Freiheitsstatue und Brooklyn-Bridge in Gefahr 5 глава

252 Брандвс М. П. • Стилистика текста

ный, находится вне или на периферии.события и довольству­ется ролью корреспондента, наблюдателя, свидетеля. События, описываемые повествователем в форме «он», приобретают ос­вещение с внешней стороны, в форме «я» — с внутренней.

Между двумя формами персонального повествователя -объективным и субъективным — располагаются различные их модификации. Так, повествование в форме «я» (Ich-Erzähler) существует в сказовой форме, эпистолярной форме, мемуарной, автобиографической, форме исповеди,

«Я ер сон и фициров анны й» повествователь' рассказчик. Персонифицированный, т.е. названный име-нем, рассказчик выступает заместителем аукториального пове­ствователя.

Примерами такого повествователя могут служить: рас­сказчик Серенус Цайтблом в романе Т.Манна «Доктор Фаус-> туе» (Th, Mann. „Doktor Faustus"), мальчик Тинко в романе Э. Штриттматтера «Тинко» (Е. Strittmatter. „Tinko"), герой в пер­вой части романа М.Фриша «Штиллер» (М.Frisch. „Stiller") и друг героя — во второй.

В романе Э. Штриттматтера «Оле Бинкопп» (Е. Strittmatter. „Ole BienKopp") само повествование носит ярко выраженный субъективный характер: хотя повествователь и выступает в фор­ме «он», создается полное впечатление, что это один из персо­нажей романа, иногда он прямо обращается к героям романа, вмешивается в их жизнь, как бы забывает о том, что его роль-рассказывать обо всем читателю.

Подобная близость автора-повествователя к миру персона" жей, но при сохранении определенной эпической дистанции, выработала особую форму повествования, которая называется «сказом». -«Новеллист, обычно, путем разных приемов, стремит­ся вызвать впечатление непосредственного рассказа, импрови­зации. Не потому ли Пушкин и сочинил Белкина, что ему ну­жен был, хотя бы только в представлении, определенный той рассказчика? Характерно при этом, что Пушкин еще указал, от кого Белкин слышал эти рассказы, точно желая этим повысить иллюзию непосредственного сказа и от писателя возвести их происхождение к сказителю. «Смотритель* рассказан был ти­тулярным советником, «Гробовщик» — приказчиком ит.д.» (Эй' хенбаум, 166).

Глава 3 • Функциональные стили современного немецкого языка 253

«Гоголь — сказитель особого рода: с мимикой, с жестами, с ужимками. Он не просто рассказывает, а разыгрывает и дек­ламирует» (Там же). Многообразность повествования позволя­ет писателю вести разговор одновременно по нескольким на­правлениям и в разных ракурсах, создавая таким образом поли­фонизм повествования.

Что касается структурной организации «образа автора», то существует три типа «образа автора» в зависимости от разно­видности художественно-прозаического произведения:

1) «образ автора» представляет единую.точку зрения на про­
тяжении всего произведения;

2) «образ автора» представляет собой множественность по­
вествователей, где каждый образ выражает свою точку зрения;
свое отношение к изображаемому. «В литературном маскараде
писатель может свободно на протяжении одного художествен­
ного произведения менять стилистические маски. Для этого ему
нужно лишь большое и разнородное языковое хозяйство» (Ви­
ноградов, 42), и

3) «образ автора» в произведении един, но расщепляется
»процессе повествования на разные «лики».

Примером повествователя первого типа может служить но­велла К.Ф.Майера «Свадьба монаха» (K.F.Meyer, „Die Hochzeit des Mönchs"). В качестве рассказчика выступает Данте как пред­ставитель средневековья („Mein Dante... ist eine typische Figur und bedeutet einfach Mittelalter"). Его повествование ведется пря­молинейно и оценивается с одной точки зрения. Такой тип по­вествователя характерен для произведений «малых форм». Для произведений с многоплановым содержанием такая форма едва ли пригодна.

■Второй тип автора-повествователя, который представляет собой множественность повествователей, означает, что каждая новая исповедь, каждый новый повествователь — это новая точ­ка зрения, новое освещение фактов и событий, новое истолко-. вание душевного мира других персонажей, стоящих вне пове­ствования. Отсюда возникает субъективность и известная од­носторонность освещения фактов каждым повествователем. Очень ярко такой тип повествования представлен в романе Г.Бёлля «И не сказал ни единого слова» (H.BÖ1I. „Und sagte kein einziges Wort"), где история семьи поочередно рассказывается

254 Врандес МЛ. * Стилистика текста

мужем и женой. Одной из наиболее ранних форм множествен­ности повествователей было «рамочное повествование» (Rahmenerzählung). Эта форма изобилует различными комби^ нациями: так, повествователь, выступая вначале как таковой, может через некоторое время слиться с героями; повествова­тельная фабула может быть поделена между «издателем» и соб­ственно повествователем, героем. Это особенно характерно, например, для героя романа И.В.Гёте «Страдания молодого Вер-тера» (J.W.Goethe. „Die Leiden des jungen Werthers"), где рассказ­чик сам берет слово в тот момент, когда Вертер настолько пере­полнен чувством, что не может спокойно взглянуть на обстоя­тельства и более или менее объективно изобразить их. Более сложные формы множественных повествователей встречают­ся, например, у Э.Т.А. Гофмана в «Житейских воззрениях кота Myppa».(E.T.A.Hoffmann. „Kater Мип").'3десь биография кота переплетается с биографией капельмейстера Крейслера. При наличии многих повествователей соответственно и много мо­жет быть точек зрения. Одно и то же событие может быть осве­щено с различных сторон. Иногда одна и та же ситуация изла­гается дважды, с разных позиций. А в промежутках «автор» де­лает к тому же свои замечания, таким образом, изложение ведется с трех различных точек зрения.

Наряду с «рамочным повествованием» существует так назы­ваемое „Schachtelerzählung", когда повествование (и точка зре­ния на события) второго рассказчика подхватывает повествова­ние и точку зрения третьего, а первый — повествование И точку зрения второго и третьего рассказчика, как это имеет место, на­пример, в повести Т.Шторма «Всадник на белом коне» (Th.Storm. „Schimmelreiter"): первый рассказчик здесь находит в старом журнале историю, в которой выступает новый рассказчик. По­следний приходит в фризский дом, где старик (третий рассказ­чик) рассказывает ему историю о всаднике на белом коне.

Третий тип автора-повествователя в зависимости от спосо­ба повествования может выступать не только как собственно повествователь, ной как наблюдатель, репортер, режиссер, р»³' мышляющий тип и т.д. Эмоциональный диапазон повествова­ния может быть очень широким, начиная от объективного тона до разнообразных субъективных красок. Так, например, в ро^ма" не А.Зегерс «Оцененная голова» (A.Seghers. „Der Kopflohn") по-

Глава 3 • Функциональные стили современного немецкого языка 255

вествование организуется такими разновидностями «образа ав­тора»: автором-рассказчиком, автором-наблюдателем, автором-писателем и смешанными образами: наблюдателем-рассказчи­ком и наблюдателем-писателем. В результате получается «мно­голикое» повествование, роли автора прослеживаются в формах речевой экспрессии. И внимательный читатель улавливает эту «многоликость», «многообразность» автора-повествователя.

3.6.4. Стилистические типы повествовательной речи в художественном прозаическом произведении

Система авторов-повествователей порождает в произведении соответствующее количество повествователь­но-речевых систем, что в свою очередь влечет за собой созда­ние речевого полифонизма произведения. Типология авторов-повествователей тесно связана с единой системой стилистичес­ких типов повествовательной речи, каждый из которых обладает своим внутренним единством.

Идейное мировоззрение, обусловленное социальной харак­теристикой говорящего, всегда находит свое выражение в речи автора-повествователя, но социальная окраска речи присуща не всякому повествовательному стилю. Для литературного аук-ториального повествователя, социально не отмеченного, она значения не имеет. Однако она чрезвычайно важна для пове­ствователей с социал ьно-персонологической характеристикой, которая затрагивает следующие моменты: социальное проис­хождение, социальную принадлежность, производственную Деятельность, возраст, пол, образование, языковую культуру, степень владения литературной речью, территориальную при­надлежность, и т.п. В эту характеристику, связанную с речевым воплощением, входят такие индивидуальные факторы, как вку­сы говорящего (приверженность к определенным словам и сло­вечкам, а также конструкциям) и манера его словесного выра­жения.

На социальной обусловленности речи сказывается также соотношение ее с нормой языка (т.е. речи литературной или Разговорной). Для художественной прозаической литературы особенно важным является использование разговорной речи,

256 Брандес М.П. • Стилистика текста

что также связано с тем, кто, какой социальный субъект выра­жает себя в тех или иных формах разговорной речи.

С социальной обусловленностью речи связано включение в повествовательную речь:

— фрагментов нехудожественных стилей: делового (дело­
вые письма, документы, протоколы), научного (отрывки из на­
учных трактатов), публицистического (коммюнике, статьи) на
правах самостоятельного изложения как возможных форм вос­
произведения действительности, в этом случае они сохраняют
функциональную близость к стилю-источнику;

— отдельных слов, цитат, оборотов из нехудожественных
функциональных стилей как отображение речи субъектов изоб­
ражаемой среды с целью создания социально-речевого порт­
рета говорящего; в этом случае они функционально со стилем-
источником связаны слабо.

Стилистические типы повествовательной речи предопреде­ляются также дистантным или контактным положением учас­тников коммуникативного акта, что отражается в использова­нии устной или письменной формы речи. Различие между пись­менной и устной формами речи лежит в характере порождения речи — спонтанном или неспонтанном.

Основу письменной формы речи обусловливает дистант­ное положение участников коммуникативного акта, возникает неспонтанная речь, т.е. речь, которая оформляется не в момент ее порождения, а в момент ее воспроизведения. Эта речь стро­ится в отсутствие собеседника, собеседники находятся в раз­ных ситуациях, что исключает наличие в их мыслях общего предмета разговора.

Орнову устной формы речи обусловливает контактное по­ложение участников коммуникативного акта. Неподготовлен­ное устное высказывание представляет собой, как правило, бо­лее или менее спонтанную устную диалогическую реакцию на меняющуюся языковую и неязыковую ситуацию, оно предн&" значено собеседнику, с которым установлен прямой контакт.

Для художественно-повествовательной речи в большинстве случаев особенно важен другой факт, а именно зависимость высказывания от внеязыковой ситуации — актуальной (т.е-^сИ" туации в момент порождения и реализации высказывания) или неактуальной (т.е. не имеющей места в данный момент, напри-

Глава 3 • Функциональные стили современного немецкого языка 257

мер при рассказе о каком-либо событии). В зависимости от это­го говорящий или реагирует на актуальную ситуацию, включа­ясь в нее своими высказываниями, или сообщает о неактуаль­ной ситуации, т. е, о чем-то, что он видел, слышал, знает и т.п. При этом предметом сообщения могут становиться высказы­вания, уже ранее реализованные, которые говорящий прямо или косвенно воспроизводит, а также иногда комментирует. Акту­альность или неактуальность внеязыковой ситуации обуслов­ливает степень продуманности речи, а отсюда и степень ее ли­тературной обработанное™.

Социальная обусловленность субъекта речи, а также устная или письменная форма коммуникации существенно определя­ют специфику повествовательной речи.

Для стилистики художественно-прозаического произведе­ния особый интерес представляют не только различные типы повествовательной речи, но и их комбинации в произведении, связанные со сменой повествовательных ракурсов, их пересе­чением и скрещиванием.

Каждый тип повествователя (аукториальный, персональный и персонифицированный) привязан к определенному повество­вательному типу речи, конструктивную основу которого состав­ляют разновидности монолога.

Аукториалъный aemop-повествователъ в форме «он» — это, как правило, литературный повествователь, который ведет по­вествование с помощью монологов литературно-письменного языка. Он находится вне мира изображаемых событий и не ис­пытывает в своей речи влияния этого мира. Здесь — единая ав­торская точка зрения, выражаемая в собственно авторской речи.

Персональный (объективный) тип повествователя (в форме «я») — это повествователь, близкий авторскому «я». В его пове­ствовании сохраняется авторская точка зрения, выражаемая также в собственно авторской речи, но уже в форме литератур­но-устного языка. Язык такого автора в целом не выходит за пределы литературного языка, но имеет лексические особен­ности, характерные.ддя его устно-разговорной разновидности, и синтаксические особенности, связанные с некоторым упро­щением синтаксических конструкций. Речь такого повество­вателя представляет собой простейший случай устного речеве-Д в художественной прозе.

258 Брандес М.П. * Стилистика текста

Аукториальный повествователь, ведущий повествование от имени героя, соотнесен с так называемой замещенной косвен­ной речью. Разница между косвенной и замещенной косвен­ной речью состоит в том, что последняя более естественна, но­сит характер становления, порождения, а не рефлектирован­ного воспроизведения сообщения. В косвенной речи информационный и оценочный планы слиты воедино, оценка носит больше рациональный характер. При замешенной кос­венной речи информационный план сообщения закреплен за повествователем, а оценочный, в форме развернутой эмоции, принадлежит герою. И в речи как бы совмещены эти два плана: объективный, отражающийся в Выборе литературной лексики и грамматических конструкций, отвечающих литературной норме языка, и субъективный, выражающийся в синтаксичес­ком строе речи, который передает эмоциональное состояние героя. Тем самым в речи совмещаются как бы два голоса, полу­чается своеобразный речевой дуэт.

Комбинированный аукториальный тип повествователя совме­щает в себе как бы две перспективы повествования, автора и ге­роя, с преобладанием авторской перспективы. Этот тип пове­ствователя соотносителен с так называемой несобственно-ав­торской речью. В отличие от замещенной косвенной речи, основу которой составляет строй речи героя, в несобственно-авторской речи сохраняется строй речи автора, а точка зрения героя представлена в виде отдельных цитат из его речи, отдель­ных слов и выражений, нередко с сохранением их экспрессии. В этой речи идет частичное размывание авторского контекста, хотя его объективность и сохраняется. Несобственно-авторс­кая речь —• речь также двуголосая.

Персональный (субъективный) тип повествователя — это либо главное действующее лицо, либо какой-то второстепенный пер­сонаж, либо лицо, близкое изображаемой среде. В любом случае повествование ведет герой. Он может иметь имя, например Ф^е* лике Круль,.может быть анонимным в форме «я», а может вы­ступать в форме 3-го лица единственного числа, когда он как повествователь выявляется из своей речи. В первых двух случаях повествователь выступает прямым носителем оценок, в треть­ем — их потенциальным носителем. Такие повествователи гово­рят на своем языке. В этом амплуа, в этой роли они широко

Глава 3 • Функциональные стили современного немецкого языка 259

пользуются формами своей собственной речи и речи людей их круга. Все это предполагает более свободное включение в текст субъектно-оценочных форм речи, принадлежащих рассказчику. Речь персонального повествователя в отличие от авторской на­зывается чужой речью, Особенностью такой речи является ее двойная функция: с одной стороны, она служит для выражения предмета речи, с другой — она сама является предметом авторс­кого изображения, т.е. она одновременно речь и выражающая, и изображающая. Авторская речь не проникает здесь вовнутрь чужой речи, сохраняет ее целостность, не меняет ее смысла итона и подчиняет ее своему заданию. Чужая речь — речь одноголосая, выражающая точку зрения героя. Однако она может быть и дву­голосой, внутренне-полемической чужой речью, по' обозначе­нию М.Бахтина (Бахтин, 18), это «активный тип», в котором интерес представляет: а) скрытая двусторонняя полемика; б) по­лемически окрашенная автобиография и исповедь; в) всякая речь с оглядкой на чужую речь; г) скрытый диалог. Принцип органи­зации этой речи таков, что чужая речь, речь героя ориентируется также на какую-то чужую речь, которая остается за пределами речи героя, но последняя учитывает его и отнесена к нему.

Внутренне-полемическая речь — речь с оглядкой на враждеб­ную, чужую речь — чрезвычайно распространена как в практи­ческой, так и в литературной речи и имеет громадное стилеоб-разующее значение. В практической речи сюда относятся все слова «с камешком в чужой огород», слова со «шпильками»-; всякая приниженная, витиеватая речь, речь с «тысячью» ого­ворок, уступок, лазеек и др. Индивидуальная манера человека строить свою речь в значительной степени определяется свой­ственным ему ощущением чужого слова и способностями реа­гировать на него. В литературной речи значение скрытой внут­ренней полемики особенно велико. Всякое литературное вы­сказывание более или менее остро ощущает своего слушателя, читателя, критика и отражает в себе его, предвосхищает его воз­ражения, оценки, точки зрения. Чрезвычайно велико стилеоб-Разующее значение скрытой внутренней полемики в автобио­графии и в повествовании в форме 1 -го лица единственного чис­ла (Ich-Erzählung) исповедального типа. Наряду с персональным типом повествователя существует повествователь-герой, кото­рый проявляется в замещенной чужой речи.

260 Брандес М.П. * Стилистика текста

Повествователь-герой — это автор, говорящий за героя, в его словесной манере, т.е. замещенной чужой речью, но в своем эмоционально-оценочном тоне. Замещенная чужая речь отли­чается от замешенной авторской речи, следовательно, тем, что в замещенной авторской речи информация принадлежит автору, а эмоциональная оценка герою, в замещенной чужой речи ин­формация принадлежит герою, а оценка — автору. Замешенная чужая речь ^— речь двуголосая, разнонаправленная, т. е. диалоги-зированная. Чужая разнонаправленная двуголосая речь имеет следующие формы: а) пародийная речь со всеми ее оттенками; б) пародийный рассказ; в) пародийный рассказ от 1-го лица единственного числа (Ich-Erzählung); r) речь пародийно изоб­раженного героя; д) всякая переданная чужая речь с переменой акцента..

Чужая речь героя в произведении существует в декламатив-ной, произнесенной форме, и медитативной, непроизнесенной, в различных видах несобственно-прямой речи.

Несобственно-прямая речь — это сложное взаимодействие речи автора и речи героя. Можно выделить два крайних случая оформления такой речи: аукториальная несобственно-авторская и персональная несобственно-прямая речь. Между этими край­ними полюсами несобственно-прямой речи существуют пере^ ходные формы, тяготеющие то к одному, то к другому полюсу.

Повествователь-ведущий. Этот тип автора-повествователя стоит особняком; Как правило, это эпический повествователь, выступающий в> сценической функции, его можно сравнять с группой действующих лиц в драме, объединенных названием «ведущий». Таким «ведущим»-комментатором является, напри­мер, повествователь в романе Э.Штриттматтера «Оле Бинкопп». он вмешивается в повествование, задавая различные вопросы, комментируя поступки героев, высказывая предположения, ср., например:

„Der Heimkehrer legte die.angesengte Falltür des Katenkellers frei' Vermutete er Schätze in der Hansen-Kate?"... „Anton und Ole schütten ihre Sorgensäcke voneinander aus: diese runzeligen Sorgen, lappig ^ип^ dürr wie Kümmererferkel. Zum Teufel mit ihnen! Aber wie? Es muss was geschehen! Aber was?"

(E.Strittmatter. „Ole Bienkopp")

Глаза 3 * Функциональные стили современного немецкого языка 261

Такой повествователь формой риторической прямой речи осуществляет как бы «стыковку» речи повествователя и речи героя. В этих случаях трудно бывает понять, кому принадлежит вопрос, автору или герою. Подобные вопросы, как правило, служат сигналом к смене повествовательной перспективы, а следовательно, и смене речи.

Персонифицированный повествователь (рассказчик). Это рас­сказчик, который выступает посредником между автором и изоб­ражаемым миром. В этом случае он лицо не условное, а реальное, обладающее социально-психологической и языковой характерно^ стью. Такой рассказчик выполняет волю автора произведения, представляет его точку зрения, т.е. манеру мыслить, оценивать, говорить, но делает все это—видит, изображает и передает +~ в сво-т ей интерпретации, в своей манере. Персонифицированный пове­ствователь-рассказчик — это форма литературного артистизма писателя. Пользуясь своей манерой видеть и изображать, он, без­условно, включает и свою точку зрения, свои оценки, которые, однако, движутся в русле основной ааторской оценки.

Речь автора-рассказчика в художественном произведении связана с литературностью (т.е. обработанностью) и характер­ностью (т.е. проявлением в речи социальных и психологичен ких особенностей), с одной стороны, и с вовлечением в струк­туру художественного произведения разных типов «устного ре-чеведения» — с другой. Язык художественного произведения может быть ориентирован на понимание его в плане звучащей речи: ораторской, сценической, рассказывающей.

Речь автора-рассказчика — речь комбинированная, в ней слиты два голоса: голос автора'и голос рассказчика, это такая же двуголосая речь, как и рассмотренные выше виды замещен­ной и несобственно-прямой речи. Разница состоит в том, что в Данном случае контаминируется речь автора и речь рассказ­чика, а не героя, хотя речь рассказчика сама по себе также чу-^ЖВД речь. Двуголосая речь рассказчика является однонаправ­ленной в том смысле, что два голоса говорят в унисон.

Речь повествователя-рассказчика может иметь художествен­но организованные формы своего построения. Благодаря этим ^специфическим отличиям такие построения художественной Речи возникают и воспринимаются на фоне параллельных сти­листических конструкций повседневного языка. Например, уст-

2в2 Браидес М.П. • Стилистика текста

ная речь в литературе не звучит, ибо она несет черты письмен­ной речи, «олитературена». И тем не менее в этой «литературно-устной» речи заключены «симптомы» ее соотношения с пред­ставляемыми, подразумеваемыми формами говорения. Эти симптомы кроются в особенностях синтаксического и лекси­ческого строения «устной речи» в литературе, в своеобразиях ее композиционной структуры (Виноградов, 40).

М.Бахтиным предложена система форм реализации устной речи в художественном произведении и дана его интерпретация этих форм. М.Бахтин называет следующие формы: «стилизация*; «рассказ.рассказчика»; «слово (речь), связанное с повествованием в форме 1-го лица единственного числа»; «сказ» (Бахтин, 18).

Объектом «стилизации» может быть только прямая авторс­кая речь. При стилизации речь становится объектом изображе­ния. Стилизатору важна совокупность приемов чужой речи как выражение особой точки зрения. Основу стилизации составля­ют, как правило, функциональные литературные стили, жанры (например, повествование в манере баллады или сказки), раз­новидности фольклорной речи.

Форма «рассказрассказчика» аналогична стилизации. «Рассказ рассказчика» может быть представлен в формах литературной речи (например, речи Белкина в повести Пушкина «Повести Белки­на», рассказчиков-хроникеров у Достоевского, Тинко у Штрить маттера). Здесь чужая словесная манера используется автором как точка зрения, какпозиция, необходимая ему для ведения рассказа.

Установка на устную речь обязательно присуща всякому рассказу. Рассказчик, хотя бы и пишущий свой рассказ и даю­щий ему известную литературную обработку, все же не литера­тор-профессионал, он владеет не определенным стилем, а лишь социально и индивидуально определенной манерой рассказы­вать, тяготеющей к устному сказу. Если он владеет определен­ным литературным стилем, который и воспроизводится автором от лица рассказчика, то перед нами стилизация» а не рассказ.

Форма «рассказ от 1-го лица» подобна форме «рассказ рас­сказчика», «Рассказ от 1 -го лица» должен создавать иллюзию звучания живого голоса героя. Читая глазами, читатель должен слышать этот голос в его реальной плоти и мелодике.

Форма «сказа» присуща рассказчику с ярко выраженными чертами социальной характерности. И хотя рассказчик владеет

Глава 3» Функциональные стили современного немецкого языка 263

социально-типизированной манерой речи, его речь может иметь и определенные индивидуальные черты в виде постоян­ных обмолвок, дефектных речевых образований и т.д.

Сказовая речь — это монологическая форма устно-бытовой речи, чаше всего выходящей за пределы литературного языка. Под понятие «сказа» подводятся различные разновидности про­сторечно-бытового говорения; «в большинстве случаев сказ вводится именно ради чужого голоса, голоса социально опреде­ленного, приносящего с собой ряд точек зрения и оценок, кото­рые именно и нужны автору. Вводится собственно рассказчик, рассказчик же — человек не литературный и в большинстве случаев принадлежащий к низшим социальным слоям, к наро­ду (что как раз и важно автору)...» (Бахтин, 18).

Другой особенностью «сказа» является его устная форма в своем непосредственном проявлении. «Сказ — это своеобраз­ная литературно-художественная ориентация на устный моно­лог повествующего типа, это художественная имитация моно­логической речи, которая как будто строится в порядке ее не­посредственного говорения» (Виноградрв, 43). При ликвидации дистанции между автором и рассказчиком «сказ» превращает­ся в прямую речь героя.

Итак, в художественном произведении могут присутствовать разные виды речи. Они создают сложное, иногда противоречивое многоголосое повествование, которое расширяет смысловую пер­спективу содержания, делает возможным показ различных уров­ней отображенной действительности, содействует разнообразно­му показу быта и характера. Речевое многоголосие и речевой по­лифонизм являются очень важной проблемой стилистики художественного произведения. Это — фундаментальная пробле­ма образности художественно-прозаической речи, столь же для нее существенная, как проблема тропов для поэзии (Кожин, 86).

3.6.5, Внутренний аспект «образа автора». Жанрово-эстетическое свойство внутренней формы

Совокупное жанровое свойство — внутренний ас­пект «образа автора» создает определенный основной эстети­ческий настрой произведения, за которым скрывается опреде-

264 Брандес МЛ. • Стилистика текста

леиная оценочная позиция, представляемая совокупно-жанро­вой тональностью (der Grundton) произведения, и которая оп­ределяет эффективность системы функционирования художе­ственно го произведения.

Гете говорил: «Я не успокаиваюсь до тех пор, пока не нахо­жу определяющую точку, из которой можно многое вывести, или, вернее, которая сама по доброй воле многое выводит и не­сет мне навстречу, мне остается только старательно воспринять это и осторожно, благоговейно приступить, к делу» (цит, по; Бехер,27, с. 109-110).

«В любой книге интересно прежде всего найти тот особен­ный угол, под которым автор рассматривал жизнь. А писатели смотрят на одни и те же события с разных точек: один — с кача­ющегося под облаками шпиля башни, другой — с непоколеби­мой скалы, третий — из подвала. И все это интересно. И автора нужно признавать участником исторических событий именно за его книги, в которых отразился этот особенный, свой взгляд на жизнь» (Леонов; цит. по: Виноградов, 40, с, 10).

Этот угол, как уже говорилось раньше, представлен в про­изведении внутренней формой, конструктом, механизмом, ко­торый определяет реальный смысл произведения и его реаль­ное функционирование. Субстанцией горизонтальной струк­туры конструкта выступает функциональное художественное содержание произведения. Сам конструкт (вертикальная струк­тура) является субстратом, т. е. формой представления совокуп­ного в данном, случае жанррво-эстетического свойства содер­жания и. системно-эстетических свойств художественной сре­ды функционирования.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: