Глава седьмая

Клон-Зентрейди получал своё имя из списка трёхсот первичных имён и трёхсот фамилий, каждая из которых была представлена ​ ​ глифом или сочетанием субглифов, могущих в общей сложности составлять до 90. 000 отдельных символов, многие из которых также были названиями для так называемых «повседневных» объектов – объектов боевого применения в случае Зентрейди. Каждого клона в процессе создания подвергали процедуре нейрозакладки, которая давала способность ему или ей определять глиф своего собственного имени, и ещё примерно пять сотен других символов. «Обученный» Зентрейди – Советник, или домиллан , как, например, Экседор Формо, был способен распознавать и читать больше пяти тысяч глифов. Письмо, однако, было отдельным вопросом, которое редко практиковалось, не говоря уже об обучении ему.

Кайбел. «Педагог за границей: заметки о кампании Хранителей».

 

– Ещё раз спасибо, что Ви приняли моё приглашениэ, – сказал сенатор ОМП Милбурн Минмей, пока провожал её из лимузина к величественному входу в отель «Центинель». – Я сожалэю, что направил его Вам буквально в послэдний момэнт, но я до вчэрашнэго дня нэ знал, что Ви – в Монумэнте.

– Не извиняйтесь, сенатор, – улыбнулась Минмей. – Я польщена, что Вы вообще вспомнили обо мне.

Милбурн тоже постарался очаровательно улыбнуться:

– Кто жэ нэ думает о Вас, моя дорогая.

На мгновение она подумала, что он собирается поцеловать её затянутую в перчатку руку. Но вместо этого он взял её «под локоток» и повел через стеклянные двери по ковровой лестнице в фойе Большого Бального зала. Гости отеля стали оглядываться на них, отрываясь от своих занятий, несколько человек начали аплодировать. Милбурн милостиво помахал им рукой.

– Я должэн отлучиться на нэсколько минут, – сказал он, когда они зашли вглубь Бального зала, заполненного людьми, – Но я вэрнусь в самоэ ближайшэе время, как смогу. – Он улыбнулся. – Ви справитэсь с этим?

Минмей ответила игривым взглядом:

– Я сделаю всё возможное.

Она взяла напиток с подноса проходящего мимо официанта и оглядела помещение, в голливудском стиле оформленное «позолоченными» колоннами и люстрами, с шикарными драпировками, поражаясь количеству средств, которые вбухали сюда собственники «Центинель». Те же собственники, которые владели ныне снесённой «Центинель-Макросс».

Хотя это была третья инкарнация отеля за крайние пятнадцать лет, этот, по сравнению с остальными, был наиболее оторван от реальности.

Тем не менее, словно напитывая друг друга величавыми анахроническими миазмами, этим вечером в отеле «Центинель» возрождалось Объединённое Мировое Правительство Земли, и на самой Минмей было отливающее золотом платье, то самое, в которое она была одета три года назад на борту крепости во время «космической» свадьбы Стерлингов.

И у неё была та же причёска былых времен: её волосы были уложены и переплетены, как у китайской принцессы.

Она вернулась на материк на прошлой неделе. В Монументе держалась тёплая погода – для августа было даже жарковато – но она боялась, что следом придёт быстрая осень. И куда так быстро ушло лето? То ли дело несколько месяцев в Кауаи, где лето казалось одним длинным днём, состоящим из валяния на пляже, купаниях, неторопливого питья «pina coladas» [31] на Ланаи [32]. Прошлую неделю она провела в гостях у тёти Лины и дяди Макса в их небольшом доме в пригородах Монумента, где до сих пор сохранялась её комната с некоторыми дорогими её сердцу вещами. Она часто думала о себе как об их ребёнке-бумеранге [33] – понятие, которое никак нельзя было применить для их родного сына, Кайла. И, как ребёнок, она уединилась в своей комнате и перечитывала пожелтевшие письма и газетные вырезки из «Новостей Макросса», и отвечала на письма фанатов, полученные после телеинтервью Катрин Хайсон. Минмей считала, что держалась достаточно хорошо, несмотря на неаккуратную редакцию. Хотя ей надо было бы быть поосмотрительней в разговоре о Рике.

Теперь ей было интересно, была ли Хайсон где-то в зале, или Милбурн смог отбиться от присутствия представителей СМИ.

Она заметила много старых друзей. Был мэр Луан и его старомодно одевающаяся жена, Лоретта, рядом доктор Хэссен и неизменно доброжелательный мэр Оуэн Хардинг из Детройта. Многих людей она не видела уже несколько лет: спортивных деятелей, актеров, промоутеров и исполнителей, с которыми она познакомилась во время своего послевоенного благотворительного тура «Протяни руку помощи! ». Многие люди улыбались и махали ей, и никто не лез с вопросами о её личной жизни. И, слава Богу, никто не просил автографов или спеть песню.

Должен был присутствовать Ланг, но Минмей слышала, что он находился в Токио. Она надеялась, что там будет Рик, но и он отсутствовал. Она не видела его больше полугода. Она полагала, что он и Лиса были слишком заняты… ну, чем бы они там ни занимались, но они были заняты.

Экседор был единственным Зентрейди в зале, под руку с никто иной, как с роскошной Марджори Прикс, бывшей «Мисс Вельвет», а теперь просто мисс Вельвет – экс-моделью для плакатов сети салонов загара/УФ-клиник «Бархатный загар» Макросса-2. Плакаты едва одетой мисс Вельвет уступали по популярности только таким же плакатам с участием Минмей, которые использовались для призыва добровольцев в РОА.

Там же была Джен Моррис – ещё одна бывшая знаменитость, а теперь автор оккультной книги – под руку с членом городского Совета Монумента Стинсоном.

«Что случилось со всеми этими бывшими звёздами? » – удивлялась Минмей. Они стали придатками стареющих сановников в их чванливых делах в пышных отелях?

Двумя днями ранее она наняла пилота, чтобы он слетал с ней и её юным кузеном Джейсоном на реактивнике «Иккии Такеми», который она выиграла как «мисс Макросс 2011». Пилот пролетел над погребёнными остатками Макросса, который стал реликтом прошлого. Как и она сама…

– Линн! – окликнул кто-то.

Минмей повернулась на приветствующий голос и увидела, как к ней идёт Джен Моррис на похожих на стилеты каблуках. Блондинка со спортивным телом, Джен выглядела лучше своих лет. Они не виделись и не общались с того времени, как они чуть не поцапались друг с другом на премьере фильма «Маленький белый дракон», и пьяная Джен то ли случайно, то ли намеренно едва не облила Минмей содержимым своего бокала.

– Линн, дорогая, – сказал Джен, «целуя воздух» возле щёк Минмей. – Как ты? Ты выглядишь просто блестяще!

– Всё отлично, Джен. У тебя потрясающее платье.

– А я уже хотела его выбрасывать, – вольно махнула рукой Джен.

Высокий сутулый человек с безпокойно бегающими голубыми глазами появился словно из ниоткуда и встал рядом с Моррис. Джен представила его как преподобного отца Хьюстона.

– Преподобный Хьюстон написал введение к моей книге. «Солнечные Семена. Хранители Галактики».

– Вы читали или слушали книгу? – спросил Хьюстон Минмей, фокусируя свои глаза на ней.

– Пока нет… – начала она.

– Я думаю, что для Вас она будет представлять реальный интерес, особенно после того, как Вы сказали о приоритете в Вашей жизни внести посильный вклад в планету.

«Потрясающе», – подумала Минмей. – «Поклонник телевизионных интервью».

– Видите ли, Телесный Фундаментализм – предмет книги Джен – говорит о желании Вселенной говорить с тобой. Речь идет о том, чтобы потянуться и найти своего Хранителя Семени, и прислушиваться к его руководящему гласу. – Хьюстон шмыгнул носом и продолжил: – На самом деле, мы – то есть, Джен и я – вместе работаем над рекламой книги, чтоб привлечь к ней всеобщее внимание, как она того заслуживает. Было бы замечательно, если бы Вы тоже поучаствовали, и, конечно же, мы будем готовы справедливо вознаградить Ваши старания.

Минмей выдавила слабую улыбку.

