Freiheitsstatue und Brooklyn-Bridge in Gefahr 4 глава

Глава 3 • Функциональные стили современного немецкого языка 239

ция — не привходящий элемент творчества, не фактор, сопро­вождающий создание образа, а необходимая часть его содер­жания, органично окрашивающая и выражающая заключен­ную в нем мысль.

Словесно-художественное искусство не только познает и не только переживает мир, но и оказывает живое, активное воз­действие на тех, кто воспринимает литературно-художествен­ное произведение. Отношение искусства к действительности составляет основу его подлинного многообразия, однако не менее важную роль играет и его коммуникативная функция, ибо любой способ, любые средства образного постижения дейст­вительности лишь в том случае оказываются в полной мере действенными, если они не только помогают запечатлеть худо­жественное открытие, но и сделать его эстетически «заразитель­ным», коммуникативным. В данном случае речь идет об ориен­тации словесного искусства на читателя.

Каждый крупный художник слова, выражая свое видение, свое понимание явлений действительности, стремится убедить читателей в их истинности, стремится увлечь читателя вновь открывающимся перед ним миром образов, эмоций, идей.

Опорную систему словесно-художественного стиля состав­ляет литературное направление (например, натурализм, им. прессионизм, экспрессионизм, реализм и т.д.), т.е. совокуп­ность произведений, сближающихся друг с другом по ряду су­щественнейших идейно-эстетических (творческий метод) и стилистических признаков. Литературное направление -это определенная нормативная система, которая «задает* как ме­тод художественного творчества.писателя, так и стилевую оп­ределенность этого метода. Творческий метод представляет со­бой совокупность творческих принципов художественного ос­воения мира. Он выступает одновременно как психология художественного творчества (индивидуальный творческий ме­тод) и как категория историко-художествеиного процесса (ли­тературные направления).

Поскольку миросозерцание художника, его эстетические Убеждения, его понимание сущности и назначения искусства Формируются в социальной среде и ею детерминируются, по­стольку и реализующий эстетическое сознание художника твор­ческий метод оказывается категорией социально-исторической,

240 Брандес М. П. * Стилистика текста

независимо от того, понимает это сам художник или не пони­мает. История мировой художественной культуры свидетель­ствует: индивидуальные особенности, присущие творческому методу каждого художника, порождаются не только характером его дарования, но и тем, насколько глубоко его эстетическое сознание усвоило определенные социальные интересы и идеа­лы. Вот почему творческий метод, преломляя определенные идейно-эстетические потребности общества, эпохи,, класса, оказывается, в конце концов, не только «личной собственнос­тью» каждого художника, но и эстетическим фундаментом це­лых художественных направлений (Каган* 84),

Каждый художественный метод предопределяет тип языко­вого оформления. Например, писатель — представитель худо­жественного метода импрессионизма избегает личного тона, отражает действительность поверхностно и нечетко,: сосредо­точивает внимание не надействии, а на признаке, предпочита­ет красочность, бесформенность, скоротечность изображения (как бы из вагона скорого поезда), нюансирован кость и т.п. Такие качества метода импрессионизма влекут за собой пред­почтительный выбор соответствующих языковых средств: это и средства образности, детализированности, эпитеты, сравне­ния, преобладание присоединительной'синтаксической связи, номинативных конструкций, страдательных форм глагола,¹ кратких предложений и т.д. Художественный язык, художе­ственная речь, будучи рассчитана на восприятие и понимание' его на фоне общенародного, общенационального языка, отли­чается от него тем, что действительность художественной речи — это действительность целостного художественного мира, в результате чего языковые и внеязыковые (т.е. целост­ный художественный мир) стороны произведения словесно-ху­дожественного стиля спаяны значительно прочнее, чем в дру-тих функциональных стилях. В художественной речи языковые конструкции нельзя понять вне неязыковых элементов. Смысл, этой речи формируется фразовым и надфразовым содержани­ем, коннотативными связями слов. Тем самым закономерности построения художественного языка объясняются не граммати­ческими и синтаксическими правилами, а правилами построе­ния смысла. «Смысл литературного произведения, — писал ПО. Вино кур, — представляет собою известное отношение ме*-

Глава 3 * Функциональные стили современного немецкого языка 24.1

ду прямым значением слов, которыми оно написано, и самим содержанием, темой его... Язык со своими прямыми значения­ми как бы весь опрокинут в тему и идею художественного замыс­ла...» (Винокур, 47, с. 247). Таким'образом, возникает семанти­ческая двойственность'Художественного языка как результат стол­кновения объективной значимости слов с их субъективной смысловой направленностью. Этим объясняется появление допол­нительных значений, которые «как бы просвечивают сквозь пря­мые значения слова в поэтическом языке» (Там же).

В данном учебнике подробно рассматривается только один вцд художественного текста — художественно-прозаический текст, существующий в виде речевых произведений художе­ственной прозы разных объемов. В художественной прозе можно выделить также различные типы и жанры как системы' хранения и передачи эстетической информации. В отличие от бессубъектной природы жанров в функциональных стилях практической речи, жанры художественной прозы, будучи ^таюке каноническими образованиями, существеннейшим об-. разом индивидуализированы, «очеловечены» за счет такой ху-ДОЖественно-эстетической категории, как «образ автора», яв­ляющийся своеобразной персонификацией жанра литератур­но-художественного произведения и живой плотью субъекта РЭДи в произведении. Стиль прозаического произведения в сво­ем основном функциональном качестве как принцип целост­ности и единства языковой организации, произведения связан прежде всего с «образом автора», его художественно-речевой структурой. «Образ автора» является формой экспрессивно-смыслового изложения и представления содержания, а следо­вательно, и механизмом перевода естественного языка в язык художественный.

3.6.2. «(Образ автора»

как объединяющий принцип языкового стиля художественно-прозаического произведения

Всякое высказывание имеет своего автора, не бывает речи никем не произнесенной, она всегда привязана ^к Объекту речи, говорящему или пишущему. Таким субъектом

242 Брандес М.П. • Стилистика текста

в художественном прозаическом произведении является «об­раз автора». В лирике — это лирический субъект, который пе­редает свое состояние, в драме действие представляется дей­ствующими лицами, в прозаическом произведении о событии должен также кто-то рассказывать. Этим «кто-то» и является «образ автора-повествователя или рассказчика».

В системе образов произведения различают сюжет, т. е. об­раз события, образы героев и образ автора. Их нельзя считать однопорядковыми категориями. Сюжет и образы героев яв­ляются порождением «образа автора». Следовательно, «образ автора» — это не просто категория повествования, изложения, «исполнения» содержания, но и категория, связанная с фор­мированием самого содержания. При чтении произведения у читателя возникает представление как о действующих ли­цах, обнаруживающих себя в прямой речи, так и об авторе, обнаруживающем себя в авторской речи. Представление об авторе складывается у читателя и тогда, когда автор не пер­сонифицирован в произведении, т. е, не назван и никакие оха­рактеризован в социально-психологическом отношении. Од­нако в художественной речи всегда проступает физиономия, характеристика говорящего. Устранение из повествования субъективно-экспрессивных форм речи не может быть пол­ным. Авторские приемы построения художественной действи­тельности не могут утратить своего индивидуального харак­тера. Даже в самом объективном повествовании присутствует «образ автора», потому что эта объективность есть не что иное, как. особая конструкция, особое построение «образа автора». Поэтому неоправданны споры, в каждом ли произведении прозы имеется «образ автора». Субъект речи присутствует в лю­бом произведении, в любой его части (Томашевский, 149). Но «образ автора» — это не просто субъект речи. Это концентри­рованное воплощение сути произведения, объединяющее всю систему речевых структур персонажей в их соотношении с по­вествователем или рассказчиком и через них являющееся идей­но-стилистическим сосредоточением, фокусом целого (Виног­радов, 43).

«Образ автора» выступает как цементирующая сила, кото­рая связывает все стилистические средства в цельную словес­но-художественную систему, это внутренний стержень, вокрУ^г

Глаза 3 * Функциональные стили современного немецкого языка 243

которого группируется вся художественно-стилистическая си­стема произведения.

В поэтике и стилистике не существует однозначного опре­деления категории «образ автора» и ее значения для произве­дения. Слово «автор» в художественном произведении много­значно и употребляется в трех смыслах:

1) «автор» как тот или иной реальный человек, создатель
произведения, например: Томас Манн, Понтер Грасс;

2) «автор» как субъект, представленный в самом произведении
наряду сдругими его персонажами, как один из действующих лиц.
В этом случае «автор» является одним из компонентов произведе­
ния. Он не является предметом, выраженным через некоторые эле­
менты произведения, а представлен сам предметно;

3) «автор» как присущий данному произведению создающий
субъект, который обозначается (как в своем существовании, так
и в своих качествах, творческих возможностях, пристрастиях
в отношении к миру и характере его восприятия и т.д.) самим
произведением, так что только из самого произведения мы
о нем и узнаем, иначе говоря, под «автором» в данном случае
понимается художественная личность писателя.

Все эти три значения слова «автор» органически связаны между собой.

Не следует «автора» в рассмотренных смыслах смешивать с определенным человеком, что нередко имеет место, так как произведение не является самобытным предметом, а всегда яв­ляется чьим-то созданием, О реальном авторе, как он существует вне произведения, мы можем ровно ничего не знать. И формы этого реального авторства могут быть очень различны. Какое-нибудь произведение может быть продуктом коллективного труда, может создаваться преемственным трудом ряда поколе­ний и т.п. — все равно мы слышим в нем единую'творческую волю, определенную позицию, на которую можно диалогичес­ки реагировать. Диалогическая реакция персонифицирует вся­кое высказывание (Бахтин, 19).

Однако художественное произведение нельзя оторвать от личности его создателя. В этом отношении интересно выска­зывание К. Федина: «Моя концепция — что центром романа является его цель (идея, замысел), стало быть, его «автор» (Фе-Дин, 157, с. 483). Духовное, познавательное, эстетическое обо-

244 Брандес М.П. • Стилистика текста

гащение читателя благодаря художественному произведению является фактически обогащением благодаря личности худож­ника, его жизни, переживаний, способу его творческого отно­шения к вещам и событиям, его манере относиться к ним, ви­деть и выражать, их. Отсюда произведение несет на себе отпе­чаток деятельности и личности своего создателя.

«При более пристальном взгляде на вещи не очень-то легко решить, что важнее в художественном произведении, изобра­женный предмет или личность автора, ибо художественные произведения являются «эпизодами личной духовной биогра­фии их,создателя, в которых отражается всеобщий процесс раз­вития его страны.ил и человечества в целом» (Леонов, 97, с. 402).

«Образ автора» представляет другое «я» автора, диалекти­чески связанное с реальным «я», зависит от него, а через него от общества и культуры в целом. «Образ автора» — это личность художника слова в ее отношении к эстетическим запросам об­щества, в ее внутренней обращенности к читательской ауди­тории.

Не следует отождествлять «образ автора» и с образами геро­ев произведения. Под последними разумеются воображаемые явления действительности, независимо от их художественного воплощения. «Образ автора» рождается уже в художественном воплощении, в словесном «облачении». В отличие от героев произведения, речь которых есть результат первичной инди-^; видуализированности речи в самой жизни, речь повествовате­ля — вторичная индивидуализированность, В таком виде она и воспринимается как явление художественно-стилистического порядка.. Поэтому «образ автора» есть не только порождение речевой практики, но,как порождение писателя — продукт И ли­тературно-художественной культуры.

«Образ автора» органически связан и с такими категория­ми, как писатель и персонажи произведения, и с категорией «читатель». «Читатель» — это не та действительная публика, которая оказалась читательской массой произведения данного писателя, а нечто сочиненное, принимающее участие в поэти­ческом мире.

Внутренний мир и мышление каждого человека имеет свою стабилизированную социальную аудиторию^ в атмосфере ко­торой строятся его внутренние доводы, внутренние мотивы,

Глава 3 • Функциональные стили современного немецкого языка 245

оценки и пр. Речь всегда ориентирована на собеседника. Она — продукт взаимоотношения говорящего со слушающим. Любое высказывание строится между двумя социально организован­ными людьми, и если реального собеседника нет, то он пред­полагается в лице нормального представителя той социальной группы, к которой принадлежит говорящий; Абстрактного со^ беседника, человека в себе не может быть (Волощинов, 49). «Чи­татель» как Некое общее существо, постигаемое моим вообра­жением, опытом и знанием, возникает одновременно с темой моего произведения. Характер читателя и отношение.к нему решают форму И удельный вес творчества художника. Чита-' тель — составная "часть искусства"» (Л.Толстой, J48).

Характер читателя, характер связи и формы контактов ав­тора с ним определяют структуру художественно-речевого выс­казывания. Интересны рассуждения.И. Р. Бехера о «триедин­стве» личностей в художественном произведении: «Отмечено, что в произведении искусства человек может проявляться или скрываться трояко: как личность художника, какличность изоб­раженного или действующего в произведении человека или же как личность того, к кому произведение обращено. Эти три личности словно бы стоят как три зеркала, обращенные друг к Другу, и каждое отражает в себе вид обоих других зеркал... Таким образом, читатель заключен в художнике и вместе с тем него художественных образах, причем личность художника' и личность его образов опять-таки отражается в лице читателя. При этрм можно говорить о триединстве личностей в худож­нике, и манера, в которой эти личности относятся к самим себе ^и ДРУГ к другу, составляет специфический характер произведе­ния искусства, его фабулу, его развитие характеров, его стиль» (Бехер, 27, с. 343-344).

С точки зрения стилистики в «образе автора* можно выде­лить внутреннюю и внешнюю стороны, которые связаны с дву-мя сторонами создания языкового оформления произведения: правилами этого оформления и функционированием языка¹ Произведения как носителя жанрово-прагматической и стили-^стико-эстетической функций.

С внутренней стороны «образ автора» предстает как «опре-^Аеленная точка зрения» (Бехер, 27), создающая единство само-бьг нравственного отношения писателя к предмету.

24в Брандес М, П. • Стилистика текста

С внешней стороны «образ автора» связан с вопросами ис­пользования языка в литературном произведении. Поэтому «нельзя непосредственно включать язык словесно-художествен­ного произведения в строй литературного языка без выяснения их соотношения, без выяснения социально-речевой структуры образа повествователя» (Виноградов, 40, с. 121).

В «образе автора* отражается как способ индивидуализации содержания, так и способ индивидуализации словесно-речевой структуры художественного произведения.

«Образ автора» — многообразный и многоликий феномен. Он — повествователь, который проникает в частные дома, зна­комя нас с интимной перепиской; он входит в государствен­ные учреждения и широко цитирует официальные документы; он предлагает нам внешне беспристрастный взгляд как бы по­стороннего наблюдателя за событиями и страстную исповедь героя или свою собственную.

Многообразие способов повествования, при водит к двум противоположным тенденциям: одна тенденция — полное рас­творение повествователя в потоке событий, лиц, фабульных ходов, занимательных подробностей и сведений. У читателя должна возникнуть иллюзия, что перед ним не книга, а жизнь, и она не прочитывается, а.совершается в его присутствии. Дру­гая тенденция — выдвижение на первый план рассказчика, ко­торый занимает все внимание читателя не содержанием, а фор­мой, манерой повествования, затейливостью речи, звуковыми каламбурами, игрой словами, приемами и образами. Между этими тенденциями располагается огромное количество града­ций, переходов, вариантов «образа автора».

«Образ автора» может видоизменяться в пределах одного жанра в разных произведениях и даже в пределах одного про­изведения в разных его частях. Свобода перемещения автора-повествователя в физическом пространстве и параллельно воз­никающее соотношение двух или нескольких голосов как раз и объясняют чрезвычайное многообразие форм повествования. Во многих случаях легко выделить стилевую доминанту, преоб­ладающее тяготение к объективному или субъективному спо­собу повествования.

Все рассуждения о категории «образа автора» можно сум­мировать в следующих словах¹. «Повествователь — это не толь-

Глава 3 • Функциональные стили современного, немецкого языка 247

ко более или менее конкретный образ, присутствующий вооб­ще всегда в каждом литературном произведении, но и некая образная идея, принцип и облик носителя речи, или иначе — непременно некая точка зрения на излагаемое, точка зрения психологическая, идеологическая и попросту географическая, так как нельзя описывать ниоткуда и не может быть описания без описывающего.

Всякое изображение в искусстве образует представление не только об изображенном, это может быть менее конкретизиро­ванное, но тем не менее четкое представление об изображаю­щем, носителе изложения, но что еще более важно, носителе оценок, носителе разума, понимания изображенного. Это — образ носителя сочувствия или неприязни, носителя внимания к изображенному, и носителя речи, ее характера, ее культурно-общественной, интеллектуальной и эмоциональной типично­сти и выразительности. Это — воплощение того сознания, той точки зрения, которая определяет весь состав изображаемого ^в произведении, т.е. отбор явлений действительности, попада­ющих в поле зрения читателя и создающих образную силу ^и идейную направленность произведения, поскольку отбор и сочетание явлений действительности в искусстве играет ре­шающую роль в формировании идейного, а также и художе­ственного.содержания...

Автор — это носитель речи и точки зрения на изображае­те им явления» (1Уковский, 64, с. 199, 201).

В структуре образа автора воплощено отношение писателя ^к литературному языку своей эпохи, а также способы исполь­зования и преобразования языка.

Итак, стиль как категория целостности словесного прозаи­
ческого произведения является сложной системой элементов
Формы,-которые взаимно опосредованы и взаимозависимы.
Законом, по которому различные элементы формы сплавляются
^в единое органическое целое, законом связи всех элементов
Формы.в прозаическом произведении выступает категория «об-
Раза автора». Эта категория образует внутреннее единство фор-
^МЬ1 и обусловливает целостность и органичность внешней язы­
ковой формы. Эта же категория организует и эстетическое вос-
^пРЧятие произведения, ибо в «образе автора», в его речевой
^ объединяются все качества и особенности стиля ху-

248 Брандес М.П. • Стилистика текста

дожественного произведения: «распределение света и тени при помощи выразительных речевых средств, переходы от одного стиля изложения к другому, переливы и сочетания словесных красок, характер оценок, выражаемых посредством подбора и смены слов и фраз» (Виноградов, 40, с. 256, 257).

3.6.3. Типология «повествователей«.

Внешний аспект «образа автора» в художественно-прозаическом произведении

Как уже говорилось выше, «образ автора» при­сутствует в коммуникативной системе словесного произведе­ния в двух аспектах: внешнем, историческом, временном, нарра­тивном (повествовательном) и внутреннем, пространственном, символическом. В сознании эти моменты якобы совпадают. На самом деде здесь завуалировано различие, в котором заложена двоякая возможность прочтения содержания произведения: как обыденное явление, как фактичность и как «нечто», что скры­вается за этим обыденным явлением. Это «нечто» эксплициру­ет символичность содержания, его эстетическую ценность, эс­тетический смысл. Через символическое, внутреннее произве­дение утверждает себя как реальное, оно начинает действовать на читателя. «Обыденность» выступает в сознании «открытым текстом». Символическое же оказывается как бы теневой» об­ратной стороной этой ясности и прозрачности обыденного.

С внешней, нарративной стороны «образ автора» выступа­ет как «повествователь», В художественном произведении по­вествователь не только выбирает предметы и явления действи­тельности, но и форму повествования о них. Существенным становится не только то, что изображается, но и как изобража­ется. «В художественном произведении повествователь гт фор' ма словесного построения, композиционные типы которой многочисленны и исторически изменчивы...» (Виноградов, 40, с 189).

Существуют три основных типа повествователей в прозаи­ческом произведении:

1) «аукториальный» повествователь в форме 3-го лица един­ственного числа (в форме «он» — Er-Erzähler);

Глава 3 • Функциональные стили современного немецкого языка 249

2) «персональный» повествователь — это либо повествова­
тель в форме 1-го лица единственного числа (в форме'«я» —
Ich-Erzähler), либо действующее лицо произведения;

3) «персонифицированный» повествователь — это какой-
либо обозначенный именем рассказчик.

Между крайними точками шкалы повествователей (аукто-риальным и персональным) существует многообразие переход­ных форм.

Лукшориальный повествователь в форме 3-го лица, в форме «он» (der auktoriale Erzähler).

В любом случае аукториальный повествователь — это само­выражение личного, но стоящего вне мира повествования по­вествователя. Как к нему относится читатель, зависит от того, в какой роли он выступает: историка-летописца, объективного издателя, частично или всезнающего литератора. Автор-пове­ствователь в форме «он* может просто объективно вести пове­ствование, ограничиваясь комментариями, а может вмешивать­ся в него. Особенно важны отступления автора-повествовате­ля, которые раскрывают его духовную физиономию, его интересы, знание действительности, его отношение к полити­ческим, социальным, этическим проблемам. Автор-повество­ватель может вообще не выдавать ничем своего присутствия, а лишь время от времени выходить с отдельными замечаниями. В случае, когда аукториальный повествователь в форме «он» как бы исчезает из повествования, скрываясь за героями произ­ведения, он тем не менее существует, но выступает в наиболее объективных ролях: наблюдателя, репортера, режиссера и т.п. Повествование выглядит в таких случаях безличным. Чаще все­го — это немые сцены, детализированные, снятые как бы круп­ным планом. Язык, как правило, в такой повествовательной форме — особо обработанный литературный язык, абсолютно охраняющий структуру речи сценарного жанра. Нередко пове­ствователь в форме «он» идентифицируется с персональным рас­сказчиком, в таком случае использование «он» служит для под-^ЧеРКивания того факта, что повествователь находится вне дей­ствия, вне изображаемого мира. Но его личность проявляется в языке, в его социальной или какой-либо другой характеристике. Автор в форме «он» может выступать в разных ролях, достаточно ^ВсПомнить: «роль Сердитого Молодого человека, роль спасите-

250 Брандес М. П. • Стилистика текста

ля человечества, роль оформителя витрин общества, роль Борца на Баррикадах, роль Одинокого Гения, парящего высоко над простыми смертными, роль Бородатого Грубияна, роль Верхов­ного Жреца Поэтической религии, роль Циркового Клоуна, роль Кинозвезды, наконец роль Шамана* (Энценсбергер, 169).

«Персональный»повествователъ в форме 1-го лица единственного числа, в форме «я» (Ich-Erzähler). Повествователь в форме «я» — очень многообраз­ная форма. Из этого многообразия следует выделить две основ­ные формы такого повествователя — субъективного повество­вателя и объективного повествователя.

Для субъективной формы повествователя характерна боль-' шая индивидуализированность, большая иллюзия реальности, большее ощущение индивидуальности человека. Как правило, в этом случае повествователь является фигурой изображаемого мира. Он рассказывает о том, что он переживает и наблюдает, выступая одновременно и действующим лицом, и повествова­телем.

Персональный субъективный повествователь, рассказчик со­здает иллюзию отсутствия повествователя, отсутствия повество­вания, он показывает, представляет, изображает. В этом случае меняется и позиция читателя: он либо непосредственно вос­принимает мир, без направляющей и комментирующей помо­щи повествователя, либо смотрит на все глазами героя, прини­мает участие в чувствах и мыслях героя. Персональный пове­ствователь, рассказчик часто создает очень детализированное повествование, акцентирует внимание на подробностях. Он также может приближаться либо к аукториальному, либо к объ­ективному повествованию в форме «я».

Повествователь в форме «я», сочетающий в себе две функ­ции — действующего лица и рассказчика, широко использует­ся в автобиографических романах и романах-исповедях. Из со­временных немецких романов в такой форме написано произ­ведение Т. Манна «Признания авантюриста Феликса Круля». В подобных повествованиях все сопутствующие социальные и ха­рактерологические приметы повествователя наиболее поЛНо представляются в этой форме. «В таких случаях «я»... привно­сит с собой всяческие вводные слова, оговорки, скобки, пото­му что рассказывает за героев от себя открыто, и тут, чтобы зна-

Глава 3 • Функциональные стили современного немецкого языка 251

ние автором скрытой жизни героев было правдоподобно, нельзя не оговаривать, что, мш, тебе, автору, кажется, ты думаешь, ты убежден, но, впрочем, не уверен, хотя догадываешься и, как потом узнал, это подтвердилось и пр. и пр. в таком духе» (Фе~ дин, 157).

Нередко эта форма связана не с повествованием, а с выра­жением состояния, настроения, переживания, Поэтому она часто используется в повествовании автобиографического и ис­поведального типа. Язык такой формы близок к прямой речи. Всевозможные признания и исповеди бедны действием и фактическое событие вплетают в линию психологического развития. В этом случае наиболее пригодна форма «я», так как она способна отразить тончайшие душевные нюансы.

В современной прогрессивной литературе, если писатель отождествляет себя с героем книги и выступает в форме «я» либо как очевидец, либо как ближайший доверенный герой, реже как Действующее лицо, то это означает, что он хочет говорить ис­кренне, взволнованно, честно. Писатель исповедуется перед своим современником, он насыщает ткань произведения особой эмоциональностью и живой интонацией. Напротив, в субъек­тивных течениях литературы в форме «я» могут воплощаться самые «занимательные» по своей ненормальности индивидуу­мы, в представлении которых картина мира часто превращается ^в сумасшедшую бессмыслицу и непроницаемую тайну. Субъек­тивные впечатления выдаются за объективную данность. На­пример, в рассказах Ф. Кафки действительность дается прелом­ленной через сознание героя-рассказчика в форме «я», Автор ие вмешивается в действия, не вносит коррективов в изобра­жение. Предметы реального мира приобретают фантастические очертания, поскольку такими их видит герой-рассказчик. Дей­ствительность предстает деформированной,' искаженной. Тоже самое можно сказать, в частности, и о главном герое романа ^Г-Грасса «Жестяной барабан» (G.Grass. „Die Blechtrommel"), выступающем в качестве повествователя. Это — психически ^полноценный человек, который так себя и представляет: «Признаюсь, я обитатель психиатрического лечебного учреж-Аения» („Zugegeben, ich bin Insasse einer Heil- und Pflegeanstalt"). Объективная форма персонального повествователя близка ^каукториальной.. Повествователь в форме «я»-, как и аукториаль-

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: