 |
Из многоствольных автопушек с трансурановыми сердечниками, каждый снаряд которой мог повредить ногу ИБМ.
|
|
|
|
Из многоствольных автопушек с трансурановыми сердечниками, каждый снаряд которой мог повредить ногу ИБМ.
Сотню Зентрейди моментально разорвало на части. Когда Макс смог встать на ноги, дрожа от страха и неверия, перед его глазами развернулось зрелище настоящей бойни: кровь, оторванные конечности, безголовые торсы…
Но дикий поступок пилотов вызвал непредвиденную реакцию: смерть взывала к Императиву, смерть всколыхнула толпу на действие. Те, кто оказался ближе всего к «Робовоинам», бросились в безумную контратаку, на бегу выкрикивая «Кара-Брек! Кара-Брек! », что означало «Смерть с честью! ». Хотя, это было скорее самоубийство.
Снова «ТТ» открыли огонь, и снова сотни – как инопланетяне, так и люди – падали на зеленоватые бетонные кубы брусчатки площади. Линия фронта Зентрейди была уничтожена, но атака замедлилась лишь на мгновение.
Словно акулы в кровавом безумии пиршества, раненые ползли по заляпанной их кровью брусчатке на врага. Толпа продолжала наступать, и Селойя вместе с ними, с ребёнком в сумке, перекинутой через плечо.
– Селойя! – выкрикнула Мирия.
«ТрансТеки» продолжали стрелять. Сотни за сотнями разрывало на куски, прошивало насквозь. Глаза Макса искали в месиве останки Селойи или младенца, но не находили.
Сразу с нескольких направлений появилось полдесятка древних танков «Центурион» – на гусеничном ходу и с одноствольными крупнокалиберными пушками. Они остановились на мгновение, воздух дрожал и мерцал над нагретой бронёй и выхлопными патрубками двигателей, затем двинулись прямо в толпу, наматывая десятки тел на гусеницы.
Макс сгрёб Мирию, вырывающуюся и рычащую от ненависти, в медвежий захват и потащил от танков, подальше с площади, с каждым шагом борясь против её Императива.
|
|
|
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Начав в терминальной фазе Всеобщей Гражданской Войны (1996-й год), команда Морана и Леонарда – при содействии и подстрекательстве Лазло Занда и T. Р. Эдвардса – продержится целых тридцать шесть лет, вплоть до своей смерти в финальной фазе Второй Войны Роботек. Ревизионисты часто считают возникновение этой пары следствием расширения аппарата Рассо/Хейса, который возник во время Всеобщей Гражданской Войны. Но при ближайшем рассмотрении окажется, что Моран и Леонард имели больше общего с руководством Зентрейди, которого они так терпеть не могли. Авторы, упоминая о ненависти Долзы к «микронеанцам», умалчивают о ненависти Леонарда к «пришельцам» и, рассказывая о программировании Кайбелом «Императива», совершенно не говорят о «промывании мозгов» Морану Правоверным Конрадом Уилбурским.
Выдержка из труда Зейтгейста «Понимание: психология пришельцев и Вторая Война Роботек».
– Его полное имя Анатоль Вестфаль Леонард, – докладывал бригадный генерал Рейнхардт собравшимся членам высшего командования РОА в их новой штаб-квартире на базе «Экскалибур» в городе Монумент. После бойни в Бразилиа прошло чуть больше недели, и Монумент трясло от круглосуточных протестных демонстраций Зентрейди и легионов им сочувствующих. – «Вестфаль» – девичья фамилия матери, – продолжил Рейнхардт. – Франко-немецкого происхождения, из знатного и очень богатого рода. Отец был англичанином, вырос в США, торговал говядиной по всему миру. Анатоль родился в Парагвае в 1975-м году, но его детство и юношество прошло в Аргентине и Азии.
В середине восьмиугольной комнаты с высоким потолком, заполненной всякими электронными устройствами для передачи данных, стоял конференц-стол в форме подковы, оснащённый индивидуальными терминалами ввода-вывода. У каждой из четырёх раздвижных дверей стояла охрана. На совещании не было ни политиков, ни учёных.
|
|
|
Рейнхардт кивнул в сторону застеклённой операторской будки, и посреди стола зажглась голограмма Анатоля Леонарда в ¼ от оригинального размера. Изображение, очевидно, было оцифровано с фотографии какого-то парада: на голограмме вышагивал миниатюрный медведь в богато украшенной форме.
Пулеобразная бритая голова Леонарда живо напомнила Рику о Йозефе Турчевском из старого Штаба обороны Земли, что он и прошептал Лисе, сидящей справа от него.
Рейнхардт расхаживал взад и вперед перед голограммой:
– Он сказал, что будет спать только пять часов в день, чтоб остальные девятнадцать посвятить ненависти к Зентрейди. Он был участником боевых действий во время Всеобщей Гражданской Войны: сначала против «Новоазиатской сферы Сопроцветания», а затем против «Фракционеров». Примкнул к технофобскому учению «Правоверных» во время восстановления КСК-1 на острове Макросс. Мы не смогли определить, где он был во время войны, но после Дождя Смерти он появился в Бразилии и выступил в качестве одного из главных реорганизаторов Южных Земель, лично проследил за эвакуацией из Рио-де-Жанейро и провёл более 200. 000 выживших в трёхмесячном марше к Бела-Оризонте и к Бразилиа. Такова официальная легенда, хотя некоторые считают его оппортунистом, который не прочь заключать сделки с шайками бандитов, «отрядами самообороны» и наёмниками. В последнее время Аарон Раулинс и Криста Дельгадо плотно работали с ним.
– Точнее, сепаратисты, – прокомментировал майор Альдершот, проведя указательным пальцем вдоль нижнего края своих вощёных усов. Альдершот во время Всеобщей Гражданской Войны был награждён «Боевой пехотной Звездой», у него был протез левой руки и правой ноги. – Раулинс и Дельгадо, может, и держали оборону во время отсутствия КСК-1, но когда пришло время собрать всё воедино и отремонтировать, они сбежали в Южные Земли и стали набирать личные армии. У них средневековое мышление.
За столом закивали в знак согласия.
– К чести Леонарда, – продолжил Рейнхардт, – Он сумел сохранить мир среди сотен орудующих в тех районах Южных Земель своекорыстных группировок. Что ещё более важно, он имеет поддержку у народа, поскольку всегда занимает жёсткую позицию по отношению к «Недовольным». И он утверждает, что Зентрейди спровоцировали эту конфронтацию.
|
|
|
На экранах стола побежала видеозапись бунта, треск автопушек и кровавые последствия. Просматривая запись, Рик вспомнил своё противостояние с агрессивной толпой Зентрейди в Нью-Детройте годом ранее. По поводу редукционной капсулы, которую пытался похитить Кайрон. Линн Кайл распалил Зентрейди и, в конечном счёте, они заставили Рика уступить их требованиям, что калибровочная капсула останется в Детройте. Рик до сих пор не мог себе этого простить. Но сейчас он спрашивал себя, смог бы он стрелять в толпу, если б они набросились на него.
– Число погибших составляет одну тысячу сто Зентрейди, сорок четыре «сочувствующих», восемьдесят шесть случайных прохожих, – сказал Рейнхардт, когда лента закончилась. – В Бразилиа, Белу-Оризонте и Куябе введено военное положение.
– Я хочу узнать, как Леонард оправдывает применение оружия, – процедил Рик.
– Официальное объяснение – пилоты «ТТ» запаниковали.
– А как насчет водителей этих танков? – спросила Лиса. – Их действия были целенаправленными и расчётливыми.
Губы Рейнхардта сжались в тонкую линию:
– Леонард обещает, что такого больше не повторится. Его силы не войдут в регион, если его не попросят о помощи.
– «Его силы», – иронически повторил Альдершот. – У него замашки фельдмаршала, а не губернатора. Что он нам только что сказал? Он сформировал свою собственную армию? Из того, что я слышал, он провоцирует безпорядки, отказывая Зентрейди в продуктах питания.
Рик поддержал Альдершота:
– Капитан Стерлинг был в Бразилиа и сказал, что пилоты «ТТ» начали стрелять без каких-либо провокаций со стороны митингующих. И я намного больше склонен верить ему, чем Леонарду или каким-либо его «официальным объяснениям».
– Вы поднимаете интересный момент, генерал, – сказал генерал Мэйстрофф с другой стороны «подковы». – Выйдя к прессе перед тем, как доложить нам, Стерлинги – возможно, неумышленно – значительно усугубили ситуацию. Независимо от их мотивов, их действия бросают тень на их лояльность к РОА.
|
|
|
Рик покраснел от гнева.
– Вы говорите, что мы могли бы найти какой-нибудь способ приукрасить то, что произошло в Бразилиа? Тысяча сто Зентрейди погибло, но намного больше выжило и, независимо от заявления Макса в средствах массовой информации, я уверен, что оставшиеся в живых уже распространяют правду в каждом уголке Южных Земель.
– А как насчет Мирии Парино? – ровно спросил Мэйстрофф.
– А что насчет Мирии?
– Для многих из своего народа она предательница. Её публичное заявление в таком духе можно расценить как попытку заявить о своей преданности делу Зентрейди.
Лиса, побурев от гнева, порывисто вскочила на ноги, но когда она заговорила, её голос был полностью под контролем:
– Я уверена, генерал Мэйстрофф помнит, на чьей стороне Мирия Парино сражалась в конце войны. Но на всякий случай, если он забыл, позволю себе напомнить, что она столь же лояльна к РОА, как Бритэй или Экседор. Я предостерегаю генерала не искать скрытые мотивы там, где их нет. И я предостерегаю всех здесь присутствующих, что любые подобные споры в это время будут саботировать всё хорошее, чего мы достигли, а также всё остальное, что нам ещё предстоит сделать.
Мэйстрофф с безразличным видом принял упрёк. Остальные ждали, когда Рейнхардт продолжит доклад.
– РОА отчасти ответственна за подъём Леонарда к власти, – сказал Рейнхардт, когда за столом установилась тишина. – Мы не оспаривали назначение сенатора Морана в Управление возрождения и реконструкции Южных Земель. И мы не ставили под сомнение решение Морана, когда он в свою очередь назначил Леонарда губернатором.
Никому в комнате не потребовалось запрашивать показ голограммы седовласого Вьятта «Патти» Морана или вызывать его краткое досье деятельности в ШОЗ. Рассо, Турчевский, Хейс, Зюкейв, Блэйн и Моран были типами, которые сперва стреляют, а потом задают вопросы.
– Я хочу сказать, что в случае ещё одного подобного случая вероятность восстания неизмеримо возрастает, и на РОА ляжет основная ответственность и тяжесть по устранению последствий. Ещё один случай, как в Бразилиа, и нас непременно обвинят в том, что мы только ищем повода для какого-нибудь «окончательного решения» – к примеру, истребить всех – как «верных», так и «демобилизованных». – Он снова сделал паузу. – Поэтому я предлагаю, чтобы мы со всей тщательностью рассмотрели предложение председателя Совета Милбурна о восстановлении Объединённого Мирового Правительства, состоящего из выборных должностных лиц, представляющих все города-государства, автономные секторы, а также независимые территории. – Взгляд Рейнхардта переходил от лица к лицу. – Давайте передадим дела Земли им, чтобы мы могли сосредоточиться на наших приоритетах, главным из которых является подготовка Экспедиции КСК-3.
|
|
|
– Другими словами, – сказал Альдершот, – за любые будущие побоища Зентрейди будет ответственно ОМП, а не РОА.
Рейнхардт бросил на него быстрый взгляд:
– Нет военных решений для проблемы Зентрейди, господин майор. Только политические.
– Кто будет нашим связным с этим новым правительством? – поинтересовался Рик. – Мы будем дураками, если будем полностью полагаться на политиков в праве принятия решения.
– Естественно, мы должны будем убедиться, что РОА будет справедливо представлена, – обратился к нему Рейнхардт. – Мы могли бы поддержать назначение туда Ланга или Верховной судьи Хаксли. Что касается «поселенцев», Милбурн предлагает назначить Нила Обстата главой специальной оперативной группы для изучения данной проблемы.
– Подсылы, – сказал Альдершот с отвращением. – Рыцари плаща и кинжала.
– Военная разведка, – поправил Рейнхардт.
Майор хмыкнул:
– Время покажет, будет ли этого достаточно.
Привыкшие ко всяким катастрофам, выжившие люди из Токио восстановили свой город в половину времени, которое потребовалось специальной группе роботехников Ланга, чтобы переместить Макросс-2 из недр КСК-1 на высокие равнины Северо-Запада. Новый Токио, однако, уже не был мегаполисом площадью 2200 квадратных километров и с населением в 13 миллионов человек, каким он был на рубеже веков, но опрятным местом в «какие-то» четверть миллиона жителей, поселившихся вокруг перестроенного императорского дворца и рвов Восточного сада.
Гиндза и Акихабара – районы, знаменитые универмагами и высокотехнологичной электроникой, были заново отстроены под землёй, как и большая часть «shitamachi»[25], «сердца» города. Но ушли анклавы нуворишей: Хараюки, Роппонги и Синдзюку, с их гладкими высотками и ресторанами в западном стиле. К северу от Имперского центра, на месте стёртого во время войны района Бункё[26], теперь были разбиты парки и храмы, повторяющие дух садов Коисикава[27] и Гококу-дзи[28], и где в летнее время можно было по-прежнему услышать вездесущее «ме-ме-ме» стрекочущих цикад.
Лангу всегда нравился Токио – театры Но [29] иКабуки[30], кукольные спектакли Бунраку, караоке и ночные пивные посиделки. Когда «Посетитель» совершил аварийную посадку на остров Макросс, он как раз был в Токио и читал лекции о наблюдениях за внеземным пространством. Это помогло ему стать первым из учёных, который попал на этот остров Микронезии.
Послевоенный Токио стал местом для размещения первого Научно-исследовательского центра Роботек за пределами острова Макросс, и именно в Токио Ланг вернулся вскоре после Дождя Смерти, чтобы снова запустить этот Центр в работу. Там, в подземных помещениях, укреплённых как бункеры хранилищ баз данных и связи, наподобие тех, в которых укрывались жители Макросса-3 во время атаки Кайрона, размещались пока что нерасшифрованные тексты, найденные на борту КСК-1, в том числе большая часть так называемой «электронной библиотеки» Зора. И именно в Токио Ланг перевёз «трофеи» весенней «спасательной операции» в Макроссе: загрузочные устройства с новыми текстами, требующими расшифровки, остатки боевой машины Инвидов, которые Бритэй обнаружил на борту крейсера Кайрона, и периферийные устройства так называемого «материнского компьютера» КСК-1, известного также как «Ева». Это квантовое устройство помимо всего прочего параллельно работало в режиме РВЭ – «расширенной видеоэмуляции» – во всех подробностях моделировало восходы, дневной свет, облака и закаты для осажденного населения Макросса.
Ланг относил свою неспособность полностью расшифровать работу компьютера к потере несколько ключевых компонентов во время атаки Бритэя на Макросс. Он подозревал, что некоторые из этих компонентов остались на острове, превратившемся в меленький астероид на орбите Плутона. Его настойчивость в организации полёта к Плутону диктовалась намерением не столько собрать детали для КСК-3, сколько забрать оставленные там и на тот момент «лишние» подсистемы «Евы».
– Приезжая сюда, я всегда чувствую, словно я приехал домой, – говорил Ланг Занду в разгар их инспекционного обхода по расконсервированному объекту. Идущие по полукилометровой длинны главному коридору, они были одеты в одинаковые длинные белые халаты и жёсткие головные уборы, украшенные эмблемой НИЦ-Р: атакующая змея поверх эмблемы РОА. Ланг шёл широким размашистым шагом, Занд семенил за ним, словно верная собачка.
– Если бы не мои обязанности на борту фабричного спутника, я бы проводил здесь почти всё моё время. – Ланг приостановился и осмотрел датчик движения, который был прикреплён к стене коридора. – А теперь, со всеми этими разговорами и слухами о возможном включении меня в Объединённое Мировое Правительство Земли, мне в перспективе придётся метаться между спутником, Центром, и Монументом.
– Ты мог бы отказаться от поста в ОМП, – с отдышкой проговорил Занд.
– Ха! Если бы это было так просто, Лазло. Как ты знаешь, я не политик. Но надо же иметь там своего человека, чтоб выколачивать для РОА нужные ресурсы. Кроме того, я не могу с чистой совестью разочаровать Рейнхардта и других, отказавшись. Они слишком хорошо представляют опасности фракционализма, и никто из них не думает, что Милбурн будет честно вести дела с военными. – Ланг тряхнул головой. – У меня нет никакого выбора в этом вопросе. Но я сожалею, что нагрузил тебя повышением ответственности в нашей исследовательской работе по Протокультуре.
– Это не бремя, доктор, уверяю, – поспешил сказать Занд. – Я приветствую возможность участвовать в ней.
Ланг кивнул.
– Без образцов Цветка Жизни или функционирующей Матрицы одними молитвами Протокультуру мы не произведём. Мы просто тешим себя ложной надеждой в своей возможности синтезировать её. Я уверен, что ключ к процессу должен быть где-то в банках данных «Евы», но они непроницаемы без компонентов, которые мы потеряли у Плутона. – Он печально качнул головой. – Если бы только мы не запаниковали после того свёртывания… Но тогда, конечно, на нас были почти семьдесят тысяч гражданских с Макросса. И Зентрейди. – Он резко выдохнул, словно выкидывая воспоминания. – Одновременно, Лазло, мы должны сосредоточиться на дешифровке библиотеки Зора. Но не исключая, конечно, других направлений исследований, сам понимаешь. К примеру, эта машина Инвидов. То, что мы расцениваем как смазочный материал, на самом деле вполне может оказаться грубой формой Протокультуры, Ур-Протокультурой. И давайте не будем забывать о наших подопытных Зентрейди: Рико, Конде, Броне…
При этих словах Ланг резко остановился и повернулся к Занду:
– Это ляжет на тебя, Лазло. Превыше воздействия Протокультуры на механизмы, даже превыше её способности воздействовать на пространственно-временной континуум, нас интересует её воздействие на живые существа. Экседор рассказывал нам, что она сделала с Мастерами, и мы размышляли о том воздействии, которое лепестки Цветка Жизни оказывали на Кайрона, и я знаю, что она сделала со мной… Я говорю о шатком равновесии, Лазло, генетических и эволюционных скачках. Однажды ты поймешь – ты увидишь для себя.
Они остановились у плексигласовой сдвижной двери перед Центром искусственного интеллекта. В его центре находился андроид, «ЯНУС-М», который был создан три года назад в Центре кибертехники. Была реальная надежда активировать поразительно реалистичную женщину-киборга в самое ближайшее время.
Ланг смотрел на «ЯНУС-M» отсутствующим взглядом:
– Если бы только Стерлингов удалось убедить расстаться со своим маленьким получеловеком Даной хотя бы на месяц или около того для экспериментов...
– Да! Дана! – воскликнул Занд с явным рвением.
Ланг настороженно посмотрел на него:
– Ты знаешь, Лазло, возможно, несправедливо с моей стороны нагружать тебя всем этим, когда под твоим началом много других требующих надзора проектов.
– Не стоит безпокоиться, – замотал головой Занд. – Я тебя не разочарую. Если…
– Мои заседания в ОМП, конечно, не помешают Милбурну и его банде проворачивать свои дела.
– Вы могли бы найти какой-нибудь способ следить за ними, – сказал Занд. – Выяснить их замыслы перед тем, как они начнут претворять их в жизнь.
Ланг снова остановился:
– Подсунуть шпиона в ОМП?
– Почему нет? Они же шпионили за нами в прошлом.
– Ты прав. Но кого мы знаем, с талантом к шпионажу, и имеющему неограниченный доступ в круг Милбурна?
Занд потер подбородок:
– Как насчет Линн Минмей? Она может получить доступ, куда хочет. И я недавно услышал, как она сказала, что она в поисках новой карьеры. Может быть, она будет готова добавить «шпион» в своё резюме.
Ланг представил возможную картину, потом рассмеялся.
– Хорошая идея, но не думаю, что сработает. Я допускаю, что она хорошая актриса, но она совершенно безхитростная. Наш шпион должен быть достаточно аморальным. – Его взгляд снова скользнул по андроиду. – Нет, Лазло, для такого мы должны создать собственную двуличную персону.
|
|
|
