Искусство середины Нового царства. Время правления Аменхотепа IV (эхнатона)

(первая половина 14 в. до н. э.)

Концентрация огромных богатств в ру­ках высшей потомственной знати и кровно связанного с ней жречества, в первую оче­редь жрецов фиванских храмов Амона, необычайно усилила их, особенно к концу правления XVIII династии, при фараоне Аменхотепе III. С целью ослабить эту, все возрастающую политико-экономическую силу знати и жречества, противостоящую власти и значению самого царя, сын Аменхотепа III фараон Аменхотеп IV (конец XV— начало XIV в. до н. э.) осуществил следующие решительные пре­образования. Отстранив от главных го­сударственных должностей чиновников из старой знати, он привлек из служи­лой знати людей, обязанных своим высо­ким положением не происхождению, а исключительно воле царя. Для того чтобы уничтожить самую основу идеологической власти жрецов, Аменхотеп IV объявил всех богов Египта ложными, а истинным богом назвал Атона, солнечный диск, культ которого существовал в Египте уже в эпоху Среднего царства как один из многих местных культов в областях Сред­него Египта, но широко распространен не был. Себя Аменхотеп IV стал именовать сыном Атона и единственным, кто познал подлинную вору. Так как поклоняться отныне следовало непосредственно сияв­шему на небе солнцу, последовали логиче­ское запрещение любых его персонифи­каций, то есть воплощения в виде фигур человека или животных, а также ликвида­ция старых храмов. Святилища всех богов были закрыты, их изображения стали уничтожать, а храмовое имущество конфисковывали. Воспроизводить единствен­ное божество было предписано только в виде солнечного диска с лучами, оканчи­вающимися человеческими руками. В связи со своими личными религиозно-фило­софскими взглядами Аменхотеп IV стремился преодолеть также древнюю фиванскую художественную традицию, которая предписывала ту или иную меру идеализации всех изображений.

Царь потребовал; чтобы его физический облик, а также облик его жены и детей пе­редавали наиболее приближенно к реаль­ности. В течение первых четырех лет прав­ления Аменхотепа IV и пребывания его в Фивах, еще до реформы в Карнаке, к востоку от главного святилища Амона был построен храм Ра-Горахте, бога солнца, одного из древних общегосударственных богов, связанных с солнечным культом. Один двор храма Ра-Горахте бы украшен более чем сотней гигантских осирических статуй царя. Однако уже эти монументаль­ные скульптуры характеризует очень кон­кретная, реалистическая трактовка черт лица и всей фигуры Аменхотепа IV.

В результате чрезвычайного обострения взаимной неприязни царя и жрецов цент­ральных храмов на шестом году своего правления Аменхотеп IV покинул Фивы. Вместе со всеми близкими и двором он пе­реехал в совершенно заново построенный город Ахетатон — «Небосклон Атона», приблизительно в 150 км к северу от Фив. Для сооружения новой столицы была вы­брана не заселенная прежде долина, где ранее не существовал какой-нибудь культ, а следовательно, не было старых храмов и их жрецов. Свое имя Амен­хотеп изменил на Эхнатон — «Благой для Атона», а имя жены — царицы Не­фертити — на Нефер-Нефру-Атон, то есть «Прекрасна красотою Атона». В наши дни возле руин Ахетатона находится арабское селение Эль-Амарна. По его наименованию время правления Аменхотепа IV — Эхна-тона и искусство этих лет часто называют амарнским.

Архитектура. Город Ахетатон, построен­ный по единому плану в течение пяти лет после религиозной реформы Аменхоте­па IV, существовал всего лишь около чет­верти века. В связи с быстротой его соору­жения и недолгой жизнью в архитектуру было привнесено мало нового. Археоло­гические раскопки показали, как четко была организована его центральная часть с улицами, пересекавшимися под прямым углом. В центре города были возведены дворец и дворцовое святилище, главный храм Атона с его складами и жилищами жрецов, административные здания, казар­мы, а также дома-усадьбы вельмож с хозяйственными пристройками, дворами и садами. Ближе к окраинам были располо­жены дома ремесленников и хижины бед­няков. Таким образом, изучение города Ахетатона дало возможность установить характерное размещение построек по со­циальному признаку, как это было и в Кахуне, городе эпохи Среднего царства.

Новой чертой в храмовой архитектуре Ахетатона было отсутствие в ней много­колонных залов. Так как поклоняться на­до было солнцу, сиявшему на небе, гипо­стили были заменены просторными дво­рами с многочисленными жертвенниками.

Главный дворец Ахетатона представлял собой прежде небывалый в архитектуре Египта, обширный комплекс из двух час­тей: приемной, парадной и личной, интим­ной с садами, дворцовым святилищем Ато­на и служебными, хозяйственными поме­щениями. Обе части, каждая из которых была окружена стеной, соединялись ви­сячим крытым переходом, переброшенным через подводившую к дворцу дорогу. Вхо­ды во дворец имели форму пилонов. Среди парадных апартаментов торжественным убранством выделялся Широкий зал Атона с многочисленными статуями царя. Необычайно разнообразными были формы и роспись колонн в парадной и жилой ча­стях дворца. Полы же в помещениях для отдыха фараона и его семьи были покрыты многоцветной росписью, которая переда­вала излюбленные в эпоху XVIII дина­стии изображения бассейнов с лотосами, рыбами, порхающими в зарослях птицами и резвящимися быками, вокруг же фри­зы из букетов и ваз, а также фигуры плен­ников — связанных нубийцев и азиатов.

Скульптура. Период Ахетатона был очень кратким: время правления и дея­тельности самого Аменхотепа IV — Эхна-тона — около двадцати лет. И в эти годы, как и прежде, скульптура играла большую роль в смысловом оформлении дворцов, храмов и гробниц. Однако в связи е изме­нением официальных норм, на основе не­обычайного характера требований самого фараона к содержанию и форме изображе­ний сложился особый, самобытный стиль искусства.

Резко своеобразен облик немногих со­хранившихся статуй и рельефов самых первых лет правления Аменхотепа IV. Их отличает подчеркнуто конкретная, даже обостренная характеристика индивидуаль­ных черт лиц и фигур царя, царицы и их дочерей, некоторая угловатость, резкость силуэтов и объемов. Чрезвычайно хорошо представляют эту своеобразную изобрази­тельную манеру части колоссальных осирических статуй Аменхотепа IV из храма Фа-Горахте в Карнаке (Каир, Египетский музей), а также рельефы пограничных стел новой столицы из самого города, где изображена царская семья, которую осе­няет Атон (Берлин, Государственные му­зеи).

Постепенно, через несколько лет после переезда Аменхотепа IV — Эхнатона в но­вую столицу, в круглой пластике и релье­фах смягчились силуэты, появились боль­шая успокоенность ритма плоскостей и линий, мягкость в переходах форм.

Все памятники физиономически кон­кретно, очень определенно воспроизводят тонкие черты аскетичного, одухотворенно­го лица царя. Отмечены болезненная узость его груди, слабость тонких рук и ног, что особенно бросается в глаза, так как женственные его бедра широки и мас­сивны.

Аналогична передача физических признаков и царицы и маленьких царевен (например, на рельефе домашнего алтаря из Амарны с изображением семьи Эхнато­на, Каир, Египетский музей).

Средства же пластического воплощения всех названных черт — выверенные ты­сячелетней практикой и издревле же канонизированные, то есть узаконенные, остались неизменными. В круглой скуль­птуре—это равновесие и статика при размещении объемов в пространстве. Та­ковы общие композиции наиболее ранних осирических изваяний Аменхотепа IV из Карнака, спокойно, фронтально стоящих, а также других фигур — с жертвенником в руках или коленопреклоненных. Тради­ционно сохранение за спиной многих фигур части блока, например в известня­ковых статуэтках немолодой Нефертити (Берлин, Государственные музеи) и пер­вого преемника Аменхотепа IV Сменхкара с жертвенником (Каир, Египетский музей).

В рельефах и росписях времени Ахета­тона тоже сохраняются многие канонич­ные черты: сочетание профиля лица с глазом в фас, условная четкая «разверну­тость» фигур на плоскости, декоративная уплощенная трактовка объемов — отсут­ствие линейной и воздушной перспективы, а также разномасштабность фигур в одной композиции. При распределении изобра­жений на стенах, как и в течение преды­дущих столетий, художники придержи­вались логической последовательности

развития сюжетов и симметрии их разме­щения, выделяя специальным линейным обрамлением большие композиции, зани­мающие целые стены.

Правда, в рельефах и росписях дворцов и гробниц Ахетатона появилось много сю­жетов и бытовых деталей, не встречавших­ся ранее (например, скульптурный набро­сок на обломке известняка с изображе­нием юной царевны, поедающей жареную утку, Берлин, Государственные музеи), связанных главным образом с воспеванием любви, согласия, душевной близости меж­ду царем, царицей и их детьми. Таков и полный безмятежной радости «Обед царской семьи» — рельеф из гробни­цы вельможи Хеви в Ахетатоне. К этой же группе произведений принадлежит и рельеф с изображением «Оплакивания умершей царевны» из гробницы в Ахета­тоне. Все позы и движения воздетых и за­ломленных рук приближенных передают их скорбь. Особенно же искреннее, глубо­кое человеческое горе воплощают фигуры стоящих у ложа мертвой девочки Нефер­тити и сжавшего ее руку, как бы поддер­живающего ее Эхнатона.

Памятники этого периода создавали Та­лантливые художники фиванских мастер­ских с чрезвычайно высоким уровнем под­готовки, умевшие осуществлять разнооб­разнейшие творческие задачи. Они были воспитаны в многовековых традициях фиванского искусства, которое ярко расцвело еще до периода Ахетатона — в течение всей XVIII династии. При Аменхотепе IV эти мастера работали сначала в самих Фивах, а затем в Ахетатоне. При раскоп­ках в Ахетатоне было обнаружено не­сколько скульптурных мастерских, выпол­нявших статуи и рельефы для храмов, царских дворцов и по частным заказам знатных лиц. В помещении мастерской главного скульптора Тутмоса были откры­ты наиболее яркие памятники эпохи: па­радные бюсты Эхнатона и Нефертити (Зап. Берлин, Шарлоттенбург, музей), незаконченный портрет юной Нефертити из песчаника (Берлин, Государственные музеи), статуэтка Нефертити в немолодом возрасте и портретная голова царевны Меритатон (обе в Берлине, в Государст­венных музеях). Все эти произведения отличаются чрезвычайно тонким, в физио­номическом плане, воплощением образов, строгим отбором черт, наиболее харак­терных для каждого из изображенных в разные периоды жизни. По глубине инди­видуальной характеристики к этой трупне скульптур с полным правом можно отнести и портретную голову матери Чменхотепа IV-царицы Тии -(Берлин, Государственные музеи).

Художественное ремесло нашло в крат­кий промежуток правления Эхнатона и его первых двух преемников — Сменхкара и Тутанхамона, также очень недолго Цар­ствовавших, необычайно многогранное применение. Стиль произведений этой сферы творчества отличается образной и пластически-цветовой утонченностью и очень большой декоративностью. Наряду с обычной гаммой охристых, зеленых, си­них, белых и черных тонов широко приме­няли оттенки— бирюзово-голубые, бело­вато-желтые, зеленовато-синие, фиолето­вые.

Разнообразнейшие изделия высокопро­фессионального художественного ремесла дали раскопки в фиванском некрополе — гробнице фараона Тутанхамона, второго преемника Эхнатона. Кровати и кресла, сундуки и ларцы, кубок и светильник в виде лотосов, жезлы и опахала, сандалии, ожерелья, перстни и другие предметы— все свидетельствует об изысканном ощу­щении своеобразной красоты каждого ма­териала, будь то дерево, кость/ металл, стекловидный сплав — смальта или полу­драгоценные камни (все в Каире, в Еги­петском музее). Так, очень тонко декора­тивна золотая портретная маска с мумии фараона с мягко прилепленным, глубоко психологически трактованным лицом и вставками из тёмно-синего лазурита на го­ловном платке, красноватых, оранжевых и бирюзовых самоцветов и смальт — на широком ожерелье (Каир, Египетский музей).

Религиозно-политическая реформа Аменхотепа IV — Эхнатона была заранее обречена на неудачу, так как остались не­измененными социально-экономическая основа и идеология древнеегипетского общества. В номах сохранились не утратив­шие там своих богатств и влияния родовая знать и жрецы. Не были физически унич­тожены и высшая фиванская знать и жре­чество, которые люто ненавидели царя-еретика. Темный забитый народ продол­жал втайне поклоняться древним богам, не в силах постичь философское своеобра­зие и суть новой веры. Сократился приток в страну рабов, золота, так как царь, буду­чи целиком поглощен осуществлением своих внутригосударственных преобразо­ваний, не предпринимал военных за­хватнических походов в Нубию и Сирию, как многие его предшественники в эпоху Среднего и Нового царства. Поэтому ре­форма не принесла Серьезных материаль­ных преимуществ даже среднему слою рабовладельцев, на которых царь старался опираться. Таким образом, в самых раз­личных кругах свободного населения Египта нарастало недовольство.

Вскоре после смерти Эхнатона в первой четверти 14 в, до н. э., при Тутанхамоне, старая знать и жречество, пойдя на согла­шение с новой служилой знатью, пол­ностью восстановили прежние порядки. Тутаяхамон переехал в Фивы, снова став­шие столицей страны. При четвертом же преемнике Эхнатона, царе Харемхебе, ре­акция особенно усилилась: уже почти пол­ностью безлюдный город Ахетатон был «разметан», его постарались стереть с лица земли, чтобы уничтожить и самую память о правлении царя — «еретика из Ахетатона».

Однако искусство периода Ахетатона внесло много нового, и в этой области пол­ный возврат к прошлому был уже невоз­можен. Искусство следующих, XIX и XX династий, развивая традиции всей XVIII династии, наследовало и образную глубину и эстетическую утонченность ис­кусства Ахетатона.