Конец 4 тыс. до н. э. Реконструкция

Скульптурные настенные изображения почти полностью отсутствовали в оформ­лении храмов Шумера периодов Урук и Джемдет-Наср. Единственный пример, к тому же уникальный по уровню художест­венного исполнения,—мраморная женс­кая голова (немного меньше натуральной величины) из Урука (Багдад, Иракский музей). Плоско стесанная сзади, о» была и л предназначена для прикрепления к стене. Предположительно, она изображает бо­гиню плодородия, любви и распри Инанну (или Иннин). В этом незаурядном по образной выразительности произведении раннего искусства Двуречья монументализированная трактовка объемов сочетается с легкой моделировкой форм около носа и губ, благодаря чему чертам женского лица сообщена мрачноватая, немного скорбная торжественность. Не мешает даже то, что не сохранялась инкрустация глаз и бро­вей, что отбита часть носа и пропал голов­ной убор. Возможность реконструировать изображение из Урука полностью дала находка такой же «настенной» фигуры богини в городе Ашшуре (в Северном Двуречье), в храме второй половины 4 тысячелетия до н. э. Голова и тело боги­ни из Ашшура рельефны, а ноги прорисо­ваны по стене красками, благодаря чему фигура как бы постепенно вырастает из плоскости.

Рельефы. Аналогичная стилистическая трактовка — постепенное нарастание вверх объемности, горельефности — известна по ряду рельефных композиций, украшаю­щих каменные сосуды. Таковы, например, два сосуда из известняка; один из Урука с рельефными и горельефными фигурами львов и быков (Багдад, Иракский музей), другой — с вереницей рельефно-горедьеф-1ых быков (Париж, Лувр).

В периоды Y рук и Джемдет-Наср про­изошло закрепление двух закономерностей построения композиций, подчиненных наиболее действенному воплощению изображений, связанных с религиозно-магическими представлениями. Это так называемая геральдическая композиция, основанная на принципе ритмической идентичности правой и левой половин, (например, сосуд с рельефным изображе­нием мифологической сцены из Телль-Аг-раба начала 3 тысячелетия до н. э., Лон­дон, Британский музей), а также компози­ция построчная, основанная на постепен­ном развертывании повествования, с распределением изображений поясами (например, на каменном культовом сосуде начала 3 тысячелетия до н. э. из храма богини Инанны в Уруке, на котором изоб­ражены процессия данников, животные и растения (Багдад, Иракский музей).

Стилистические черты всех рельефов второй половины 4 — начала 3 тысячеле­тия до н. э.: выразительность силуэтов, пластически мягкая, объемная проработка форм, мерная торжественность ритмов движений и поз людей и животных. Впол­не определенны в них и основные прави­ла изображения на плоскости человече­ской фигуры: четкая, условная ее распла-станность — голова и ноги в профиль, а глаз и туловище чаще всего в фас (иногда плечи, в трехчетвертном повороте). Так же, по принципу передачи наиболее ясного представления об изображаемом, как бы совмещая несколько точек зрения, воспроизводили и животных. Например, фигуры быков, баранов, птиц передавал в профиль, но с глазом в фас и с двумя ро­гами или крыльями, как бы видимыми тоже в фас.

Скульптура. В связи с изобретением сверла для "обработки камня в периоды Урук и Джемдет-Наер создавалось много небольших скульптурных трехмерных изображений животных - быков, овец, ба­ранов, телят. Изготовление таких фигур, очевидно, было очевиднорелигиозно-магическими представлениями о возмож­ности воздействовать на производительные силы природы. В стилистическом отноше­нии всю эту пластику отличают общие черты. При передаче характерных призна­ков животного всегда выразительно обобщены как основные массы фигур, так и детали. Показательны в этом отношении, например каменная фигура теленка с се­ребряными ногами, подставка в форме ле­жащего вепря, две овечьи головы все из Уруна (Берлин, Государственные музеи; Багдад, Иракский музей).

Шумер раннединастического периода (2850-2400 гг. до н. э.)

В первой половине 3 тысячелетия до н. э. в связи с ростом рабовладения и углублением социального неравенства значительно укрепились первые, непроч­ные политические образования, рабовла­дельческие города-государства, которые включали окрестные поселения и где были еще очень ощутимы пережитки первобыт­нообщинных отношений. Наиболее значи­тельными городами, культурными центра­ми, существовавшими уже в 4 тысячеле­тии до н. э., были: в Южном Двуречье — Эреду (Абу-Шахрайн), Ур, Урук, Лагаш (IIIирпурла), Адаб, Умма; в Северном Двуречье — Хафаджа, Ашнуннак (совре­менный Телль-Ахмар), Киш.

Одним из очень сильных и богатых го­родов-государств являлся Ур. Этот город, главным богом и покровителем которого считался бог луны Наина, был крупным торговым центром, осуществлявшим ши­рокий товарообмен со многими террито­риями — от Ирана на востоке до Сирии на западе. Поэтому он играл очень большую роль в экономической и культурной жизни всего Двуречья. Правители Ура возводили в городе храмы, строили двор­цы. Сила их и богатство подтверждаются не только этими актами, зафиксированны­ми древними текстами, но и многими под­линными драгоценными высокохудожест­венными предметами, которые были най­дены в их гробницах.

Между маленькими городами-государст­вами возникали постоянные военные столкновения из-за земель, оросительных каналов, скота и рабов.

Основателем первой исторической дина­стии другого значительного государства — города Лагаша на Тигре был Ур-Йанше, также прославленный в текстах как строи­тель храмов, святилищ и каналов. Уси­лился Лагаш в связи с успешными, упор­ными военными действиями во время правления в нем в середине 3 тысячелетия до н. э. царя первой династии Эанатума, покорившего город Киш в Северном Дву­речье и все Южное Двуречье с городами Ур и Урук. Политику военной экспансии продолжал в годы своего правления, также в середине 3. тысячелетия до н. э., и Энтемена,—другой представитель первой династии. Не случайно в Лагаше особенно чтили бога войны Нингирсу.

Многолетние успешные войны Лагаша и накопление материальных ценностей по­служили основой для развития примитив­ного рабовладельческого хозяйства. По­явились деревянные плуги вместо мотыги. Продолжали совершенствоваться ремесла, в наибольшей степени — металлургия.

В 24 в. до н. э. верховную власть захватил с помощью жрецов Урукагина, отстранив последнего царя первой дина­стии Лугальанду. Во время своего шести­летнего правления Урукагина, по свиде­тельству текстов, строил дворцы, храмы и каналы. Немного усилились при нем средние слои жителей и общинников Ла­гаша.

Однако на седьмом году правления Урукагины на Лагаш напал и разгромил его сильный и воинственный правитель еще одного города-государства — Уммы — Лугальзагеси. Покорил он также Урук, Ур, Адаб и ряд других городов. Впервые в истории общества Двуречья Лугальзагеси объединил весь Шумер и Аккад (Юж­ное и Северное Двуречье) в одно государ­ство — на протяжении двадцати пяти лет своего царствования. В это время, на основе единого управления системой ороси­тельных каналов, широкой торговли крепкой центральной власти, наступил расцвет городов Шумера.

Архитектура. Главным видом искусства раннединастического периода была архи­тектура. Основным строительным мате­риалом по-прежнему служил сырцовый кирпич и лишь изредка — обожженный кирпич; в очень малом количестве приме­няли привозной камень и дерево. Основ­ные черты архитектуры, сложившиеся еще в конце-4 — начале 3 тысячелетия до н. э., в этот период продолжали развиваться. Главные городские здания — храмы и дворцы сооружали на искусственных платформах из утрамбованной глины. Сте­ны зданий и боковые стороны платформ обрабатывали лопатками. Применяли главным образом плоские перекрытия, но встречались и двускатные и сводчатые, как, например, в храме Ашнуннака и в усыпальницах Ура. Стены жилых домов, выходящие на улицу, были глухими.

В помещениях разного назначения вме­сто окон, которые были не нужны из-за обилия солнца, устраивали отдушины под потолком. Основным источником света служили дверные проемы. Храмы, как, например, храм в Хафадже, окружали одной или двумя стенами.

Храм богини Нинхурсаг в Убайде, пред­местье Ура, середины 3 тысячелетия до н. э.— типичный пример храмовой по­стройки. Насколько можно судить по одной из реконструкций этого храма, от которого сохранились лишь руины, он имел традиционную для шумерийской ар­хитектуры платформу с вводящей на нее лестницей. Новые же черты, привнесен­ные ранее династическим периодом,—не­которое усложнение общей композиции, большая декоративность оформления. Это размещение платформы на дополнитель­ной овальной террасе, облицовка платфор­мы обожженным кирпичом, навес над прямоугольным входом в храм на тонких деревянных столбах — истинных опорах, обитых медью и покрытых вкладками из перламутровой раковины, красного камня и черного асфальта. Орнамент инкруста­ции передает структуру ствола финиковой пальмы— священного дерева.

Кроме того, в этом сооружении наряду с вертикалями лопаток введены и гори­зонтальные членения: откосы платформы были окрашены двумя широкими полоса­ми — черной и белой, а стены храма де­корированы фризами. На них переданы повествовательные композиции, изобра­жающие шествие быков в сторону входа, вереницу летящих в том же направлении голубей, жрецов, которые доят корову и сбивают масло в храмовом загоне для ско­та (Багдад, Иракский музей). Плоские фигуры вырезаны из желтовато-белого известняка, а фон вокруг выполнен из пластинок темно-серого шифера. Все дета­ли фриза были вдавлены в слой асфальта, как бы приклеены к нему.

В пластическое оформление храма были включены и две медные статуи львов-охра­нителей по сторонам входа. Над дверным проемом находился медный рельеф, пере­ходящий в горельеф, с геральдической композицией, передающей символическое сочетание трех фигур —фантастического львиноголового орла Имдугуда и двух оле­ней (Лондон, Британский музей). В ниж­ней части стены были установлены в виде еще одного фриза небольшие бронзовые фигуры торжественно выступающих бы­ков.

Теплая, глубокая расцветка фризов вместе с двухцветной окраской платфор­мы и золотистым блеском бронзовых фи­гур, вероятно, придавала храму большую нарядность, подчеркивала значительность этого сооружения.

Очевидно, в течение раннединастического периода строительное искусство проде­лало значительный путь развития, создав гораздо более развитой тип храма, чем предшествующий. Наиболее яркие памят­ники изобразительного искусства раннединастического периода найдены в горо­дах разных частей Двуречья: Южном — в городах Уре и Убайде; Северном — в Ашнуннаке, Хафадже, Мари.

Скульптура. Скульптурные изображе­ния из разных пород камня (известняка, песчаника, местного алебастра), бронзы, а возможно, и из дерева исполняли пре­имущественно для храмов. Размер их в основном небольшой — до 35—40 см. На­значением подавляющего большинства из них было постоянно умолять богов о ни­спослании всяческого благополучия тому лицу, по заказу которого они были сдела­ны. В связи с такой ролью скульптуры вы­работались определенные нормы изобра­жения человеческой фигуры, как трех­мерной, так и на плоскости. В первую очередь, это схематизм обобщенных форм и во многих случаях условно укороченные пропорции фигур.

Фронтально расположенные фигуры статичны. Они переданы стоящими, очень редко с выдвинутой вперед одной ногой или сидящими. Согнутые в локтях руки сомкнуты ладонь в ладонь у груди проси­тельным жестом. В широко открытых, прямо глядящих глазах и в тронутых улыбкой губах — мольба. Молитвенная поза и мимика просителя — вот то глав­ное, что требовалось выразить при испол­нении этой скульптуры. Отсутствовало ре­лигиозное, магическое требование вопло­щать конкретные, индивидуальные при­знаки оригинала. В облике человека пере­давали характерные этнические его при­знаки как шумерийца: крупный нос, тон­кие губы, маленький подбородок, большой покатый лоб. Сквозь них лишь прогляды­вают черты того или иного конкретного человека. Не случайно на спине или плече многих фигур вырезали в прямоугольной рамке имя того, кого скульптура изобра­жала, а также имя божества, которому она была посвящена.

Мастера-художники раннединастического периода создавали типизированные

человеческие фигуры-символы. Однако в ту эпоху, несмотря на общую идеологию, еще отсутствовали устоявшиеся и узако­ненные официальной традицией и единой верховной светской и религиозной властью нормы и приемы исполнения. Каждую из скульптур делали, не повторяя буквально, не копируя другие. Очень различны лепка причесок, бород, крупных прядей шерсти на одежде. Линии и завитки этих прядей глубоко прорезаны по поверхности статуй и рельефов, то плавно и легко, а то углова­то и сухо. Наряду с инкрустированными черным и белым камнем глазами эти де­тали оживляют изображения, делают их декоративными, нарядными.

При коренном стилистическом единстве в разных частях Двуречья существовали некоторые отличия в характере исполне­ния статуй молящихся (так называемых адорантов) и богов. В городах на самом юге господствовали приземистые, укоро­ченные пропорции фигур, круглая, шаро­образная форма голов. Для Северного Двуречья были свойственны стройные вытянутые пропорции, более удлиненная форма голов и лиц. В группе скульптур из Южного Двуречья наиболее типичны две, второй четверти 3 тысячелетия до н. э.: статуя из базальта начальника житниц города Урука по имени Курлиль (найдена в Убайде, Лондон, Британский музей) и открытая в Лагаше известняковая статуя молящейся женщины (Лондон, Британ­ский музей).

Объемы обеих скульптур — сидящего со скрещенными ногами Курлиля и прямо стоящей женщины — чрезвычайно мало расчленены. В стилистическом же отноше­нии подчеркивание только самого основ­ного в силуэте и во всех частях фигур придает им монументальность, несмотря на их небольшую высоту. Спокойствие поз, уравновешенность правой и левой сторон скульптур сообщают им торжественность.

Среди фигур из Северного Двуречья се­редины 3 тысячелетия до н. э. очень ха­рактерны каменные статуи бога Аб-У и богини из города Ашнуннака (обе в Баг­даде, в Иракском музее) и статуи из го­рода Мари: алебастровая — сановника Эбих-Иля (Париж, Лувр) и известняко­вая — правителя этого государства по име­ни Ламги-Мари (Халеб, музей).

Как и скульптура из Южного Двуречья, они построены фронтально и рассчитаны на восприятие их в храме с передней сто­роны и в три четверти. Но из-под тяже­лых шерстяных одежд этих фигур видны прямые, крепко стоящие ноги. В статуе Ламги-Мари одна нога даже немного вы­двинута: правитель как бы делает медлен­ный шаг вперед. Стройная фигура бога Аб-У, его волнистая борода и пряди пыш­ных волос на плечах кажутся вырезан­ными из дерева, а не из камня. Возможно, деревянная пластика была распространена в относительно богатом лесом Северном Двуречье и оказала влияние на характер резьбы и но камню. У бога Аб-У и богини особенно огромны их инкрустированные черные глаза, символические, «всевидя­щие» очи, которые занимают чуть ли не половину лица. В руках, соединенных (как и у адорантов) у груди, они держат сосуды с благодатной свежей водой.

Общее композиционное построение ста­туй богов идентично композициям стоя­чих статуй адорантов из того же Мари: они фронтальны и статичны. Фигуры по­ставлены прямо и твердо — на сжатых или слегка раздвинутых ногах. Однако они вы­делены размером большим, чем у других изображений, и такими атрибутами, как сосуды в руках. Еще более определенно, особенно у бога Аб-У, их отличает не толь­ко небывалая общая величина широко раскрытых глаз, но и чрезвычайно боль­шие темные круги зрачков, которые выразительнейшим образом «материали­зуют» магическое представление Шуме­рийцев о сверхъестественной сущности бо­гов — всеобъемлющем видении ими мира.

Меньшего (как и у других адорантов) размера, из голубого и белого камня, про­сительно воздетые глаза Эбих-Иля при­дают всему облику этого бородатого чело­века выражение наивности. Эбих-Иль си­дит на круглом «табурете» в пышной юбке с украшающими ее прядями густой шер­сти. Вся его фигура реалистична, пропор­циональна. Сильный торс и руки обнаже­ны. По контрасту с полированной поверх­ностью открытых частей тела верхней половины статуи мастерски вырезанный рисунок шерстяного одеяния образует для нее как бы нарядное окружение. Красиво, декоративно прорезаны пряди бороды, об­рамляющей слегка улыбающиеся губы. На округлой голове волосы не обозначены. Вероятно, они были переданы темной краской, незначительные следы которой со­хранились.

Рельефные изображения раннединастичекого периода в связи с отсутствием еще единых канонизированных норм ис­полнения, как и круглая скульптура, от­мечены своеобразной выразительностью и

декоративностью. Это сказывается, в пер­вую очередь, в разнообразии композиций, в несколько различной моделировке форм. Многие из стилистических средств, кото­рые характеризуют рельефы (в связи с их культовым назначением), появились уже в. предшествовавшие периоды Урук и Джемдет-Наср. Так, господствует по­следовательность изобразительного пове­ствования о том или ином событии. Чтобы передать все как можно более ясно, от­дельные сцены распределены поясами, фи­гура главного персонажа — правителя или бога — выделена большим, чем другие, размером, как бы более крупным планом.

Рельефы вырезаны на нейтральном, не занятом другими изображениями фоне четкими более или менее плоскими силуэтами. Лица, а также фигуры в целом типизированы. Им сообщены, как и в круглой пластике, общие для шуме­рийцев этнические признаки. Не будучи портретными, человеческие фигуры, по существу, имеют значение символов. Пло­скостность, силуэтность изображений, а также графическая проработка волос, бо­род, бахромы одежд и сопроводительных рисуночных надписей — все это придает рельефам значительную декоративность.

Наиболее распространенные сюжеты: закладка храмов, победа над врагами, пир после закладки или победы. Самыми ха­рактерными для периода являются две рельефные композиции: известняковая стела правителя (царя) Эанатума (2450— 2425 гг. до н. э.), так называемая Стела коршунов из Лагаша (Париж, Лувр) и посвятительная (вотивная) известняковая плита Ур-Нанше, основателя первой динаилстии города Лагаша (середина 3 тысяче-лотия до н. э., Париж, Лувр).

Стела Эанатума была создана в озна­менование победы города-государства Ла­гаша над одним из соседних городов Уммой. Второй рельеф заказал несколько ра­нее живший правитель Лагаша Ур-Нанше, чтобы отметить богоугодное дело, заклад­ку храма.

Оба рельефа построчны. На обоих фигу­ры очень плоски. В обоих случаях четко прорезанные детали украшают рельефы, придают им нарядность. В то же время при стилистической общности рельефы различны по художественному качеству.

Плита Ур-Нанше выполнена грубовато и лаконично. Фигуры самого правителя и его детей, имена которых написаны крупными рисуночными знаками, воисти­ну символы их реальных прототипов. Так же символичны жесты их молитвенно сжа­тых у груди рук, корзина строительного рабочего, которую Ур-Нанше придержи­вает на голове,— в верхней строке рельефа и пиршественный кубок у него в. руке — в нижней строке.

Стела Эанатума высечена, несомненно, творчески одаренным автором. Победу олицетворяет крупная фигура бога Нингирсу, которая занимает всю лицевую сторону плиты. Однако бог вполне реально добивает булавой пленных воинов Уммы, барахтающихся в сетчатом мешке. Рельефные строки на другой стороне стелы еще более конкретны. Эанатум на колес­нице, занеся копье, вступает в бой. За ним воины. Выше Эанатум возглавляет пеший строй лагашитов. Всего девять голов вои­нов видны над большими щитами, закры­вающими их тела. Возникает же ощуще­ние очень большой, неуклонно движущей­ся массы людей. Такой результат получен при помощи изображения высовывающих­ся из-за щитов многочисленных рук, сжи­мающих копья.

Художественное ремесло. По сравнению с периодами Урук и Джемдет-Наср в раннединастический период произошло даль­нейшее развитие и совершенствование техники и технологии разных ремесел. Шумерийцы умели в это время обрабаты­вать не только медь, но и золото и серебро, а также природный сплав этих металлов — электр. Умели они чеканить художествен­ные металлические изделия, инкрустиро­вать их цветными камнями, применять технику филиграни и зерни. Многие высо­кохудожественные ювелирные изделия происходят из захоронений правителей го­рода Ура времени первой династии (око­ло 2600 г. до н. э.), например гробниц Шуб-ад, Абарги, Мескаламдуга.

Вместе с тем значительным, важным ли­цом, для которого гробница предназнача­лась, в ней хоронили, очевидно, опаивая их каким-то дурманящим напитком, мно­гочисленных слуг, служанок и воинов-те­лохранителей. Оставались в этих шахт­ных могилах также погребальные повозки на четырех сплошных деревянных ко­лесах, быки, скатившие их по наклонному спуску — дромосу, и слуги-погонщики.

Среди произведений искусства, откры­тых в царских гробницах, особое место занимает так называемый «штандарт» — предмет из двух досок, составлявших, ве­роятно, как бы двускатную крышу, укреп­ленную на древке (Лондон, Британский музей).. На одной из досок имеется размещенный по поясам и последовательно развертывающийся рассказ о некоей побе­де над врагами. На другой — изображе­ние пира после этой победы. При изготов­лении «штандарта» применена та же сложная техника инкрустации, что и на фризах храма Нинхурсаг. Все фигуры, вырезанные из розоватой раковины, по­блескивают на фоне, составленном из пластинок темно-синего лазурита. Скреп­ляющей основой служит слой битума.

Строгость, сдержанность силуэтов, яс­ность форм, тонкая проработка деталей характеризуют золотой парадный шлем Мескаламдуга (Багдад, Иракский музей), золотые сосуды — чаши, кубки (Багдад, Иракский музей; Филадельфия, Универси­тетский музей) и украшения знатной жен­щины Шуб-ад (Багдад, Иракский музей).

С культовыми, магическими представле­ниями— обожествлением ряда животных, посвящением их богам — связаны реали­стически типизированные изображения козы, стоящей на задних ногах у цветуще­го куста (Лондон, Британский музей), осла (Багдад, Иракский музей). Они отличаются точно наблюденными и пере­данными характернейшими признаками каждого вида животных — в силуэтах, в формах всех частей фигур. Так же тракто­ваны очень декоративные скульптурные головы быков и коровы из золотого листа с челками и бородами из темно-синего ла­зурита на пышно украшенных храмовых арфах (Багдад, Иракский музей; Лондон, Британский музей). Как в круглой пла­стике и рельефах, во всех этих изделиях господствуют монументализирующие их крупные членения. Колористический их строй основан на глубоких, насыщенных цветовых сочетаниях естественной окрас­ки полудрагоценных камней — темно-си­него лазурита, оранжево-розового сердо­лика, золота и серебра, на природной декоративности этих материалов.

Таким образом, во всем искусстве раннединастического периода сочетаются два способа передачи. Фигуры людей обобще­ны по форме, своеобразно схематизирова­ны, воплощают этнический тип. Фигуры животных тоже типизированы, но более реалистически конкретно.

Период Аккада (24—22 вв. до и. э.)

В 24 в. до н. э, правители города Аккада в Северном Двуречье подчинили большую часть Южного Двуречья в результате междоусобной борьбы южношумерийских и. северных семитских городов-государств и их объединений за земли и ороситель­ные каналы. Семиты (восточные семиты) селились в Северном Двуречье еще в те отдаленные времена, когда Южное Дву­речье стало шумерийским, а возможно, да­же еще ранее. Около 2300 гг. до н. э. во­сточный семит нецарского рода Саргон I, или Древний, объединил почти весь север и юг Двуречья в одно государство, что

благодаря своим личным качествам и энергии совершил небывалые подвиги. Аккадское искусство просуществовало около двухсот лет на основе общего эко­номического и общественно-политического подъема страны. Изобразительными сред­ствами возвеличивали верховного вла­дыку страны, аккадского государства в образе обожествленного героя. В искусстве было прогрессивным явлением для той эпохи. Саргон I (Саргон-Шаррукен, что значит «Истинный царь»), правивший пятьдесят пять лет, вел победоносные войны против крупнейших городов Шуме­ра — Урука, Ура, Лагаша, против Элама, а также на западе — с городом-государ­ством Мари, вплоть до границ Малой Азии, до гор Тавра. Продолжили эту завоевательно-объединительную политику его преемники — сын Римуш, брат Мани-штусу и особенно царь Нарам-Син (Нарам-Суэн, около 2236—2200 гг. до н. э.)

.

 

 

 

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: