Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!

Общий вектор эволюции традиции

1. ТРАДИЦИЯ В ДОПИСЬМЕННЫХ ОБЩЕСТВАХ.

В процессе культурной истории видно, что характер действия традиции меняетя, появляются новые её формы. Видно, что общим вектором этого изменения является усиление осознаного элемента в традиции, усиляется его субъективная составляющая. Идет усиление рациональных элементов. В принципе можно интерпретировать традицию как элемент, который является переходной формой от генетических механизмов регуляции жизни к культурному механизму сознательной регуляции поведения. Но этот процесс идет противоречивым путем. Достижение конечного пункта довольно проблематично для ближайшего будущего, если оно вообще возможно и необходимо.

Как подчеркивал Б. Малиновский: «..в первобытных условиях традиция имеет высшую ценность для сообщества, ибо нет ничего более важного для сплочения и сохранения его ленов. Порядок и цивилизация могут поддерживаться только благодаря строгой приверженности религиозным верованиям и знаниям, полученным от предыдущих поколений. Всякая небрежность в этом деле ослабляет сплоченность группы и подвергает опасности её культуру вплоть до угрозы самому ее существованию. Человек пока не открыл столь сложного аппарата современной науки, который смог бы обеспечить в наши дни фиксацию результатов опыта в вечных образцах, проверять их в любое время, постепенно придавать им более адекватные формы и постоянно обогащать их новым содержанием. Знание, которыми обладает первобытный человек, его общественный строй, обряды и верования являются бесценным результатом противоречивого опыта его предков, за который заплачена непомерная цена и который должен быть сохранен в любом случае» (Б. Малиновский Магия, наука и религия \\ Этнографическое обозрение 1993 №6 с.110)

2. ТРАДИЦИЯ В ПИСЬМЕННЫХ ОБЩЕСТВАХ.

3. ТРАДИЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ.

Европейское общество XX века двигается под воздействием двух течений. Течения модернизма и постмодернизма. Как пишет П. Козловски: Модерн – это вера в обоснованность притязаний естественных наук на тотальное просвещение, он – в упрощении теории и собственного проекта общетсва до функций и коммуникативных средств, а надежды – до внутримировых утопий; достижением же постомодерна является критика сциентизма, функционализма и утопизма» (Козловски П. Культура постмодерна. М.,1997. С.47).

«В постмодерную эпоху наука лишилась своей функции конституирования мировоззрения. Её парадигмы – универсальный механизм, или эволюционизм, - как теории всеохватности самим развитием естествознания были оспорены в своих притязаниях на тотальность» (Козловски П. Культура постмодерна. М.,1997.С.47)

Б. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ «ДРУГОГО»

С точки зрения концепта «традиция» не существует некоего единого понятия, которое служит основой для принятия или отрицания какого-либо факта - события. Существует множество фактов и событий, которые одинаково приемлемы, они лишь различаются. Этот принципиальный плюрализм обусловлен тем, что одна традиция не образует само по себе тело всей культуры, всегда предполагается наличие и иных традиций, которые поддерживают её саму, придают ей устойчивость.

ЛАНДШАФТ КУЛЬТУРЫ

Но дело не только в понимании культуры, на принципах пространственной упорядоченности и временной динамики культуры (историцизма) основывается сама онтология культуры. Если следовать терминологии О. Конта, то культура держится на символах-идеях «Порядок» и «Прогресс». Первая идея реализуется на принципах социальной статики путем достижения гармонического соотношения между системными элементами культуры, их «композиционного» единства культурного пространства; вторая – на принципах временной динамики системных элементов культуры, изменения их взаимной расположенности друг с другом. Люди всегда хотят «Порядка» и «Прогресса», но, хотя и культура определенным образом организована и имеет тенденцию к совершенствованию, реально же организована она плохо и тенденции к развитию в большей степени перекрываются деструктивными процессами деградации и вырождения. Потому все утверждаемое далее имеет характер лишь общих схем и границ, в рамках которых возможны разнообразные вариации и мутации – и именно в этой хаотичности и стихийности культурных процессов во многом кроется тайна этого крайне сложного и динамичного образования – человеческой культуры.

1. ПРОСТРАНСТВО КУЛЬТУРЫ

А. СТРАТИФИКАЦИЯ КУЛЬТУРЫ: МЕНТАЛИТЕТ – ОБЩЕСТВО - ХОЗЯЙСТВО

Можно допустить и полисемантизм, обозначая ментальную сферу культуры как культурную сферу. Но, с другой стороны, употреблять понятие культурное и культура, как имеющее в своем объеме понятие социальное и общество, что правомерно, ибо культурная подсистема буквально «пронизывает» своими смыслами и ценностями всю человеческую культуру. Этот полисемантизм не опасен, ибо культурология, которая имеет предметом культуру - это сфера действия философского типа теоретического исследования, где «блуждающие» значения понятий естественны. Потому все эти споры, - это споры, которые вызваны самими культурологами, хотящими видеть культурологию наукой по образцу математики или физики, когда она является по своей природе другой формой теоретической деятельности – в этом причина бесплодности этих споров. Тем более, следует заметить, что полисемантизм свойственен и их «идеалам» - реальная математика, физика, да и любая другая форма научного исследования всегда живет в такой же полисемантии, ибо именно это создает ту «динамику» науки, которая является одним из существенных её преимуществ. Потому все эти споры выявляют лишь то, что физический принцип дополнительности Н. Бора имеет всеобщий характер. Полноценную картину культуры (или общества) можно создать лишь на базе нескольких углов рассмотрения, которые взаимодополнительны. Все эти споры обусловлены реальной логикой теоретического исследования, и естественны.

Более ясным это становится, когда, следуя критике П. Сорокина в поздний период его творчества организмических концепций культуры Данилевского, Шпенглера и Тойнби, заметим, что ареалы ментальных, социальных и хозяйственных систем не совпадают. Факт, что исповедующие те или иные верования общности людей не всегда замкнуты лишь определенным государством или иным общественным объединением. Идентично, ареал распространения той или иной хозяйственной системы не детерминирован тем или иным менталитетом или социальной формой. Но механизм традиции действует в всех них. При принятии отождествлении «традиции» и «культуры» нельзя понять, как связана культура, понимаемая при такой интерпретации обычно как «духовная» культура, с социальными и хозяйственными системами.

Одно общество, которое оформилось в единую социальную общность, использует разные культурные (символические или ментальные) подсистемы, использует разные хозяйственные подсистемы. Нет жесткой «привязки между этими подсистемами. Но это не значит, что социальная подсистема может жить без символического обеспечения культурной подсистемы – она либо выбирает из культурного наследия, или социальной памяти тот или иной образец, либо создает новый, либо применяет их несколько одновременно. Каждая социальная подсистема также выбирает формы хозяйственной жизни.

Надо учитывать также, что, к примеру, культурная подсистема имеет свое социальное «тело», она оформлена в «социальный институт». Потому, наряду с тем, что она выполняет роль хранителя и создателя символических систем для всей культуры, - она еще «автоматически» вырабатывает свое символическое обеспечение. Эти две, накладывающиеся друг на друга, символические системы «внешние» и «внутренние» – создают именно то, что мы имеем реально. Это и вызывает у некоторых представителей собственно социальной или хозяйственной подсистемы культуры раздражение, ибо освоение символической системы требует автоматически освоение и символической системы, которая выработана для «внутреннего» потребления. Бывает, иногда эта культурная подсистема замыкается внутри себя, перестает выполнять свои функции, а потому имеет тенденцию «заболевать», пример тому средневековая схоластика. Также, имеет смысл заметить еще то, что культурная подсистема есть еще и форма хозяйственной деятельности – «духовное производство», что также накладывает свой отпечаток, определяет во многом всю специфику жизнедеятельности этой подсистемы.

Такой же пример можно привести, к примеру, в отношении хозяйственной подсистемы. «Хозяйственники» часто не жалуют «политиков» и «интеллигентов» – это типично. Но, так как они составляют собой социальный институт, то они вынуждены применять определенные системы управления, и, в конце концов, отмечают наличие в своей фирме каких-то «кланов» и «элит»- они сами их бессознательно создают. Также сами того не осознавая создают и определенную «идеологию» – стиль и образ жизни, подбирают людей, которые соответствуют принятым ими моральными и мировоззренческими принципами, создают свою «доморощенную» идеологию.

Культура потому довольно сложная разветвленная система взаимодействий, которая требует просто конкретного исследования, общие же понятия тут - «идеальные типы», общеметодологические принципы.

СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА.

В социальной жизни часто многим трудно представить, что там действуют механизмы традиции. Традиция у многих ассоцииируется с теми исходными ценностями, коими живет общество. Социальная же жизнь – это, как правило, система действий, которая обусловлена не традицией, а интересами и стремлением к выживанию любыми способами. Но, тем не менее, эти интересы и способы выживания также жестко реглпментируются теми установленными традицией правилами игры, типами социального поведения. Сама социальная структура, в рамках которой разыгрывается драматическая игра по выживанию индивидов – это есть форма традиции в социальной сфере культуры. Как правильно пишут П. Бергер и Т. Лукман: «Социальная структура – это вся сумма типизаций и созданных с их помощью повторяющихся образцов взаимодействия. В качестве таковой социальная структура является существенным элементом реальности повседневной жизни» (Бергер П., Лукман Н. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М. 1995. С.59)

Социальная система в культуре играет важную роль. Л.Мэмфорд, один из известных культурологов, правильно подчеркивал, что фактором глубоких изменений в человеческой культуре, которые произошли в третьем тысячелетии до н.э. были не столько технологические изменения: изобретение письменности, гончарного круга, ткацкого станка, плуга, способы изготовления оружия и орудий труда из металла, переход к производящей экономике, но и изобретение невидимой «мегамашины» социальной организации. Эта невидимая для современных археологов мегамашина, может быть, в большей степени, чем новые технологии, сыграла значительную роль в становлении современной цивилизации, корни которой как раз находятся в том периоде. Эта новая форма социальной организации, возникшая из ранней неолитической культуры, «не рассеянная в мелких единицах, но объединенная в большую; уже не «демократическая», то есть основанная не на соседской интимности, обычаях и согласии, но авторитарная, управляемая из центра, контролируемая господствующим меньшинством; не прикованная более к ограниченной территории, но умышленно переходящая границы, чтобы захватить сырье, поработить более слабых, расширить свой контроль, наложит дань на покоренных. Эта новая культура способствовала не только росту богатства, но и экспансии коллективной власти. Усовершенствовав новые орудия принуждения, правители этого общества к третьему тысячелетию до н.э. достигли такой индустриальной и военной мощи, масштабы которой оставались непревзойденными вплоть до нашего времени.

В этот период человеческие усилия перемещаются с горизонтальной плоскости деревни и семьи в вертикальную плоскость общества в целом. Новая общность сформировала иерархическую структуру, социальную пирамиду, включающую от основания до вершины множество семей, множество деревень, множество занятий, нередко множество регионов, и не в последнюю очередь множество богов. Эта политическая структура была базовым изобретением новой эпохи: без нее ни ее монументы, ни ее города не могли быть построены – нужно добавить – без нее не происходило бы так часто их преждевременное разрушение» (Мэмфорд Л. Миф машины\\ Утопия и утопическое мышление. М.,1991с.80)

До сих пор составляет тайну, как могли египтяне создать такие мощные монументальные творения, создание которых и сейчас представляет сложную техническую задачу. Тайна же кроется в том, что египтяне создали четко работающую человеческую «мегамашину», организованную из единой центра посредством царской власти, которая смогла из аморфного образования деревенских сельских общин создать «механизированную группы, которой можно было бы манипулировать с помощью команд» (С.87)

Центральным понятием в отношении устойчивых форм традиции в социальной сфере является понятие «института». Само понятие ведет происхождение от латинского institutum – установление, учреждение, обычай. Понятие «институт» – это социологический аналог понятия «традиция». Институт – социально организованная определенной системой символов, образов мыслей и поведения группа с устойчивой системой социальных взаимодействий, которая обладает способностью воспроизводить и транслировать выработанный тип социальных взаимодействий последующим поколениям.

Понятие «института» как центрального понятия при анализе социальной организации было дано еще Э. Дюркгеймом, в предисловии ко второму изданию своей работы «Метод социологии», говоря о сущности «социального факта»- центрального понятия в его социологии он пишет следующее - «чтобы существовал социальный факт, нужно, чтобы, по крайней мере, несколько индивидов соединили свои действия и чтобы эта комбинация породила какой-то новый результат. А поскольку этот синтез имеет место вне каждого из нас (так как он образуется из множества сознаний), то он непременно имеет следствием закрепление, установленное вне нас определенных способов действий и суждений, которые не зависят от каждой отдельно взятой воли… есть слово, которое, если несколько расширить его обычное значение, довольно хорошо выражает этот весьма специфический способ бытия; это слово «институт». В самом деле, не искажая смысла этого выражения, можно назвать институтом все верования, все способы поведения, установленные группой. Социологию можно определить как науку об институтах, их генезисе и функционировании» (с.405)

Из социологов, которые исследовали феномен института, наиболее известен Торнстейн Веблен (1857-1929), который является одним из основателей так называемого институционализма. В своей знаменитой работе «Теория праздного класса» (1899) он дает понятие об институте как социальной общности, объединенной устоявшимся образом мыслей и поведения, который передается от поколения к поколению. Наиболее четкое определение института, которое во многом идентично пониманию института Т.Вебленом дает другой представитель институционализма У. Гамильтон: «Институты – это словесный символ для лучшего обозначения группы общественных обычаев. Они означают преобладающий и постоянный образ мысли, который стал привычным для группы или превратился для народа в обычай.. Институты устанавливают границы и формы человеческой деятельности. Мир обычаев и привычек, к которому мы приспасабливаем нашу жизнь, представляет собой сплетение и неразрывную ткань институтов» (Цит. Веблен Т. Теория праздного класса. М.,1984 с.6). Определенным недостатком такого понимания является то, что делается упор на ментальные системы организации института, тогда как институт как форма социальной организации имеет смысл трактовать как устойчивую систему социальных взаимодействий, которые конечно «подкреплены» устойчивой системой ментальности.

Современный представитель школы «институционализма» в России Владимир Быченков в своей объемной работе «Институты. Сверхколлективные образования и безличные формы социальной субъектности» (1996) правильно подчеркивает что «…рационализация социального действия совмещается с иррационализацией мотива, предопределяющего это действие. Самодовлеющее стремление, страсть к наживе реализуется в системе тщательно продуманных, последовательно организованных действий, операций, акций; предельно иррациональная жажда денег ради самих денег, составляющая существо капиталистического этоса, обслуживается формальной рациональностью, находящей свое предельное выражение в математически точном расчете» (С.719)

Как пишет, в частности А.А. Белик: «Традиционная культура (или тип общества) – это (в самом первом приближении) общество, в котором регуляция осуществляется на основании обычаев, традиции, установлений. Функционирование современного общества обеспечивается кодифицированным правом, сводом законов, изменяемых посредством органов власти, избираемых народом» (Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. М., 1998 с.14)

Предтечей теории элит, как не парадоксально, можно считать просветителей. Именно они считали, что знание и просвещение создают основу для движения общества. А ведущей силой этого прогресса в социальном плане интеллигенцию. Эти же идеи развивал выдающийся русский философ П.Л. Лавров, который утверждал, что интеллигенция, как элита общества, придает динамику культуре.

Сущностью социального процесса В. Парето считал циркуляцию элит. Парето различал два типа элит. Это элита «львов» и «лис». Для «львов» характерно использование грубой силы и крайний консерватизм, для «лис» – обман и спекуляция на чувствах и желаниях людей. Процесс постоянной смены этих элит обусловлен тем, что каждая из элит обладает такими преимуществами, которые со временем перестают удовлетворять условиям лидерства.

Крайне интересно то, что, как подмечает специалист по психологии лидерства Лассуэлл Г., у параноиков есть много несомненных преимуществ в борьбе за лидерство, так как они в экстремальных ситуациях чувствуют себя привычно и энергично, когда нормальный человек, естественно испытывает колебания и старается максимально точно продумать свою стратегию поведения.

Политическая устойчивость общества крайне важна, взять, к примеру, феномен «Возрождения XII в.». после отражения нападения мадьяр и норманнов, Европа приобрела определенную устойчивость. Стало приходить в порядок разрушенное сельское хозяйство, которое стало в состоянии прокармливать не только деревню, но и город. В связи со стабилизацией начинают подниматься города, городские ремесленники, совершенствуя свое мастерство, улучшали качество своих изделий. Оживилась международная торговля и с Востока пошли предметы роскоши. Необходимость управления вызвала потребность в слое образованных менеджеров, которых поставляли монастырские школы, а затем целая сет университетов, возникших по всей Европе.

Стабильность жизни вызывает творческую техническую мысль в совершенствовании орудий труда. Изобретение хомута вносит переворот во всю крестьянскую жизнь. В 1180 г. появляется жесткое рулевое управление, компас делает возможность совершать дальние плавания, налаживать широкие торговые контакты с Востоком.

Обычаи имеют большую силу. Известный исследователь обычаев, «классик» этой темы исследований, У. Самнер (1840-1910) писал: «Обычаи регулируют все действия человека – его купание, умывание, прическу, еду, питье, воздержание. От колыбели до могилы он раб древних традиций. В его жизни нет ничего свободного, ничего оригинального, никакого прогресса в направлении к высшей и лучшей жизни, никаких попыток улучшить свои условия умственно, морально или духовно (W. Sumner Folkways. Boston, 1906. р.8)

ХОЗЯЙСТВО

Человек не только существо мыслящее, общественное, но и производящее. Именно в этих трех ипостасях он определяется наиболее полно. Хозяйственная деятельность не есть только способ обеспечения человека необходимыми продуктами для обеспечения своей жизнедеятельности. Как правильно писал Н. Бердяев: «..хозяйство есть обнаружение силы человеческого духа.. через него осуществляется миссия царственного признания человека в природе.. Добывание из природы хозяйственных благ есть духовное действие» (Бердяев Н. Философия неравенства с.236).

1. Техника и традиция

Человек формирует совершенно новую среду обитания, которую академик А.Е. Ферсман в 20-е годы XX века назвал техносферой.

«Поистине революционный переворот – не в поверхностном, а в более глубоком смысле – произвела в хозяйстве машина. И проблема машины принадлежит к глубоким метафизическим проблемам» (Бердяев Н. Философия неравенства. с.237)

«Техника является тактикой всего живого. Она является формой метода той борьбы, которая совпадает с самой жизнью» (Spengler O. Der Mench und die Technik. Műnchen. 1932. S.7).

ОБЩЕСТВО И ХОЗЯЙСТВО

«История промышленности и сложившееся предметное бытие промышленности являются раскрытой книгой человеческих сущностных сил, чувственно представшей перед нами человеческой психологией, которую до сих пор рассматривали не в ее связи с сущностью человека, а всегда лишь под углом зрения какого-нибудь отношения полезности… (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т.42. С.123)

Всякая хозяйственная система изначально вплетена в реальную жизнь людей и их социальную организацию, что особо проявлено в ранний период развития человеческой культуры

«Дух, двигавший торговлю и все положительные предприятия (поскольку они не имели целью поселение европейцев), был, я полагаю, разбойничий дух» (Зомбарт Буржуа. М., 1994.с.63)

Особенно интересна подмеченная Б. Малиновским система обмена «кула». Суть этой системы обмена заключается не в каком-то практическом значении, а в системе установления взаимосвязей между людьми на основе системы «дарения». Такое же подмечено и Моссом, но ранее всего нашим экономистом Н. И. Зибером в работе «Очерки первобытной культуры»(1881)

Как правильно говорит Полани К. «Элементы экономики погружены в внеэкономические институты, экономический процесс институциализован через посредство родства, брака, возрастных групп, секретных обществ, тотемных ассоциаций и публичных торжест.» (Этнологические исследования за рубежом: Критические очерки. М.,1973)

Особенно взаимозависимость социальной и хозяйственной систем видна в первобытном обществе. Лесли Уайт правильно подчеркивал что «экономическая организация первобытного общества на деле идентична с его организацией по родству» (L. White Evolution of Culture N.Y. 1959 p.247)

В общей теории равновесия Перру центральное место занимает не рынок, в социальные структуры, характеризующие отношения в сфере производства и распределения. Путь к их познанию лежит через рынок, где эти отношения проявляются в ходе реализации продукта.

Перру исходит из того, что устойчивые структуры хозяйственной жизни определяют законы движения товаров

В. ОЙКУМЕНА КУЛЬТУРЫ

Во-первых, культура человечества не представляет собой единого целого, она представляет собой систему из различного рода культур, которые обладают собственной спецификой, свои образом мышления и поведения. Но, с другой стороны, нельзя отрицать и единства человеческого рода. Во-вторых, страты человеческой культуры не закреплены жестко в рамках какой-либо культурной целостности. Образования ментальной (духовной) культуры размещены по всему пространству человеческой культуры вне зависимости от тех или иных социальных образований, тех или иных типов хозяйственных связей. Идентично и типы хозяйственных связей не завязаны жестко на те или иные типы социальных образований и т.д. и т.п. В-третьих, всегда следует учитывать что идет постепенных процесс конвергенции человеческого общества, который выражается не только в сближении тех или иных типов локальных культур, но в сближении между стратами культуры - менталитетом, обществом и хозяйством.

С. КУЛЬТУРНЫЙ ПРОГРЕСС.

Динамика культуры во многом отрывается от исходной типологии различения «доиндустриальных» и «индустриальных» обществ. Типология идет в диахронном плане путем различения у Г. Спенсера на теологически-милитаристское и индустриально-мирное общество. У Ф. Тённиса на общность и общество, у Дюркгейма –на механическую и органическую солидарность, у Т.Парсонса на – аскриптивную и функциональную солидарность.

В принципе оно имеет и синхронную систему как «Запад» и «Восток»:

Один из самых толковых российских социальных философов А.С. Панарин довольно четко и сжато излагает в своей работе «Философия политики»(1996) суть хронометрии истории:

«Общественные науки своими средствами подходят к выводу о том, что в современном обществе, в отличие от традиционного, нет единого для всех социальных групп пространства-времени» (Панарин А.С. Философия политики. М.,1996. с.73)

«Запад представляет уникальный тип земной цивилизации, которой в каких-то существенных аспектах жизни удалось вырваться из плена цикличного времени и войти в линейное, кумулятивное. Институты западной цивилизации являются своего *рода линзой, фокусирующей добываемую в обществе информацию таким образом, что она становится источником преобразующих технологий, промышленных и социальных. Современной общественной науке еще не до конца известна природа этой линзы»(там же, с.75-76)

Базовыми моментами он считает: логический дискурс, иудео-христианский монотеизм, который позволил сформировать инструментальное отношение к миру; индивидуализм. Существенным моментом является не то, что Запад известен драматизмом своей истории, конфликтным развитием истории, Панарин правильно подчеркивает, что Восток также насыщен драматическими событиями в своей истории значительно большего масштаба. Суть состоит в том, что Восток в своей истории шел путем перераспределения – возвышение одних за счет других. Существенным отличием Запада является накопление и освоение драматического опыта истории. И «высшим гарантом линейного времени является творчество: там где общественная жизнь лишена творчества, там ресурсный потенциал скоро оказывается исчерпанным, что означет приближение «попятной фазы» цикла: возврат старых запретов или реванш старых групп, новый виток перераспределительства»(с.78)

Панарин правильно пишет, что: «Значительная часть общественных процессов и на Западе по-прежнему пребывает в цикличном времени; внутри самого линейного времени хранятся следы циклического, например, в виде экономических или поколенческих циклов, либо непредвиденных «откатов назад» в отдельных сферах жизни. Но остается фактом, что непрерывные кумулятивные процессы в ряде сфер жизнедеятельности придают им линейный характер»(с.77)

«Гибкость общественных структур и открытость системы, допускающей непрерывные мелкие изменения, являются гарантией от взрывов циклического времени, сменяющего застои неожиданными катасрофами.

В целом следует отметить растущую ценность линейного времени, потрясающего общество и делающего жизнь непредсказуемой.

В этом смысле линейное время является «образцовым» и эволюцию многих общественных институтов современности можно оценить как движение в сторону линейного времени»(с.78)

Идея прогресса является одной из центральных проблем в общественной мысли. Решение которой тем или иным образом задает ритм и «архетип» для истолкования человеческой культуры.

Интересна точка зрения французского позитивиста начала XX века, который, отмечая крайнюю противоречивость понятия прогресса, утвердил понятие «ритма прогресса»

Как утверждает Ю.М. Лотман: «Цикличная повторяемость – закон биологического существования, ему подчинены мир животных и человек как часть этого мира. Но человек не весь погружен в этот мир, «мыслящий тростник», он енаходится в исконном противоречии с кооренными законами окружающего»(Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.,1992. С.49)

Э.Блох:«..сам прогресс течет не в гомогенном ряду времени, а в различных уровнях времени, лежащих вверху и внизу. Он протекает в многообразно выявляющемся гуманном единстве окончания и успеха. Действительно общее, единое время исторического и мирового процессов прорастает повсюду, как временная форма начинающегося тождества, то есть неотчужденности в отношении человека к человеку и к природе»(1.165)

3. ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ КУЛЬТУРЫ И ХРОНОТОПЫ ТРАДИЦИЙ.

Многие склонны считать, что традиция и культура, понятия равнообъемные. Это неверно. Традиция –это «эйдос» культуры. Культура обладает историчностью и многозначностью своих проявлений. Традиция также обладает историей, но это своя история. Далее, традиция более однозначна. Культура есть переплетение разнообразных традиций, традиции дают её «дерновый» слой, который придает устойчивость культуры, образует основу «гумуса» культуре. Каждая традиция – это своего рода «корешок» в этом «дерновом» слое культуры.

Сущностью традиции является то, что она представляет то, что передается. Потому временные характеристики являются основными для традиции. Традиция живет и существует во времени, но само время имеет, но как пишет Ж.Делёз: «… есть два времени: одно составлено только из сплетающихся настоящих, а другое постоянно разлагается на растянутые прошлые и будущие. Есть два времени, одно имеет всегда определенный вид – оно либо активно, либо пассивно; другое – вечно Инфинитив, вечно нейтрально. Одно – циклично; оно измеряет движение тел и зависит от материи, которая ограничивает и заполняет его. Другое – чистая прямая линия на поверхности, бестелесная, безграничная, пустая форма времени, независимая от всякой материи» (Делёз Ж. Логика смысла. М.,1995. С.85). Или как точнее выражает эту многомерность времени Николай Бердяев: «..события истории происходят в ином времени, чем события природы, они происходят в историческом времени, в то время как события природы происходят в космическом времени. Космическое время есть круговорот, историческое же время есть линия, устремленная вперед.»(Опыт эсх.,245) Вообще Н.Бердяев различает три типа времени: «Есть время космическое, время историческое и время экзистенциальное. Время космическое исчисляется математически по движению вокруг солнца, с ним связаны календари и часы, оно символизируется круговоротом. Время историческое как бы вставлено во время космическое, и оно может исчисляться математически по десятилетиям, столетиям, тысячелетиям, но в нем каждое событие неповторимо и оно символизируется линией, устремленной вперед, к новизне. Время экзистенциальное не исчисляется математически, его течение зависит от напряженности переживаний, от страдания и радости, в нем происходит творческий подъем и бывают экстазы, оно более символизируется точкой, говорящей о движении вглубь» (Бердяев Н.А. Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация \\ Царство духа и царство кесаря. М..1995 с.263)

В. БАЛЬЗАКОВЫ КООРДИНАТЫ ИСТОРИИ

Собственно в этом наличии двух миров – мира «дантовых» координат» и «бальзаковых координат» нет ничего специфически философского, - любая сфера человеческой деятельности двигается в этих двух мирах – это мир заданных «паттернов» поведения, которые построены по принципу «иерархии», и мир реальных желаний и интересов, которые двигают человеческой деятельностью в реальности.

С. ДАНТОВЫ КООРДИНАТЫ ТРАДИЦИИ

Как пишут Делез и Гваттари: «философское время – это время всеобщего сосуществования, где «до» и «после» не исключаются, но откладываются друг на другав стратиграфическом порядке. Это и есть бесконечное становление философии, которое* пересекается с ее историей, но не совпадает с нею. Жизнь философов и наиболее внешние моменты их творчества подчиняются обычным законам временной последовательности; однако их имена сосуществуют между собой и блистают либо путеводными звездами, помогающими нам вновь и вновь проходить по составляющим концепта, либо направляющими ориентирами того или иного пласта или страницы; их свет не перестает доходить до нас, подобно свету угасших звезд, еще ярче чем прежде. Философия – это становление, а не история, сосуществование планов, а не последовательность систем» (чтф. с.78)

3. Путешествия сознания.

Путешествия сознания по дантовым координатам имеют свою логику, оно «блуждает» в ином пространстве. Блуждания Фауста по «дантовым» координатам мира – вот путь философа в мире культуры. Это его дорога. Эрнст Блох сравнивал «феноменологию духа» Гегеля с блужданиями Фауста.

Ибо суть философии не состоит в строгой доказательности на базе формальной или «мистической» логики, а состоит в живой «размеченности» смысла и свободной «прозрачной» топологии философствования.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Брутян Г.А. Природа языка философии\\ ФН. 1976. №1.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