Н. В. Жадунова,. Риторика ненависти: этические аспекты

Н. В. Жадунова,

РИТОРИКА НЕНАВИСТИ: ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

Одной из предпосылок повышения уровня агрессии в коммуникативном пространстве является максимальное расширение сферы публичного за счет неограниченной возможности транслировать личные и групповые мнения по отношению к социальным и политическим событиям на широкую аудиторию с применением риторики ненависти.

Понятие «риторика ненависти» (англ. hatespeech)используется наряду с понятием

«язык вражды» (семантические отличия не всегда очевидны) для обозначения совокупности слов и выражений, существующих в языке, символов и знаков, которые подсознательно или явно программируют человека на агрессию, направлены на дискредитацию другого, и прежде всего на агрессию в отношении людей иной национальности, пола, вероисповедания, социального статуса.

Чаще всего эти понятия в русском языке используются как синонимы, но если провести дифференциацию, то под язык вражды понимают совокупность лингвистических и экстралингвистический единиц, а риторика ненависти (если понимать риторику как искусство слова) воспринимается как «искусство» публичной демонстрации ненависти, неприятия, вражды с целью дистанцирования от тех, кто имеет иной нормативный личностный статус в глаза говорящего или совершающего поступки человека, привлечения сторонников, единомышленников и т. д.

В настоящее время термины «язык вражды» и «риторика ненависти» имеют ярко выраженную политическую и идеологическую коннотацию и как ключевые понятия являются частью нормативно-правовых исследований представителей правозащитных организаций, социологов, социальных философов, психолингвистов.

Проблема активного использования hatespeech в социально-политическом дискурсе и вопросы его изучения были затронуты исследователями информационно-аналитического центра «СОВА» в сборнике «Язык вражды против общества»⁴⁷.

А. Верховский дал определение, которое характеризует hatespeech как любое дискриминационное высказывание в адрес отдельных групп и людей как представителей этих сообществ по разным признакам – расовым, этническим, вероисповеданию и т. д. Такие высказывания, по его мнению, подстрекают к ненависти, ксенофобии, гомофобии, сексизму:

«язык вражды – это проблема не только для наиболее дискриминируемых меньшинств. Язык вражды искажает реальные проблемы и порождает, прямо или косвенно, агрессию»⁴⁸.

⁴⁷ Язык вражды против общества: (сб. статей) / сост.: А. Верховский. – М.: Центр «Сова», 2007.

⁴⁸ Язык вражды против общества: (сб. статей) / сост.: А. Верховский. – М.: Центр «Сова», 2007. С. 5.

 

Как замечает другой исследователь И. М. Дзялошинский, словосочетание «язык вражды» является метафорическим эквивалентом понятия «речевая агрессия», под которым подразумевают специфическую форму речевого поведения, мотивированную агрессивным состоянием говорящего⁴⁹. Чаще всего это агрессивное состояние говорящее возникает в отношении тех, кто вызывает у него неприятие, несогласие, отторжение.

Г. Кожевникова в статье «Язык вражды после Кондопоги» приводит классификацию языка вражды, в основе которой лежит критерий «общественной опасности» употребления языка вражды.

Исходя из этого критерия, язык вражды подразделяется на жесткий (содержащий открытые или завуалированные призывы к насилию, дискриминации), средний (направленные на оправдание исторических случаев насилия и дискриминации, обвинение группы в попытках захвата власти или в территориальной экспансии, отрицании гражданства и т. п. ), мягкий (имплицитно создающий негативный образ этнической или религиозной группы и т. п. )⁵⁰.

Подобная классификация закономерна, учитывая критерий, положенный в ее основу. Однако, все выделяемые Г. Кожевниковой виды, в той или иной степени стигматизируют и дискредитирую целевую аудиторию, используются в определенной коммуникативной ситуации. Язык вражды – это текст, он имеет словесное выражение, четко маркируется и может быть расценен как прямое, открытое оскорбление или неявное, вычитываемое из контекста.

В большинстве случаев коммуникативная ситуация прямого открытого оскорбления влечет за собой правовые последствия (основания для привлечения к административной ответственности по ст. 5. 61 КоАП (Оскорбление), 5. 62 КоАП (Дискриминация), 282 УК РФ (Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства).

Риторика ненависти имеет контекстуальный характер, она выявляется, вычитывается посредством анализа всего дискурса: порядка изложения фактов и мнений о дискриминируемых и стигматизируемых группах, воспроизведения негативных стереотипов. Риторика ненависти наиболее «общественно опасна», так как присутствует латентно, в общем потоке информации, новостей и эксплицитно воздействует на аудиторию, формирует клише и стереотипы. Так, например, упоминание в новостных сообщениях того факта, что большинство детей мигрантов не привиты от инфекционных заболеваний, от которых

⁴⁹Дзялошинский И. М. Кому выгодно тиражирование нетерпимости? // Язык мой... Проблема этнической и религиозной нетерпимости в российских СМИ / Сост. А. М. Верховский. – М.: РОО “Центр “Панорама”, 2002. С. 14.

⁵⁰ Кожевникова Г. Язык вражды после Кондопоги/ Язык вражды против общества: (сб. статей) / сост.: А. Верховский. – М.: Центр «Сова», 2007. С. 12.

прививают в России, формирует медикализованный стереотип «мигранты – распространители заразных заболеваний». На фоне этого стереотипа инфекционные заболевания людей, имеющих правовой статус гражданина России, не вызывают нездорового ажиотажа и не являются предметом длительных дискуссии и информационных поводов.

Риторика ненависти – особый вид коммуникативной агрессии, при котором объектом дискриминации является нормативный статус Другого. Ее использование в процессе коммуникации позволяет публично, намеренно демонстративно

– резко и категорично выразить позицию в отношении того, что объективно или ошибочно считается участниками коммуникации ненормативным, недостойным, стигматизируемым;

– дистанцироваться от Другого, непохожего, несоответствующего запросам и представлениям, разделяемых большинством;

– при помощи слов осуществить «расстановку сил», определить примитивные оппозиции: «хороший» – «плохой», «достойный» – «недостойный», «правильный» –

«неправильный» и т. д.;

– разделить чужое мнение, согласиться с устоявшимися социальными стереотипами и клише без стремления разобрать в ситуации, проанализировать причины и следствия.

Несмотря на то, что в языке с древних времён существуют средства, позволяющие выражать враждебность, агрессию, демонстрировать унижение и нетерпимость, проблематизация использования языка вражды и последствий его употребления возникла в середине XX века, она стала реакцией на требование проявлять терпимость к проявлению инаковости в современном обществе. Эта повышенная конфликтность обусловлена в большей мере расширением публичной сферы каждого участника коммуникативного процесса и сужением личностного пространства за счёт все той же публичности, столкновением различных этнических, социальных, религиозных групп.

Проявление нетерпимости к инаковости как элемент самоидентификации свойственно всем временам, но в современном мире она приобретает химерические черты, хотя формально на уровне норм и правил постулируется единство и равенство.

Происходит превращение всегда существующего языка вражды (агрессивно оценочные слова, жаргонизмы, ненормативная лексика) в социально-политическую и риторическую проблему – риторику ненависти, во многом обусловленную соблюдением требований этических принципов толерантности и предосторожности, но в то же время ставящим возможность применения этих принципов под сомнение.

Толерантность как социально-нормативная установка, по мнению В. И. Самохваловой, обозначает тот тип отношений, который не предполагает взаимодействия и основан на сохранении и признании идентичности обеих сторон. «В то же время, - пишет она, - такое отношение не есть взаимодействие, ибо оно принципиально не предполагает обмена (ибо при обмене возможна оценка и согласие-несогласие, что может поставить под вопрос сохранение толерантности), но является лишь взаимно-параллельным сосуществованием. В отличие от взаимодействия, в позиции толерантности сигнал одной из сторон может быть просто поглощен другой, оставаясь не отвеченным по сути. Создается впечатление своеобразной «черной дыры» эмотивно смысловой информации, когда реакция не предполагается. Это безучастное равнодушие. Радикальной формой толерантности выступает безразличие, особенно там, где позиции трудно совместимы, и достижение понимания требует активного усилия при соответствующей установке на контакт и готовности к усилию. Таким образом, это, как правило, не диалог и даже не попытка понимания, а сосуществование монологов»⁵¹.

Амбивалентность принципа толерантности во многом обусловила появление риторики ненависти, возникающей в ситуации запрета на употребление очевидно агрессивных слов и высказываний в отношении стигматизируемых групп, но не отменяющего ни потребности в подобных словах и высказываниях, ни фактов их употребления.

Г. Маркузе в работе «Репрессивная толерантность» охарактеризовал это явление как механизм, с помощью которого либеральная демократия подавляет несогласные с её установками мнения, сохраняя при этом видимость свободы обсуждения и обмена мнениями: «Эти условия обесценивают логику толерантности, которая предполагает рациональную разработку смыслов и препятствует их герметизации. Поэтому убеждение посредством дискуссии и равное представительство противоположных позиций (даже там, где оно действительно равное) теряют свою освобождающую функцию как факторы понимания и познания…»⁵².

Репрессивная толерантность становиться цензурой, настолько ограничивающей свободу слова, что она принципиально становиться невозможной. Так, например, по данным портала EndOfAmericanDream⁵³, прогрессивные активисты в США прибегают к законам о

«языке вражды» с целью уничтожить свободу слова американцев: «Правда заключается в том, что законы против «риторики ненависти», которые принимаются по всей планете с

⁵¹ СамохваловаВ. И. О содержании понятия «толерантность» в современном культурном контексте // Философский журнал. 2008. № 1. С. 172.

⁵² Маркузе Г. «Репрессивная толерантность» URL: https: //litresp. ru/chitat/ru/М/markuze-gerbert/repressivnaya- tolerantnostj (дата обращения: 10. 05. 2018).

⁵³ Понятие " риторика ненависти" уничтожит свободу слова в Америке //

ПорталEndOfAmericanDreamhttp: //actualpolitics. ru/article/8176 (дата обращения: 24. 03. 2018).

целью предотвратить речевые выражения, могущие поспособствовать насилию или геноциду против определенной группы людей, написаны таким образом, что практически любой человек может оказаться виновным в «оскорблении» и «ненависти» по отношению к другому, даже не подозревая об этом… Поддержка подобных законов растет в США, в настоящее время 51% сторонников демократов одобряют наказание за «язык вражды»... Вот список выражений, которые, согласно Университету Висконсина, могут быть отнесены к расистским: «Спрашивать у людей, откуда они или где родились», «Похвалить кого-то за его хороший английский», «Заявить, что вы не расист», «Сказать азиату, что он очень красноречив», «Сказать чернокожему человеку говорить потише», «Указать азиату или латиноамериканцу, что они слишком тихо говорят», «Ошибиться, приняв цветного человека за сотрудника магазина, в котором вы находитесь», «Проявить удивление от чьего- то акцента или диалекта» и т. п. »⁵⁴

Отсутствие такой границы приводит к сложности идентификации риторики ненависти вне контекстуальных особенностей. Возникает необходимость понимания дискурса по поводу события и из него восстанавливать контекст с учётом многочисленных факторов: традиций, норм, обсуждаемых конфликтов, иных фреймов, в рамках которых люди осмысливают себя в мире и которые лежат в основе высказываний и поступков.

Анализируя данный феномен, исследователи отмечают, что правовые нормы, запрещающие или ограничивающие риторику ненависти в тех странах, где они приятны либо не работают, либо отдаются на откуп судьям, обязанным рассмотреть факт употребления в случившихся событиях. В таких условиях трудно проследить логику вычленения риторики ненависти в анализируемых судьями делах и ограничить возможность злоупотреблений и субъективности трактовок.

Сандра Коливер, оценивая опыт применения законов, запрещающих hatespeech, в Канаде, Дании, Франции, Германии и Нидерландах, отмечает, что опыт сходен: везде эти законы ориентированы на необходимость защиты человеческого достоинства, независимо от задачи охраны общественного порядка (законы об охране общественного порядка существуют сами по себе), и активно применяются. Они предусматривают как уголовную, так и гражданскую ответственность и везде не действенны по двум причинам: во-первых, они слабо удерживают от таких выступлений, которые, по мнению правозащитных

 

 

⁵⁴ Там же.

организаций, должны быть наказуемы в первую очередь; во-вторых, они открывают возможности для злоупотреблений⁵⁵.

В условиях запрета дискриминации и риторики ненависти с одной стороны, права на свободу слова – с другой, возникает ситуация постоянно выбора коммуникантов приемлемых способов идентификации и высказываю собственной позиции. Это выбор чаще всего осуществляется в логике меньшего зла («из двух зол»): существование законов об ответственности за разжигание розни отвлекает от деятельности по созданию законов, направленных на устранение причин дискриминации.

В современном мире своеобразная «популярность» риторики ненависти обусловлена различными факторами, наиболее существенными из которых является глобальная доступность и публичность современных массовых коммуникаций, высокий уровень развития информационных технологий, отсутствие барьеров и ограничений в проявлениях индивидуальной и социальной агрессии, распущенность.

Когда речь идёт об институциональных явлениях в публичном взаимодействии (видео или аудиозаписи), установить факт использования риторик ненависти возможно, хотя и это ещё нужно доказать. Проблема становится острее, когда публичное реализуется в интернет- пространстве: в социальных сетях и блогах. Там источник, субъект риторик ненависти не всегда персонализирован (он может быть зарегистрирован под вымышленным именем), ситуативен (аккаунт создается на короткое время с определенными целями) и не несёт ответственности.

В конце 30-х годов ХХ века Х. Ортега-И-Гассет, описывая феномен массового человека, обозначил причины, которые сегодня способствуют распространению риторики ненависти, как преломленного цивилизаций «прямого действия» – насилия: «Все человеческие связи подчинились этому новому порядку, упразднившему «непрямые» формы сосуществования. В человеческом общении упраздняется «воспитанность». Словесность как

«прямое действие» обращается в ругань... »⁵⁶.

Формируются условия, которые, по мнению философа, стимулируют риторику ненависти:

– стереотипизация, усредненность в представлении и восприятии, расчёт на то, что мгновенно производит впечатление, не требует глубоких познаний и детального анализа;

–

многократное повторение и пересказывание с неизбежным привнесением новых элементов, домыслов и трактовок;

⁵⁵ Коливер С. Законы, запрещающие hate speech*: действенны ли они? // Проблема ответственности за разжигание международной розни. – М. 1993. URL: http: //old. memo. ru/hr/referats/hatespch/zak_kol. htm (дата обращения: 10. 05. 2018).

⁵⁶ Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. Электронный ресурс. http: //www. philosophy. ru/library/ortega/vosst. html

– обесценивание или ситуативная ценность информации, её выгодность или удобность на определения причин социального неравенства, деструктивности⁵⁷.

В этом контексте риторика ненависти является уникальным и в то же время закономерным явлением, она вскрывает и одновременно маскирует проблемы; привлекает внимание и пугает своей типичностью и обыденностью. Показательным примером здесь могут служить посты блогеров и комментарии их подписчиков в социальных сетях, содержащих критику в отношении какого-либо факта или события, пересказывание публичных речей политиков в адрес своих оппонентов.

В основе риторики ненависти лежит стереотип, продиктованный стремлением сохранять неприкосновенность своих ранее сформированных убеждений и представлений, своей идентичности и идентичности другого, нежеланием или неспособностью понимать, углубляться в проблему, детализировать, узнавать, вступать в диалог. Стереотип в отношении стигматизируемых комфортен и удобен, он задает границы взаимодействия, а точнее невзаимодействия. Например, стереотип о неизлечимости психических заболеваний, опасности психически больных, полной непредсказуемости их поведения позволяет маркировать всех без исключения людей, страдающих психическими заболеваниям, как называемых «сумасшедших» или «полоумных», ущемлять их права (на обучение, трудоустройство) и интересы.

Стереотипизация предполагает многократное повторение устоявшихся клише в отношении дискриминируемой группы, которое неизбежно влечет за собой искажение, трансформацию исходного сообщения, обрастания факта домыслами и трактовками, в зависимости от того, насколько ситуативно или перманентно важным является факт или событие.

Выгодность и удобность риторики ненависти отражает определенный спектр публичных стереотипов, канализирующих социальную напряженность, смещающих акценты с реальных проблем, не имеющих решения на псевдопроблемы.

Риторика ненависти препятствует выстраиванию конструктивного межличностного и социального диалога, кардинально меняет диспозицию в системе взаимоотношения «Я - Другой», уменьшает степень индивидуальной ответственности и доверия между участниками коммуникации.

Использование риторики ненависти – прежде всего проблема повседневных индивидуальных практик, ситуативно и персонально определенного выбора в речевом поведении. Человек самостоятельно решает, чем он руководствует в коммуникации – готовыми клише в отношении дискриминируемых групп или собственным мнением,

⁵⁷ Ортега-и-Гассет Х. Указ. соч.

предполагающим четкое осознание мотивов коммуникации, подбор слов, выражений и знаков, прогнозирование результатов их использования в адрес другого.

Во многом этот выбор продиктован контекстом: «все так говорят», при обсуждении используют определенный набор слов и словосочетаний, позволяющий осуществить самоидентификацию и дистанцироваться от другого.

Например, при обсуждении проблем миграции, в том числе и трудовой, само понятие

«мигрант», определяемое как «лицо, совершающее переселение, меняющее местожительство внутри страны или переезжающее из одной страны в другую, чаще всего из-за экономической, политической, национально-правовой нестабильности», ⁵⁸ начинает приобретать негативные коннотации, среди которых можно проследить «человек низкого социального статуса», «причина социальной нестабильности», «причина раздражения» и т. п. ⁵⁹

Использование риторики ненависти позволяет продемонстрировать свою нелюбовь, презрение или осознание превосходства по отношению к людям, которые представляют другую расу, национальность, пол, возраст, или являются приверженцами иных политических, религиозных убеждений.

Риторика ненависти возникает не только как оценивание факта, события как такового, хотя, безусловно, содержит в себе оценочные элементы. Риторика ненависти характеризует ситуацию, когда говорящий, совершая речевой поступок, руководствуется логикой

«меньшего зла», рассуждая о том, что слово все же «уместнее» прямого действия, речевая агрессия в меньшей мере порицается обществом, чем физическое насилие.

Однако, осуществляя выбор между агрессивным высказыванием и агрессивным действием, говорящий, как правило, преследует цель причинения максимального ущерба адресату или адресатам. И чем больше свидетелей, слышащих и молчаливым согласием или одобрением поддерживающих того, кто использует риторику ненависти, тем больший вред наносится адресату. Публичность и включенность в пространство риторики ненависти большого количества людей, свидетельствует о том, что она подчинена определенной цели, у

 

 

⁵⁸ Комлев Н. Г. Словарь иностранных слов: [более 4500 слов и выражений] / Н. Г. Комлев. - Москва: Эксмо,

2006. – 669 с.

⁵⁹ ВеснинаЛ. Е. Метафорическое представление миграции в реакциях свободного ассоциативного

эксперимента//Лингвокультурология. 2010. №4. URL: https: //cyberleninka. ru/article/n/metaforicheskoe- predstavlenie-migratsii-v-reaktsiyah-svobodnogo-assotsiativnogo-eksperimenta (дата обращения: 15. 04. 2018).

нее есть мотивы, прогнозируемый результат и потому к ее анализу можно подходить с позиций морального поступка.

В работе «Философия поступка» М. М. Бахтин пишет: «Для выражения поступка изнутри и единственного бытия-события, в котором свершается поступок, нужна вся полнота слова: и его содержательно-смысловая сторона (слово-понятие), и наглядно-выразительная (слово-образ), и эмоционально-волевая (интонация слова) в их единстве. И во всех этих моментах единое полное слово может быть ответственно-значимым, правдой, и не субъективно случайным»⁶⁰.

По мнению М. М. Бахтина, словесное содержание поступка задаёт сам человек, но предпосылкой для этого поступка может быть среда, которая формирует мнения, позицию в отношении какого-то факта, события, группы.

Очевидно, что среда – общественное мнение – состоит из частных мнений, индивидуальных суждений, но обезличенных и обезличивающих адресата этих суждений. Другой, Другие становятся неважными, обобщенно безликими, не персонифицируются. В риторике ненависти нет взаимности, она предполагает позицию доминирования, правого в отношении не правых.

М. М. Бахтин в заметках «Риторика, в меру своей лживости... » пишет: «Слово-насилие [а риторика ненависти – это насилие] предполагает отсутствующий и безмолвствующий предмет, не слышащий и не отвечающий, оно не обращается к нему и не требует его согласия, оно заочно. Содержание слова о предмете никогда не совпадает с содержанием его для себя самого. Оно дает ему определение, с которым он никогда и принципиально не может согласиться изнутри. Это слово-насилие (и ложь) смыкается с тысячами личных мотивов в творце, замутняющих чистоту его — жаждой успеха, влияния, признания (не слова, а творца), со стремлением стать силой гнетущей и потребляющей»⁶¹.

Основная причина в том, что «риторика ненависти» не подчинена какому бы то ни было единому правилу очерчивания зоны обидного, враждебного и нейтрального. Отсутствие такой границы приводит к сложности идентификации «языка вражды» вне контекстуальных особенностей, множеству трактовок.

Даже в правовой практике, возникают многочисленные трудности в описании того, что конкретно является выражением ненависти, вражды, и в какой степени.

Ещё более размытой риторика ненависти становится в частных практиках, там, где осуществить внешний контроль и применить какие бы то ни было санкции не возможно.

⁶⁰ Бахтин М. М. К философии поступка // Бахтин М. М. М. М. Бахтин от философии поступка к риторике поступка. М.: Лабиринт, 1996. – 176 с.

⁶¹ М. М. Бахтин в заметках «Риторика, в меру своей лживости... » // Бахтин М. М. Собр. соч. М.: Русские словари,

1996. – Т. 5. – С. 63-70.

Меняя характер коммуникаций, риторика ненависти задает ненормативную, но воспринимаемую обществом в качестве нормы, аморальную тональность постоянного публичного негативного оценивания людей, событий, явлений. Встроенная в риторику ненависти отрицательная оценка, подается как нечто само собой разумеющееся.

Зачастую в процессе общения использование риторики ненависти происходит ненамеренно, однако граница между намеренным и невольным может размываться в силу увеличения коммуникационного пространства, где каждый коммуникант может трактовать любое высказывание, комментарий как целенаправленное действие. Причём, чаще всего это комментарии, написанные языком возмущения.

К. Ясперс писал, что основа современных коммуникации – язык маскировки и возмущения⁶². Этот язык скрывает истину, изолировав и выделив какой-то отдельный случай, который воспринимается как угроза, порождающая протест. За аффектацией возмущения прячется ощущение беспомощности, «обнаруживается неуверенность мнения и воления. Под обликом разумности и деловитости в действительности скрывается беспомощность»⁶³.

С одной стороны, индивидуальная склонность к агрессии ищет выхода в риторике ненависти, делает ее разнообразной и витиеватой как средство констатации жестокости, агрессивной самопрезентации, а, с другой стороны, риторика ненависти, применяемая автономной, ответственной личностью является подтверждением предельного состояния возмущения, рационально обоснованного несогласия, протеста. В языке вражды нет взаимности, она предполагает позицию доминирования, правого в отношении неправых.

Содержательно риторика ненависти является средством унижения, дискредитации ценности человека, группы, этноса, однако это всего лишь форма, облекающая нашу

«нелюбовь» друг к другу. Использование риторики ненависти в публичном дискурсе является поступком. Словесное содержание поступка задаёт сам человек, но предпосылкой для поступка является среда, которая как совокупность частных суждений, индивидуальных и групповых позиций, обезличивает адресата этих суждений.

В правовой практике возникают трудности в описании того, что конкретно является выражением ненависти, вражды, и в какой степени. Законы против hatespeech, которые принимаются с целью предотвратить речевые выражения, способствующие насилию или геноциду против группы людей, написаны таким образом, что практически любой человек

 

 

⁶² Ясперс К. Духовная ситуация времени // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991, c. 288- 418.

⁶³ Ясперс К. Указ. соч.

может оказаться виновным в «оскорблении» и «ненависти» по отношению к другому, даже не подозревая об этом.

Пространство личной ответственности задаёт здесь параметры использования риторики ненависти, хотя и не всегда осознаваемые говорящим.

Что может быть выходом из сложившейся ситуации? Вероятно, риторика ненависти будет всегда, она закономерна и органична современному человеческому сообществу. Нужно понимать, что она прежде всего отражает:

- лингвистическую нормативность, т. е. корректное использование языковых средств, как на уровне лексики, так и на уровне синтаксиса предложения в соответствии с существующими языковыми конвенциями;

- концептуальную нормативность, т. е. соответствие речевого действия нормам культуры, морали и пр., а также определенным социальным нормам (даже в ситуации социальной аномии);

- нормативность поведения в определенных практических ситуациях социального взаимодействия, определяемая соответствующими стереотипами.

Р. Рорти в книге «Случайности, ирония, солидарность», рассуждая о современных языковых играх, пишет о том, что слова, фразы, предложения ненависти «можно лишь смаковать и выплюнуть»: «Ведь такое предложение нельзя ни подтвердить, ни отвергнуть, ни доказать, ни опровергнуть. Можно лишь смаковать его или выплюнуть. Но это вовсе не означает, что со временем оно не может стать «кандидатом на истинностную ценность». Если предложение смакуется, а не выплевывается, то оно может повторяться, подхватываться, быть предметом толков…»⁶⁴.

Слова, высказывания будут постепенно употреблять чаще, претендовать на обычное употребление, выполнять функционал в языковой игре, потеряет свою метафоричность, многозначность, будут претендовать на истинность.

Риторика ненависти для Р. Рорти это «делание истины», переход от одного словаря к другому, от одной господствующей метафорики к другой, где ключевым элементом перехода должно стать нравственное основание. Он не называет его, но приводит цитату М. Оукшота, отмечая, что её мог бы разделить Д. Дьюи: «Нравственность - это не система общих принципов и не свод правил, а родной язык. Общие принципы и даже правила могут быть извлечены из него, но (как и другие языки), он не является творением грамматиков; он сделан теми, кто говорит. То, чему следует научиться в процессе нравственного образования

–

не теорема, типа «хорошее поведение заключается в честных по ступках и милосердии», и не правило типа «говорить всегда правду», но то, как говорить на языке разумно... Это не

⁶⁴ Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. М.: Русское феноменологическое общество, 1996. — С. 41.

пособие по формулированию суждений о поведении, или по разрешению так называемых нравственных проблем, но практическое упражнение в понятиях, в которых следует мыслить, выбирать, действовать, выражаться»⁶⁵.

Р. Рорти отмечает, что в использовании слова и в «выплевывании предложений» необходимо провести разграничение между склонностью к автономии и склонностью к жестокости⁶⁶. Риторика ненависти, применяемая автономной, а, следовательно, ответственной личностью является подтверждением предельного состояния возмущения, рационального несогласия, протеста, а склонность к жестокости порождает и делает витиеватым язык вражды ради него самого как средства констатации этой жестокости, самопрезентации и повышения статуса говорящего.

Именно такой взгляд на риторику ненависти позволяет не только анализировать это явление, собирая фактическую и статистическую информацию, но предложить ему некую альтернативу в виде «риторики доверия», которая строится на очень простых в теории, но трудновыполнимых в практической деятельности механизмах: соблюдении нравственных ограничений, нравственном контроле, личной ответственности за речевые акты и моральные поступки: мыслить, выбирать, действовать, выражаться.

В связи с этим этическим вызовом современности является анализ существующих моральных нормативных регуляторов, направленных на ограничение использования

«риторики ненависти» в публичном пространстве, и выработка альтернативных механизмов, позволяющие заменить ее «риторикой доверия».

Здесь, как при работе с любыми видами угроз, следует придерживать моральных принципов, которые актуализируются в ситуациях невозможности спрогнозировать результат: принципа «не навреди», принципа «предосторожности», принципа «ненасилия»

Ограничение риторики ненависти необходимо, поскольку ее использований значительно повышает уровень общественной агрессии, стимулирует вербальное и физическое насилие. Есть несколько путей, позволяющих это осуществить.

Во-первых, путь политкорректности, когда слова, используемые для обозначения Другого, постоянно заменяются на аналоги, неимеющие негативной коннотации. Эта модель функционирует ограниченное количество времени, до тех пор, пока новые «мягкие» слова и выражения не приобретут негативные смыслы.

Во-вторых, путь нравственных ограничений, когда говорящий сам принимает на себя обязательства не использовать риторику ненависти, несмотря на наличие провоцирующих

⁶⁵ Цитата по книге Р. Рорти Случайность, ирония и солидарность. М.: Русское феноменологическое общество,

1996. — С. 43.

⁶⁶ Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. М.: Русское феноменологическое общество, 1996. — С. 182.

ситуаций. А. А. Гусейнов называет такую форму морального бытия негативным поступком, когда «…человек не делает того, что должен был бы сделать по всем другим внеморальным основаниям»⁶⁷. Но эта модель работает только при наличии у субъекта жесткой мотивации к нормативному моральному поведению. К сожалению, уровень развития морального сознания у большинства участников публичного дискурса этнической, религиозной, половой дискриминации недостаточно высок для того, чтобы модель негативного поступка реализовывалась эффективно. Однако, на наш взгляд, потенциал данной модели гораздо выше, чем потенциал модели политкорректности, поскольку переименование явления не влечет за собой реальное изменение отношения к нему.

Основными нравственными ограничениями использования риторики ненависти в отношении людей. Если анализ возможных последствий позволяет выявить вероятность увеличения уровня агрессии в публичном пространстве, провокации использования риторики ненависти другими субъектами публичного дискурса, усиления стигматизации больных, необходимо отказаться от риторики ненависти в пользу других способов выражения мнения, которые, вероятнее всего, не смогут повлечь за собой подобного рода последствий.

Такая рекомендация не может быть всеобщей, она строится на принципе «малых дел», где каждый моральный субъект определяет для себя локальное действие, ограничивающее или запрещающее агрессию, дискриминацию в каждом конкретном случае в отношении конкретного человека, группы, в предлагаемых обстоятельствах вопреки расхожему мнению и общественным практикам.

В заключении можно сделать вывод, что противодействовать распространению риторики ненависти можно только при условии осознания ее специфики; признания того факта, что ее невозможно запретить, от нее невозможно избавить коммуникативное пространство, и понимания того, что индивидуальная ответственность за речевые поступки и практика «малых дел» способны ограничить ее применение, уменьшить разрушительные последствия.

В современных условиях риторика ненависти становится проблемой моральной практики, ситуативно и персонально определенного выбора между сущим и должным в речевом поведении.

 

⇐ Предыдущая34353637383940414243Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: