Тактика графа трастамарского 4 глава

Суньида в «Хрониках» опишет романтическое продолжение этой истории. Якобы король Педро преследовал желанную женщину даже в монасты­ре, в котором она скрылась. Чтобы избежать преступного желания короля, она спряталась в яме, над которой чудесным образом тотчас же выросли цветы. На следующий день король во­зобновил попытку. Тогда добродетельная женщи­на опустила голову в кастрюлю, где жарились пончики, и ее поклонник, увидев ужасно распух­шее лицо, как будто обезображенное проказой, в испуге ринулся прочь.

Больше повезло королю с Альдонсой, ее сест­рой, которая сопротивлялась меньше. За то, что Педро помиловал ее мужа, Альваро де Гусман, перешедшего к королю Арагона, она наконец уступает ухаживаниям короля. Тот размещает ее в роскошном дворце в Севилье, недалеко от дворца де ла Падильи, которая привычно и безропотно сносит выходки своего любовника.

Отныне у Педро две официальные любовни­цы, и каждая имеет собственный двор, охрану, замки. На самом деле ближе всего к нему ла Падилья. Он вскоре это докажет, когда узнает, что не теряющие время даром друзья Альдонсы, считая, что власти де ла Падильи подошел конец, подвели интригу под ее брата Диего и дядю Инестрозе и, коварно воспользовавшись недоразуме­нии, посадили обоих в тюрьму. Король в гневе освобождает родственников фаворитки, подвер­гает интриганов пытке и публично расстается с Альдонсой. Альдонса уходит в тот же монастырь, что и ее сестра Мария. Она умрет в молитве и раскаянии в один год с сестрой.

Похоже на то, что в 1358 году у короля вновь проснулась обостренная жажда убийства, до того, видимо, приглушенная войной. Педро отчаялся силой оружия подчинить себе бастардов. Фадрик и Тельо, оставившие ради него графа Трастамарского, вновь повернулись лицом к своему старше­му брату, и Педро узнает об их интригах. Он решил заинтересовать в их смерти молодого инфанта Хуана Арагонского, находящегося у него на службе, человека скрытного и злого, известного сво­ей подлостью. Педро вызвал Хуана в молельню и, заставив дать клятву на Библии, что тот со­хранит в тайне все, что услышит, сказал ему следующее:

— Милый брат, вы знаете, что мой брат Фад­рик желает вашей смерти. Меня он тоже предал, и я прошу вас помочь мне убить его. Затем я так же поступлю с доном Тельо. За это я дам вам земли в Бискайи и поместья де Лара, принадле­жащие вам по брачному праву.

Инфант не растерялся:

— Ваше величество, ваше доверие мне лестно. Ваши братья ненавидят меня за то, что я люблю вас. Если вы хотите, то я сам убью дона Фадрика.

Перес Сармиенто, королевский секретарь, един­ственный свидетель этой беседы, не смог сдер­жать своего раздражения.

— Ваше высочество, — прервал он его, — пра­восудие короля освобождает вас от этого. Дума­ете, у нас нет стрелков, чтобы поразить магистра Сантьяго без вашей помощи?

В тот же день Фадрик приезжает в Севилью и, ничего не подозревая, поднимается в королевс­кую резиденцию, где Педро играет в шахматы. Король протягивает ему руку для поцелуя. После этого бастард отправляется на поклон к де ла Падилье. Фаворитка, нежная и добрая женщина, встречает его со слезами на глазах, предчувствуядраму. Она советует Фадрику быть осторожным, но бастард не обращает на это внимания.

Однако Фадрик замечает, что его свиты и ло­шадей нет во дворе и что он оказался в одиноче­стве. С ним остался лишь один из его дворян, Руис де Виллегас, который, осознавая опасность, угрожающую Фадрику, тихо говорит ему:

— Ваше высочество, ради Бога, уходите скорее отсюда через эту потайную дверь. Мы найдем лошадей, чтобы уехать из города.

Но слишком поздно. Педро просит брата прой­ти к нему. Фадрик подчиняется и на пороге коро­левских покоев, дверь в которые приоткрыта, он сталкивается с Перо Лопесом, начальником арба­летчиков, и четырьмя его людьми:

— Перо Лопес, арестуйте магистра, — кричит король из своей комнаты.

Лопес в нерешительности замирает, увидев на плаще Фадрика красный крест Сантьяго. В этот момент из комнаты выходит рыцарь из свиты короля и произносит:

— Предатели, разве вы не слышали, что ко­роль приказывает вам убить магистра?

Услышав это, Фадрик отбивается, устремляет­ся к нему и готовится обнажить меч. Но ножны запутались в одежде. К нему подбегают придвор­ные. Один из охранников, Нуньо Фернандес, бьет его по голове булавой, и тот падает без сознания. Существует народный рассказ XV века, в котором повествуется, как несчастному бастарду отрубили голову и отдали ее на съедение догу. Но такие страшные подробности не встречаются в достой­ных доверия хрониках.

Как повествует Айяла, король с улыбкой под­ходит к несчастному, лежащему в луже крови. Затем сам идет искать Руиса де Виллегаса и нахо­дит его в комнате де ла Падильи. Руис де Вилле­гас крепко обнимает старшую дочь короля, как будто ища у нее спасения. Педро вырывает ребен­ка из его рук и ударяет Руиса кинжалом прямо в сердце. Поручив одному из придворных добить его, он возвращается во двор к еще дышащему Фадрику. Педро отдает свой кинжал чернокожему рабу, чтобы тот нанес последний удар. После это­го король-палач переходит в соседнюю комнату и совершенно спокойно садится за стол обедать.

На следующий день неутомимый Педро садит­ся на лошадь и скачет по городам и селам, пре­следуя тех, кто поклялся отомстить за смерть несчастного Фадрика. Первыми его жертвами ста­ли адмирал галер Альфонсо Тенорио и Лопе де Бендана, два друга графа Трастамарского. Обоих зарезали в их домах. В Кордове, Саламанке, Торо и в других городах с главной площади не убирали эшафот, на плахе без устали рубили головы тем, чьи имена называли королевские альгазиры.

Теперь Педро приступает к поискам Тельо, который из Агилара переехал в Леон. Корольмчится во весь опор, за один день проезжая во­семьдесят километров. Вовремя предупрежденный Тельо поспешно убегает в Бискайю. Там он садит­ся на маленькое быстроходное судно и держит курс на Байонну. Король тоже садится на корабль и направляется в Байонну, но непогода вынужда­ет его прекратить преследование.

Вернувшись в Бискайю, Педро заставляет при­знать сеньором инфанта Хуана Арагонского, для которого он отобрал вотчину у Тельо. Но собра­ние депутатов в Гернике отказывает ему в этом:

— У Бискайи никогда не будет другого короля, кроме короля Кастилии, — заявляют присутству­ющие.

Хотя Педро сам втайне это спровоцировал, такую лестную для себя реакцию он не ожидал услышать. В ответ на упреки инфанта он лице­мерно ссылается на нежелание нарушить бискай-ский обычай, но, решив выпутаться из неудобно­го положения, вызывает Хуана Арагонского к себе во дворец.

Инфант приходит во дворец без шпаги, с од­ним кинжалом. Придворные окружают его и яко­бы в шутку забирают у него кинжал. После этого стражник Хуан Диенте оглушает его ударом бу­лавы. Инфант шатающейся походкой направля­ется к Инестрозе, готовому пронзить его мечом, но в этот момент подбегают трое стрелков и добивают его.

Они открывают окно и бросают труп прямо в толпу, привлеченную шумом борьбы:

— Бискайцы, вот тот, кто хотел назвать себя вашим властителем.

Так устранял проблемы король Педро Кастиль­ский, из которого авторы XVIII века попытаются сделать заступника народных свобод...

Кровавые зачистки продолжаются. Проезжая через Роа, где королева Элеонора Арагонская, еще не знающая об убийстве сына, мирно живет со своей невесткой Изабеллой де Лара, король при­казывает их арестовать и заточить в замке Каст-рохерис под хорошей охраной. В Бургосе арба­летчики приносят ему как трофеи головы около десятка идальго, которых он поручил им найти и убить.

Узнав эти ужасные новости, граф Трастамар-ский и сам Педро IV предпринимают последнее усилие, чтобы начать наступление в Кастилии. Инфант Фернандо Арагонский идет на Мурсию, а граф Энрике — на Сорию. Они терпят поражение. Тогда Педро Церемонный, ссылаясь на забытый феодальный обычай, вынужден послать Педро Жестокому романтический вызов на поединок, который каталонец Гарселан де Пинос, извест­ный своей храбростью, передает папе Иннокен­тию VI:

— Король, мой господин, призывает святого отца в свидетели того, что он вызывает королядона Педро Кастильского и выбранных им по­мощников на поединок на кинжалах и круглых щитах двадцать на двадцать, так как королям не подобает сражаться один на один.

Но Педро пренебрегает ультиматумом. Слава Гарселана, видимо, внушает ему опасения. Не­известности одиночного поединка он предпочи­тает уверенность, которую дает ему превосход­ство его сил над отрядами графа Трастамарско-го и плохо управляемыми войсками его арагон­ского дяди.

VII

ВОЙНА И ПОТОКИ КРОВИ

 

Последовавшие три года открытой войны не излечат беспощадного короля от жажды мщения, не щадящей ни родственников, ни любимых, ни молодость своих жертв.

В июне 1358 года Педро отправляется из Уэльвы на осаду Валенсии. Он лично командует двенадца­тью кастильскими и шестью арендованными у гену­эзцев галерами. Две тысячи рыцарей, готовых его поддержать, стоят в ожидании вдоль побережья. Он атакует Гуардамар, но внезапно налетает шторм и выбрасывает на берег большую часть его кораблей.

Несмотря на то, что его флот практически уничтожен, он с неуемной энергией отдает приказ построить новый, предает огню Гуардамар, заби­рает каторжников с каторг Андалузии и вступает с мавританским эмиром Гранады в переговоры об аренде кораблей.

Иннокентий VI, не обескураженный пораже­нием кардинала Гийома, направляет в Испанию нового легата, Ги де Булонь. Тот должен поми­рить враждующих государей.

— Святой отец, — говорит легат королю, с которым он встретился в Альмасане, — видел в вас опору христианства. Он с болью в душе на­блюдает, как вы используете оружие против като­лического государя, вместо того чтобы следовать примеру ваших славных предков, которые посту­пали так только с неверными.

— Ваше святейшество, — сухо отвечает Педро, — пусть мне не говорят здесь ни о мире, ни о пе­ремирии, так как только мой меч решит мою участь.

Продолжая преследования, король Педро за­хватывает замок Кабесон, собственность Энрике Трастамарского. Он приказал четвертовать восемь­десят рыцарей, командовавших его гарнизоном, и сжечь их трупы. Эта зверская казнь и кощун­ство породит, как мы увидим позднее, одну из самых невероятных легенд, которая благодаря на­родному преданию однажды разукрасит память о Педро...

На обратной дороге король останавливается в замке Кастрохерис, где он заточил Элеонору Ара­гонскую, ее невестку, несчастную Изабеллу де Лара, жену инфанта Хуана, и Хуану де Лара, жену дона Тельо. Боясь, что ни один кастилец не ре­шится поднять руку на королеву-мать, он поруча­ет ее убийство рабу-мавру, купленному у эмира Гранады. Хуану же перевезли в одну из главных башен Севильи, где ее вскоре отравили. Наконец, Изабеллу с подозрительным великодушием отвез­ли в замок Херес, где она до получения последу­ющего распоряжения будет находиться в плену вместе с королевой Бланкой.

Единственным из членов лиги графа Траста­марского, кто сам перешел на сторону Педро и которому король полностью доверился, стал тот самый Фернандо де Кастро, сестра которого, ко­ролева одного дня, стала жертвой его обмана. Это любопытная деталь той чрезвычайно запутанной эпохи, когда преступление переплетается с интри­гой, а странные перемены превращают ненависть в преданность, клятву — в клятвопреступление. Только странная ссора Фернандо с графом Трастамарским объясняет такую перемену, тем более неожиданную, что никто не сомневался в предан­ности этого гранда.

Чтобы справиться со своим арагонским про­тивником, Педро несколько месяцев втайне строил самый мощный флот, который когда-либо соби­рался в Кастилии. В апреле 1359 года с помощью короля Португалии, дожа Генуи и эмира Гранады ему удалось собрать флот, состоящий из сорок одной галеры, пяти больших галеасов, четырех нефов (парусников с несколькими палубами) и восьмидесяти торговых кораблей, переоборудо­ванных для сражения.

Он лично командовал этой грозной эскадрой, а помогал ему в этом генуэзец Бокканегра. Егофлаг с цветами Кастилии развевался над арендо­ванным у эмира Гранады самым большим из ког­да-либо плававших галеасов: с тремя боевыми надстройками, экипажем из ста шестидесяти мо­ряков и ста двадцати стрелков, двухсот гребцов, а на нижних палубах имелось место для перевозки сорока лошадей. Историк Айяла, у которого мы нашли описание этих деталей, командовал воина­ми в кормовой надстройке.

Одновременно Инестроза и Фернандо де Кас­тро вели по побережью отряд в пять тысяч ар­балетчиков и добровольцев из двадцати общин, которые должны были поддержать морскую опе­рацию. Целью операции была Барселона. Город немедленно приготовился к обороне, объявил всеобщую мобилизацию и, чтобы закрыть до­ступ в фарватеры, затопил во внешней гавани своего порта около сотни лодок, наполненных камнями.

Несмотря на численное превосходство против­ника, у каталонцев был опыт ведения морских операций. Их капитаны, такие как виконт де Кардона, Бернард де Гриль, Педро Асберт, Маргарит, считались даже более опытными, чем генуэзцы и венецианцы. Например, они изобрели, опередив свою эпоху, нечто вроде быстроходного судна, оборудованного колесами, которые вращались благодаря использованию человеческой силы. Судно таранило тяжелые галеры кастильцев.

Галеры истощили свои силы в ненужных и опасных атаках, и тогда Педро по совету Бокка-негра был вынужден отступить и стать на якорь на Балеарских островах, надеясь позднее возоб­новить сражение. Каталонский адмирал Берналь де Кабрера, сам бывший опытным моряком, на­чал тревожить вражеские суда Дивица в Калпе и в итоге заставил короля выйти из игры, которую тот считал выигранной.

На суше небольшой армии Инестрозы везло не больше. Во время одной стычки, в которой восемьсот людей графа Трастамарского вели пе­рестрелку с кастильцами, два кастильских гранда, Перо Нуньес де Гусман и Альварес Осорио, пере­шли на сторону бастардов. Инестроза, считая себя оскорбленным этим, бросился один в гущу врагов и погиб с мечом в руке.

Педро пришел в ярость, узнав о гибели одного из самых верных своих дворян, но так как он не мог расправиться с Энрике и Тельо, то поклялся отомстить самым юным своим сводным братьям, уже три года томящимся в замке Кармона: Хуа­ну, которому нет еще девятнадцати, и Педро, ко­торому исполнилось четырнадцать лет. Арбалет­чик его охраны, показав приказ короля, проник в замок, прошел в их комнату и зарезал юношей ножом.

Это новое преступление, пополнившее череду многих других, взволновало народ. Хроникер тоговремени говорит: «Те, кто еще любил короля, осудили эту кровавую расправу; ибо чем заслужи­ли такую смерть эти молодые принцы? Когда они пошли против своего брата и изменили своему государю?»

Духовенство подливало масла в огонь, упре­кая короля в подчеркнутом безбожии. Пренебре­гая отлучением от Церкви за распутство, двое­женство, матереубийство, не запретил ли он кас­тильцам оплачивать десятину? Не благоволил ли он открыто евреям, которых считал лучшими своими подданными, и маврам, к союзу с которы­ми он стремился? Какое значение придал он про­поведям святого отца, чьего легата он грубо вы­проводил?...

Этому безбожию противопоставлялось благо­честие, искреннее или притворное, графа Траста-марского. Все растущая непопулярность короля вновь мало-помалу притягивала к графу большое количество бросивших короля дворян и значи­тельную часть северных общин, где поработали агенты Энрике Трастамарского и Педро IV Ара­гонского. Последний, не считаясь с амбициями своего брата Фернандо, втайне завидовавшего графу Трастамарскому, и придя к мало радовав­шему его выводу, что поход против Кастилии неизбежен, вскоре назначил бастарда прокурато­ром Кастилии и доверил ему командование своей армией.

Однако кардинал де Булонь не отказался от своей миссии примирения. Измены некоторых лучших вассалов вынуждали Педро быть осто­рожным, и в конце концов он согласился с тем, чтобы послы арагонской и кастильской сторон встретились в Туделе, в Наварре, а своим предста­вителем назначил Гутьера Фернандеса из Толедо. В ходе переговоров последний либо по оплошно­сти, либо ведя двойную игру, решил построить интриги в пользу графа Трастамарского, чтобы поссорить его с Фернандо Арагонским. Эти про­иски рассердили Педро, но, затормозив дальней­шие переговоры, он счел возможным укрепить свои позиции, прибегнув к обычным средствам: подкупу и страху.

Он начал с Альвареса Осорио, одного из пре­давших его грандов. Зная его глупость и ску­пость, он соблазняет его заманчивыми предло­жениями и с крайней предупредительностью приглашает на обед. Вместо пира двое стрелков, Хуан Диенте и Гарсиа Диес, подходят к гостю, хватают его и на глазах ошеломленных пригла­шенных отрубают ему голову. На следующий день то же самое произойдет и с иподьяконом Диего де Мальдонадо, подозреваемым в полу­чении письма от графа Трастамарского, а также со многими другими, которых король подоб­ным образом заманивает в ловушку своими обе­щаниями и прощением.

Узнав между тем, что граф Трастамарский и его брат Санчо нарушили Тудельское перемирие и идут на Панкорбо с 1500 рыцарями и 2000 пехо­тинцев, Педро, несмотря на страшный жар, садит­ся на коня и с нетерпением скачет им навстречу, чтобы противопоставить им 5000 бойцов, воору­женных копьями, и 10 000 пехотинцев под его командованием.

Люди графа Трастамарского, проходя через Миранду, грабили дома и устроили резню в ев­рейском квартале. Преследующий их Педро при­казывает арестовать около десятка бродяг, подо­зреваемых в причастности к этому массовому убийству. Он приказывает сбросить их по одному в огромные кувшины с кипящим маслом, где те заживо сгорят на глазах у застывшей от ужаса черни.

По дороге в Нахеру, где бастарды ждали его, чтобы дать бой, Педро случайно встретил мона­ха. Эта встреча, несмотря на его безбожие, на­долго взволновала его. Старый монах с посо­хом в руках остановил за узду его лошадь и воскликнул:

— Сеньор, святой Доминго, которого я видел сегодня ночью во сне, сказал мне, что если вы не исправитесь, вскоре погибнете от руки брата.

Король, оправившись от волнения, приказал подвергнуть его пытке, чтобы узнать, не дело ли это рук агентов Энрике. Видя, что монах упорно молчит, он отдает приказ сжечь его заживо на глазах всего лагеря.

На следующий день состоялась битва. Педро сам провел стремительную атаку и разбил наголо слабую армию бастарда. Но, находясь под впечат­лением от зловещего предсказания, он не стал ее преследовать, а приказал трубить сбор и ушел в ла Кальсаду молиться перед статуей святого До­минго...

Педро Церемонный, воспользовавшись этой передышкой, вскоре помирил своего брата ин­фанта Фернандо и графа Трастамарского, по­стоянные ссоры которых начинали его беспоко­ить. В его присутствии они произнесли под при­сягой клятву, текст которой Педро сам для них составил:

«Я и мой двоюродный брат клянемся честно помогать друг другу во всем и причинять королю Кастилии зло, ущерб, чинить препятствия и нано­сить оскорбления. — 11 мая 1360 года, Падрола»

Не успев приступить к исполнению этой клят­вы, они узнали, что греческий или анатолий­ский пират по имени Зорзо, еще совсем недавно бывший капитаном арбалетчиков Педро, захва­тил четыре арагонские галеры в море под Ва­ленсией. Он преподнес свою добычу королю Кастилии, а тот, вопреки законам войны и ры­царства, приказал казнить четырех пленных ка­питанов, один из которых был камерариемкороля Арагонского, и матросов, отказавшихся перейти к нему на службу.

Ярость Педро IV Арагонского, которую до поры сдерживали его лень и чрезмерная осторожность, пробуждается от такой жестокости. Он тоже кля­нется немедленно отомстить.

В конце концов кардиналу де Булонь удалось достичь непрочного перемирия между Педро и бастардами и возобновления переговоров в Туде-ле. Педро снова отправляет туда Гутьера Фернан­деса. Хотя того одно время беспокоило отноше­ние короля к нему, он успокаивается и неосто­рожно покидает замок, где скрывался. Этого толь­ко и ждал его коварный государь. Ничего не по­дозревающему Гутьеру поручено заранее догово­риться с Гарсией Альваресом, магистром Сантья­го, и Мартином Лопесом, который заменил Инес-трозу на посту магистра Алькантары. Гутьер на­правляется к ним. Оба магистра принимают его с большими почестями и предлагают посмотреть конные состязания. После них Мартин Лопес хо­лодно сообщает Фернандесу, что тот должен пре­поручить свою душу Богу.

— Чем я заслужил смерть? — воскликнул Гутьер.

Магистры своим молчанием дают ему понять, что получили определенные указания. Гутьеру разрешают написать королю.

«Государь, — пишет он в своем письме, которое является образцом мужества и благородства, — я,

Гутьер Фернандес из Толедо, целую вашу руку и прощаюсь с вашим величеством, чтобы предстать перед Высшим Владыкой. Я и мои родственники с самого рождения были вашими вассалами и всегда честно вам служили. Да простит вас Бог, ибо я не заслуживаю такой участи. Но говорю вам в последний час, что, если вы не вложите ваш меч в ножны и не прекратите рубить такие невин­ные головы, как моя, вы потеряете королевство и погубите себя. Таков последний совет честного слуги в смертный и праведный час».

Написав это, храбрый рыцарь расписался и сам подставил голову под топор палача. Тот, положив отрубленную голову в мешок и подвесив его к ленчику седла, прискакал в Севилью и бросил ее к ногам короля. Недовольный тем, что один из лучших его слуг был устранен столь неумело, Педро вскоре выместил свою ненасытную злобу на родственнике своей жертвы. Сделал это он весьма хитроумно.

Ариас и Васко де Беамонт, дальние родствен­ники Гутьера Фернандеса, были вызваны на по­единок двумя леонскими оруженосцами. Король как сюзерен дал разрешение на поединок и захо­тел на нем присутствовать, а судьей назначил Мартина Лопеса, магистра Алькантара. По тайно­му приказу Педро Лопес, осматривая место по­единка, спрятал в песке несколько дротиков и тайно сообщил об этом леонцам.

По обычаям того времени, соперники могли воспользоваться любым поднятым с земли ору­жием. Один из леонцев подобрал дротик и метнул его в лошадь Ариаса Беамонта, которая, обезумев от боли, вынесла его за ограждения. Такое нару­шение правил Божьего суда Мартин Лопес при­знал достойным смерти, и несчастный Ариас был убит альгазилами на месте. Тогда Васко подска­кал на коне к помосту, где сидел король, и громо­вым голосом прокричал:

— Ваше величество, где справедливость? Дво­ряне Кастилии, разве вам не стыдно за то, что здесь происходит на глазах нашего правителя? Посмотрите! На поле поединка спрятано оружие, чтобы убить тех, кто пришел сюда защитить свою честь!..

Среди присутствующих поднялся такой ро­пот, что король не решился продолжить свои преступные происки и дал приказ остановить поединок.

Политика и защита трона были не единствен­ными, как впоследствии будут утверждать его защитники, мотивами преступлений короля Пед-ро. В том же 1360 году распутство и скупость заставят его совершить два других преступления, тем более подлых, что он пожертвует очень пре­данными ему людьми.

Гомес Каррилло был рыцарем, который, ко­мандуя несколькими королевскими крепостями, оказывал очень мужественное сопротивление на­падениям бастардов. Гарсиа Ласо Каррилло, его брат, женился на двоюродной сестре де ла Падильи, Марии де Инестрозе. Король ее заметил и со свойственным ему исступлением возжелал. Пока Гарсиа Ласо воевал вдалеке от дома, эта молодая женщина находилась под охраной Гомеса. Педро решает избавиться от такого неудобного для него охранника. Он вызывает к себе Гомеса, угощает и сообщает ему, якобы проявляя особое доверие, что назначает его правителем на важный пост в Альгезирас. Дворянин с благодарностью прини­мает предложение и покидает Севилью. Не успел он еще пересечь Гвадалквивир на галере, кото­рую Педро предоставил в его распоряжение, как сам капитан арестовывает его и отрубает ему голову.

Мария де Инестроза, любовница одного дня, родит еще одного внебрачного потомка короля Кастилии, бастарда Фернандо...

Второе убийство превосходит по своей низос­ти первое. У короля не было слуги более предан­ного и ценного, чем его казначей, еврей Самуэль эль Леви. Благодаря его мужеству Педро обрел свободу, когда был пленником графа Трастамарского, и именно Самуэль с неустанной изобрета­тельностью продолжал добывать королю средства, покрывающие расходы на войну и содержание двора.

Только для того, чтобы присвоить себе его личное состояние, которое, по слухам, было огромно, Педро, проезжая через Толедо, приказы­вает бросить Леви в тюрьму, где старика жестоко пытают, заставляя указать тайники. В руках уме­лого палача он их быстро раскрывает. Король нашел в его сундуках 400 000 дублонов, 4000 ма­рок серебра и множество золотых слитков и драгоценных камней. Но он надеялся на боль­шее...

Королевство Гранада, последний мусульман­ский анклав на полуострове, так мирно дремало среди своих апельсиновых деревьев и фонтанов, что больше не причиняло беспокойства христи­анским государям. Так, например, одним из дос­тижений правления Альфонса XI стало установ­ление здесь феодального строя.

Следовательно, эмир Гранады стал вассалом короля Кастилии, и, как нам уже известно, Педро использовал свою власть, чтобы получить от правящего в то время Мухаммада-Бен-Йюзифа войско и корабли. Однако в 1361 году визирь Мухаммада, Абу-Саид, свергнул его с трона и тотчас заручился поддержкой короля Арагона. Для Педро IV это стало настоящей удачей. Он увидел здесь неожиданную возможность попол­нить ряды своих воинов и теперь почти уверен­но рассчитывал на завоевание Кастилии, корону которой он уже пообещал инфанту Фернандо, своему брату, чтобы оградить себя от его воз­можной измены.

Педро Кастильскому сообщили об этом союзе в тот момент, когда он захватил несколько вра­жеских поселений. Разгневавшись, он сразу же меняет свою стратегию и думает только о том, как наказать Абу-Саида. Кардиналу де Булонь очень искусно удается убедить его заключить мир с Арагоном, чтобы организовать против невер­ных совместный крестовый поход, который полу­чит одобрение Церкви, а Педро заслужит тем самым себе прощение. Еще меньше времени пона­добилось, чтобы убедить Педро Церемонного, всегда готового избежать войны, которая никогда ему не нравилась и в которой он видел лишь средство защиты.

Договор, подписанный в мае в Деса, включал, кроме территориальных реституций и сложных обменов, взаимную амнистию как арагонцев, пе­решедших на сторону короля Кастилии, так и кастильцев, сбежавших в Арагон. Педро, не забыв ни одну обиду, тем не менее вынужден был согла­ситься с амнистией графа Трастамарского и деся­ти грандов, его друзей, и даже добился, чтобы инфант Фернандо Арагонский ничего с этого не получил. Договор предполагал наличие заложни­ков и гарантий. Король Наварры и легат отвеча­ли за соблюдение этих условий. Многие делега­ты от городов — что говорит о важной ролигородской буржуазии в эту эпоху — подписались как свидетели. Отменили отлучения от Церкви. Между двумя правителями был заключен союз. Графу Трастамарскому опять пришлось бежать во Францию, а в это время Педро IV, будучи прокуратором Арагона, безнаказанно присваи­вает владения своего брата, угрозы которого ему больше не страшны.

VIII

ПЕРЕПОЛНЕННАЯ ЧАША

 

Защищая, по феодальному обычаю, права сво­его вассала Мухаммада от узурпатора, на деле Педро хотел лишь получить во владение земли и пленников и, кроме того, получить прощение Церкви. После нескольких успешных операций против Абу-Саида войско Диего де Падильи и Энрике Энрикеса, состоявшее из трех тысяч лег­ких всадников и пехотинцев, было разбито под Гуадиксом армией из четырех тысяч пехотинцев и шестисот гранадских всадников. Диего был ранен и взят в плен с восьмью своими дворянами, Энрикесу удалось сбежать.

К счастью, это поражение возрождает, и не только в Испании, но и на всем Западе, полуза­бытую любовь к крестовым походам. Иоанн Добрый, вернувшись из плена, загорается идеей крестового похода и собирается к нему присо­единиться. Из Гиени отплывает сильный анг­лийский отряд под предводительством Хьюга де Калверли, одного из лучших капитанов Эду­арда III.

Сам Педро IV Арагонский под давлением сво­их рыцарей бросает на произвол Абу-Саида и, заявив, что его сдерживает подписанный в Деса договор, отправляет в Кастилию небольшое под­крепление под командованием Берналя де Кабрера. Поэтому Абу-Саид, напуганный этими приго­товлениями и к тому же не очень уверенный в своих подданных, выдает королю Педро Диего де Падилью, с которым обращались с большим ува­жением, и поручает передать Педро, что готов вступить с ним в переговоры.

К этому времени относится один из самых страшных эпизодов кровавого правления Педро Жестокого. Король Кастилии не прощал ни обид, ни поражений. Накануне перед тем, как Падилья выступил перед Педро адвокатом Абу-Саида, рас­хваливая его благородство, Педро приговорил к смерти одного из своих оруженосцев, Дельгадилло, за то, что он сделал донжон замка непригодным для обороны. Он поступил бы так же и с Падильей, не будь тот братом его любовницы. Поэтому он огра­ничился тем, что чрезвычайно холодно выслушал его и отказался от любых соглашений.

Абу-Саиду пришлось лично идти вымаливать милость у своего врага. Однажды ночью он под охраной нескольких всадников выехал из Грана­ды, добрался до аванпостов, а оттуда его привез­ли в Севилью. Педро встретил его, сидя на троне в окружении своих придворных.

— Король Кастилии, — произнес простершийся у его ног мавр, — я знаю, что эмиры Гранады — твои вассалы. Поэтому тебе предстоит разрешить нашу ссору с Мухаммадом. Обиженные и оскор­бленные этим деспотом, его подданные сами вы­рвали у него скипетр и отдали его мне, мне, кото­рый по рождению одной с тобой крови [мать Абу-Саида была христианкой]. Теперь я стою перед тобой и полагаюсь на твой суд и великодушие.

Предыдущая12345678910Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: