Марлин!. ГЛАВА ВТОРАЯ

Марлин!

Его разум пытался спасти его от ужаса, завернувшись в кокон отрицания почти так же, как закутался в кокон раскалённой атмосферы его собственный истребитель. Но, отведя глаза, он только сделал себе ещё хуже. Всюду, куда бы он ни посмотрел, корабли флота разламывались на пылающие части, пока они погружались в предательски-мягкую синеву Земли, крылья и стабилизаторы изгибались и искривлялись от жара, тонкие «шеи» трескались, расплавленные капли металла обшивки разлетались в стороны, словно серебряные слёзы.

«ТрансТеки» за счёт торможения держались лучше, но новые рои Инвидов поднимались к ним с поверхности, словно последняя соломинка, которая должна сломать спину верблюду.

Они коршунами пали на беспомощные транспорты и командирский корабль, объединяя с жестокой природой безжалостные когти, которые крушили и рвали всё, что попадалось под них. Скотт видел акты храбрости и отчаянья: «Робовоин», уже искалеченный и неуправляемо падающий в атмосферу, не переставая стрелял по врагу, два «ТрансТека» перегрелись и взорвались, пытаясь защитить транспорт от множества облепивших его и терзающих когтями Инвидов, другой «ТТ», сверкая двигателями на форсаже, как камикадзе устремился на «устрицу».

Скотт приказал своему истребителю отстрелить дополнительный двигательный модуль и увеличил скорость, проклиная атмосферу. Был ещё шанс, что хотя бы часть команды Гарднера добралась до спасательных капсул. Если только Инвиды будут держаться подальше от обречённого транспорта…

– Пожалуйста, катапультируйтесь! – хрипел Скотт сквозь стиснутые перегрузкой зубы. – Пожалуйста… пожалуйста...

Внезапно строенные двигатели транспорта заглохли, и мгновением спустя судно превратилось в беззвучную шаровую молнию, брызнувшую во все стороны расплавленным металлом и частями внутренних конструкций.

МАРЛИН!!!!! Скотт кричал и плакал, проклиная Небеса, колотя кулаками по колпаку кабины и приборной доске, в то время как «ТрансТек» начал быстрое неуправляемое падение.

 

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Я не думаю, что когда-нибудь забуду тот раз, когда я впервые увидел Скотта Бернарда – то есть его без всей этой Роботек-брони. У него был потерянный взгляд и запинающийся торопливый голос. Своеобразное произношение, как оказалось, было просто что-то вроде инопланетного акцента, приобретённого, наверное, всем новым поколением Экспедиции при общении с тирольцами – но эти глаза... Я просто не мог выдержать его взгляд. Я сидел там, ковыряясь в «Циклоне», стараясь выяснить для себя, удрать ли мне просто за холмы или удрать конкретно от парня, сидящего напротив меня. Позже – намного позже – он рассказал мне о своей первой ночи в лесу. Мне делается смешно до сих пор. Но спроси Скотта Бернарда, каково это было, когда тогда в лесу упало дерево – и будь готов, что он откусит тебе голову.

Рэнд. «Записки на бегу»

 

Тироль, когда-то родной мир Мастеров Роботек, и подвергнувшийся нашествию Инвидов, когда Мастера бросили остатки своей умирающей расы на луне и отправились к Земле в поисках Протокультуры, была преобразованной планетой, где большая часть её поверхности была трансформирована под потребности гуманоидов-«людей», с маленькими морями и прирученными погодными явлениями. Совсем не такая, как эта Земля, – размышлял Скотт, – с её единственным жёлтым светилом и далёким серебристым спутником. Он тосковал по Тироли. Это был его дом наравне с КСК-3, и ему не хватало двойной звезды системы Фантомы. Успокаивающего ощущения Родины. Он чувствовал себя чужаком под незнакомыми небесами этого жестокого мира.

Скотт вспоминал прощальную ободрительную речь генерала Хантера, его слова о «прохладных зелёных холмах дома» – его дома, Земли. Скотт горько рассмеялся про себя. Великолепие планеты его предков ускользало от него.

«Альфа» нашла «мягкое» место для аварийной посадки среди какого-то горного лесного массива. Дубов и елей, – предположил Скотт. «ТТ» превратился в кучу металлолома, но пристяжные ремни и аварийные подушки сохранили пилота в виде одного куска. Однако машина достаточно сильно ударилась об землю, чтобы вспахать большой участок местности. Он потерял шлем и получил ссадину на лоб, потом ещё поранил бедро, но по собственной вине, когда неаккуратно выбирался из разбитого истребителя.

Он сидел в траве, привалившись спиной к фюзеляжу истребителя, с повязками на голове и ноге, воспользовавшись бортовой аптечкой самолёта. Он смог снять тяжёлый скафандр только перед сумерками, но держал бластер под рукой.

Лес был тёмен и полон звуков, которых он не мог опознать, хотя был уверен, что все эти щебеты, свисты и уханья были естественного происхождения. По тому, что он успел увидеть к настоящему времени, Земля была примитивна и безконтрольна.

И для таящегося врага было очень много мест для засад.

– Уж лучше обожжённая пустыня, – пробормотал Скотт.

Он услышал шелест в кустах поблизости и потянулся к бластеру – пирамидального вида «пистолету», разработанного на Тироли, и который был уменьшенным вариантом ручного оружия Биороидов Мастеров.

– Кто там? – спросил он в темноту.

Когда движение внезапно усилилось, он выстрелил. Разряд слепящей оранжевой вспышкой вонзился в дерево, и из подлеска со всех ног бросились прочь два маленьких длинноухих существа. Скотт сначала принял их за ча-ча с Оптеры, Опылителей Цветов Жизни. «Кролики» – понял он в итоге.

Что со мной происходит? – спросил он себя, пронзённый холодной волной страха. – Марлин, и все, кого я любил, погибли, и теперь я теряю голову. Он отложил бластер в сторону и поднёс к лицу руки в перчатках. Наверное, во время аварии я получил сотрясение мозга. И вот теперь оно начало проявляться...

Маленькая холодная капелька упала на него. Подняв голову, он обнаружил, что Земля предъявляла ему очередной из своих многочисленных сюрпризов. Небо роняло на него капельки воды – идёт дождь. Скотт поднялся и проковылял под защиту листьев леса. Он слышал об этом явлении от старших, но действительность превзошла его представления. Скотт понимал, что при определённых условиях дождь может быть весьма неплох, но прямо сейчас падающая с неба вода только добавляла ему ещё одно неудобство. Кроме того, вместе с дождём пришло ещё одно явление – короткие раскатистые громыхания.

Облака, подсвеченные вспышками электрических разрядов, стремительно сгущались, закрывая Луну и погружая мир в непроницаемый мрак. И очень скоро сердитые импульсы, освещая окружающий мир стробоскопическими вспышками, начали, подобно пламенным копьям, бить в землю, сопровождая каждый свой удар разрывающим уши грохотом.

Скотта парализовал какой-то ужас, которому он не мог найти объяснения, и который резко отличался от тех страхов, которые он испытывал ранее и к которым был привычен. Это не имело никакого отношения к вражеским лазерам или аннигиляционным дискам, не имело никакого отношения к сражению или опасностям боевого пилотажа. Это было нечто большим. Ужас, о котором он даже не подозревал, пришёл прямо из его древней примитивной сути.

Потрясённый, он бросился в спасительную тесноту кабины истребителя, и в этот момент ударила молния и подожгла одно из деревьев, и сразу же вторая молния расколола лесного гиганта от верхушки до корней. Изуродованное пылающее дерево рухнуло с глубоким тяжким гулом, так что земля слегка подпрыгнула. Скотт опустил колпак кабины и скорчился в пилотском кресле в позе эмбриона. Здесь сухо, здесь безопасно… «Что я делаю на этой ужасной планете? » – мысленно кричал он, зажмурив глаза, с ушами, заполненными грохотом беснующейся природы.

Как будто в ответ его память подсунула ему образ командирского корабля, объятого пламенем, разваливающегося по частям.

– Марлин …, – проговорил он сквозь выступившие слёзы.

Рука его нащупала голо-медальон, который она дала ему на мостике. Но его указательный палец застыл на кнопке активации, его разум испугался призрака, которого хранило в себе металлическое сердечко. Однако он знал, что он должен заставить себя снова увидеть и услышать её... прежде, чем он мог позволить прошлому уйти в прошлое.

Сердечко из зелёного металла раскрылось от нажатия, разворачиваясь на три лепестка, из его выпуклого проектора кроваво-красного цвета встало голографическое изображение фигуры Марлин.

 

– Скотт, дорогой, я знаю, что это не совсем то, но я решила сказать тебе через эту безделушку. Я так хочу всю свою жизнь провести с тобой… Я не могу дождаться, когда, наконец, закончится эта война. И когда мы встретимся снова, любовь моя...

 

Голос Марлин затих, и мерцающая фигурка приняла положение на момент начала записи. Скотт закрыл медальон и стиснул его в кулаке, отчаянно желая, чтобы он мог так же просто переправить образы в своё собственное сердце. Снаружи, не утихая, бушевала гроза, повторяя состояние его души. Вспышки света раскалывали чужое небо, и вода бежала непрерывным потоком по каплеобразному колпаку разбитого истребителя.

 

Небеса утренней Земли казались такими же синими, как моря, как их видел из Космоса Скотт. Из сладко пахнущего воздуха дождь вымыл все следы насилия прошлой ночи. Но это было маленьким утешением. Истерзанный горем и страхом Скотт провалился в безпокойный сон, и яркие картины гибели Марлин были с ним, когда он проснулся.

В чистом потоке рядом с местом своей аварийной посадки он набрал воды во фляги. Всматриваясь в матовые света рассвета, разглядывая лес, надрывающийся птичьим пением, он пришёл для себя к выводу, что, в конце концов, Земля может быть вполне терпимым местом, но сомневался, что здесь он будет чувствовать себя дома. Он поклялся себе, что с этого момента он будет думать только о задании. Единственной альтернативой станет безумие.

Он вернулся к разбитому истребителю и убрал обеденный набор в переносной комплект выживания, который он уже извлёк из специального отсека катапультируемого кресла. У него имелось достаточно спецпайков, чтобы протянуть на них так минимум местную неделю. Но если он за это время не набредёт на какой-нибудь посёлок или город, то ему придётся перейти на «подножный корм». И учитывая, что он почти ничего не знал о местных съедобных растениях и животных, мысль едва ли была аппетитной.

Теперь он занялся одним изделием, которое должно спасти его от съедобных растений и лишений пешего похода: транспортное средство «Циклон», хранящееся в маленьком грузовом отсеке истребителя. Откинув бронещиток, закрывающий сенсорную панель, он отстучал по ней запрос, и через мгновение откинулась крышка и разжались захваты, удерживающие «Циклон» в его нише. В «походном» положении его будущий двухколесный транспорт не превышал размером половины письменного стола, но, мехаморфировавшись, становился аналогом мотоцикла двадцатого столетия с движком на 1000 «кубиков». Которым, собственно, в некотором роде он и был.

Изначально одно из первых созданий Роботекнологии, эта машина подверглась нескольким радикальным модификациям от группы КСК-3 Ланга. Экспедиционный корпус применял их параллельно с истребителями «ТрансТек», даже при том, что конструкция была до сих пор гибридной: поршнево-Протокультурная силовая установка двигала мотоцикл-трансформер. «Циклон» был параллельной конструкцией исходной модели, которая развилась в аэроцикл на Земле в тот же самый период времени. В отличие от этого технологического чуда Южного Креста, «Циклон» требовал полного взаимодействия с водителем, с его нейрошлемом и специально сконструированным под него бронекостюмом, составляющим существенную часть Протокультурно-питаемого мехаморфируемого комплекса. Кроме всего прочего, мотоцикл был относительно лёгок и очень экономичен.

Скотт отволок «Циклон» на несколько метров в сторону и приступил к реконфигурации мотоцикла, которое заключалось не только в щёлканьи соответствующими переключателями. Наконец, когда машина приняла рабочую конфигурацию, он закрепил набор выживания на заднем сиденье мотоцикла и начал облачаться в модульную боевую броню – ботинки, поножи, набедренники, «кирасу», поручи, наплечники и шлем[1]. Его высокотехнологичные латы не сильно отличались от бронекостюмов операторов боевой техники Южного Креста, за тем исключением, что он обеспечивал больший уровень защиты и работал как экзоскелет. В общем, предназначался непосредственно для боя.

Скотт повесил голо-медальон Марлин на шею и посмотрел на него ещё раз, прежде чем убрать под нагрудник.

– Пора, любовь моя, – сказал он сердечку.

Снова он приказал себе сконцентрироваться на задании. Он вспоминал слова командующего Гарднера: «Если хоть один из вас выживет, вы должны найти Рефлекторный Центр Инвидов и уничтожить его вместе с их королевой, Регис». Скотт понятия не имел, сколько людей из Марсианского Корпуса пережило атмосферный проход, но было маловероятно, что кто-нибудь приземлился неподалёку от него. Он был так потрясён разрушением командирского корабля, что был не в состоянии «забить» нужные координаты в автопилот «ТТ». И как следовало ожидать, машина опустила его далеко от любой из дюжины предписанных точек сбора и только Бог знает как далеко от Рефлекторного Центра. Характерное созвездие подсказало Скотту, что он приземлился где-то в Южном полушарии, а значит, между ним и Регис пролегли тысячи километров, и хорошо, если между ними не оказался океан. В любом случае, надо было двигаться на север.

Скотт одел шлем и перекинул ногу через сиденье «Циклона». Выключатель под большим пальцем вдохнул в машину жизнь, и ровное хрипловатое урчание систем мотоцикла отчасти вернуло ему уверенность в своих силах.

«Ну, Регис, наша вечеринка продолжается» – сказал себе Скотт и, взметнув из-под заднего колеса фонтанчик земли и растительности, поехал прочь, на север.

«Худшая вещь, которая случается с единственным оставшимся в живых, то, что воспоминания выживают вместе с тобой», – решил Скотт. Если б только можно было стереть их, выключить... Но Скотт знал, что не может. Люди, однажды любимые, могут стать более пугающими призраками, чем можно представить. И никуда от них не скрыться, не убежать...

Менее чем через час Скотт с некоторым удивлением обнаружил что-то типа остатков дороги или древнего шоссе, заросшего деревьями. Но настоящий шок ждал его на «перевале»: истинная пустыня в подножии заросших лесом предгорий, которые приняли в себя его повреждённый самолёт, протянувшаяся к далёким безплодным горам. Скотт остановил «Циклон» и тоскующим по дому взглядом смотрел на пейзаж.

Кто сказал, что Земля не похожа на Тироль?

Скотт никогда не слышал, чтобы Вольфф, Эдвардс, или другие «старики» рассказывали о таком. Здесь почти такой же простор, как на Оптере!

Теперь, успокоенный и взбодрившийся, Скотт крутанул ручку газа «Циклона» и понёсся вниз, в Пустоши.

 

В другом месте по Пустошам ехал уцелевший из другой кампании, но его мотоцикл был другого типа (двадцати лет с момента изготовления, и прожорливый до топливных шариков).

Ясноглазый низкорослый жилистый парень с лохматой шевелюрой рыжих волос, грязный и запылённый, поминутно осматривался вокруг – и специально, и неосознанно, по давней привычке. Он называл себя Рэнд, а его фамилия давно утерялась. Он родился в то время, когда экспедиция КСК-3 улетала в Космос с Маленькой Луны, и он был свидетелем регресса Человечества к неофеодализму, возвышения и падения Объединённого мирового правительства под председательством Вьятта Морана, вторжения Мастеров Роботек, и остальных злоключений Человечества, которые увенчало прибытие Инвидов и их лёгкая победа.

Сейчас Рэнд делал то, чему он отдавал все силы: старался выжить. Его старый мотоцикл направлялся к цели, которую он уже видел вдали. Два дня назад там что-то упало с ночного неба: что-то слишком медленное и, по-видимому, управляемое, чтобы не быть метеоритом, но слишком массивное для истребителей типа «Альфа», остатки которых он видел пару раз в жизни. Он решил изучить место падения, оставив свои предыдущие планы добраться до Лаако-сити, надеясь опередить других Старателей, Сборщиков и прочий им подобный сброд.

Рэнд расслабил запястье на ручке газа и остановил мотоцикл в добром километре от места падения. Он отбросил назад капюшон куртки и сдвинул защитные очки на лоб. Корабль был ещё больше, чем он предполагал: похожий на птицу, с огромными шестиугольными грузовыми модулями, подвешенными к нижним сторонам его «крыльев». Местами ещё курился дым, но, очевидно, пожар был потушен ливнем, который прошёл в Пустошах прошлой ночью. Рэнд осторожно возобновил движение вперёд, сделав круг вокруг корабля на том же безопасном расстоянии. На ещё мокром песке не было никаких следов человеческих ног или транспортных средств, что означало, что никто не покидал и не входил в корабль в течение прошлых двенадцати часов.

Он сделал второй, меньший круг, и огляделся, окончательно убедившись, что он первый появился на месте. Приблизившись к кораблю, он смог различить номера и надписи на обгорелом борту – « М _ Р _ _ _ Н _ К _ Й КОР _ _ С» – но так и не понял, откуда прибыл корабль и для чего.

От обломков по всему протяжению исходило зловоние недавней смерти. Ему нисколько не улыбалось заходить в грузовые отсеки с размазанными по стенкам человеческими останками, но он просто оказывался перед необходимостью закрыть на это глаза. Там внутри должно быть что-нибудь, что пригодиться ему – медикаменты, оружие, пища, снаряжение.

Он начал бегать вокруг корабля, ища способ проникнуть внутрь. Нос излучал такой жар, что рядом невозможно было стоять, но задний люк одного из грузовых модулей открылся от удара, и внутри казалось достаточно прохладно, чтобы там можно было находиться.

Рэнд полез наверх, добрался до деформированного проёма, и нырнул туда. Внутри было темно и мрачно, и пахло как в Аду. Он понял, что не сможет пройти дальше примерно метров через тридцать – после того, как в темноте ушиб голову об торчащую балку, а потом расквасил нос о переборку, упёршись в завал – но, тем не менее, он нашел более чем достаточно, чтобы удовлетворить его: контейнер с десятком Роботек-мотоциклов.

Он вытащил один из гнезда и склонился, чтобы осмотреть свою добычу. Да, это Роботек-машина, вероятно, один из «Циклонов», которые военные использовали до разработки аэротехники. Рэнд слышал о них, но никогда не думал, что он увидит хоть один – не говоря уже о том, чтобы ездить на нём!

Взгромоздившись на машину, он включил зажигание, скрестив пальцы на удачу. «Циклон» пару раз фыркнул, хрипло зарычал, и почти сразу рёв сменился глухим ровным рокотом исправного механизма.

– Ааатлично!!! – выкрикнул восторженно Рэнд.

Он включил фару, с визгом задней шины развернул «Циклон» на 360*, и рванул назад к дверному проему, вырвавшись в воздух пустыни прыжком из распахнутого люка. Он впечатался в песок и тормознул боком, чуть не подпрыгивая от возбуждения на седле после своего короткого полёта.

Тут он заметил что-то, летящее к нему: разведывательная группа Инвидов из трёх машин быстро приближалась со стороны горного хребта. Рэнд проклял себя за то, что не принял их в расчёт: они ведь тоже наверняка знали о крушении транспорта. И как всегда, их выбор времени был безупречен. Даже в этом случае Рэнд был благодарен, что это только Скауты, а не Солдаты. То есть оставались неплохие шансы, что на «Циклоне» он сможет от них оторваться – во всяком случае, если сумеет добраться до леса.

Три Скаута приземлились рядом с поверженным кораблём, выбрав позиции так, чтобы отрезать Рэнду наиболее вероятный путь к бегству, раздвоенная опора одного из них раздавила в лепёшку его старый мотоцикл, как только Скаут его увидел.

– Я надеюсь, ты заплатил очередной страховой взнос в свою компанию, приятель! – крикнул Рэнд Скауту.

Это были двуногие машины семиметровой высоты с чётко сформированными бронированными ногами и массивными руками-клешнями. Над «плечами» не было ничего похожего на голову, на гладком корпусе треугольного крабьего панциря сверху по бокам виднелись два овальных выпячивания, напоминающих глаза, в то время как то, что походило на красный безгубый ротик спереди вытянутого панциря, крохотный по сравнению с торсом, скрывал единственную линзу многоспектрального сенсора. Рэнд знал две разновидности Скаутов, одна из которых имела коричневую, а другая – пурпурную окраску (эти трое относились ко вторым) – и больше, чем остальные Инвиды, они напоминали ему Земных крабов, вставших на две ноги. Пурпурные Скауты не оснащались бортовым вооружением ради скорости и манёвренности, и ничего особого из себя не представляли, кроме, может, их природной омерзительности по Человеческим меркам. Однако, они могли причинить серьезные повреждения когтями, и сейчас один из Скаутов хотел продемонстрировать эту истину Рэнду.

Рэнд рванул с места подальше от конечности Скаута, и его коготь с хрустящим звуком пропахал глубокую борозду в песке.

– Чёрт с тобой, но я пришлю тебе счёт за материальный ущерб! – крикнул он через плечо, когда второе существо пустилось в погоню.

На размышления Рэнда относительно возможностей «Циклона» суждено было сейчас получить практический ответ. Три Инвида гнались за ним и, готовый или нет, он оказался перед необходимостью на полную катушку выжать из мотоцикла все его способности. Он глубоко вздохнул и выжал газ. Мгновенно «Циклон» как будто прыгнул вперёд, в то время как Рэнд изо всех сил пытался сохранить управление. Скауты тем временем прекратили с содроганием почвы бежать за ним и поднялись в воздух, выбрасывая струи плазмы из двигательных модулей на спинах, растопырив клешни, готовые принять его в свои смертоносные объятия.

Их добыча, однако, сумела несколько освоиться, и теперь «Циклон» вилял в головокружительных виражах по однообразным пескам, из-за чего Скауты несколько раз едва не столкнулись друг с другом, стараясь поймать его.

– Скажите, когда устанете! – крикнул им Рэнд сквозь рёв двигателя. Он рассмеялся и издевательски ухмыльнулся Скаутам, но когда он повернул голову обратно вперёд, его поджидала неприятность. Что-то быстро приближалось к нему, поднимая огромный столб пыли. Два Инвида зашли ему с боков, и до Рэнда вдруг дошло, что он вот-вот будет окружён.

 

Скотт Бернард почувствовал две эмоции, когда он увидел человека на «Циклоне» и Инвидов-Скаутов: восторг, что он нашел одного из товарищей из Марсианского Корпуса, и ярость при виде врага. Он не мог понять, почему боец до сих пор не трансформировался, но знал, что ситуация требует немедленного вмешательства. Опустив забрало шлема, он активировал дополнительные турбины машины. В мгновение «Циклон» встал на заднее колесо, потом взмыл в воздух. В то же самое время разум Скотта использовал ментальную комбинацию, которая дала ему соединение с Протокультурными системами мотоцикла.

Считав желание Скотта через нейрошлем – «думающую шапку» на жаргоне пилотов – машина начала мехаморфозу. Ветровое стекло закрепилось под подбородком перед шлемом, переднее колесо сошло с оси и отошло назад и вбок. Заднее колесо вместе с большим модулем реактивного ускорителя поднялось наверх, в то время как другие компоненты, включая установленные на осях колес ракетные ТПК[2], присоединились к бедрам, ногам, рукам и плечам бронекостюма Скотта. В заключительной стадии мехаморфирования он напоминал угловатого бронированного туриста, вместо рюкзака которого за спиной торчали два колеса, защищающие с боков «ранец» с энергетическим модулем и прыжковым двигателем.

Скотт длинным реактивным прыжком сблизился со Скаутами и привёл в боевую готовность спаренные ракетные пусковые установки на предплечьях, которые несли маленькие, но смертоносные ракеты «Скорпион». Протянув правую руку ладонью вниз, резко сжав пальцы и опустив кулак под прямым углом, он поднял механизм наведения ракет, поймал одного из Скаутов в прицельную сетку и выпустил две ракеты. Они понеслись к цели, оставляя за собой закрученные штопором дымные хвосты (броня Скотта защитила его от огненных струй), впритирку миновали Рэнда и поразили Инвида в «живот», раскидав его обломки по песку.

Водитель «Циклона», почему-то не одетый в бронекостюм, свалился набок и заскользил юзом, в то время как Скотт приземлился между ним и его преследователями. Бросившись между ними, он увернулся от двух махов когтистых лап, потом взмыл над своим следующим противником. Очередная попытка поддеть его когтями вновь не увенчалась успехом, и следующий прыжок вынес его на голову одного из Скаутов. Скотт спрыгнул вниз и, опускаясь перед Скаутом, выпустил одну ракету с пусковой левой руки. Инвид, получив проникающее попадание в сенсор, зашатался, брызнув из стыков бронепластин «головы» перегретой буро-зелёной жидкостью, сделал пару шагов назад и начал заваливаться на спину. Скотт развернулся, чтобы сразиться с последним своим противником.

Инвид попробовал пнуть его ногой, но Скотт вовремя среагировал и кувырком ушёл в сторону, и без промедления точно таким же кувырком разминулся с правым когтем, которым Инвид попытался подловить его. Отпрыгнув за пределы досягаемости конечностей Скаута, Скотт запрыгнул ему на голову. Скаут поднял левую конечность почти в человеческом жесте замешательства, желая стащить своего мучителя, но Скотта уже там не оказалось. Он играл с Инвидом больше минуты и, почувствовав, что окончательно избавился от чувства нереальности, преследовавшего его после аварии, закончил игру оставшимся «Скорпионом», всадив его Скауту прямо в сенсор.

Водитель «Циклона» ещё лежал на земле под своей опрокинувшейся машиной, когда Скотт подошёл к нему.

– Они вовсе не так страшны, как кажутся, не так ли? – сказал он изумлённому рыжеволосому гражданскому.

– Ну, чувак, ты реально крут, – ответил парень, подняв дугой густые брови.

Скотт поднял забрало шлема.

– Спасибо «Циклону», – скромно заметил он.

– Да, это мировая вещь, – сказал Рэнд. Он встал, отряхнулся, и поднял мотоцикл, снова дивясь на него.

– Ты Старатель? – он спросил осторожно Скотта. – Или типа «армия одного человека»?

– Можно сказать и так, – начал Скотт. – Теперь послушай…

– Это первый раз, когда я ехал на одной из этих штуковин! – прервал его Рэнд.

– Мне нужна некоторая информация…

– Могу поспорить, что я смогу доработать его, чтоб вдвое увеличить скорость! – теперь Рэнд стоял на коленях, заглядывая то туда, то сюда между блоками мотоцикла. – Посмотри на эту контрольную панель! Не могу дождаться, чтобы покопаться в ней!

– Где мы находимся, чёрт тебя дери, прохиндей!? – взорвался Скотт. Но когда даже на такую постановку вопроса он не получил ответа, он перегнулся через «Циклон», схватил Рэнда за шкирку металлической перчаткой и встряхнул. – Я с тобой говорю, приятель. Откуда взялись Скауты? Здесь есть Улей Инвидов?

Рэнд завертелся в кибернетическом захвате Скотта, как рыба на крючке, и тот отпустил его. Он разгильдяйский паренёк, но может стать приличным партнёром.

Рэнд отступил и подбоченился.

– Я тебе что, туристическое агентство? У меня нет привычки каждый раз выяснять, откуда они приходят. Только найдёшь что-нибудь стоящее, и тут же они. Выбешивают, козлы!

– Угомонись, – резко оборвал его Скотт. Он коротко рассказал об их злополучном флоте и неудачной попытке высадиться и образовать поверхностный фронт.

– Я и не думал, что ты оттуда, – сказал с явным облегчением Рэнд. – Генерал Хантер, да? – с такой интонацией, как будто Скотт говорил о Джордже Вашингтоне.

– Старая история здесь, как я понимаю?

Рэнд пожал плечами.

– Я никогда не слышал о Рефлекторном Центре. И вообще я не сую нос не в свои дела. Насколько я знаю, что-то типа штаба Инвидов находится севернее отсюда. – Как зачарованный, он наблюдал, как Скотт встал на четвереньки, его доспех разделился, и он вылез из двухколесного «рюкзака», возвращая машину в конфигурацию «Циклона»-мотоцикла. – Ты в самом деле собираешься искать Рефлекторный Центр?

– За этим я здесь, – сказал Скотт, снимая шлем. Когда он стягивал его с головы, подбородочный ремень зацепил голо-медальон и вытащил его наружу. Сердечко упало и открылось, проигрывая его короткое послание Скотту и его ошеломлённому компаньону.

 

…Я так хочу всю свою жизнь провести с тобой… Я не могу дождаться, когда, наконец, закончится эта война. И когда мы встретимся снова, любовь моя...

 

Ничего не говоря, Скотт наклонился и подобрал медальон.

– Эй, это круто! – влез Рэнд. – Она твоя девушка?

– Да... Моя… девушка… – Скотт запнулся. Он жёстко выпрямился, прижал металлическое сердечко к нагрудному бронещитку и повернулся спиной к Рэнду.

 

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: