Фрагменты оккультной истины и книга «киу-те» 6 страница

Просвещенный ум отказывается верить, что меха­нически совершенные надуманные ритуалы хоть как-то способствуют облегчению состояния развоплощенной части человека, и все же парсы и индусы из года в год вынуждены тратить огромные суммы денег из суеверно­го страха невольно причинить вред душе усопшего. По­хороны являются истинным проклятием для парсов, чьи средние классы почти полностью раздавлены таки­ми непомерными и бессмысленными расходами. Их цивилизация сильно пострадала от столь разорительно­го суеверия. Следовательно, было бы весьма желатель­но узнать мнение оккультистов по поводу размеров по­мощи, которую живые могут (если могут вообще) ока­зать четырем оставшимся принципам покойного. В журнале " The Theosophist" (т. IV, с. 179) господин Чидамбарам Айер процитировал одну из шастр, в которой говорится, что " тот, кто не совершает шраддху[214] в го­довщину смерти, будет рождаться чандалой[215] десять миллионов раз" [216].

Очевидно, это писал непосвященный жрец[217], едва ли знакомый с истинной доктриной о перевоплощении. Но подобные сентенции оставляют свой след в умах простого народа, а у мыслящих людей, занятых поис­ком достоверных знаний об оккультной стороне этого вопроса, могут зародить сомнения.

Эта тема очень удачно перекликается с темой дэвакхана и обещанной статьи об авичи, и я искренне надеюсь, что Вы будете настолько любезны, что дадите более подробные пояснения по этому вопросу, ибо для жителей Азии крайне важно знать, представляют ли их похоронные ритуалы реальную ценность.

С братским приветом,

N. D. K., ч[лен] Т[еософского] О[бщества]».

Автор «Фрагментов» уехал в Англию и сможет ответить на поставленные вопросы только по проше­ствии некоторого времени. Поскольку мы с ним принадлежим к одной философской школе, позвольте мне до его возвращения высказать несколько слов по данной теме.

История свидетельствует, что в каждой стране и у всех народов мира существуют различные обряды захоронения и что только у немногих, так называе­мых диких, примитивных рас были или имеются похоронные ритуалы. Искренняя нежность по отно­шению к мертвым телам тех, кого мы любили или уважали, может, помимо выражения естественного горя, проявиться у родственников в дополнительных знаках почитания отошедших в мир иной. Но риту­алы и церемонии, предписываемые нашими почтенными церквями и их идеологами, являются домыс­лами, порожденными клерикальными амбициями священников, и попытками вызвать у прихожан приносящие прибыль суеверный страх и священный трепет перед наказанием, о котором сами священни­ки имеют весьма смутное представление, почерпну­тое из умозрительных и зачастую очень нелогичных гипотез. Брамины, мобеды[218], авгуры[219], раввины, мул­лы и священники, поняв, что их материальное бла­гополучие зависит в большей степени от взносов прихожан, неважно за живых или мертвых, чем ду­ховных накоплений мирян от мнимого посредниче­ства служителей культа между Богом и людьми, по­считали такую выдумку удобной и выгодной и с тех пор разрабатывают эту золотую жилу. Похоронные обряды возникли у народов с теократическим[220] госу­дарственным устройством, как, например, у древних египтян, ариев и евреев. Тесно переплетенные с те­ологией и освященные ею, эти ритуалы были заим­ствованы религиями почти всех народов и соблюда­ются ими по сей день; ибо если религии значитель­но отличаются между собой, то обряды, переживая нацию – носительницу религии, породившую их, переходили от одного народа к другому. Так, напри­мер, христианский обычай трижды бросать землю на гроб, опущенный в могилу, был унаследован от гре­ческих и римских язычников; современный пар­сизм, как мы полагаем, заимствовал значительную часть своих похоронных обрядов из индуизма, вли­яние которого породило его нынешние формы по­клонения. Авраам и другие патриархи были похоро­нены без всяких ритуалов и даже в Книге Левит[221] (гл. XIX, 28) израильтянам запрещается «делать на своем теле любые надрезы или рисовать какие-либо знаки в память об умерших». Аналогичным образом в древнейших книгах зороастрийцев, старом и новом «Десатире»[222], за исключением нескольких актов бла­годеяния (по отношению к бедным, а не к мобедам) и чтения священных книг, нет никаких предписа­ний о специальных церемониях. В Книге пророка Абада («Десатир») находим буквально следующее:

«154. Труп можно поместить в сосуд с aqua fortis или предать огню или земле (после удаления из него Насы, или мертвой материи)».

И далее:

«При рождении ребенка или кончине родственника прочитайте Носк и раздайте что-нибудь на дороге Мазды (во имя Ормузда, или милостыню)».

Это все, и ни в одной древней книге вы не най­дете предписаний по поводу церемоний, совершаемых в наше время, и менее всего о больших денеж­ных затратах, зачастую приводящих к разорению оставшихся в живых.

С оккультной точки зрения такие ритуалы не оказывают ни малейшей пользы душе покойного. Эта идея полностью противоречит правильно поня­тому закону кармы. Как ничья посмертная карма не может быть ни облегчена, ни утяжелена хорошими или плохими поступками ближайших родственников – у каждого человека своя индивидуальная судьба, отличная от таковой его близких – точно также развоплощенная душа не может нести ответственность за деяния тех, кого она оставила на земле. Напри­мер, легковерные люди полагают, что четыре прин­ципа покойного могут испытывать колики, если ос­тавшиеся на земле чрезмерно употребляют некото­рые виды фруктов.

Зороастрийцы и индусы имеют мудрые – более мудрые, чем у христиан – законы о захоронении трупов, но их предрассудки все еще велики. Ибо если идея о том, что присутствие мертвеца осквер­няет живых, есть не что иное как суеверие, не дос­тойное нашего просвещенного века, то истинной целью разумного и полезного по своим последстви­ям религиозного запрета слишком тесно прикасать­ся к покойнику и хоронить его без предварительной дезинфекции с помощью огня, хищных птиц[223] или agua fortis (последний метод получил наибольшее распространение у древних парсов) было обеспечение наилучшей санитарной профилактики эпидемий. Христианам было бы неплохо позаимствовать эту традицию у «язычников», поскольку всего лишь не­сколько лет назад целая провинция в России почти полностью вымерла из-за переполненности клад­бищ. Слишком многочисленные захоронения на ограниченном пространстве и за короткий промежуток времени в такой степени насыщают землю продуктами распада, что делают невозможным их дальней­шее поглощение почвой, в результате чего замедля­ется разложение, а его элементы проникают прямо в атмосферу, вызывая эпидемии болезней, даже та­ких как чума.

«Пусть мертвые хоронят своих мертвецов» – мудрые слова, истинный и глубокий смысл которых, кажется, до сего дня не понял ни один теолог. Смерть Зороастра, Моисея или Будды не сопровож­далась никакими похоронными обрядами или цере­мониями; их тела просто убрали с дороги живых.

Хотя, строго говоря, ни «Дабистан», ни «Десатир» не могут быть причислены к ортодоксальным кни­гам парсов, – содержание обоих, если не сами эти труды, на несколько тысячелетий старше обрядов, описанных в Авесте, как сейчас точно известно, – мы все же видим, что предписания первого были отвергнуты, а указания второго подтверждены Аве­стой.

В «Фаргарде»[224] VIII, 74(233) «Вендидада»[225] приказ Ахура Мазды: «Пусть они убьют того, кто жарит Насу» и т. д. комментируется так: «Тот, кто сжигает Насу [мертвую материю] должен быть убит. Сжига­ние или обжаривание Насы мертвых является глав­ным преступлением», ибо «из-за этого пришел Ангро-Майнью[226], который есть сама смерть, и породил грех, которому нет прощения – [немедленное] сжи­гание трупов»[227].

Ариман – это не что иное, как человеческое не­вежество и эгоизм.

Что касается обрядов, совершаемых после захоро­нения тела, то мы находим те же указания, что и в «Книге Абада» («Десатир»):

«Атраван должен первым идти по дороге и гром­ко произносить следующие торжественные слова: «Yathb аhы vairyф» («Воля Господа – закон справед­ливости»). Дары Воху-Мано (Рай, Воху-Мано, или Добрая Мысль, открывает небесные врата – см. «Faigard» XIX, 31) – за дела, совершенные в этом мире для Мазды. Кто помогает бедным, преумножа­ет величие Ахуры»[228].

Таким образом, отменяя ферсендаджийскую тра­дицию кремации трупов, распространенную среди почитателей Мах-Абада, Зердушт 13-й (персидский пророк), сделавший много усовершенствований и реформ, указывает на единственный обряд – мило­стыню.

