Сущностные черты ценностей с точки зрения феноменологии

Когда мы говорим о материи ценностей, то имеем в виду их содержание. Ценности открываются нам в богатстве материального сходства и разнообразия, что позволяет сгруппировать их в отдельные виды. Мы интуитивно понимаем, что при всём своём отличии ценности, присущие фреске и кантате, более схожи между собой, чем с ценностью великодушного поступка, хотя последняя ближе к двум первым, чем к вкусовой ценности отличного вина. Именно эти сходства и различия заставляют нас употреблять общие термины – такие, как ценность гедонистическая, эстетическая, нравственная и т.д. Тем самым мы устанавливаем черты, общие для всех членов определённого вида[28].

Но, несмотря на подтверждение нашим обыденным опытом такой разнородности уже в самой области ценностей, есть авторы, утверждающие, что «добро», или «ценность» – это однородное качество без внутренних специфических отличий, которое реализуется либо одинаково для всех видов объектов (т.е. удовольствие, художественное творчество, научное знание и нравственное действие будут одинаково «хорошими») либо, имея одинаково ценный характер, отличается только в зависимости от фактических свойств предмета, в котором реализуется[29].

К представителям первой позиции можно отнести Платона[30], Д. Е. Мура[31] и В. Д. Росса[32]. Вторую позицию представляет В. Крафт (Viktor Kraft)[33]. Но в обоих случаях такой подход неприемлем, т.к., если считать его истинным, невозможно объяснить, почему, к примеру, порядочность должна иметь приоритет в сравнении с изысканной музыкальной культурой или множеством наслаждений. Если бы ценный характер вообще был унифицированным качеством, в котором не различаются специфические виды, но лишь степени добра, то было бы возможно предположить столь сильное наслаждение, что превосходит по доброте высоконравственный поступок (например, правдивое свидетельство, пусть даже себе во вред). Но это нелепо, и даже философы-гедонисты (хоть и опираясь на ложное толкование фактов) такое однозначно отвергали.

Дело в том, что ценности как понятие представляют собой один, не сводящийся ни к какому другому род и разделяются на различные виды, вызывающие очень разные реакции восприятия (желание, уважение, почитание, восхищение и т.д.). Это объясняется тем, что все они находятся на разных уровнях. Непосредственно с материей связано понятие «уровень», или «достоинство», ценностей, причем таким образом, что между различными видами ценностей существует определенная иерархия. Этот уровень воспринимается интуитивно вместе с соответствующей материей, потому что иерархическая ступень ценности зависит именно от ее материи.

Все это означает, что невозможность определения ценности обусловлена не тем, что она, по выражению Мура[34], «простая», ведь теперь уже ясно, что можно различать в ней разные измерения (такие, как материя и иерархическая ступень). Ценность неопределима потому, что это изначальное, первичное понятие (Urphänomene, как говорит феноменология), не сводящееся ни к какому другому, посредством которого можно было бы его описать. Это правда, что всё самое простое неопределимо, но неправда, что всё неопределимое обязательно простое. Здесь «части», составляющие сложный предмет (именно ценность), связаны друг с другом исключительным образом: всякая ценность располагается на определенной ступени (выше одних и ниже других) в строгом соответствии со своим содержанием. Сейчас уже очевидно, что Мур был прав, утверждая, что невозможно определить понятие «добро», но вместе с тем он путал простоту с первичным состоянием. Поэтому его сравнение добра с цветом (конкретно с желтым) было не вполне законным[35].

В силу существования иерархии разные философские традиции предлагали свои системы ценностей, отражающие разнообразие их видов и уровней. Мы приведём классическую таблицу ценностей Макса Шелера[36]:

— Чувственные ценности. Ценности «приятность» и «неприятность», воспринимаемые чувственно как наслаждение и страдание, с соответствующими состояниями удовольствия и боли.

— Жизненные ценности. Для Шелера основные жизненные ценности делятся на «благородные» (edel) и «низкие» (gemein), означающие способы жизненного восприятия в смысле разделения их на «возвышенный» и «низменный».Жизненная сила, здоровье, жизнестойкость и пр., т.е. все ценности, способствующие целостности живого организма, относятся к жизненным ценностям.

— Духовные ценности. В то время как чувственные и жизненные ценности относятся ко всем живым существам, которые могут познать и воспринять их, духовные ценности доступны исключительно личностям, поскольку только они могут понять и реализовать их.

Область духовных ценностей, в свою очередь, разделяется на:

· Ценности эстетические: основные ценности – «красивое – некрасивое»; они делятся на подвиды: «прекрасное», «очаровательное», «пленительное» и т.д.; ими занимается эстетика.

· Ценности интеллектуальные, или теоретические, касающиеся способности познавать истину; истина сама по себе, строго говоря, не «ценность», поскольку она является лишь связью (хотя и очень ценной) между познанием и реальностью. Человеческий ум обладает (или может обладать) такими ценностями, как острота, изобретательность, глубина и т.д. Очевидно, что подобного рода ценности могут иметь только разумные существа.

· Ценности общественные: ценности справедливости и несправедливости. Шелер считает, что в иерархии отсутствуют нравственные ценности. Он полагает, что их можно реализовать не прямо, а косвенно – через другие виды ценностей, и поскольку невозможно предпочесть их непосредственно[37], им нет места внутри этой иерархии. Но нам кажется, нравственные ценности также имеют право присутствовать в иерархии ценностей, и приблизительно на этом уровне[38].

— Религиозные ценности, или ценности священного и мирского. В мире практически всякая реальность, одушевленная или нет, может нести религиозные ценности, но всегда в качестве символа, где неким образом присутствует Божественность, «единственная святость».

Особую проблему составляет выражение предпочтения в области нравственных и религиозных ценностей. С одной стороны, кажется ясным, что и те и другие представляют разные области ценностей. С другой стороны, так же ясно, что между ними имеется существенная связь. Хотя не все добрые люди (в нравственном смысле) обязательно религиозны, а верующие люди могут быть и плохими с точки зрения нравственных критериев, совершенно очевидно, что вера без доброты (хотя бы до какой-то степени) – это признак отсутствия подлинной религиозности. И еще: по всей вероятности, люди добрые, но не проявляющие явной религиозности, находятся где-то близко к Богу.

Обобщить вышесказанное можно следующим образом:

— религиозные ценности требуют в качестве условия своего существования нравственных ценностей, т.е. нравственные ценности являются предпосылкой подлинной религиозности;

— нравственные ценности открыты ценностям религиозным, т.е. первые обретают в последних свою полноту.

Кроме того, иерархия существует также внутри каждого вида ценностей (не все эстетические ценности являются таковыми в одной и той же мере, а любезность не обладает такой же нравственной ценностью, как правдивость) и между отдельными ценностями, принадлежащими к одному типу: «не все произведения искусства ценны одинаково, не все добрые люди одинаково добры, а комедии – одинаково смешны»[39].

В этих чертах вновь раскрывается собственная логика и нравственная целесообразность мира ценностей. Например: иррационально разрушать свое здоровье ради получения удовольствия, но вовсе не иррационально жертвовать им во имя справедливости. Из-за того, что речь здесь идет о практической целесообразности, конкретные обстоятельства могут позволить, способствовать или вынудить предпочесть низшую ценность (например, заботу о здоровье) высшей (приобщению к утонченной музыкальной культуре).

Что касается уровня ценности, то существуют определенные показатели, дающие о нём представление. Ценности будут тем выше[40]:

— Чем более независимы они от пространства и времени. Доставляющие удовольствие ценности максимально соотносятся со временем и пространством, но бессмысленно говорить, что какая-то эстетическая ценность (например, красота картины) в каком-то месте и в какое-то время будет больше или меньше; также абсурдно предположить, что некто любит больше кого-то (предположим, своего сына) «по утрам» и «в Москве». Мы видим, что одни ценности обусловлены временем и пространством, а другие, хотя и существуют во времени и пространстве, не зависят от этих условий.

— Чем менее они делимы, т.е. чем меньше зависят от количественного измерения своих носителей. Например, экономические ценности должны быть делимы, чтобы их можно было использовать. В данном случае размер самой ценности зависит от размера ее носителя. Но эстетическая ценность не зависит от размера произведения искусства. Таким же образом интеллектуальные, нравственные и религиозные ценности не зависят от размера своих носителей, их могут использовать многие люди, не деля саму ценность.

— Чем глубже удовлетворение, доставляемое ими. Высшие ценности доставляют более глубокое удовлетворение; к тому же глубина означает большую стабильность и меньшую зависимость от связей с более низкими ценностями.