– Спасибо, но я не знаю…

– Вы не должны спонтанно принять решение, если Вас безпокоит именно это. Сценарий Вашего выступления мы проработаем. Всё, что от Вас потребуется – это сказать нам заранее, на каких моментах наших нелёгких времён Вы хотели бы заострить Ваше внимание.

– Я подумаю, – сказала Минмей тоном, который ясно давал понять, что участвовать в этом она не намерена.

– Могу ли я хотя бы отправить вам копию книги – бесплатно? Кто ваш агент?

– Пока что у меня нет агента.

– Тогда я могу выслать её по Вашему адресу.

Минмей дала ему адрес китайского ресторана дяди Макса и тёти Лины в Монументе, и пообещала, что она постарается прочитать книгу. Не успела она отойти на три шага от Хьюстона, как кто-то снова позвал её по имени.

На этот раз это был дородный, круглолицый и лысеющий Самсон «Шарки»[34] О'Тул, один из нескольких театральных агентов, с которыми она рассматривала возможность заключить контракт.

– Линн, счастлив встретить Вас здесь, – сказал О'Тул. И снова «воздушные поцелуи». К счастью, О'Тул был без своей обычной сигары.

– Смотрел, как Вы разговаривали с Джен Моррис и преподобным Хьюстоном.

– Преподобный рассказывал мне о рекламном ролике, который они запланировали для своей книги.

– «Преподобный», – презрительно фыркнул О'Тул. – Не стоит, Линн, не связывайтесь с этими двумя. Вы можете засветить своё имя в каком-нибудь шизоидном культе, и это может тянуться за Вами всю жизнь и отдалить от Вас многих Ваших поклонников. Такое иногда случается.

– Я и не собиралась.

О'Тул одобрительно кивнул:

– Можем мы поговорить минутку?

– Только минуту, – твёрдо сказала Минмей. – По-моему, я вижу, как сенатор Милбурн ищет меня.

О'Тул последил за её взглядом:

– Ах, так вот Вы с кем. Ну, тогда я, безусловно, не буду задерживать Вас. Но Вы помните, когда мы говорили на Гавайях – я упомянул, что пробиваю несколько проектов, которые могли бы заинтересовать Вас?

Минмей склонила голову и сжала губы:

– Господин О'Тул, перед тем, как Вы что-либо скажете, я на самом деле ещё не решила, с кем я буду подписывать контракт.

О'Тул помотал головой и поднял перед собой пухлые руки:

– Нет-нет, что Вы, никаких обязательств. Я просто хотел сообщить Вам, что я слышал. – Он понизил голос. – Вы знаете о том, что случилось в Бразилиа в июле, и о протестах здесь, в Монументе? И, кажется, кто-то придумал способ начать обращаться напрямую к нашим… как бы сказать?.. Нашим новым братьям и сёстрам. Спутниковая сеть, специально и только для Зентрейди.

Минмей приложила палец к губам, вся в своих мыслях:

– Это замечательная идея. Но при чём здесь я?

– Они решили назвать эту сеть вещания «Лорелея»[35]. И они планируют включить Ваши песни в сетку вещания. – Он сделал небольшую паузу, ожидая её реакции. – Так что я хотел бы предложить им – с Вашего разрешения, конечно – что Вы можете заинтересоваться стать ведущей передачи. Вы знаете, что-то вроде ток-шоу, где Вы бы принимали звонки от инопланетян.

 

– Имя, – потребовал сидящий за грубым столом Багзент от зеленоволосого Зентрейди, стоящего перед ним.

– Моуро Данн.

Старательно выводя рукой, Багзент добавил имя-глиф в длинный список имён.

– Опыт работы, если есть?

– Год работы в Монументе, – ответил Данн, – Два года в Детройте.

– Что делал?

– Пас скот в Монументе. Делопроизводитель в оружейной Детройта.

– «Форт Бритэй»? – приподнял левую бровь Багзент.

– Так точно.

– Знакомство с оружием человека?

– Небольшой опыт работы с винтовкой «Росомаха» и противотанковыми минами «Сторожевой пёс».

– Так, так, так, – проговорил Багзент, откидываясь на спинку деревянного стула. – Я могу только догадываться о чувствах, что остались у тебя по отношению к Людям.

Данн выбросил вперёд кулак правой руки на уровень груди, развернул его и плотно приложил руку наискосок к ключице в резком движении.

Багзент вскочил на ноги, повторяя воинский салют.

– T'сен, Данн!

– T'сен! – ответил Данн.

Багзент направил его к группе из тридцати или около того мужчин-Зентрейди, что стояли в очереди у входа в брезентовую палатку.

– Иди туда за едой и потом жди дальнейших указаний.

Багзент отдал ему заполненную бумажную форму с каракулями глифа «Данн», и новичок заторопился прочь. Невзрачный белобрысый Зентрейди, сидящий рядом с Багзентом за столом, бросил озадаченный взгляд на список.

– Сколько всего за сегодня?

Багзент, наморщив лоб, посчитал.

– Двадцать семь с севера, четырнадцать с юга – шесть из них с Бразилиа.

– Это больше, чем со вчера?

– Почти в два раза больше. – Багзент похлопал своего партнера по плечу. – Если так пойдёт дальше, скоро у нас будет армия.

Их «табор», состоящий из рваных армейских палаток и длинных домов с соломенными крышами, которые научили их строить аборигены, стоял на чёрной воде притока реки Шингу, в девяноста километрах к югу от её слияния с Амазонкой. Ближайший человеческий населённый центр более-менее заметного размера был Манаус, почти в 1600 километрах на северо-запад. В сезон дождей воздух был пропитан влагой, зноем, комарами. С утра было солнечно, но на западе стояли тучи, и над верхушками деревьев раскатывался далекий гром.

Население лагеря достигло девятисот пятидесяти «человек», включая около двухсот Людей, которые объединились с ними: племенные индейцы, которые играючи охотились в джунглях, бывшие старатели, разведчики алмазов, каучука и нефти, которые знали о местонахождении сотен укомплектованных кораблей Зентрейди, дезертиры, просто беглецы, специалисты-практики колдовства – все, которые сделали заросшие непролазными джунглями центральную часть Южных Земель своим домом задолго до Дождя Смерти. Многие из Зентрейди больше не одевали одежду Людей, а носили только униформу из запасов разбившегося корабля, с J-образным символом- сигилой «Цизион», что подчёркивало силу Императива. Под огромными маскировочными сетями, сплетенными из лозы и лиан, стояли шестнадцать уцелевших ИБМ, сейчас раскрашенные пятнисто-зелёным тропическим камуфляжем.

Багзент и его белобрысый партнёр вскоре присоединили к списку ещё десяток других Зентрейди, каждый из которых становился новым бойцом в быстро разрастающуюся повстанческую армию «недовольных».

– Какие новости с Севера? – спросил лидер «Стального ветра», брутального вида мужчина-Человек с чёрными волосами до лопаток.

Багзент припомнил крайние слухи:

– На фабричном спутнике строится новый корабль для глубокого Космоса. Он должен будет доставить членов РОА в Тироль, чтоб противостоять Мастерам. Экседор, Бритэй и так минимум четыре сотни немикронизованных Зентрейди участвуют в проекте.

Предводитель «Стального ветер» сжал правый кулак:

– Мы будем жить и смотреть, как Бритэй и остальные сбегут.

– «Танец смерти», – произнёс другой лидер. – Кара-Тун для Бритэя и остальных.

– Да, – сказал Багзент, ухмыляясь. – У нас есть отдельный список для тех, кто предал Императив, и ежедневно мы к нему добавляем новые имена.

– Убедись, что там имя Мирии Парино! – крикнул кто-то.

– Она во главе списка.

– И Анатоль Леонард!

– Уже сделано.

Багзент сделал успокаивающий жест:

– Пусть РОА и Бритэй тратят свои силы на работе над их крепостью, в то время как мы предъявим Южным Землям жестокий иск за наши унижения и приготовимся защищаться от Инвидов.

– Ты ошибаешься, думая, что мы сможем пережить вторжение Инвидов, Багзент.

Выступившей была женщина, Марла Стеник, одиночка, не примкнувшая ни к одной из групп. – Я говорю, что мы должны найти способ разместить наши отряды на борту спутника, так, чтоб мы могли захватить корабль, когда придёт время. Мы могли бы вернуться на Тироль, как планировал сделать Кайрон перед тем, как свихнулся и решил атаковать Макросс.

Багзент ощетинился, но промолчал.

– Уничтожен ли корабль Зора? – спросил кто-то.

– Не только уничтожен, но и засыпан землёй, – сказал Багзент.

– И какие новости о Головорезе?

– Кайрон Кравшера мёртв, ты, дурак! – злобно расхохоталась Марла. – Мёртв и тоже «похоронен».

– Кайрон жив! – заорал в ответ Багзент. – Он был замечен месяц назад в Бразилиа, а на прошлой неделе его видели в Куябе! Он микронизовался, ​ ​ и движется только ночами. Он просто ждёт, чтоб мы организовались и показали нашу пригодность, а потом он вновь появится, чтоб повести нас!

–  Несчастное дурачьё, – сказала Марла, качая головой в театрально горьком сожалении. – Кайрон был трусом. Он сбежал с последней битвы, чтобы спасти свою шкуру. Новая космическая крепость – вот наше спасение. Если вы действительно хотите доказать свою пригодность, вы должны взять корабль, а потом выяснить, что стало с кораблями дивизии «Ботору», которые не разбились на Земле. Экипажи этих кораблей могут быть где угодно в этой системе – на Луне, или Марсе – и ждут знака от нас.

– Ты берёшь корабль, T'сен Стеник, – вмешался новый голос. – А мы будем мстить.

Имя говорящего было Сальта. Он был двухметрового роста и, как Багзент, служил в дивизии Кайрона. Он был одним из пятидесяти добровольцев, которые согласились остаться на Земле и дожидаться, пока Кайрон не придёт с подкреплением от Мастеров. Сальта поднял массивную левую руку и указал на запад:

– Там лежит лес кораблей, каждый из которых содержит исправные машины.

– Там лежит лес, – передразнила его Марла, – в котором вы сможете укрыться, когда за вами придёт РОА с эскадрильями «ТрансТеков» и дивизионами «Разрушителей».

– Не обращайте на неё внимания, – сказал Багзент. – Пусть женские подразделения занимаются своими делами. Для всех остальных, первая цель лежит на Севере, сразу за Пещерным городом.

– Район Южной Большой Пушки, – пояснил Сальта.

– Там полно пищи и припасов, и даже есть изменяющиеся механизмы, которыми мы научимся управлять. – Багзент стукнул рукой по столу. – Мы продолжим дело Кайрона! Мы будем его кулаком!

 

– Дана, я предупреждаю тебя, – угрожающе сказала Мирия. – Вернись и закончи ужин, или почувствуешь мою карающую руку на своём заде.

Когда Дана осталась стоять на месте и показала ей язык, Мирия взорвалась. Она выскочила из-за стола, сгребла Дану и сунула её на стул. – Теперь ешь, ты, маленькая скотина, – рыкнула она. – Расти сильной и здоровой, как надлежит Зентрейди.

Макс, из кухни, с охапкой грязных тарелок, наблюдал за сценой со спокойствием Будды. Но только когда он заметил встревоженный взгляд Рика, он решил, что надо что-то сказать:

– Мирия, я думаю, может быть, ей уже хватит.

– Не хватит, Макс, – напряглась Мирия. – Я сама решу, когда ей хватит.

Двух-с-половиной-летняя Дана перевела взгляд с Мирии на Макса и чуть улыбнулась:

– Я съем всё, потому что это приготовил папа. – Она повернулся к Рику. – Мама не знает, как готовить.

– Как это не знает… – начал говорить Рик, но Мирия перебила его.

– Не лги ей, Рик. Я не знаю, как готовить.

– Я только хотел…

– Он только хотел сказать, что ты знаешь, как приготовить некоторые вещи, – сказал Макс, придя на помощь другу. – Ты же знаешь, как использовать микроволновую печь, а это ведь тоже своего рода приготовление пищи.

– Не то меня волнует, что я не знаю, как готовить, Макс, – раздражённо буркнула Мирия. – Я просто не хочу ей лгать – ни о чём вообще. Ни кто она такая, ни как она попала сюда, или кто ей готовит еду. В этом мире и так достаточно лжи.

Рик поднял глаза от стола и переглянулся с Максом. Макс догадался, что Рик вспомнил тот случай на борту флагмана Бритэя, когда Мирия бросила Дану через каюту к Лисе.

– Итак, Рик, – сказал он, – Ты говорил о Леонарде...

– Э-э… Пилоты, которые открыли огонь по толпе в июле, пошли под трибунал. Леонард принёс извинения за произошедшее.

– Слишком мало, слишком поздно, – сказала Мирия. – Он должен уйти в отставку или быть снят с должности за провоцирование безпорядков.

– Извинение только на первый раз, – возразил Рик. – В следующий раз ему придется ответить перед ОМП за свои действия.

Макс покачал головой.

– Ничего не изменится, разве что в худшую сторону.

– Ну, народ, что вы? – посмотрел на них обоих Рик. – Что за пессимизм? Должны же мы дать шанс ОМП, так? Я имею в виду, основные вопросы в распределении пищи…

– Дело не только в пище, – возразила Мирия. – Речь идет о рабочих местах, дискриминации, безудержной ксенофобии… И почему мы должны дать ОМП шанс, Рик? Есть ли в штате у Милбурна, или Морана, или другого чиновника ОМП представитель от Зентрейди?

Рик выпрямился:

– Пещерный город и Загерстаун пытались избрать Зентрейди. А как насчет Экседора? Или он уже не Зентрейди, когда носит форму РЭК?

– Конечно, Экседор Зентрейди. Но Экседор не говорит за диссидентов, вот где проблема. – Мирия вытерла рот Дане, сняла её со стула и поставила на пол. – Слушай, Рик, я видела, как погибла в Бразилиа одна из моих лучших подруг, и я не думаю, что хочу видеть подобное снова. Просто потому, что я не доверяю ОМП, и я начинаю думать, что вообще нет никаких мирных решений.

– Всегда есть мирное решение.

Макс с сомнением поглядел на Рика.

– Ты проводишь слишком много времени на фабричном спутнике, Рик. Вы все – Лиса, Гюнтер, Эмиль. Вы не знаете и не слышите, что знаем и слышим мы.

– Тогда просветите меня, – сказал Рик резче, чем хотел.

– Зентрейди из Секторов бросают работу и уходят в Южные Земли на соединение с группами боевиков. Они уходят даже из Монумента. И можно ли их винить? Место начинает с каждым днём всё больше и больше походить на Макросс. Городской Совет Монумента неэффективен, скачок в человеческой популяции, вероятно, означает свержение всех представителей Зентрейди. Давайте посмотрим правде в глаза: мы заняли и взяли под свой контроль их города, автономными они были или нет. Во всех других местах мира Зентрейди были или загнаны в Зее-тауны, или заманены по сути дела в плен, как мы сделали с ними в Протекторате Арканзас или на фабричном спутнике.

– На спутнике мы рабочая команда – Люди и Зентрейди.

– Команда, которая отказалась от Земли, – отбила Мирия.

Рик бросил на неё негодующий взгляд:

– Ты думаешь, что я хочу быть там вместо того, чтобы здесь разрабатывать решения? Но нам надо думать о своей задаче. Кроме того, там должны быть и вы вместе с Даной. Винс и Джин тоже будут с нами, и они возьмут с собой Боуи. С другой стороны, что вы ещё сможете сделать?

– Например, выступать за права Зентрейди.

– Может быть, тебе надо было пойти в ОМП вместо Ланга, Мирия, – сказал ей Рик.

– Без сомнения, Милбурн и Моран хотели бы заполучить меня к себе в команду. Но независимо от того, что я чувствую к Людям прямо сейчас, я до сих пор не считаю, что я для них достаточно ксенофобна. Или для Управления возрождения и реконструкции. Или для типов навроде губернатора Анатоля Леонарда.

– ОМП будет держать его под контролем, – твёрдо сказал Рик. – Повторения Бразилиа не будет.

Макс покачал головой:

 – Рик, это не будет иметь никакого значения. «Недовольство», словно раковая опухоль, распространятся по Южным Землям, и коснётся каждого из нас.

 

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: