Пренебрежение приверженностью

«Я помню, как расстроена была мама, она плакала и пыта­лась мне объяснить... как будто произошло что-то из ряда вон выходящее... боль расставания. Это было ужасно». Белле было пятнадцать лет, когда ее вырвали из жизни, которой она жила начиная с трех лет. Она, ее мать и отчим выходили из Братства друзей — культа, имеющего по всему миру до трех тысяч чле­нов, которые живут группами по двенадцать—пятнадцать че-ловеквлучших районах (возможно, вы сейчас живете на такой же улице). Теперь Белла актриса и певица, живет в Нью-Йор­ке. Это привлекательная женщина с красотой феи и пронизы­вающим взглядом. Вплоть до того дня ее жизнь подчинялась Четвертому пути—философскому учению, которое пропове­довал и применял харизматический, а теперь скомпрометиро­ванный лидер Роберт Эрл Бертон. Продукт самой большой коммуны культа, расположен­ного в местечке Аполло, — знаменитое вино, которое пода­ют в лучших ресторанах мира (известно, что к нему был не­равнодушен Рональд Рейган). Этот продукт символичен для характера культа. Как и Работа, Братство следует учению Гурджиева и Успенского, которые считали, что люди долж­ны выйти из полусна каждодневной реальности и поднять­ся до возвышенного сознания. В интерпретации Братства это часто означало потреблять лучшее, чтобы подняться над повседневностью.

Белла рассказывала, что, когда ее родители жили в при­надлежащем культу доме в Форест-Хиллс в Нью-Йорке (элит­ный пригород), они ходили в оперу и на спектакли, а один раз в месяц—в фешенебельный ресторан. Бертон проповедовал, что нужно постоянно разрушать нормальное состояние и добиваться состояния «самовспоминания», что нужно всегда осознавать момент. Белла описывала сюрреалистическую и смешную по­пытку стимулировать ее сознание, когда ее мать, Марго, в рос­кошном ресторане сняла туфлю и поставила себе на голову, чтобыее дочь всегда помнила этот момент. Ей это удалось. Белла так объясняет эту систему взглядов: «Существует четыре состо­яния сознания. Первое - когда вы спите. Второе—это полусон (то состояние, в котором находится большинство неотносящих-ся к культу людей), третье — когда вы бодрствуете и живете этим моментом. Четвертый относится к четкому осознанию ре­альности и абсолютному бодрствованию».

Однако стимуляция сознания до третьего или четверто­го уровня не всегда выполнялась в такой очаровательной манере, как история с туфлями или потребление лучшего. Бертон, следуя по стопам Гурджиева, любил усложнять лю­дям жизнь. Он отдавал приказ членам сообщества выкопать яму, а потом засыпать ее. Этот процесс назывался «трени­ем». Приказы усложнялись: выпускались различные требо­вания — от запрещения употреблять слово «я» до запреще­ния иметь детей.

Марго, которую я тоже интервьюировал, приходилось при­носить подобные жертвы. Они с мужем были относительно дав­ними членами Братства друзей. Когда они приехали в Ренес­санс (старое название Аполло) в холмах Северной Калифор­нии, на этолшесте стояло лишь несколько хижин. Члены куль­та сами строили поселок и ночевали в спальных мешках на полу. родители Беллы поднимались в иерархии и основывали ком­муны в крупнейших городах Соединенных Штатов. Это озна­чало, что по команде Бертона она должны были увольняться с работы вне коммуны, переезжать и начинать все сначала.

Теперь она горько жалеет об этом, но, когда они долж­ны были ехать в Майами и Марго беспокоилась о том, что снова придется перевозить дочь, Бертон сказал: «Если ты бу­дешь прежде всего думать о своей работе и о себе, твоя дочь вырастет такой же». Он приказал Марго отослать Беллу к деду и бабке, и она уступила.

По словам Марго, ее с мужем никогда не принуждали оставаться в культе, хотя они платили за это высокую цену, как в финансовом, так и в эмоциональном отношении. Все члены культа обязаны были отдавать 10 процентов своего состояния, а некоторым приходилось трудиться на двух ра­ботах, чтобы выполнить дополнительные финансовые тре­бования Бертона. Почему они это делали? В добрые времена у них существовали «глубокие и тесные эмоциональные связи с чудесными людьми». Они могли поехать практичес­ки в любую точку земного шара и остановиться в одном из домов, принадлежащих культу, где «нас ожидали радушный прием и поддержка, и все понимали, что у нас одна цель: Четвертый путь, дорога к просветлению и самореализации».

Но в итоге они поняли, что их собственная привержен­ность образу жизни в культе и его философии не находит ответа со стороны лидера. Поддерживая дух мотивации с помощью всего лучшего в мире, Бертон пил лучшие вина, ел лучшую пищу, летал на «конкорде» в Европу, чтобы по­сетить свою бывшую школу, и окружил себя и остальную часть коммуны скульптурами и картинами стоимостью в миллионы долларов. Он одевался в лучшие костюмы, в то Фремя как многие последователи не могли себе позволить навестить зубного врача. Свобода действий, которую члены культа предоставляли Бертону, была скомпрометирована сексуальным скандалом и откровениями лидера. По словам Беллы, «оказалось, что он воспользовался доверием множества людей. Его обвинили в хищении пожертвований». Бертон выпустил указ, который за­прещал гомосексуализм, но в то же время использовал свою власть для сексуальных домогательств к мужчинам. Некото­рые из них ушли из культа и подали в суд, что привело к нега­тивным отзывам о культе в средствах массовой информации. Почему Марго и ее семья не ушли из культа раньше? Она знала, что жертвовала многим, но, чтобы поколебать ее пре­данность, потребовались свидетельства о предательстве ли­дера. «Наверное, я была как та лягушка в теплой воде», — ответила Марго. Если бросить лягушку в ванну с горячей водой, она сразу выпрыгнет. Но если бросить ее в холодную воду и медленно нагревать ее, то лягушка погибнет, так и не сознавая, что среда постепенно меняется.

Цена расставания с культом обычно очень высока. Се­мья Марго отдала очень много с точки зрения финансов, эмоций и времени. Бросать такие вложения тяжело. «Мы жертвовали всем этим и ничего не получали взамен».

Они также расставались с членами коммуны, которые, по существу, стали их семьей. И расставались навсегда. Бертон выпустил указ, который запрещал оставшимся в ком­муне общаться с ушедшими. Марго и ее семья понимали, что из них сделают изгоев точно так же, как они делали изгоями ушедших ранее. Как вспоминает Белла; «Если мы в Манхэттене встречали кого-то, кого мать знала, и кто ушел из культа, она не могла с ними разговаривать. Она делала вид, что не замечает их. Разговоры запрещались правилами. Они были серьезным нарушением».

Некоторые религии угрожают вероотступникам адом или отлучением. Тоже самое делают некоторые коммерческие организации со строгой культурой принадлежности. «Проктер энд гэмбл» угрожала, что я никогда не смогу вернуться, если уво-дюсь. А я захочу вернуться, потому что «там» царит посред­ственность, а «здесь» лучшее, что можно получить от жизни угроза остракизма, необходимости довольствоваться малым и даже проклятие в случае ухода — самые распространенные методы удерживания членов культа.

В организациях с сильной приверженностью существу­ет цена ухода, как и цена членства. Организации следует убе­диться, что восприятие вознаграждения за членство экви­валентно цене ухода.