 

ЗОРОАСТРИЗМ В СВЕТЕ ОККУЛЬТНОЙ ФИЛОСОФИИ

Из письма, полученного нами от некоего парсийского джентльмена, мы печатаем последовательно все параграфы, в которых содержатся вопросы; при­чем для большей ясности ответы следуют непосредственно за выдержками из письма. Мы надеемся, что такой порядок упростит работу и поможет читателю вникнуть в смысл вопросов и ответов лучше, чем при традиционном опубликовании писем без каких-либо интервалов и комментировании вопросов чита­телей в сносках.

«Можете ли Вы или кто-нибудь из Ваших сотрудни­ков сказать, является ли зороастризм с оккультной точки зрения: монотеизмом, пантеизмом, политеизмом или атеизмом? Я не смог понять этого из научной лек­ции полковника Олькотта о " Духе зороастризма" ».

Ответ зависит от постановки вопроса. Если нас спрашивают, что такое зороастризм – неточно и небрежно называемый магией, маздеизмом, огне­поклонничеством и парсизмом, – тогда мы отвеча­ем: «Он все вышеперечисленное». Это «монотеизм, пантеизм, политеизм» и даже «атеизм» – в его противопоставлении современному теизму – соответст­вующие характеристики зависят от эпохи. Но если бы нам надо было в общих чертах описать проис­хождение этой религии с позиции авторитетных оккультных учений, мы бы его обозначили первона­чальным простым определением «магия». Она начала зарождаться на необъятных просторах, охватыва­ющих территорию между Персидским заливом и Охотским морем и неисследованных пустынь, про­стирающихся от Алтая до Гималайских гор, в те незапамятные времена, которые даже и не снились со­временным ученым и которые поэтому отвергаются всеми, за исключением наиболее думающих и сме­лых антропологов. Мы не имеем права указывать в нашем журнале точное количество лет или, вернее, столетий, прошедших – согласно доктринам тайной науки – с того времени, когда первые семена магии были посеяны рукой Сущности, в чьи обязанности входит растить, нянчить и направлять неуверенные шаги возрождающихся человеческих рас, пробуждающихся к новой жизни на каждой планете после очередной «обскурации». Магия – ровесница нашей нынешней Манвантары, поскольку семена, посеян­ные в Первой коренной расе, пустив ростки в мла­денческом мозге ее представителей, окрепли и нача­ли приносить плоды во второй половине Второй расы; а в Третьей расе[229] полностью развились в то, что оккультисты называют «Древом познания» или «Древом жизни» – к сожалению, позднее истинный смысл обоих понятий был искажен и неправильно понят как зороастрийцами, так и христианами. Но мы можем сообщить нашему корреспонденту следующее: магия в дни своей полной зрелости и при­менения[230] и за много веков до появления на свет первой из двенадцати великих религий (ее прямых от­ветвлений) – упомянутой и вскользь описанной Мухсин-Фани в «Дабистане» и даже задолго до по­явления первых последователей религии хушанг, которая, согласно сэру У. Джонсу[231], «существовала на­много раньше Зератушты»[232], пророка современных парсов – так вот, тогда еще магия была религией «атеистической» по своей сути, что мы можем неоп­ровержимо доказать. Во всяком случае, так бы ее назвали Калила и Спиноза, Будда и наши Махатмы, Брихаспати Чарваки[233] и современные адвайтисты, в равной мере, как и настики [234] и атеисты. Несомнен­но одно: все истинные маги[235] не преподавали доктрину о персональном Боге, единственном гигантском человеке – хотя сейчас, как и раньше, все еще при­знается существование ряда божественных сущнос­тей. Поэтому Зороастра – седьмого пророка (13-го, согласно «Десатиру», составители которого смешали и перепутали четырнадцать Заро-Иштаров, высших жрецов и посвященных халдейских магов-иерофантов) – можно считать атеистом в современном смысле слова. Все востоковеды во главе с Хаугом единодушны в том, что в древнейшей, или второй, части «Ясны»[236] нет прямых или косвенных ссыпок на доктрину о Боге или на какую-либо теологию.

«В лекции объясняются многие неясные и абсурд­ные, с оккультной точки зрения, высказывания в Авес­те. Но они так малочисленны, что юноши, которых поучал полковник, я уверен, не стали мудрее. Может ли кто-нибудь сказать мне, подразумевал ли полковник, что для того, чтобы понять свою религию, молодые парсы должны изучать йогу и оккультизм? »

Наш президент никогда не имел ввиду, что они должны практиковать йогу. Единственное, что он хотел им внушить, так это мысль о том, что прежде чем глумиться над собственной религией, в которой они так мало разбираются, и стать либо современны­ми агностиками, либо убежденными материалистами, им следует изучить философию зороастризма в свете эзотерической науки, которая только одна может открыть им истину, объясняя сокровенный смысл различных знаков и символов.

«Ученый полковник сказал, что парсы унаследовали свои знания от халдеев и что халдейская и древнееврей­ская каббала проливают свет на содержание Авесты. Где и на каком языке можно найти эти книги; и не яв­ляются ли они тоже настолько иносказательными, что для их осмысления необходимо будет прибегнуть к по­мощи оккультной философии? »

Лектор констатировал факт. Парсы в большей мере, чем брамины, являются наследниками халдейской мудрости, ибо они прямые, хотя и самые по­здние отпрыски арийской магии. Оккультистов очень мало волнуют явные разногласия с востокове­дами, которые отнесли «халдейских» магов, со все­ми их жрецами и посвященными – будь то мидийцы[237], скифы или вавилонцы – к семитской группе, а древних персов – к арийской. Классификация этих наций на туранцев[238], аккадийцев[239], семитов и еще бог знает кого, в лучшем случае, произвольно. Слово «халдейский» относится, главным образом, не к уроженцу или жителю Халдеи, а к «халдейству» – древнейшей астрологической и оккультной науке. И в этом смысле зороастрийцы являются истинными наследниками халдейской мудрости, «света, который сияет во тьме», хотя «современная тьма не понимает его» и сами парсы сейчас не знают о нем ничего. Древнееврейская каббала – это всего лишь отзвук халдейской, ее эхо, которое, пройдя через коридоры времени, вобрало в себя по пути всевозможные род­ственные звуки, которые примешались к первоначальным ключевым нотам, прозвучавшим в доисто­рические времена, неведомые современным невеже­ственным поколениям, и дошло до поздних исследо­вателей древнееврейского учения в виде неясного и несколько искаженного звука. И все же тот, кто обладает достаточным упорством и терпением, смо­жет многое из нее почерпнуть, ибо прежде всего ему придется изучить гематрию, нотарикон и тхемару [240]. Говоря о каббале, лектор имел в виду универсальную, а не любую конкретную эзотерическую систему, уже адаптированную к более позднему экзотеричес­кому верованию, как это произошло в настоящее время с еврейской тайной наукой. Слово «каббала» произошло от древнееврейского слова, означающего «получение знаний»; и, в сущности, оно применимо к древним системам, передаваемым устно, и очень близко к санскритским «смрити»[241] и «шрути»[242] и хал­дейскому «зенду»[243]. Парсу или индусу недостаточно будет изучить только древнееврейскую или даже халдейскую каббалу, поскольку обширная литерату­ра на эту тему написана на древнееврейском или латинском языках. Но оба они доберутся до истины, если извлекут идентичные знания, сокрытые под экзотерическим покрывалом, из Зенд-Авесты и браманических книг. И это они могут сделать путем создания умными, серьезными людьми небольшого общества по изучению символики, особенно санскрита и зенда. Они могли бы получить информацию об эзотерических понятиях и список необходимой литературы у некоторых продвинутых членов наше­го общества.

«Полковник советует переводить молитвы. Хотел ли он этим сказать, что перевод молитв в их нынешнем состоянии улучшит просвещение молодежи? Если нет, тогда не подразумевал ли он, что смысл всей Зенд-Аве­сты, растолкованный добросовестным оккультистом, может стать понятнее и глубже? »

Именно это он имел в виду. С помощью точного перевода или, вернее, правильного объяснения ритуальных молитв и при наличии начальных знаний об истинном значении даже немногих наиболее важных символов – главным образом, тех, что кажутся са­мыми бессмысленными и абсурдными в глазах со­временных исследователей зенда, как, например, со­бака, которая играет очень важную роль в церемонии парсов[244] – «молодые парсы» приобретут ключ к подлинной философии, которая лежит в основе их «жалких предрассудков и мифов», как их называют миссионеры, готовые навязать миру вместо них свои собственные.

«Молитва противоречит атеистическим принципам. Как тогда ученый полковник объяснит свой совет пар­сам вкладывать больше души в молитвы? Или он так же имеет в виду, что оккультная философия оправды­вает молитвы Зенд-Авесты, обращенные к солнцу, луне и почти всем предполагаемым чистым творениям? Если он думает, что концентрация внимания на таких объектах способствует освобождению от земных жела­ний и мыслей, считает ли он также, что современное поколение поверит во все эти молитвы и теории и бу­дет им следовать? »

«Насколько нам известно», полковник Олькотт никогда не был атеистом; он эзотерический буддист, отвергающий персонального Бога. Кроме того, ис­тинная молитва, то есть проявление сильной воли по отношению к событиям (обычно вызванным сле­пой случайностью) для воздействия на ход их раз­вития, никогда не вызывала у него антипатии. Даже молитвы в общепринятом понимании не «отвратительны» с его точки зрения, а просто бесполезны, если не абсурдны и смешны, как в случае мольбы о прекращении или начале дождя и т. д. Под молитвой он понимает волю, желание или приказ, выраженный магнетически, чтобы произошло нечто желательное для нас или кого-то другого. Солнце, луна и звезды имеют в Авесте аллегорический смысл, особенно Солнце, являющееся конкретным и самым удачным символом единого вселенского жизнедательного принципа, а звезды составляют неотъемлемую часть оккультной науки. Йима[245] никогда не молился, а хо­дил «встречать солнце» в огромном небесном про­странстве и, возвратясь с «наукой о звездах, ставил на землю золотую печать» и (таким образом) застав­лял Спэнту-Армайти (духа земли) растянуться в раз­ные стороны и породить стаи птиц, и стада живот­ных, и людей[246].

Но поскольку в наши дни никто не знает «науку о звездах» и не хватает специалистов по зенду, то лучшее, что можно сделать хотя бы для начала, это перевести молитвы. Насколько нам известно, лектор не имел намерения советовать всем принимать на веру современные молитвы в их нынешнем литургическом, экзотерическом виде или «действовать в со­ответствии с ними». Именно потому, что для подав­ляющего большинства, повторяющего их как попу­гаи, они остаются непонятными, то следует либо их откорректировать, либо, в случае полного безразли­чия и отвращения к ним, перестать ими пользовать­ся и вскоре предать забвению. Слово «молитва» по­лучило свое современное значение как обращение с просьбой к главному или второстепенному божеству только после того, как некогда широкоизвестное и истинное эзотерическое значение было затемнено экзотерическими занавесами, скрывшимися вскоре за труднорастворимой скорлупой антропоморфизма. Маги не знали ни о какой верховной «личностной» индивидуальности. Они признавали только Ахуру – «господа», седьмой принцип в человеке – и «моли­лись», то есть во время многочасовых медитаций предпринимали усилия ассимилировать и соединить остальные свои принципы, зависимые от физичес­кого тела и постоянно испытывающие влияние Ангро-Майнью (или материи), с единственно чистым, святым и вечным принципом в себе, со своей боже­ственной монадой. Кому еще могут они молиться? Кто является «Ормуздом», если не главный Спэнта-Майнъю, монада, наш собственный внутренний бо­жественный принцип? Как парсы могут теперь счи­тать его ипостась «единого Верховного Бога» неза­висимой от человека, если даже в жалких остатках священных книг по маздеизму хорошо известно, что он никогда так не воспринимался? Они полны его недостатков, бессилия (когда его индивидуальность связана с человеком) и его частых неудач. Вопрошая его, Заратуштра каждый раз обращается к нему как к «создателю материального мира». Он вызывает Вайю[247], «сотворенного из света победоносного бога света»[248] (или истинного знания и духовного просвет­ления), повелителя демонов (страстей), на помощь в борьбе с Ангро-Майнью, а при рождении Заратуштры он упрашивает Ардви-Суру Анахиту[249], чтобы новорожденный не покидал его, а стоял рядом с ним в его вечной борьбе с Ариманом.

 

* * *

Йима отверг предложения Ахура-Мазды дать ему указания. Почему? «Потому, – отвечает он, – что я не был рожден, я не был обучен проповедником и носителем твоей религии»[250]. Да, он не был рожден, говорит нам оккультная наука, ибо от кого мог он родиться, если он был первым человеком (пусть современные антропологи и физиологи попробуют объяснить, как это могло произойти). Но он развил­ся из предшествующей формы и как таковой не нуж­дался еще в законах и поучениях своего седьмого принципа. «Верховный» и «Всемогущий» удовлетво­рен таким ответом. Он только берет с него обеща­ние заботиться о своих творениях и сделать их сча­стливыми, что было исполнено «сыном Вирангванты». Разве это не доказывает, что Ахура-Мазда суть понятие, которое может быть объяснено и определе­но только оккультной доктриной? А она мудро разъясняет нам, что Ахура – это наш собственный внутренний персональный Бог и что он является на­шим духовным светом и «творцом материального мира», то есть архитектором и строителем микрокос­ма – человека, когда тот знает, как оказывать со­противление Ангро-Майнью, или Каме (вожделе­нию, или физическим желаниям), полагаясь на того, кто стоит на его защите, а именно, на Ахура-Мазду, или духовную сущность. Последний вызывает Вайю, который, согласно эзотерическому маздеизму, явля­ется Вселенной, ибо он – индивидуальность, свет в человеке. Отсюда его молитвенное обращение к Вайю, чтобы Заратуштра, сущность, обучающая ис­тине своих последователей, стал рядом с ним, Ахурой, и помог ему победить Аримана, так как без та­кой поддержки даже он (наш седьмой принцип) бес­силен спасти человека от него самого, поскольку Ариман является аллегорическим изображением низ­ших человеческих принципов, в то время как Ахура-Мазда олицетворяет высшие принципы. Далее, подумайте о символике Йимы, представителя первой нерожденной человеческой расы в нашем четвертом Круге[251]. Он слишком духовен, слишком непорочен при первом пробуждении к жизни, чтобы нуждать­ся в истинах сокровенной науки, служащей общим фундаментом всех великих религий. Следовательно, «великий пастух» Йима отказывается от указаний Ахуры ввиду того, что Ариман не имеет еще власти над невинным младенцем, не осознающим моральной и физической опасности и не несущим за нее ответственность. Он «не подпускает (духовную) смерть и болезни» к своему народу и «троекратно увеличивает землю», так как коренная раса умножа­ется и «порождает подрасы в количестве семьдесят раз по семь». Но Заратушра, согласно «Вендвдаду» и другим источникам, признает и боготворит Ахура-Мазду, потому что этот пророк, в общем смысле этого имени, является представителем второй полови­ны Второй расы. А теперь пусть парсийские матема­тики подсчитают, как давно жил первый Зара-Иштар, или Зороастр, и пусть они изучат истинный маз­деизм, а не более поздние его наслоения, которые образовались в круговороте времен и рас. Который из Заратуштр был истинным законодателем халдей­ского маздеизма? Безусловно, не тот, к которому обращается Ахура-Мазда со словами: «Прекрасный Йима... О, святой Заратушра был первым смертным до тебя... с кем Я, Ахура-Мазда, разговаривал, ко­торого Я учил религии Ахуры, религии Заратушры» [252]. История обучения Заратуштры законам Заратушры задолго до рождения самого Заратушры вызывает ассоциацию с одним из Моисеев, который описал в своем «Пятикнижии» собственные смерть и похороны. В «Вендидаде» Ахура является «творцом мате­риального мира», то есть человеческого микрокосма, а Йима – истинным создателем земли. Там он по­казан хозяином Спэнта-Армайти, духа земли, и си­лой своего врожденного естественного света и зна­ния, просто по причине отсутствия Ангро-Майнью, который появляется позднее, заставляет «землю уве­личиваться в размерах и порождать стаи птиц, стада животных и людей по их воле и желанию столько, сколько он захочет». Ахура-Мазда является также отцом Тиштрйя, бога-дождедарителя (шестого прин­ципа), который орошает опаленную почву пятого и четвертого принципов и помогает им приносить добрые результаты своими собственными усилиями, то есть вкушая плоды Хаомы, дерева вечной жизни, во время духовного озарения. И, наконец, Ахура-Мазда по праву носит имя руководителя и отца ше­сти Амеша-Спэнт, или шести принципов, по отношению к которым он является седьмым. Он есть «Ахура», или, вернее, Асура – оживотворяющий «дух в человеке», первым из 20 различных имен, данных им себе, является «Ahmi» – «Я есть». Имен­но с целью обратить внимание слушателей на осо­бую важность осмысления и полного доверия к это­му единственному Богу (отсюда обращение к нему в молитве), из которого проистекают и в котором сосредоточены humate, hukhte и huvareshte [253] –очищен­ная квинтэссенция всех моральных и социальных человеческих законов – советовал полковник Олькотт «юным парсам» изучать свои молитвы. Как считает Дарместетер, очень вероятно, что «в 5 веке до н. э. Геродот мог слышать в исполнении магов те же гаты[254], которые сегодня поют мобеды в Бомбее»; но крайне сомнительно, что исполняемые ныне гаты не являются всего лишь «шелухой» древних гат, ут­ративших живительный дух, вернуть который мож­но усилиями воскрешённых энергий оккультных наук.

«Не окажет ли ученый полковник Олькотт любез­ность высказать свое мнение о том, является ли Зенд-Авеста собранием истинных предписаний Зороастра или она полна искажений и дополнений, сделанных до и после ее письменного изложения? »

Мы полагаем, что можем сделать это вместо пол­ковника, поскольку у нас с ним общие взгляды и мы учимся у одного Учителя. В настоящее время Зенд-Авеста представляет собой лишь общую систе­му, так сказать, мертвую букву законов Зороастра. Если востоковеды единодушны в том, что большая часть Авесты написана в эпоху, предшествовавшую правлению Сасанидов[255], тем не менее, они затрудня­ются определить точный период ее возникновения.

Как удачно выразился Дарместетер, парсийские «священные книги являются осколками некоей религии». Авеста, переработанная и переведенная на пехлеви[256] Ардеширом Бабаганом, не есть Авеста современного парсизма, с ее бесчисленными вставка­ми и произвольными комментариями, делавшимися вплоть до последних дней династии Сасанидов; точ­но также Авеста Ардешира не идентична той, что была обнаружена Зара-Иштаром (тринадцатым про­роком «Десатира») и передана им Гуштаспу; равно как и последняя не аналогична первоначальному зенду, хотя даже этот вариант был всего лишь экзотерической версией доктрин, написанных на сензаре. Как показал Бурноф, пехлевийский вариант почти в каждом случае странным образом отклоняется от истинного смысла первоначального (? ) Зенд-текста, в то время как этот «истинный смысл» очень силь­но расходился (или лучше сказать – был завуалиро­ван? ) с эзотерическим текстом. Это объясняется тем, что Зенд-текст является тайным кодом из определен­ных слов и выражений, изобретенным первыми со­ставителями, ключ к которому находится у посвя­щенных. Западные ученые могут возразить: «Клю­чом к Авесте служит не пехлеви, а Веды», – на что оккультист ответит: «Да, но ключом к Ведам явля­ется Тайная Доктрина». Первые достаточно правиль­но утверждают, что Веды и Авеста имеют общий источник, на что изучающие оккультизм вопроша­ют: «А знакомы ли вы хотя бы с азами этого источ­ника? »

Чтобы доказать, что оккультисты правы в своих непочтительных замечаниях, достаточно привести один пример. В параграфе 7 вступления (гл. IV) к части I Зенд-Авесты (к «Вендидаду») господин Дж. Дарместетер пишет следующее: «Предкам индоиранцев было разрешено говорить о семи мирах, Верхов­ный Бог часто изображается семеричным, также как и подвластные ему миры... Семь миров стали в Пер­сии семью Каршварами, только один из которых известен и доступен человеку – тот, в котором он живет, а именно, " хваниратха", что равносильно ут­верждению о существовании семи земель». Такое ми­ровоззрение приписывается, конечно, невежеству и суеверию. Мы также не совсем уверены, что это мнение не будет разделено теми нашими читателями, которые не являются челами или не ознакоми­лись с «Фрагментами оккультной истины». Но мы предоставляем челам-мирянам и прочим возмож­ность решать самим, является ли такое семеричное подразделение[257] основой оккультных доктрин. Соот­ветствие, обнаруженное между утверждениями Плу­тарха и Авестой в переводе Анкветила, свидетель­ствует только о подлинности последней, но это со­всем не доказывает, что Плутарх дал верную интер­претацию скрытого смысла зороастрийской религии. Возможно, сэр У. Джоунс был прав, заявляя, что Авеста Анкветила, полная глупых сказок и абсурд­ных законов, не могла быть создана таким святым как Зороастр!

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: