5. Познание: полюс христианства

Как мы уже отмечали, Бердяев интерпретировал идею челове­ческой ошибки в регуляции соотношения Божественного начала и энергии из Безосновного как идею греха, тем самым пытаясь ассо­циировать себя с христианством. Однако это ему не удалось. Как мы полагаем, исток греха, с христианских позиций, в нравственном уклонении, а не в деятельном. И уж конечно же, никакого присут­ствия темы Безосновного в христианской интерпретации грехопа­дения нет. И тем не менее, несмотря на разную интерпретацию темы грехопадения, Бердяев поднимает христианскую проблему обус­ловленности человеческого познания последствиями греха.

В христианстве одной из важнейших задач человеческого позна­ния является познание человеческого греха и его искупление. Чело­век сам ответственен за собственное ущербное состояние и состоя­ние окружающего мира. Однако эта ущербность и препятствует по­знанию. Для подлинного познания необходимы три условия: помощь Бога, очищение себя и следование церковным догматам и признан­ным авторитетам. Эти три условия рассматривает и Бердяев.

В христианстве Божественная помощь зависит от силы челове­ческой веры. Всякий человек вне зависимости от его духовных за­слуг может получить помощь свыше, сильно уверовав в неё. Для Бердяева помощь состоит в познании Бога и следовании ему в реа­лизации себя. Таким образом, в старом споре о приоритете веры или гнозиса Бердяев становится на сторону гностиков, а не хрис­тиан. Для христиан познание основывается на вере, а для гности­ков на особом познании - гнозисе.

Глава 3. Н. Бердяев: между гностицизмом и христианством

Для христианства помощь даровита, она не зависит от челове­ческих заслуг. Она реализуется путём вмешательства сверхъесте­ственных сил в естественный процесс. Бердяев признаёт дарови­тость, однако интерпретирует её несколько по-иному. В первую оче­редь, она заключается в наличии в человеке божественного элемен­та из первообраза и помощи в его реализации. Всякий человек име­ет этот элемент в качестве творческих задатков, и поэтому всякий способен обладать помощью. Философ вносит изменение в христи­анскую концепцию в этом вопросе потому, что по-иному расстав­ляет акценты в идее спасения. У него основной акцент делается на творческом преображении мира, в то время как для христианства он - на преображении человека. В преломлении к проблеме позна­ния акценты выглядят как обратные. Для христиан Бог помогает че­ловеку прежде всего в познании мира, даёт ему подлинные идеи, а для Бердяева Божественная помощь направлена на самопознание человека. Для христиан в отношениях с миром Бог помогает чело­веку для того, чтобы мир не сдерживал человеческого стремления к нему, для Бердяева же Бог, помогая раскрыть подлинную челове­ческую природу, тем самым помогает раскрыть замысел Бога о че­ловеке, его предназначение, а это предназначение в том, чтобы тво­рить, преобразовывать мир в состояние совершенства.

Раскрывая второе условие, нужно отметить, что в христианс­кой концепции особо подчёркнута зависимость познания от состо­яния человеческой природы. Грех, поразивший человека, искажает его познание. Отсюда выводится огромная значимость очищения че­ловека как необходимая предпосылка подлинного познания. Очище­ние заключается в процедуре делания себя в состоянии отрешён­ности от мира, отказе от всяческих желаний, делающих человека зависимым от него, и углубленном постижении своей связи с Бо­гом. Таким образом, процедуру познания должен предварять осо­бый образ жизни. Познание же, достигнутое вне этого, - познание, искажённое грехом человеческой природы. Поэтому столь важна для христианства ориентация на истины, открытые людьми особо­го образа жизни - святыми отшельниками. Для всех же, не прошед­ших самоочищения, остаётся единственный метод - вера.

Бердяев разделяет идею зависимости человеческого познания от состояния его природы. Однако его интерпретация кардинально отличается от ортодоксальной. Подлинность познания зависит от особого дара, которым обладают некоторые из людей. Этот дар фи-

Часть 3. Теология культуры

лософ назвал гениальностью. Он считал его равновеликим святос­ти. Для того чтобы согласовать свою позицию с христианством, он приводит следующие аргументы. Если святость обращена к себе, к самоделанию, то гениальность обращена к окружающему миру. Сле­довательно, она более жертвенна, а жертвенность - основное хрис­тианское качество. Упрёки в том, что гениальностью обладают лишь некоторые и с этой концепцией возникает непреодолимое гности­ческое разделение людей, философ парирует признанием возмож­ности наличия этого дара в некоторой степени у всех людей как их ориентации на преображение мира с помощью призвания к каким-то сферам человеческого творчества. Каждому человеку суждена какая-то сфера подлинной самореализации, и он когда-то способен её осуществить, в земной жизни или в последующей. Следователь­но, соблюдён христианский канон - все равны перед Богом. Бердя­ев полагает, что свои идеи по этому вопросу он целиком вписывает в христианскую концепцию. Однако в преломлении к рассмотре­нию других идей, связанных с данной, это не совсем так, что и про­является в раскрытии проблемы познания. Обусловив возможность подлинного познания наличием призвания лишь у некоторых лю­дей, Бердяев приходит к позициям гностицизма. С этих позиций, по­знавать способны лишь изначально избранные, остальные вынуж­дены следовать их воззрениям.

С православно-христианских позиций, третьим необходимым условием познания является следование церковным догматам и при­знанным церковью авторитетам. Бердяев не противоречит этой идее, однако, вписывая её в свою концепцию, настолько её изменяет, что в целом его трактовка опять отклоняется от христианства к гнос­тицизму. Церковный догмат для Бердяева есть не что иное, как со­циальная канонизация истины, увиденной в мистическом гнозисе. Взгляды авторитетов церкви также соответствуют канону. Однако всякая социальная проекция приспосабливает истину к ограничен­ной развитости сознания своей эпохи. Поэтому для восстановления идей в их истинности догматы и воззрения авторитетов должны быть пропущены через горнило личного мистического гнозиса, посколь­ку лишь только так достижимо их подлинное развоплощение. Эти идеи и должны, с точки зрения философа, послужить фундаментом для построения подлинного мировоззрения. Базовость этих прин­ципов выступала, с точки зрения Бердяева, основой интерпретации его мировоззрения как всецело христианского. С наших позиций, это

Глаза 3. Н. Бердяев: между гностицизмом и христианством

не совсем так. Поставив истины веры в зависимость от гнозиса, Бер­дяев тем самым ставил христианское мировидение в зависимость от гностического.

В целом же проблема познания тесно связана с проблемами по­знаваемого. В рассматриваемых нами системах высшее познавае­мое обусловливает человеческое познание, а само это познание обусловливает низшее познаваемое. Низшее познаваемое - мир.