Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

На остальное из 50-го псалма, и о покаянии 4 глава

1 Здесь Златоуст обыгрывает оттенки смысла, отсутствующие в русском переводе.

 

 

Собеседование
на пророческое изречение, гласящее:
«подобно призраку ходит человек, всякий человек живущий» (Пс.38:7,6) и о милостыни

1. Радуют рыбака подводные недра, когда, забросив сети, и взяв обильную добычу морских обитателей, с трудом извлекает он сеть; и охотника (радует) питающий зверей лес, когда изрыскав горы и достигнув лесистой вершины, возвращается он с богатой и обильной добычей. Если же для пристрастных к выгоде и охоте так приятен бывает (соединенный) с ними труд, то насколько большее (удовольствие могут иметь) рыбаки, (закидывающие сеть) в церковных недрах, где приобретением является не что-нибудь вре­менное или земное, но само небесное царство? Итак, возлюбленный, будем играть псаломскую мелодию на гуслях Давида и, вместе с Давидом пригвоздив к позорному столбу человеческое ничтожество, скажем: " подобно призраку ходит человек, напрасно только мятется он ". " Мятется " – и по­гибает в конец; " мятется " – и сокрушается прежде, чем восстать; возгорается как огонь, и погасает как тростник; поднимается как буря, и улегается как пыль; воспламеняется как пламя, и рассе­вается как дым; расцветает как цветок, и высыхает как сено; воздымается как туча, и разрешается в каплю; надувается как пу­зырь, и гаснет как искра; мятется, и в добычу своей жадности приобретает зловоние; беспокоится, и уходит без всякого плода от своего беспокойства. Он беспокоится, а удовольствие (достается) другим; его – труды, а сокровище другим; его – заботы, а веселие другим; его – печали, а наслаждения другим; ему – проклятие, а другим услуги; его – хищение, а другим удовольствия; у него – скорбь, а у других благосостояние; у него – слезы, а у других имущество; он наказы­вается в аду, а другие наслаждаются его наследством, воспевая: " подобно призраку ходит человек, напрасно только мятется он ". Человек есть краткосрочный заем жизни, долг смерти, не терпящий отлагательства, животное, не­обузданное по собственной воле, зло само себя наставляющее, ковар­ство самобытное, искусное во зле, изобретательное в несправедли­вости, готовое к любостяжанию, ненасытно-жадное, вероломное по при­роде, надутый дух, высокомерная дерзость, пустая заносчивость, дутое высокомерие, остывающая отвага, своенравное брение, мятежный прах, пыль высокомерная, пепел надменный, искра легко угасимая, пламя скоропреходящее, светильник колеблющийся, гниющее дерево, сохнущая трава, увядающая зелень, природа, скоро оскудевающая. Сегодня грозный, а завтра умирающий; сегодня в богатстве, а завтра в гробу; сегодня в венце, а завтра под надгробным памятником; сегодня в пор­фире, а завтра в грязи; сегодня в сокровищнице, а завтра на одре; сегодня (окружен) льстецами, а завтра червями; сегодня существо, а завтра ничто. Только что превозносимый, и немного спустя оплакивае­мый; несносный в счастье, неутешный в несчастье; неведущий самого себя, и любопытствующий о том, что выше его; не знающий настоящего, и мечтающий о будущем; смертный по природе, и с надменностью считающий себя вечным; гнездо всякой болезни, удобное прибежище всякой страсти, общее и ежедневное сборище лихорадок, открытое пристанище всякой печали. О, какое печальное зрелище нашей слабо­сти, о, какой праздник человеческого ничтожества! Сколько я наска­зал, и не нашел ничего более соответственного пророческому изречению, гласящему: " подобно призраку ходит человек, напрасно только мятется он ". Наконец, смотри, возлюбленный, не подобны ли морю человеческие дела, не спле­тается ли с его смятением наша жизнь, не обуреваемся ли мы на суше больше, чем на море, не нападаем ли мы друг на друга сильнее ветров, не наталкивают ли нас друг на друга деньги, как буря, не носимся ли мы в морской бездне туда и сюда? Один захва­тил поле другого, этот увел слуг того, один судится с соседом из-за воды, иной враждует с сожителем из-за воздуха. Одни позо­рят друг друга из-за пяди земли, другие притесняют друг друга из-за дома; этот стремится взять то, чего не давал, тот идет в суд, чтобы не отдавать того, что взял. Один с жадностью требует лихвы, другой усиливается отнять и сам капитал. Этот скорбит от не­достатка, а тот угнетается изобилием; кто не имеет, терпит уни­жение, а кто имеет, служит предметом зависти. Кто облечен властью, тот возбуждает против себя гнев; кто управляет, того ненавидят; кто принадлежит к числу знати, против того вооружаются. Войны постоянны, зависть непрерывна, жадность тиранствует, корыстолюбие преобладает, ложь превозносится, взаимное доверие утрачено, истина оставила землю, дружба только за трапезой. Все погубили свою силу; земля наконец не в состоянии сносить зло; воздух осквернен до самого эфира. Из-за денег жизнь делается не в жизнь; за деньги мы готовы продать даже свободные стихии; на дорогах воздвигаются заставы, земли разделяются по жребию, воды – в распоряжении господ воздух – на откупу; десятинники, сборщики податей и откупщики за­хватили города; богатые истаевают от забот; ростовщики сгорают от беспокойства; грабители расстраивают жизнь; любостяжатели раз­вращают суды; купцы извлекают выгоду из бедствий; доносчики продают ложь. Обманывая друг друга, мы разрушили святость клятвы; знаем Бога только для того, чтобы клясться.

2. Итак, видя общее преобладание зла, пророк, оплакивая жизнь, говорит: " подобно призраку ходит человек, напрасно только мятется он ". Только человек, ты говоришь, беспокоится? Только смятение ума, о, пророк, ты осуж­даешь? (Да, говорит): ни среди животных, ни среди стихии я не на­шел ничего преданного суете. Волнуется, говорит, вода, и опять успокаивается; потрясается земля, и опять утверждается; бушуют ветры, и утихают; свирепствует всякий зверь, и, насытившись, перестает; воспламеняется огонь, и, истребивши попавшее ему дерево, погасает. Человек же в своем беспокойстве о деньгах никогда не находит покоя. Взял это, и уже смотрит на то; овладел тем, и разевает пасть на другое. Он старается удвоить сто, к этому опять спешит скопить столько же, и никогда не перестает собирать, пока не приго­товит себе конца. Одержимый жаждой любостяжания, он делается желтее самого золота, (и все) – из-за многожеланного богатства, этого неверного и непостоянного друга, коварной любви, обманщика многих господ, насмешливого любителя многих, крылатого узника, неприяз­ненного трупа, свирепствующего в мире ветра; из-за богатства, родо­начальника всякой нелепости, изобретателя всякого зла, сотрудника душепагубного наслаждения, противника воздержания, врага целомудрия и тайного похитителя всякой добродетели. Но что я обвиняю богатство, оставив в стороне стяжателей? Оно само терпит от них, связы­ваемое ими и содержимое в узах. Мне кажется, оно могло бы обра­титься к ним со следующими словами: что вы, любостяжатели, свя­зываете меня, богатство? Что вы на меня, как на беглеца, налагаете тысячи уз? Что вы обнимаете меня как друга и связываете как злодея, прямо из недр земли захватывая меня в свои руки? Если желаете сделать меня легче самого сна, допустите меня и в руки бед­ных. Но скажет (обличаемый): "я собираю богатство для детей, чтобы им не пришлось испытать бедности". Хорошо же, многомечтательный богач: настоящего ты не знаешь, а о будущем заботишься; не ве­даешь того, что касается тебя самого, и заботишься о детях; не знаешь, не зароют ли тебя в землю, а совещаешься о наследниках? Безум­ный, скажи мне, какой конец тебя ожидает, и тогда старайся обес­печить детей; скажи мне о сегодняшнем дне, и тогда я поверю тебе насчет завтрашнего. Зачем обманываешь себя и после смерти? За­чем хочешь быть и мертвым, и осмеиваемым? Зачем ты втор­гаешься в то, что свойственно делать Богу? Зачем учишь Божествен­ный Промысел, как распорядиться данным тебе? Тебе нет никакого дела до того, что будет после тебя. Ты не можешь быть мертвым и распоряжаться живыми и судить мертвых, взвешивая права каждого. Итак, зачем ты, богатый, напрасно трудишься, собирая к себе то, что принадлежит бедным, а сам не знаешь, для кого ты собираешь это? Зачем удерживаешь то, что принадлежит сиротам, почему не­годуешь на их просьбы, как будто теряешь что-нибудь из своего собственного? Они ищут своего, а не твоего; порученного тебе от них, а не рожденного с тобой. Отдай, что ты взял, и получи пользу, так как тебе поручено дать, а не взять. Будь удовлетворен тем, что в лице нищего сам Бог протягивает тебе руку. Посылающий дождь с неба просит у тебя медную полушку; производящий гром и молнию говорит тебе: "помилуй меня"; облагающий небо облаками про­сит у тебя рубища. Будь доволен тем, что бедные умоляют тебя как Бога. Подай, сжалься, помилуй, чтобы тебе быть помилованным. А ты и бровью своей не хочешь повести, и упрашиваемый остаешься непреклонен. Дай им то, что им же принадлежит, прежде чем получишь вразумление; подай им то, что принадлежит им, и что немного спустя ты оставишь. Их отец – Царь: подай им то, что принадлежит им же, и получи от отца их беспечальную жизнь. Какую это? " Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне " (Мф.25:40). Оказывающий внимание бедному и нищему не только уничтожает рукописание своих грехов, но и за­ключает условие, гласящее: дающий нищему, дает в заем Богу. Богу в заем мы даем милостыню, чтобы получить от него воздаяние человеколюбия. Но, о, мудрейшее слово! " Благотворящий бедному дает взаймы Господу " (Притч.19:17). Почему не сказал: милующий нищего дает Богу, но: " дает взаймы "? Знает Писание наше корыстолюбие, приняло во внимание и то, что ненасытность наша в деле наживы ищет обо­гащения, и поэтому не сказало просто: милующий нищего дает Богу, чтобы ты не разумел простое даяние и вознаграждение, но говорит: " благотворящий бедному дает взаймы Господу ", чтобы, слыша название займа, лю­битель корысти подвигнул себя к милости. Если Бог получает от нас в заем, значит Он делается должником нашим. Так что же, судьей своим или должником желаешь Его иметь? Ведь должник чувствует уважение к давшему в заем, а судья не стесняется с подсудимым.

3. Необходимо, братие, посмотреть и с другой стороны, почему Бог сказал, что " мне в заем дает дающий нищему ". Конечно, Он видел, что наше любостяжание доходит до крайности, как я сказал уже, и что не находится имеющего деньги и желающего давать без обеспечения (потому что заимодавец требует или заклад­ной, или залога, или поручителя, и под эти три вида обеспечения доверяет свои деньги, или получив поручительство, как я сказал сейчас, или под залога движимости); итак, так как знал Бог, что без этого никто не дает в долг, и что никто не руководится человеколюбием, но все ищут только прибыли; а между тем ни­щий лишен всего этого, не имея ни закладной (так как ничего не имеет), ни залога (так как сам наг) и не будучи в состоянии представить поручителя (так как не пользуется ничьим доверием, как неимущий), – когда увидел Бог, что в таком случае подвергается опасности и бедный – по неимению, и имеющий деньги – по своему бес­человечию, тогда Он стал между ними, в качестве поручителя за бед­няка и в качестве залога для заимодавца. Ты не веришь ему, говорит (Бог), из-за его бедности? Поверь Мне – по причине Моего преизбыточе­ства. Увидел бедного и умилостивился; увидел нищего, и не презрел, но самого Себя сделал заложником за ничего не имущего, и по Своей великой благости вступился за недостаточного. " Благотворящий бедному дает взаймы Господу ". Не бойся, говорит, ты даешь в долг Мне. – Но какую я по­лучаю пользу, давая Тебе взаем? – Я воздаю тебе сторицею и (даю) жизнь вечную.– Но чтобы со временем Ты отдал мне этот долг, я требую условия, желаю обеспечить себя договором. Укажи мне время воздаяния, назначь срок отдачи. Послушай же внимательно, когда и как отдаст тебе долг получивший его в лице нищих. Когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своея, станут овцы по правую сторону Его, и козлища по левую; тогда скажет Он тем, которые по правую сторону Его: " приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира " (Мф.25:34). За что? " Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне " (35, 36). На это, угодившие в настоящем веке, взирая на свою не­мощь и достоинство должника, говорят: " Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? " (ст. 37-39), – Тебя, на Ко­торого очи всех уповают? Когда Тебя видели мы в такой нужде и когда сделали тебе это? " Так как вы сделали это ", говорит " одному из сих братьев Моих меньших " (Мф.25:40). Разве не истинно слово, что " благотворящий бедному дает взаймы Господу ". Но, показав находя­щимся по правую сторону дарованное им за их человеколюбие цар­ство, Господь и находящимся по левую сторону угрожает наказанием за их бесчеловечие: " идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его " (ст. 41). Почему? За что? " Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть " (ст. 42). Не сказал: за то, что вы были развратны, прелюбодействовали, воровали, лжесвидетельствовали, ложно клялись; хотя и это единогласно признается (дурным), но в меньшей степени сравнительно с бесчеловечием и немилосердием. Почему же, Господи, ты не вспоминаешь ничего другого? Не сужу, говорит, грех, но бесчеловечие. Не сужу согрешивших, но не покаявшихся. Осуждаю вас за бесчеловечие, потому что, имея столь великое средство спасения, милостыню, вы не воспользовались этим благом. Истребляю бесчеловечие, как корень всякого зла и всякого нечестия, хвалю человеколюбие, как корень всех благ, и за первое угрожаю вечным огнем, а за второе даю царство небесное, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

 

 

Собеседование
на надписание Псалма 50, о покаянии Давида и о жене Урииной

1. Художники при помощи своего искусства воспроизводят природу и, смешивая краски, пишут изображения видимых предметов, изоб­ражают и людей, и бессловесных, и деревья, и войны, и сражения, и по­токи крови, и копья, и шлемы, и щиты, и царей, и частных людей, и трон царский, и царя восседающего, и варвара, поверженного пред ним, и заостренное копьё, и течение рек, и разнообразные поля; одним словом, при помощи своего искусства воспроизводя все види­мое, они доставляют зрелище зрителям. Подобно этому пророки являются как бы художниками добродетели и порока. И они своим словом изображают грешника, праведника, кающегося, стоящего, па­дающего, восстающего, потрясаемого. Как художники изображают войны и, убийства, так пророки изображают грех то нападающим, то низ­вергаемым, демонов – то воюющих, то поражаемых, и диавола то успевающего в коварстве, то побеждаемого. Итак, если таково искусство пророков, то тщательно изучим его. В самом деле, рассматривая картины художников, мы не получаем никакой пользы. Какая мне польза видеть изображение царя и наместника? Ведь я не могу сделаться царем, да и не желаю. Итак, какая мне польза от созерцания того, к чему я не имею никакого ра­сположения, а если бы и возымел, то подлежал бы наказанию? Какая мне польза увидеть человека обогащающегося? Ведь, если я беден, я питаю зависть, если же я богат, то сам в свою очередь станов­люсь предметом зависти. Испытывая подобные чувства, я оплакиваю свою участь. Оставь же картины (художников) и обрати внимание этого изображение. Если я увижу наместника, какое ко мне отношение? А если я увижу грешника павшего и опять восставшего, это зрелище служит мне поводом к научению. Если я увижу праведника стоя­щего, это зрелище поощряет меня к любомудрию. Посредством наб­людения я учусь битве и приготовляюсь к победе. Если я увижу пра­ведника, терпящего преткновение, то опять сделаюсь мудрее от этого зрелища. Все это сказано мною не просто и не без причины, но по­тому, что картина, представленная в читанном сегодня псалме, ука­зывает нам этот предмет для учения. Что же говорит пророк? " Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое " (ст. 3). Вот эта картина, Псалом я называю картиной, потому что вижу в псалме различные лица: грех нападает и поражается, покаяние предстоит и споборствует Богу, человеколюбие сияет свыше, любомудрие производит обильные источники слез в покаянии. Вот лица, составляющие эту картину. Но прежде чем начать псалом, нам необходимо тщательно исследо­вать его надписание. Как картины, так и псалмы надписываются. Но так как картины ставят на высоте, то внизу их помещают крас­ные дощечки (с обозначением): какой царь (изображен здесь), и какую войну выиграл. На псалмах же впереди (сверху) делается над­пись о происхождении псалма, о нравоучительном значении его, о содержании и о поводе, по которому он был произнесен.

Окажите полное внимание моим словам, прошу вас, потому что у нас речь не о простых и случайных вещах. " В конец. Псалом Давида, когда вошел к нему Нафан пророк, – после того, как он вошел к Вирсавии, жене Урия " (ст. 1,2). Таково надписание. Посмотрим же, кто такой Нафан, и кто Вирсавия? Кто именно эта жена Урии? И когда вошел к ней пророк? И ради чего написал он этот псалом? Не все ведь псалмы написаны о Давиде. Конечно, все они написаны им, но не все о нем. Он изображал не только собственные страдания, но оплакивал и чужие несчастья. Например: " на реках Вавилонских, там сидели мы и плакали "(Пс.136:1); очевидно, что не к нему относится этот псалом: Давид не был в Вавилоне, не видал земли варваров, не сидел на чужой земле и не плакал, но он изображает здесь страдания иудеев. Опять, когда говорит: " они пронзили руки мои и ноги мои, сосчитали все кости мои " (Пс.21:17,18), не свои страдания пред­ставляет, но пророчествует о кресте, о всемирной жертве за спасе­ние рода нашего. Итак, изображаемое в псалмах может иметь различ­ное приложение. Иногда оно говорит о страданиях самого псалмо­певца, иногда о чужих страданиях. Поэтому-то, так как этот псалом имеет в виду и других людей, здесь и приписано: " когда вошел к нему Нафан пророк ". А это сделано с той целью, чтобы предостеречь нас не уклоняться и не развлекаться другими мыслями: пред нами псалом, научающий и внушающий нам именно то-то. Со­держатся здесь и другие мысли, на которые также указывает нам надписание.

2. Но будьте весьма внимательны, и праведные, и грешные! Тем и другим, в различных отношениях, полезен этот псалом: праведному, чтобы он не сделался нерадивым, грешному, чтобы он не отчаивался в своем спасении. То и другое прискорбно, потому что и праведник, сделавшись нерадивым, падает, и грешник, отча­явшись, не восстанет. Итак, чтобы ни этот не остался в паде­нии, ни тот не потерпел падения, нашим псалмопевцем предла­гается им этот псалом, спасительный для того и другого с различ­ных сторон. Но предварительно я хочу рассказать о грехе пророка, великом и тяжком. Пусть же никто из нас не отчаивается. Боже­ственное человеколюбие, промышляя о всем роде человеческом, не только подвиги святых, но и грехи их обращало в врачество, чтобы раны одних служили лекарством для других, и преткновение праведника исправляло путь для грешника. Если праведник согре­шил, то я уже не отчаиваюсь в своем спасении; если я вижу, что он ниспал с небес, то его падение является для меня залогом моего восстания. Поэтому и благодать Духа предала памяти не только подвиги праведных, но и грехи их. И не только сами грехи, но и их последствия. Итак, я хочу показать этого благородного мужа ра­неным, падшим, восставшим, подвизавшимся, побежденным, победи­телем, увенчанным. Я не показываю его только распростертым в падении, но и восставшим, чтобы ты получил пользу от того и другого, чтобы, если согрешишь, не впал в отчаяние, но тотчас же устремился к восстанию, и не говорил: "увы мне, погиб я, – прелюбодей, блудник, убийца". У тебя есть для твоего спасения убежище, ограждаемое от греха. Когда ты столь великого мужа увидишь получившим рану и терзающимся, тотчас спеши к покаянию и с уверенностью про­ливай источники слез, чтобы чрез его покаяние утвердиться в соб­ственном спасении. Например, скажу так: нередко многие, и муж­чины, и женщины, впадают в тяжкую и неизлечимую болезнь. Про­ливаются слезы, тратятся лекарства, врачебное искусство бессильно, красота увядает, тело истощается. Наконец женщина приходит в уныние: куда мне пойти, – что предпринять? Деньги я истратила, при­звала врачей, извела лекарства, а болезнь остается, рана неисцельна. И часто случается, что кто-нибудь из навещающих скажет: и я страдал такою же болезнью, и такой-то или такая та указали мне лекарства и избавили меня от болезни. Тогда она спрашивает: укажи мне эту женщину. Ступай на ту улицу (спроси такую-то). Так именно и теперь: после того, как он впал в прелюбодеяние и совер­шил убийство, – как тяжела эта болезнь! – я покажу тебе, как изле­чился и какое лекарство приложил к своей ране. Я не говорю: иди в ту улицу, спроси такого-то или такую-то. Не нужно ни трудов, ни усилия, не нужно тебе выходить даже и за порог дома, но, оставаясь на месте, ты можешь принять лекарство. Только исполни то, что я говорю. Необходимо, поэтому, продолжить слово и указать время, в какое согрешил, и место, и лицо, и покаяние, и исправление, и лекарство, чтобы вы, уходя отсюда, знали все с над­лежащею полнотою.

Итак, этот Давид, будучи юношей и даже совершенно маль­чиком, (сын) незнатного отца, привязанный к земле и пастбищам, убежал от городского и сельского шума и предавался в пустыне любомудрию. Он не имел ничего общего с житейскими делами, но с ранней юности пребывая в тишине, сродной добродетели, и сидя в пустыне, как бы в пристани, попечением об овцах снискал царство небесное. Итак, он был юношей, почти мальчиком, юно­шей по возрасту, но зрелым старцем по разуму, и несовершен­ство возраста нисколько не препятствовало его добродетели: будучи юношей, он одерживал великие победы не телесной силой, но силой веры. Выслушай же со вниманием следующий рассказ: некогда нужно было поставить царя иудейскому народу, так как первый тогда цар­ствовавший оказался недостойным. И вот Бог посылает Самуила прямо к отцу Давида. Когда Самуил пришел к Иессею, отцу Да­вида, этот отрок, весьма юный, был со стадами (в поле). Я не пе­рестаю постоянно указывать на его юность, чтобы никто не унижал юно­ши и не превозносил старика, потому что сами по себе как старость не добродетель, так и юность не порок. Многие и в юности возвыси­лись до любомудрия, и напротив многие в старости претыкались. Так, три отрока были в огне и потушили пламя (Дан.3:24). И Даниил, двенадцатилетний, превратил львов в овец, не изме­нив их природы, но, обуздав их зверство своею верою (Дан.6:22); а, обличив неразумных старцев, он выступил судьей Израиля (Дан.13:64). И Стефан, первоизбранный диакон, от юности испол­ненный благодати и силы, проповедовал пред еврейским народом (Деян.8:3); а Павел – уже убеленный сединами – был между тем до сих пор гонителем церквей Божиих, и только после этого вос­хитил венец веры и сделался овцой благоволения (Деян.9:20).

3. Итак, не унижай юноши и не восхваляй старика, потому что не от разницы в возрасте зависит добродетель и порок, а от различия в расположении души: если ты будешь бдителен, нисколько не повредит тебе незрелость возраста; если будешь нерадив, не по­лучишь никакой пользы от старости. (Истинная) старость не в бе­лых волосах, но в добродетели души. Так именно и Давид, бу­дучи юношей, приобрел зрелый плод добродетели. Пришел Самуил к Иессею, не окруженный множеством людей, но, имея рог, в ко­тором был священный елей (1Цар.16:4). И что говорит? По­слал меня Бог поставить царем одного из твоих сыновей. Иессей, услышав об (избрании царя), приводит своего первенца, подумав, что для него именно приготовлено это достоинство. Уведи его, отвечает: не благоволит Бог к нему. (Приводит) второго: и не он. Третьего, четвертого, пятого. Истощается круг (ο χορός) детей, а иско­мого не находится. Говорит ему (Самуил): нет ли у тебя еще сына? Устыдился отец и говорит: имею еще одного, самого меньшого и слабого, пастуха. Хочешь ли сделать царем малого и слабого? Человек унижает, а Бог увенчивает. " Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце " (1Цар.16:7). Разве мы ищем телесного дородства? Мы желаем благородства души. Вникни в этот рассказ. Не сказал ему Бог: пойди, помажь мне Давида, но: пойди, помажь мне одного из сыновей Иессея. Почему же не говорит определенно? Почему не называет по имени? Чтобы не потерпел Давид того же, что потерпел Иосиф. Как там братья, узнав, что он хочет быть царем над ними, начали строить козни, враждовали и продали (его в рабство), так нужно было опасаться, чтобы и братья (Давида) не сделали того же самого. Так что здесь неведение сделалось матерью безопасности. Про­рок пришел с общим вопросом: дай мне одного из твоих сыно­вей. Не могу, говорит, (дать сына), есть только юный отрок, пасущий овец. Но " Я смотрю не так, как смотрит человек ".

Где те, которые превозносятся красивой наружностью? Не говори мне о красоте тела, но смотри на достоинства души. Что представляет из себя красивая женщина? Гроб разукрашенный, если она не украсила себя целомудрием. Красота телесная есть угрожающая падением путнику яма и яд, приготовленный для других людей, если она не соединена с целомудрием; с другой стороны, она увядает в бо­лезнях и уничтожается смертью. А красота души остается бессмерт­ной и незапятнанной, и тогда именно является в полном расцвете, когда умолкают страсти и для ума настает спокойствие. Итак, если ты увидишь мужчину или женщину красивых, не удивляйся. Посмо­три, дубы высятся до небес, а их плод не годен для людей, но только для бессловесных; а лоза стелется по земле и приносит грозды прекрасного плода. Итак, что хочешь иметь – виноградную лозу или дуб? Конечно, лозу, потому что дуб, красуясь в высоте, своими плодами доставляет пищу только бессловесным. Что ничтожнее пчелы, и что величественнее павлина? Но что лучше – пчела или павлин? Конечно, пчела. Уничтожь павлина – и ты не потеряешь ничего; уничтожь пчелу – и ты потеряешь многое. Итак, пришел Давид, изли­вается елей – и он помазывается по Божьему определению, чрез по­средство человека. Воздвигнул над ним (Самуил) рог и (помаза­ние) было ему вместо порфиры и венца. И он пошел отсюда, обла­дая царством, не вооруженный ни шлемом, ни щитом, ни копь­ями, но получив самое определение Божие, сильнейшее всего. Когда же была объявлена война и дела еврейского народа пришли в за­мешательство и иноплеменники одолевали его, тогда Давид пошел посмотреть войско и иноплеменника, вызывающего на единоборство. Никто не осмеливался тогда выступить. Пришел Давид, увидел иноплеменника, блистающего оружием и превозносящегося, и на­шел всех в унынии. Пастух на войне, а закаленные в бит­вах не могут вынести даже голоса врага; привычный только к обращению между деревьями и источниками и в тени (лесов) устоял, однако, при виде великана и говорит: " кто этот необрезанный, что так поносит воинство Бога живаго " (1Цар.17:36)? И говорят ему: откуда у тебя такое безумие? А он отвечает: не безумие, но вера; меня одушевляет не гордость, но благочестие; я не вооружен шлемом, но облечен верою; я смотрю не на то, что он велик ростом, но на то, что он лишен разума; вижу не то, что велико судно, но то, что оно не имеет кормчего. Я не боюсь его (потому что он враг Божий), хотя бы он в десять тысяч раз был сильнее. По приговору свыше слабее всякого человека этот необрезанный. Ка­кое оружие, о, Давиде, дает тебе такую смелость? Не телесное, но ду­ховное. " Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом " (2Кор.10:4). Но как же так: ведь ты мал и слаб? Но велик Господь. Не­совершенно оружие? Но силен пославший. Он обратит море в сушу, разверз скалу, пременил стихии; тем более одолеет Он одного человека.

4. Итак, пришел Давид к, братьям и говорит им: что бу­дет дано человеку, принесшему его голову? Он спрашивает о на­граде, не для того, чтобы, получить награду, но чтобы возбудить в них веру. Что же братья? Они опять обнаруживают зависть и зложела­тельство. " Зачем ты сюда пришел и на кого оставил немногих овец тех в пустыне? Я знаю высокомерие твое и дурное сердце твое " (1Цар.17:28).

О, зависть, исполненная страсти, огонь неугасаемый! И ведь как моль протачивает шерсть, так и зависть гложет завистника, и де­лает более славным того, кто ей подвергается. Так это было с Иосифом и его братьями. Поддавшиеся внушению зависти свободу пере­менили на рабство, а завидуемый сделался царем. Так и здесь гово­рят братья: мы знаем " высокомерие твое и дурное сердце твое, ты пришел посмотреть на сражение " (ст. 28). Чему позавидовали? Почему зло­словили? Услышали его слова, не могли снести благовременности его, слов. Что же этот мудрый муж? Чтобы не увеличивать полученной от них раны, он оставляет их, идет в другую часть войска и говорит: что будет человеку, снявшему с него голову? Тогда его повели к царю. Здесь он увидел царя восседающего, но объятого унынием, страхом и трепетом, и говорит ему: что изменилось лицо господина моего, и в дни счастья свидетельствует о рабстве? Кто этот иноплеменник? Разве не могу я пойти и снять с него, голову? Что же царь? Как можешь, говорит он, сделать это: ведь ты юный мальчик, а он с юности своей знает военное дело? Не смотри на видимое, а подумай о внутреннем: разве ты не видишь, что я мал ростом, но велик отвагой? Что же тогда произошло? Царь не верит и тем вынуждает, наконец, Давида рассказать ему о своих подви­гах. Я, говорит, " раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и льва и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что так поносит воинство Бога живаго " (ст. 34-36). И сказал Саул Давиду: " иди, и да будет Господь с тобою " (ст. 37). Царь дал ему свое оружие, но Давид не мог носить его. Почему? Бог не допустил этого, дабы он одержал победу невооруженный, чтобы оружие не имело участия в победе духа, и чтобы царь не говорил потом, будто бы его оружие одержало победу. Бросает (Давид) оружие и облекается одною верою; выходит безоружный, но облеченный шлемом бого­боязненности; выступает пастух, а не воин. Бросает камень, пола­гаясь не на телесную силу, но действенностью веры приобрел победу; подбежал, схватил его меч, отрубил его голову. Так исполнилось написанное: " в делах рук своих увяз грешник " (Пс.9:17). Опять зависть, опять клевета! Постоянно раскапываю я этот источник, чтобы отыскать самый его зародыш. Вот этот столь великий муж, о ко­тором Бог говорит: " нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева " (Деян.13:22; Пс.88:21). О, высокая похвала! О, дока­зательство добродетели! Владыка Его говорит: " нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева ". Итак, Давид, побеждавший зверей, низложивший Голиафа, задушивший льва, одолевший медведицу, в юности умудренный как старец, малый телом и великий духом, среди цар­ской обстановки показавший любовь к уединению, – он омывал, оро­шая не жемчугом, но слезами, каждую ночь свою постелю. Нынешние люди и днем спят, а он и ночью был объят заботой. Почему же ночью? А потому, что днем, как царь, отвлекался тысячами дел, и вот ночью, как бы находясь в пристани, он наедине беседовал с Богом, проливал источники слез и омывал ими свою постель. Итак, этот, такой и столь великий муж, снискавший благодать Духа, в юном возрасте обладавший зрелостью старца, коснувшийся свода небес, принявши небесные дары и благодать, положивший конец вой­нам, оказавший бесчисленные подвиги над диаволом, после жизни в целомудрии, кротости и чистоте, после того, как утвердился на царстве, победил без счету врагов, покорил народ, тогда-то – среди все­общего мира – ослабел, чтобы вы научились, какие блага приносит скорбь и сколько зла – покой. И когда (он пал)? Среди белого дня! После обеда, поднявшись с ложа, он прогуливался и увидел обна­женную женщину, купающуюся, очень красивую и благообразную. Я не обвиняю красоты: красота – Божий дар. Увидел он женщину, купаю­щуюся на кровле, жену воина, красивую, прекрасную. Увидел, воспы­лал похотью очес, был уязвлен стрелою.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...