовый свод на нервюрах для перекрытия трехярусного нефа. Далее нервюры удлиняются, образуют узор в виде сдвоенных перекрытий, которые делят соответствующий участок свода на семь секторов. Эта система, этот элемент – нервюры позволил полнее воплотить в архитектуре идею Бога, христианские ценности.
Закономерно романский стиль уступает место готике, когда в 1137 году аббат Сугерий в аббатстве Сен-Дени замышляет перестройку храма, который бы полнее воплотил «теологию в камне», дал бы сильнее почувствовать в храме Дух Божий, символом которого является свет, неземной свет. В соответствии с этим контрфорсы были вынесены наружу, изнутри осталось кружево окон. Сугерий, рассказывая о своем замысле, подчеркивает необходимость строгой геометрической планировки и стремлению к обилию света.
Таким образом, выстраивается художественно-образная догматика готики как наиболее точного и полного воплощения западноевропейского христианства с присущими этому стилю элементами – витражами; стрельчатыми арками, служащими ребрами свода; вертикальной направленностью внутреннего пространства и экстерьера; аркбутанами, перекинутыми наподобие мостов арки к наиболее нуждающимся в опоре участкам. Таким образом, трехнефная базилика трансформируется в готический храм.
2.2. Эпоха Возрождения
Эпоха Возрождения – это вторая эпоха в развитии западноевропейской культуры. Хронологически она занимает два с половиной столетия, примерно с середины ХIV века до начала XVII века. Содержательно эта культурная эпоха представляет собой становление и утверждение идей индивидуальности и гуманизма в качестве ментальных принципов, определивших содержание культуры Возрождения.
Возрожденческий гуманизм – это возвышение естественных, телесных потребностей человека, возвышение земной жизни. Тем самым средневековый крайний дуализм духа и плоти уступает место гуманизму как единству духа и плоти. Становится очевидно, что любить Бога, быть справедливым и милосердным – это несомненно важно, но столь же важно добиваться славы, почестей, материальных благ, испытать радость земной любви.
Рождение гуманистического миропонимания наблюдается в «Божественной комедии» Данте Алигьери (1265-1321). Выслушав печальную исповедь своей современницы Франчески да Римини, которая, будучи женой некрасивого и жестокого Джанчотто Малатеста, полюбила его брата, нежного и красивого юношу, и была убита вместе с возлюбленным мужем, Данте падает в обморок от жалости к несчастным влюбленным. Вместе с тем, Данте помещает их души во второй круг ада, где в вечном вихре мечутся души пленников злосчастной любви, презревших супружеский долг. Поэтому Данте носит титул последнего поэта Средневековья и первого поэта эпохи Возрождения. Отстаивая принцип гуманизма Ф. Петрарка (1304-1374) в диалоге с Августином Блаженным заявляет, что то, что Вы называете алчностью есть привязанность к земным благам, честолюбие – стремление к земной славе, сладострастие – желание земной любви.
Принцип гуманизма утверждается в атмосфере глубокой религиозности, в атмосфере крайностей, и поэтому воплощается в принципе христианского гуманизма, означающего не просто возвышение человека, его земной жизни, но сразу возвышение человека до уровня Бога. М. Фичино подчеркивает, что он прекраснейшее из творений Бога, «мощь человека почти подобна божественной природе», он «есть как бы некий Бог», он подчиняет стихии, повелевает живым и неживым, он как Бог свободен, «рожден царствовать, он совершенно не переносит рабства». Именно поэтому эпоха Возрождения становится эпохой великих географических открытий, эпохой титанов. Действительно, когда гуманистические идеи овладевают умами людей, тогда они начинают верить в мощь своего разума, в призвание повелевать стихиями, что и побуждает самых уверенных их них пускаться в далекие плавания, строить летательные аппараты, аппараты для глубоководного погружения, экспериментировать в области науки и искусства. Возвышение человека до уровня Бога, превращение «человека» в «Человека» коррелирует с возвышением природы до Бога. Дуализм Бога и природы уступает место пантеизму, мистической растворенности Бога в вещах.
Принцип индивидуальности как вторая ментальная доминанта культуры Возрождения означает, во-первых, понимание индивидуальности как неповторимости каждого «Я», во-вторых, признание индивидуальности, индивидуального мира высшей ценностью, включение индивидуальности в систему высших ценностей, таких как Бог, Вселенная, что означает признание того, что Я - не просто один из многих во Вселенной, Я – один, наряду с другими, со Вселенной. Для человека эпохи Возрождения немыслимо было бы рассуждение о человеке как песчинке, как винтике в хорошо отлаженном механизме общества.
Отметим, первое, что для культуры эпохи Возрождения характерно крайнее, чудовищно гротескное воплощение и гуманизма, и индивидуальности. Так гуманизм как оправдание земной жизни, земной любви превращается в оправдание разврата, в оправдание любых средств для обустройства земной жизни. Примером чему является и нарушение обета безбрачия католическими священниками, Папой Александром VI, расширение практики продажи индульгенций, которая являлась источником средств, столь необходимых для строительства и украшения соборов, утверждения политической мощи католической церкви, удовлетворения стремления к роскоши и наслаждению высшего католического духовенства. Оправдание индивидуальности превращается в оправдание самого необузданного индивидуализма, который делает обыденными нарушения клятв, тайные убийства, коварство. Героем эпохи становится Чезаре Борджиа, сын Папы Александра VI, который ради достижения своих политических целей использовал любые, даже такие чудовищные средства как яд, убийство родного брата, предательство. Именно Чезаре Борджиа становится праобразом литературного идеального носителя верховной власти для Никколо Макиавеллиполитических целей использовал любые средства, которые зма, который делает обыденными нарушения, оставившего нам свою знаменитую книгу «Государь». Неудивительно, что эпоха Возрождения – это время, в котором соседствуют высокие стремления, неутомимые поиски и низменные порывы, несдерживаемые страсти, жестокий произвол, это эпоха, которую, по образному выражению Фридриха Ницше, вынесли на своих плечах сто титанов.
Второе, эпоха Возрождения считается эпохой рождения современной западноевропейской ментальности с ее ценностью материальных благ, карьеры, успеха, с ее принципом неприкосновенности личности.
Культура эпохи Возрождения является воплощением ментальных принципов гуманизма и индивидуальности. Действительно, в литературе бурно и широко доказывается недопустимость переписывания; утверждаются такие жанры как автобиография; сонет, как выражение глубоко интимных чувств; затевая перевод, автор долго объясняет читателю, что его лично побудило приступить к данному переводу; дама в письме своей подруге признается, что услышанная ею концона понравилась бы ей, если бы она точно знала, что та непохожа на все известное, отличается новизной; героями «Декамерона» Джованни Боккаччо (1313-1375) становятся ловкие жены, обманывающие своих простоватых мужей, сластолюбивые монахи, люди, для которых без сильной любви нет подлинной жизни, земная любовь как озорная, так и сильная, трагическая становится главным предметом изображения.
Ярким становится воплощение нового идеала прекрасного в живописи. Прекрасное не просто отблеск божественного, как считали в средние века, а единство божественного и природного в её гармоничности, соразмерности. «Сущностью красоты не может быть тело, ибо, если красота была бы телесной, он не имела ничего общего с добродетелями души» - рассуждал М. Фичино. Соответственно, символами живописи Возрождения становятся портреты, например, кисти Леонардо да Винчи (1452-1519), Рафаэля (1483-1520), Микеланджело (1475-1564) и ряда других, как воплощение индивидуальности и гуманизма, на которых и Богоматерь изображена как земная женщина в её идеальной, совершенной земной красоте; и все женщины предстают в своей безмятежной и величественной красоте.
Утверждается в живописи и пейзаж, который становится необходимым атрибутом портрета и самостоятельным жанром, например, у Альбрехта Дюрера (1471-1528), которого называют последним художником Средневековья и первым художником Возрождения, поскольку в Германии его творчество воплотило время перелома культурных эпох. Стремление точнее передать природное побуждало художников разрабатывать правила перспективы, исследовать законы пропорциональности и т.п.
Архитектура поворачивается к человеку: не только храмы, но и удобные виллы становятся символами новой эпохи, подтверждением чему является творчество Леона Баттиста Альберти (1414-1472).
Возвышение природы до уровня Бога делает природу самостоятельным объектом исследования. Если в средние века познание природы должно было служить еще одним доводом божественной мудрости и величия Бога, и во всяком явлении искали, прежде всего, божественный замысел, то признание ценности природы сделало целью науки выяснение законов природы. При этом главными методами познания становятся эксперимент, наблюдение, рациональное рассуждение, математическое доказательство.
Рационализации, объяснению с позиций человеческого разума подвергается богословие. Открывается интеллектуализирующая сторона понятия Бога. Акцентируется внимание не на всемогущей и неисповедимой воле Бога, а на действии Бога в соответствии с идеями ума, что соответствует характеру научного познания этой эпохи. Подчеркивается необходимость знания арифметики, геометрии и астрономии, углубление в природу вообще для понимания Священного Писания, изобилующего названиями животных, трав, минералов.
Изменяется представление о способе жизни. В соответствии с принципом индивидуальности человек рассматривается как носитель разнообразных качеств. Он сравнивается с пчелой, которая на пестром лугу собирает пыльцу с тем, чтобы выработать свой собственный ни на что не похожий мед. Человек должен подчеркнуть свою непохожесть в своих мыслях и творениях. Цель жизни – развить дарованные Богом способности, и этим подчеркнуть свое отличие от других людей. Способом жизни становится свободный выбор, который каждый делает исходя из собственного «Я». Впервые в истории и литературе (Гамлет) появляется индивидуальность, которая реализует собственные продуманные цели и несет ответственность за свои действия.
Что касается имени эпохи – Возрождение, то гуманистические ценности, возвышение человека заставляют эпоху искать «родственную душу», которую находят в античности с её культом человеческого интеллекта, совершенной телесности. Именно это заставляет возрождать античную культуру, т.е. переводить с греческого, искать античные изваяния, заметить красоту вечного города – Рима.
Отметим, что преклонение перед античной культурой, восхищение ею выражается в крайних, гротескных формах. Так классическую античную мифологию стали рассматривать как религиозную истину и отождествлять языческих богов с христианскими святыми. Венера утвердилась как символ духовной красоты, ее образ был переосмыслен и отождествлен с образом Девы Марии. Когда французский король потребовал у Папы Льва Х только что найденную статую Лаокоона, то последний ответил, что лучше отдаст голову Апостола, а ведь последняя была одной из главных святынь христианской церкви. Кардинал Пьетро Бембо признавался, что не читает посланий апостола Павла, дабы не испортить свой греческий. Папский перстень Александра VI был украшен изумрудом с изображением обнаженной Венеры.
Следует поставить вопрос об источниках культуры Возрождения, поскольку сравнение ментальностей приводит нас к выводу о противоположности Возрождения с его культом индивидуальности и земного Средневековью с его приоритетом общего и презрением природного, телесного. Вместе с тем культура Возрождения вызревает в недрах Средневековья, что позволяет, например, Й. Хейзинге говорить об эпохе Возрождения как осени Средневековья.
Действительно в качестве одного из главных факторов рождения новой возрожденческой ментальности можно рассматривать теорию двух истин.индивидуальности и земного ьтуры Возрождения, поскольку сравнение ментальностей приводит нас к выводу о противопо яет возрождать античную культуру, т.е. переводить с греческого, искать античные изваяния, заметить красоту вечнЕё появление естественно в атмосфере крайнего дуализма, противопоставления Разума и Веры, свойственного средневековому мышлению. Как воплощение идеи Бога теория двух истин утверждает, что Разум – могучее оружие, но ему не дано познать Бога. С другой стороны, из теории двух истин следует, что при познании природы достаточно опираться на Разум и Опыт, не привлекая авторитет Бога и Библии. Этот вывод активизирует познание природы в аспекте свободы от авторитета признанных церковью истин, от поиска символического смысла своих открытий. Освобожденный Разум, признание ценности которого имманентно присуще христианской ментальности, достигает значительных успехов в раскрытии природных закономерностей. Но если Бог создал природу, придав ей определенные свойства, а человек раскрыл его замысел, то он начинает себя чувствовать равным Богу по силе разума.
Тем самым активизируется существующая в потенции самоценность Человеческого Разума, действительной ценностью становится Человек, происходит его возвышение до уровня Бога, утверждается новый парадигмальный принцип – принцип гуманизма. Другими факторами, способствовавшими становлению новой культуры, являются компас, часы, печатный станок, увеличивший число грамотных, торговый капитал, благодаря которому расцвели многие итальянские города, что привело к оправданию индивидуальных усилий, благодаря которым стало возможное процветание отечества, исповедь, ставшая из публичной тайной в присутствии одного священника с тринадцатого века и направленная, в частности, и на самопознание.
Обосновав, что культура Возрождения определяется господством идей гуманизма и индивидуальности, проследим судьбы этих идей в культурном пространстве Западной Европы. Они трагичны и воплотились в трагичной судьбе их носителей. Появившись в Италии гуманистические ценности распространились по всей Европе. Гуманистические идеи в Англии проповедовал Томас Мор (1478-1535). Как гуманист Т. Мор мечтал об обществе, в котором человек мог бы реализовать данные ему Богом способности, обрести свободу, но он жил в эпоху становления капитализма и, как лорд-канцлер Англии прекрасно понимал, что в реальном мире такое общество невозможно, виной чему, по его мнению, является частная собственность, стремление к богатству. Несмотря на это, он мужественно боролся против указов, укреплявших деспотическое верховенство короля, усугублявших тяжкое положение народа, за что и был казнен, успев построить проект, как ему казалось, справедливого, гуманного общества в произведении «Утопия».
Он описал в нем идеальное государство, где нет ни частной, ни личной собственности. Жители живут в пятидесяти четырех одинаковых городах, поочередно перебираясь в деревню для возделывания земли. Дома в городах также одинаковые, утопийцы ими меняются один раз в десять лет по жребию. Из среды управляющих выделяются сифогранты, которые следят за тем, чтобы «никто не сидел в праздности», чтобы рабочий день продолжался шесть часов, а свободное от работы время надобно заниматься наукой, участвовать в публичных чтениях и т.п., но лежать без дела. Пока утопийцы заняты работой, они покрыты грубыми шкурами, в остальное время все носят одинаковые естественного цвета шерсти плащи, которых хватает на два года. В городах нет пивных и других увеселительных заведений. Особое отношение к браку, в него вступают женщины не ранее восемнадцати лет, муж должен быть на четыре года старше. Такое, по сути, антигуманное общество предложил Т. Мор.
В Германии судьба гуманистического движения воплотилась в судьбе Эразма Роттердамского (1469-1536). Он был одним из самых ярких гуманистов Северной Европы. Он постоянно доказывал, что человек самое благое и прекрасное из творений Бога. Подвиг Христа состоит именно в пробуждении изначально высоконравственной природы человека. Признавая главным в христианстве проповедь добра и милосердия Эразм обличает чрезмерную пышность церкви, нетерпимость к еретикам. Влияние идей Эразма испытал будущий автор Реформации Мартин Лютер (1483-1546).
Мартин Лютер, будучи еще студентом, посещал гуманистический кружок и был убежден, что каждый человек должен добиваться славы и денег, должен сочетать мирскую деятельность с личной верой в Христа, в его искупительную миссию. Ценность индивидуальности актуализировалась в идее, что каждый человек должен прийти к Богу сам путем самосовершенствования, путем личного общения с Богом через Священное Писание. Когда Мартин Лютер стал профессором теологии он пришел к необходимости реформировать католицизм и в качестве протеста последнему построить новую модификацию христианства – протестантизм. В сущности, Реформация была вызвана необходимостью приведения христианства в соответствие с новыми парадигмальными ценностями.
Конечно, Реформация явилась и реакцией на положение в католической церкви, окончательно погрязшей в разврате, в борьбе за власть, за богатство. И Папа Римский, и остальное духовенство открыто нарушали обет безбрачия, процветала симония, устраивались вакханалии, на которых распевали кощунственно переиначенные проповеди Христа: «Люби золото и серебро всем сердцем своим, люби богатого как самого себя», «Блаженны имущие, ибо узреют лицо мое, горе бедным, приходящим с пустыми руками». Вокруг папского трона казалось воздух насыщен преступлениями. В народе шепотом говорили об особом яде Борджиа. Собственно непосредственным поводом для начала Реформации послужила попытка папы Льва Х финансировать строительство и художественные росписи собора в Риме за счет продажи индульгенций, которые освобождали от загробного наказания, от пребывания в чистилище.
Содержание реформации, заключавшееся в 95 тезисах, опубликованных Лютером в 1517 году, в главном – в отмене монашества и индульгенций, в провозглашении всеобщего священства и Священного Писания единственным авторитетом, в требовании сочетания мирской деятельности с личной верой в Христа, в его искупительную миссию.
Становление новой религии – это становление ее догматики, основанной на безусловной вере, поэтому разум был объявлен блудницей дьявола, человек по своей природе – греховным, «кишащем роем мерзостей» по высказыванию Кальвина, одного из главных деятелей реформационного движения в Англии. В этой ситуации становится невозможным открыто рассуждать о всесилии человеческого разума, об изначально доброй природе человека. Постепенно умолкает Эразм Роттердамский, исчезают гуманистические кружки, а с ними и идеи гуманизма и индивидуальности их духовной жизни Англии, Северной Европы.
Столь же трагична судьба этих идей и на родине Возрождения, в Италии. Под натиском реформационного движения католическая церковь была вынуждена прекратить практику продажи индульгенций, изменить образ жизнедеятельности духовенства, а также окончательно утвердить догматику католичества. Католическая церковь объявила войну всем отступникам. Началось движение Контрреформации.
Самым преданными воинами контрреформационного движения стали иезуиты, члены «Общества Иисуса», созданного в 1534 году И. Лойолой и утвержденного Папой в 1540 году. Иезуитам были даны неограниченные полномочия в борьбе с еретиками, их девизом стало высказывание, приписываемой Лойоле, – «Цель оправдывает средства». Всякое свободомыслие, всякий отход от догматов католицизма стали тяжким преступлением и карались инквизиционным судом.
Вновь запыли костры инквизиции. В 1600 году был сожжен Джордано Бруно, в частности, за идею о религиозном взаимотерпении и согласии, за идею о бесконечном числе миров во вселенной, что противоречило тогдашнему пониманию библейского догмата о едином, созданном Богом мире. Смерть Дж. Бруно возвестила окончание эпохи господства идей гуманизма и индивидуальности, которые разбились о «волну догматизма», поднятую Реформацией и Контрреформацией. Наступил новый XVII век, новая культурная эпоха – Новое время.
2.3. Эпоха Нового времени
Идеи Эпохи Возрождения, возвышающие земные человеческие потребности, потребности в свободе, творчестве, до уровня потребности в Боге, нравственности, возвышающие индивидуальность «сгорели» в кострах контрреформации, разбились о догматизм протестантизма. Тем не менее, зародившееся критическое мышление, необходимость опираться на собственный опыт и разум, а не на догматы прочно утвердилась в человеческом сознании. Однако в этой новой культурно-исторической реальности, в которой сильно противоборство реформационного и контрреформационного движений, Человеческий Разум и Опыт сохраняют свою ценность, в большей степени, только в области познания природы, утверждаются в ней, привлекая в союзники, признанную церковью теорию двух истин. Теория двух истин сыграла роль стены, оградившей науку, окончательно утвердившиеся в ней новые методы получения и проверки знаний на истинность – эксперимент, математическое доказательство, рациональное рассуждении – от усиливающейся Контрреформации, от догматизма утверждающихся протестантских религий. Поэтому научная революция, начавшаяся в шестнадцатом веке, связанная с именами Н. Коперника, Г. Галилея (1564-1642), утверждающая новые идеалы и нормы научного познания продолжается, и новая наука в форме теоретической механики как актуализация ценности Человеческого Разума и Опыта превращается в авангардную сферу культуры семнадцатого столетия. Утверждается механистический стиль мышления, когда явления и процессы в природе и обществе мыслятся сквозь призму понятий и законов механики. Происходит механизация «Бога», «Человека». В соответствии со вторым законом теоретической механики Бог превращается в перводвигатель, в первосилу. Мистический пантеизм, рассматривающий Бога как Совершенство, Красоту, пронизывающую природу, уступает место рационализированному пантеизму, в котором Бог выступает как закономерность, присущая природе. Человек из совершеннейшего и прекраснейшего творения для Возрождения превращается в машину. Р. Декарт считал, что одна из причин плача – печаль. Печаль, охлаждая всю кровь, суживает поры глаз. Но поскольку, по мере того как она их суживает, она уменьшает также количество паров, которые эти поры должны пропустить, этого недостаточно, чтобы вызвать слезы. Если Человек – машина, то его руки рычаги, сердце – насос и т.п. Такой механистический взгляд на кровеносные сосуды как трубопроводы, по которым течет жидкость по законам механики, помог Ч. Гарвею открыть законы кровообращения.
Механистической становится картина мира и общества. Эпоха, смотревшая на мир сквозь призму законов механики, исходила из того, что если любое явление природы – воплощение законов природы, открытых механ
|
|
|
