 |
Благодарности. Глава первая
|
|
|
|
РОБОТЕК
Восстание Недовольных
Книга 7
Джек МакКинни
Посвящается Майклу Риккарделли – «Зору Первому» – верному соратнику и поставщику зажигательных идей для аниме и комиксов Вселенной Роботек.
БЛАГОДАРНОСТИ
С момента своего создания, когда Карл Масек преобразовал три отдельных японских аниме в один телесериал, «Роботек» стал интерактивным проектом. В «Comico Comix» адаптировали восемьдесят пять оригинальных эпизодов, а «Palladium Books» проработали дополнительные сведения о персонажах, машинах, и хронологию для ролевой игры. При адаптации циклов «Роботек» и «Хранители» для «Del Rey Books» я добавил материалы из оригинального сценария и ролевых игр, и когда я писал «Завершение цикла», я старался быть верным стилю Масека. «Eternity Comics» сделали то же самое в своей телевизионной адаптации «Хранителей» в нескольких пилотных сериях, включая материал из сценариев, ролевой игры, и самих романов.
Несколько лет у меня зрела мысль написать повесть, которая восполнила бы пробел между первыми шестью книгами цикла и началом экспедиции КСК-3, приключения которой описаны в цикле «Хранители». Некоторые моменты были освещены Биллом Спенглером[1] в серии «Восстания «Недовольных»»[2] для «Eternity Comics». В интересах последовательности и преемственности я включил некоторые элементы сюжета Билла в настоящую работу (главным образом, события 2018 года, со всеми извинениями за изменения, которые я сделал). Несколько ключевых персонажей Зентрейди – его авторство, так же, как и многие специфические термины Зентрейди. Я также весьма признателен Кэвину Саймбайда[3] за его подробное описание машин и фабричного спутника, и всем «Наркоманам Протокультуры»[4], поддерживающих жизнь в «Роботек» и издающих журнал, посвященный его Вселенной.
|
|
|
Непрерывность и преемственность – вот что отличает «Роботек» от ему подобных (хотя по общему признанию, более известных) саг, таких как «Звёздные войны»[5] и «Звёздный путь». И моё убеждение, что существует только одна версия истории «Роботек», и мы, писатели, лишь летописцы этого сказания.
2015й год
ГЛАВА ПЕРВАЯ
2015 год остался в памяти как год, когда атака Зентрейди третий раз оставила Макросс в руинах, и как год похорон друзей. Рик Хантер снова столкнулся с безнадёжным противоречием, но в этот раз не из-за любви, а из-за слухов о своём повышении и из-за мрачных предчувствий грядущих событий.
Альтаира Хеймель. «Бабочки зимой: человеческие отношения и Войны Роботек»
Первый восход весны осветил мрачный ландшафт, рябой от кратеров и изборождённый глубокими разломами – последствия применения оружия колоссальной мощи. В Северо-Западных Землях, где сокрушительный «Дождь Смерти» Зентрейди сжёг бесчисленные акры лесов и превратил поверхность в стекло, располагался трижды рождённый город Макросс, всего лишь три месяца тому назад бывший процветающей столицей Земли, а сейчас лежащий в руинах, словно искупительная последняя жертва во имя окончания войны. Зимние шторма ураганной силы были к нему не добрее, чем Кайрон, и с началом оттепели пришло понимание, как тяжело пострадал город перед тем, как зима укутала его в свой белоснежный саван.
С импровизированной трибуны – жалкого остатка опоры эстакады скоростного шоссе – к большой группе гражданских и военнослужащих Роботехнической Оборонительной Армии держал речь мужчина средних лет, говоривший с заметным немецким акцентом. Единственным способом отличить гражданских от военных были шевроны с символом РОА на рукавах стандартных биозащитных костюмов.
|
|
|
– Внезапная смерть друзей и близких влияют на нас больше, глубже, чем приближающаяся смерть целого мира… – говорил выступающий. – И их: родных, сослуживцев, сотрудников, и просто друзей – хотим мы помянуть сегодня на этом печальном собрании.
Оратора звали Эмиль Ланг, и он был выдающимся математиком и физиком, а также главным идеологом и научным двигателем Роботехнологии уже больше десяти лет. Он редко говорил, ещё реже выступал, и большая часть его сегодняшней речи была для него написана Лисой Хейс. Теперь уже адмиралом Хейс. Так как в результате разрушения Макросса и уничтожения космических крепостей №1 и №2 погибли адмирал Генри Гловал и десятки высокопоставленных офицеров РОА, в целях заполнения командирского «вакуума» ей было в срочном порядке присвоено внеочередное звание.
Мало кто из десятитысячной толпы знал, что Ланг говорил по «шпаргалке». Среди этих немногих был капитан Рик Хантер, и то потому, что он был с Лисой, когда она писала эту самую шпаргалку двумя месяцами ранее.
«Ланг хочет знать, что бы я хотела сказать, если бы вдруг мне по этому поводу предстояло произнести прощальные слова», – объяснила тогда Лиса.
Рик понимал затруднения Ланга. Волшебнику от Роботехнологии было очень трудно «переключиться» с языка технических терминов и математических выкладок на «задушевный» формат. И всё же, кто больше заслуживал чести произнести памятную речь о Гловале, Клавдии Грант, а остальных, как не человек, приложивший больше всего усилий по восстановлению КСК-1? Из землян, само собой. Больше для крепости сделал только тирезианец Зор, разработчик первоначального проекта корабля и самой Роботехнологии.
Несмотря на шпаргалку от Лисы, настроение Ланга было самым настоящим, и оно передавалось собравшимся. Некоторые из самых близких друзей Рика погибли во время войны Земли с Зентрейди – некоторые в тёмных глубинах Космоса, некоторые в неистовых голубых небесах Земли, и каждая из этих смертей оставила в нём отпечаток сильней, чем тотальное уничтожение биосферы планеты в кульминации конфликта. Рик был готов признать, что он, как и многие из выживших, жили в состоянии устойчивого отрицания случившегося катаклизма. Но если это и было правдой, то неожиданная атака Кайрона на космические крепости и город, выросший вокруг них, стал давно назревшим вызовом от суровой действительности.
|
|
|
Те районы Макросса, которые не превратились в стеклянистые кратеры, были покинуты из-за высокого уровня радиации, который заодно сделал безсмысленными все планы по поискам среди руин уцелевших, а потом и панихиды на превратившемся в одно большое кладбище городе. Уровень снизился до относительно безопасного только к концу февраля, к тому времени, как сошёл снег – снег, который начался в ночь после атаки и сыпал непрестанно в течение почти двух месяцев, как если бы природа решила наложить на место ожога холодный компресс. Резкое потепление в марте принесло с собой лавины, которые блокировали подъездные пути между Макроссом и городом Монументом, а когда и они растаяли, то почва в долине превратилась в сплошное грязевое озеро. Даже сейчас «ТрансТек» Рика, «ТТ-1С», в конфигурации «Робовоин», стоял по «лодыжки» в густом месиве.
Рик подумал, что раздача костюмов биозащиты запоздала, тем более если учесть, что минимум четверть уцелевшего населения города облучилась, пока покидала убежища, а Рик, Лиса и Минмей – в особенности. В дополнение к 660 погибшим из экипажей крепостей и пилотов боевых машин, погибло более пяти тысяч гражданских: меньшая часть в момент атаки, большинство – в течение нескольких дней после. Тела загрузили в самолёт, но для всех не хватало гробов. Согласно плану Генерального штаба, все жертвы предписывалось сложить в озеро Гловала, а само озеро засыпать. Превратить его в братскую могилу-святилище. Хотя это «святилище» никто бы не осмелился посетить без костюма РХБЗ ещё так минимум десяток лет.
Жители Макросса были закалены войной, и многие стояли без биозащитных костюмов в память о тех, кто жили и погибли ради того, чтобы живые продолжали жить дальше. Рик хотел бы быть среди этой благородной группы, но в качестве капитана РОА, командира знаменитой эскадрильи «Череп», он должен был присутствовать и собой во плоти, и своей машиной – «в железе», как говорили в таких ситуациях пилоты «ТрансТеков».
|
|
|
«Черепы», большей частью в конфигурации «Робовоин», выстроились вдоль остатков опор эстакады, ведущей с поверхности на полётную палубу «правой руки» крепости КСК-1, «Дедала». Другие эскадрильи: «Призраки», «Алая» и «Синяя», построились симметрично с правой стороны «левой руки» бывшей крепости, «Прометея».
Обе «руки» были на самом деле суперавианосцами класса «Тор», которые были подсоединены к крепости около пяти лет назад, в самом начале войны против расы гигантских воинов, известных как Зентрейди. Рик, сидящий в компенсационном лётном костюме и нейрошлеме внутри ультратехнической кабины «Черепа-1», был в десятке городских кварталов и к западу от выпотрошенных останков КСК-1 и КСК-2. КСК-1, хоть растерзанная и «обезглавленная», продолжала возвышаться более чем на километр, стоя «по грудь» в заполненном грязью кратере, который когда-то был озером, обломки модулей его главного орудия были вывернуты вверх, создавая впечатление смиренной мольбы.
«Хватит», – словно говорило утреннее небо. – «Пусть всё оно кончится здесь».
Глядя на запад, Рик мог просмотреть город почти насквозь через «скелеты» и руины полуобвалившихся и сгоревших домов. Глядя в сторону импровизированной трибуны, он, благодаря внешним камерам «ТрансТека», мог вывести в фокус каждое затенённое забралом костюма РХБЗ лицо: вот доктор Ланг, а вот профессоры Лазло Занд и Симус Бронсон. Там политиканы из Совета Макросса: Милбурн и Стинсон, рядом Верховная судья Жюстин Хаксли и мэр Томми Луан. Чуть поодаль стояли бригадный генерал[6] Гюнтер Рейнхардт, генералы Мэйстрофф и Мотоков, полковники Карутерс и Херзог, и майор Альдершот.
Рик на секунду представил своё неминуемое повышение и содрогнулся при мысли о том, каково будет оказаться в толпе этих «крупнорогатых»[7]. Он просто обязан отклонить любое повышение в должности [8]. Пусть там Рейнхардт говорит, что хочет, что, дескать, он должен быть польщён доверием Командования, которое отметило его командирские способности и всё такое, но его место было и всегда будет среди «Черепов».
Он прикинул, что у него хорошие шансы отвертеться. Но только при условии, что адмирал Лиса не будет это продавливать.
– И, наконец, давайте хотя бы попытаемся позитивно мыслить в перспективу, – говорил Ланг. – Давайте будем смотреть на ближайшие годы как на мост в будущее. Мы – раса вперёдсмотрящих, и с нами наша вера в светлое будущее, которая будет вести нас.
Ланг «закруглился», и как раз вовремя, по мнению Рика. Пока поминание мёртвых не превратилось в панегирик его драгоценным космическим крепостям и доведение до общественности планов на постройку КСК-3.
|
|
|
И поэтому, когда Винс Грант сменил Ланга на «трибуне», он сосредоточился на своей сестре Клавдии. А когда лейтенант Митчелл взяла микрофон, она помянула команду мостика в лице техников-добровольцев Сэмми Портер, Ванессы Лидс и Ким Янг: всех их Митчелл замещала в разное время на мостике крепости. Начальник расчётов катапульт Мойра Флайн зачитывала имена пилотов, которым она давала отмашку лететь в бой, и доктор Хэссен, главный хирург КСК-1, вспоминал самоотверженную работу своих подчинённых, спасших множество жизней.
И потом взяла слово Лиса Хейс… Когда она говорила о Гловале, который стал ей вторым отцом, и о Клавдии Грант, её самой близкой подруге и сестре по оружию, даже сквозь реверберацию мегафонов ГГС слышалось, как начал дрожать и прерываться её голос.
– «Черепы»!.. – рявкнул в микрофон Рик, а тем временем через фильтры акустических помех пробивались сдавленные рыдания. – Пальба шеренгой!.. Вверх!.. Шеренга… ПЛИ[9]!
Толпы обратились к наполовину погребённым судам. Технорыцари-«Робовоины»: «Черепы», «Призраки», «Алые» и «Синие» подняли автопушки, другие эскадрильи «ТрансТеков» с воем прошли над озером, отстреливая ИК-ловушки, и массивные пушки дюжины САУ М-2 громогласно вознесли посмертную славу мертвецам. Группа наглядной агитации развернула на стальной трубе между «плеч» КСК-1 огромное полотнище с символом РОА: вытянутый вверх алмаз с вогнутыми гранями, напоминающий воздушного змея, в алом круге,
Солнечный свет бликовал от оплавленных поверхностей и рваного металла КСК-1.
Было мнение пригласить Экседора, но Командование в последнюю минуту изменило решение, и специальный рейс дипломата-Зентрейди с фабричного спутника был отменен. Атака Кайрона – который ни в коей мере не мог ассоциироваться со всеми Зентрейди – привела к возрождению ненависти к расе, с которой Люди были в настоящее время вынуждены делить Землю. Брону, Рико и Конде, первым из пришельцев, которые перешли на сторону Человечества, было приказано оставаться в Монументе и довольствоваться прямой трансляцией похоронной церемонии.
Их отсутствие было столь же заметным, как и отсутствие Линн Минмей.
После церемонии Лиса пошла прямо с лётного поля базы «Фоккер», расположенной в предместьях Монумента, во временную квартиру Рика, хотя её собственная квартира располагалась всего в нескольких кварталах в новом микрорайоне Монумента, куда свозилось из Макросса всё, что ещё могло пригодиться, целой ордой бортовых грузовиков.
– Я не хочу быть одна, – сказала она, когда пришла. – Я не могу быть одна. Не сегодня.
Рик обнимал её и гладил по длинным волосам. Они вспоминали события минувшего дня, и она плакала в его руках. Затем Рик провёл её в спальню и уложил в свою кровать. Постепенно её всхлипывания стихли, она заснула, а Рик вернулся в гостиную и сел у окна, которое выходило на линию горизонта Монумента. Он чувствовал себя странным образом отделённым от мира и изолированным от него оконным стеклом, словно он был отгорожен бронеплитой и смотрел наружу через забрало нейрошлема, передний обзорный экран и видеокамеры «Робовоина».
Стены маленького индивидуального жилого модуля были увешаны фотографиями «Черепа-1» в разных ракурсах, и прочих Роботек-машин, с потолка на нитях свисали пластиковые модельки старинных самолётов, которые так нравились его отцу и Лео Эпштейну. Некоторые из них он приобрёл в киоске у Брона, Рико и Конды в Торговом Центре Макросса. В модуле Лисы из милых её сердцу вещей были мягкая игрушка в виде страуса и овальное туалетное зеркало, украшенное звёздочками, которые каким-то чудом пережили атаку Кайрона. Прямоугольные сборные модули, массово изготовляемые из пластиков и лёгких сплавов, снаружи были зеркальным отражением друг друга, как и модули десятков других вынужденных переселенцев.
На кухне был круглый стол, на котором Лиса писала шпаргалку для Ланга. К тому времени, как она закончила, бумага была так закапана слезами, что Рику пришлось буквально расшифровывать несколько абзацев и переписывать всё заново. Тогда он поразился, как свободно она могла плакать, насколько глубоко она может горевать, когда у него самого, похоже, слёз вообще не осталось. Учитывая, что произошло за крайние пять лет, очередная смерть переживалась им просто как неожиданно случившаяся болезнь.
К счастью для Человечества, Земля могла доказать свой иммунитет к пессимизму. Несмотря на то, что сотворили с ней войны, планета постепенно выздоравливала. Мутные угрюмые закаты и кроваво-красные луны остались в прошлом, и некоторые перелётные певчие птицы вернулись в участок леса на холмах, окружающих Монумент – и оно стало у Лисы любимым местом для пикников. Как сообщалось, возрождение в так называемых Южных Землях шло ещё лучше.
Город Монумент был основан группой Зентрейди, лояльных Бритэю, воину-гиганту, без чьей помощи война была бы проиграна, а сама Земля была бы потеряна, очищена навсегда от «микронеанцев», как 15-метровые пришельцы презрительно называли всех, кто не был равен им по размерам. Город лежал к юго-западу от Макросса, через ныне извилистый пейзаж между эрозийными холмами и разломами, и во многом повторял Макросс, вплоть до молочно-белых небоскрёбов, быстровозводимых зданий, пешеходных аллей и озера-кратера. Посреди озера города Монумента даже ржавел линкор Зентрейди, который вонзился в поверхность, словно чудовищный шип – один из десятков тысяч повреждённых и потерявших управление боевых кораблей, которые были ориентированы своими главными орудиями на Землю в последние минуты войны, а потом просто упали в центр притяжения. В настоящее время большая часть опустошённой поверхности планеты представляла собой мрачную свалку кораблей Роботек, которые, словно многокилометровые надгробия самим себе, можно было увидеть абсолютно в любой точке земного шара.
Только время сможет убрать их, хотя живущие сейчас навряд ли увидят это.
После окончательного уничтожения Макросса – Кайрон на этот раз постарался как следует, восстанавливать что-либо было безсмысленно – его двойник, Монумент, был вынужден принять около ста тысяч беженцев с Макросса, как Земля была вынуждена принять потерпевших поражение и высадившихся на ней Зентрейди. Таким образом, в течение трёх месяцев с момента атаки Кайрона, Монумент разросся более чем в десять раз от своего первоначального размера, хотя рядом не было КСК-1 с её фабрикаторами, которые позволили Макроссу-3, образно выражаясь, «расцвести за одну ночь». Градостроители Макросса – из предусмотрительности или, возможно, паранойи – сочли необходимым строить Макросс как настоящий транспортируемый город.
Действительно, строительные конструкции и материалы, разработанные в Макроссе, экспортировались по всему миру во все места, где ещё теплилась жизнь, где люди изо всех сил восстанавливали то, что можно было восстановить: в Портленд, в Денвер, в Детройт, в Альбукерке и Мексику на Североамериканском континенте, в Восточно-Европейский Союз, в Японию, Индию, Австралию и Центральную Африку, и относительно надёжную Южную Америку – в так называемые Южные Земли, где в городах сосредоточилась наибольшая концентрация «микронизованных» до человеческого размера Зентрейди – по их собственному выбору либо по принуждению.
Монумент имел смешанное население из полноразмерных и микронизованных пришельцев и, несмотря на внезапный рост и резкое этническое разбавление, он оставался по существу городом Зентрейди, управлялся Советом из пришельцев и представителей маленькой, но голосистой группы политиканов, которые возглавляли Движение за автономию от Макросса.
Наблюдая, как перемигиваются сигнальные огни на высотках Монумента, Рик задавался вопросом, сколько времени потребуется большинству недавних городских иммигрантов, чтоб привыкнуть жить под властью Зентрейди. Война, в конце концов, началась именно из-за страха перед доминированием пришельцев.
Когда он глянул проверить на Лису, он обнаружил, что она лежит, укутавшись с головой одеялом. Глядя на неё из дверного проёма спальни, ему казалось, что она всё та же двадцатипятилетняя «военная косточка», которую он, девятнадцатилетний гражданский пилот-любитель, когда-то обозвал «старой занудой». Те же густые пряди тёмно-русых волос, то же бледное лицо и стройная фигура. Не то чтобы он сильно отличался внешне от лохматого безшабашного летуна, которого Лиса обвиняла в стремлении к показательной героике. Но Рик знал, что в глубине души они оба изменились. Или их изменили события. Кто знал, что больше?
Главным образом он до сих пор пытался привыкнуть, что они стали парой. Они признались друг другу в любви всего три месяца назад, на фоне горящего города, как раз тогда, когда, казалось, он и Минмей, наконец, создадут семью, после пяти лет флирта и ухаживаний. Он выиграл Минмей «вчистую». Она отдалась ему, и никто не мог отменить этого события.
Минмей переселилась в его жилой модуль в Макроссе после полного разрыва отношений с кузеном Линном Кайлом, по совместительству её менеджером, к тому же имевшим к ней любовный интерес. Она даже была готова отказаться от своей карьеры певицы, и предложила Рику сделать то же самое – уйти из РОА. Формула Минмей для счастья оказалась проста: они только вдвоём, играют дома, вспоминают старые времена и седеют вместе. Но всё время в течение недели, которую они провели вместе рука об руку, Рик не мог выкинуть Лису из головы. Он был между этих двух женщин так долго, что сама идея предпочесть одну другой… Ну, может быть, ему просто нужно немного путаницы в его жизни, как он оправдывался перед собой.
|
|
|
