Проблемы современной демократии

М.Я.Острогорский

О 78 Демократия и политические партии. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. — 640 с.

Классический труд Острогорского впервые раскрыл механизм власти и управления в современном обществе, показав противоречие принципов демо­кратии и реального функционирования политических партий. Быстрый пере­ход от традиционного общества к демократии, превративший массы в реаль­ный фактор политического процесса, создал возможность нового авторитариз­ма — демократического цезаризма, использующего демократические формы для утверждения антиправового режима, обоснования власти меньшинства партийной олигархии над большинством. Острогорский первым установил связь таких параметров современного развития как переход к массовому об­ществу и возможность манипуляции волей избирателей, взаимоотношение масс и политических партий, бюрократизация и формализация самих этих партий в условиях жесткой конкуренции в ходе борьбы за власть. Все эти тенденции эволюции партий выражаются в возникновении Кокуса — особой политической машины, позволяющей лидерам сосредоточить власть над пар­тийными структурами. Пророчески указывая на чрезвычайную опасность этих негативных тенденций современной демократии, Острогорский в то же время наметил пути их преодоления.

Книга Острогорского принадлежит к классике политической науки, она заложила основы современной политической социологии и оказала существен­ное влияние на мировую политическую мысль XX в.

 

ББК 66.6

© «Российская политическая энциклопедия»

(РОССПЭН), 1997 © А.Н.Медушевский. Вступительная статья,

комментарии, 1997

 

А.Н. Медушевский Проблемы современной демократии ……5
От автора ……………………………………………..…………43

КНИГА ПЕРВАЯ

Глава I. Полное единство …………….. …………………..45

Глава II. Разложение старого общества..................... 50

Глава 111. Попытки контрреволюции............................. 60

Глава IV. Окончательное торжество нового порядка.. 64

КНИГА ВТОРАЯ

Глава I Происхождение политических ассоциаций. 78

Глава П. Начало партийных организаций................. 81

Глава III. Возникновение Кокуса................................... 91

Глава IV. Развитие Кокуса............................................ 99

Глава V. Кокус у власти.................................................. 107

Глава VI. Кокус у власти (окончание)........................... 113

Глава VII. Организация консерваторов............................. 122

Глава VIII. Организация консерваторов (окончание).. 132

Глайа IX. Кризис 1886 года............................................. 137

Глава X. Упадок партий................................................... 144

КНИГА ТРЕТЬЯ

Глава 1. Механизм Кокуса.............................................. 168

Глава П. Деятельность Кокуса........................................ 181

Глава III. Деятельность Кокуса (окончание).................... 197

Глава IV. Кандидаты и избирательная кампания.......... 203

Глава V. Центральные организации.............................. 230

Глава VI. Вспомогательные организации......................... 242

Глава VII. Рабочие и социалистические организации. 253

Глава VIII. Выводы....................................................... 262

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

Глава /. Первые партийные организации

в Соединенных штатах............................................. 297

Глава II. Возникновение системы конвентов........................ 305

Глава III. Эволюция системы конвентов............................... 319

Глава IV. Эволюция системы конвентов (продолжение)....... 328

Глава V. Эволюция системы конвентов (окончание)................ 340

КНИГА ПЯТАЯ

Глава /. Местные организации.......................................... 361

Глава II. Конвенты........................................................... 368

Глава III. Национальный конвент..................................... 377

Глава IV. Избирательная кампания................................ 393

Глава V. Избирательная кампания (окончание)............ 413

Глава VI. Политика и машина..................................... 428

Глава VII. Политика и машина (окончание).................. 442

Глава VIII Внеконституционное правительство

в законодательном собрании…………………. 460

Глава IX. Борьба за эмансипацию................................. 466

Глава X. Борьба за эмансипацию (окончание).............. 482

Глава XI. Выводы....:................................................. 506

КНИГА ШЕСТАЯ

Заключение....................................................................... 540

Послесловие...................................................................... 618

Комментарии................................................................. 629

 

 

А. Н. Медушевский

Проблемы современной демократии

 

Переход от авторитаризма к демократии стал доминирующей тенденцией мирового развития на исходе XX в. В последнее де­сятилетие мы имели уникальную возможность видеть быстрое крушение наиболее амбициозных авторитарных режимов в исто­рии человечества, поиск иных путей социально-политического развития, которые были найдены в идеологии демократии, парла­ментаризма и многопартийности. При этом выяснилось, что быс­трый переход к демократии в мало подготовленных для этого об­ществах не только не означает решения всех социальных про­блем, но создает новые, подчас не менее трудные. Это, с одной стороны — навязывание воли большинства меньшинству обще­ства (что является угрозой правам индивида), с другой — воз­можность качественно нового демократического цезаризма, ис­пользующего демократические принципы и формы социальной организации для утверждения антиправовой власти. Главной из этих опасностей, на которую указывали еще древние мыслители, начиная с Аристотеля, является постоянная тенденция новой ти­рании, возникающей благодаря манипуляции волей и сознанием избирателей, монополизации (с помощью новых коммуникаций, особенно средств массовой информации) их волеизъявления по­литическими партиями и партийными демагогами. Осознание этого принципиального факта в новое время такими крупнейшими ев­ропейскими мыслителями как Монтескье, Токвиль, Вебер созда­ло совершенно новую перспективу развития общественных наук. Переломным этапом в интерпретации феномена современной де­мократии стало появление концепции М.Я.Острогорского, впер­вые связавшего воедино такие вопросы как переход от традици­онного общества к демократии, значение всеобщих выборов для политической мобилизации населения, механизм взаимоотноше­ния масс и политических партий, наконец, процесс бюрократиза­ции самих этих партий, находящий выражение в создании особой политической машины — кокуса¹. Очевидно, что все эти пробле­мы чрезвычайно актуальны сегодня в условиях перехода к демок­ратии. Главный вопрос, на который следует дать ответ, состоит в следующем: возможна ли вообще демократия как реальный ор­ганизационный принцип, или это миф, иллюзия, в очередной раз сменившая длинную вереницу предшествующих утопий, служа­щих простой легитимации новой властвующей элиты? Для ответа на эти вопросы целесообразно сегодня обращение к творчеству Острогорского, который стоял у истоков современной демокра­тии и одним из первых показал ее сложность на рубеже двух ве­ков.

Конец XIX—начало XX вв. представляют собой важный каче­ственно новый этап в истории человечества. Его отличительными чертами стали: резко возросшее участие масс населения в пол­итической жизни; преобразование механизма политической жиз­ни, которая не может существовать, не учитывая этот принципи­альный теперь фактор политического процесса; небывалые тех­нические средства, создающие качественно иную ситуацию во взаимоотношениях масс и власти. Эти тенденции, набирающие силу на протяжении всего XX века, ведут к ряду важных след­ствий. Прежде всего возникает необходимость новых способов легитимации власти, которая апеллирует теперь не к божествен­ному освящению или наследственным привилегиям, а к волеизъ­явлению масс. Во-вторых, появляются специфические организа­ционные приемы завоевания и удержания политической власти, следствием чего становится создание массовых партий, борю­щихся за влияние на избирателей. В-третьих, возникают предпо­сылки для чрезвычайно эффективного воздействия власти на об­щественное сознание в политических целях.

Уже в конце XIX в. многие социальные мыслители констати­ровали неэффективность существующих теорий для объяснения новой политической реальности. С другой стороны, в их трудах были сделаны попытки понять эту новую реальность или, во вся­ком случае, обратить внимание на те тенденции развития, кото­рые вызывали у них наибольшую тревогу. Часто поражает, как верно были угаданы многие черты политической действительно­сти, нашедшие свое достаточно полное выражение значительно позднее. На исходе XX столетия очевидной оказывается их глу­бокая правота в самой постановке проблемы отношения демок­ратии и тирании как главного вопроса нашего времени. Каким об­разом демократические преобразования, часто предпринимавши­еся с самыми лучшими намерениями, оказывались источником более авторитарного правления, нежели то, с которым они боро­лись? Каким образом реализация идеалов гуманистической мыс­ли прошлого имела своим результатом разрушение самих этих идеалов? Ответ на эти вопросы состоит в анализе социального механизма перехода демократических институтов и процедур уп­равления в свою противоположность². Для проведения таких ис­следований, в свою очередь, важно переосмыслить идеи тех уче­ных, которые ставили эти проблемы и пытались их решить.

В исследовании социальной реальности новейшего времени особая роль принадлежит представителям русской социологии. Движение России по пути модернизации ставило перед обще­ственной мыслью проблему определения перспектив развития мировой системы отношений, выбора перспективных путей уско­ренного догоняющего развития, анализа специфики перехода от традиционных отношений к рациональным. Путь реформ и рево-дюций, соотношение центра и периферии, движение по пути пра­вового государства и развитие прав личности — все эти пробле­мы имели не чисто теоретическое, но и актуальное политическое значение, вплоть до проблемы выбора личной позиции. Русская социология, выступая как часть мировой науки, в то же время была поставлена перед необходимостью осмысления той пробле­мы, которая для западного конституционализма определилась на более раннем этапе и по существу была уже решена самой жиз­нью. Это был вопрос о том, как происходит переход старого по­рядка абсолютистского режима к современным формам демокра­тии.

«Как историку для более точного уяснения вопроса, так и по­литику, чтобы полнее его охватить, — пишет М.Я.Острогор­ский, — нужно, прежде всего, отдать себе точный отчет во всех данных проблемы в ее последовательном развитии». Какой же видит проблему один из выдающихся социологов новейшего вре­мени, русский ученый М.Я.Острогорский? В центре его внима­ния, как он сам объясняет, не случайно оказывается ситуация со­циального конфликта современной ему Британской империи. Это проблема перехода от старого порядка к правовому государству, от феодального общества к гражданскому. В этом отношении, объясняет он, современная Англия представляет несомненные преимущества. Еще два поколения назад она была аристократи­ческой и феодальной: «Непрерываемая в своем течении, проис­шедшем на коротком протяжении, демократическая эволюция в Англии развертывается перед зрителем как последовательный логический процесс с его предпосылками и вытекающими из не­го следствиями». Сформулированная таким образом, мысль уче­ного обращает нас к центральной идее политической философии русского конституционализма. Именно для России конца XIX— начала XX вв. был характерен поиск модели политических форм в рамках права. Русские конституционалисты клали в основу сво­их политических решений сравнительный анализ русского абсо­лютизма с его естественными связями, политической системой и исторически сложившейся ролью государства³.

Как удалось показать в настоящее время, политическая фило­софия русского конституционализма выступает как философско-политическая парадигма, интерпретирующая отношения общества и государства вообще и в России — особенно. Речь шла об обос­новании возможности выхода из фундаментального социального конфликта не путем революции, а радикальных социально-эконо­мических и политических реформ, целенаправленно осуществля­емых государством. В центре внимания теоретической мысли на­ходилась модель перехода от авторитарного правления к совре­менной плюралистической демократии при сохранении преемст­венности власти и легитимности правления, установление специ­фики теоретических оснований, стратегии и тактики конституционализма в условиях ускоренной политической модернизации. В построении данной теоретической модели М.Я.Острогорский за­нимает свое особое место. Оно может быть понято лишь в общем контексте развития русской социологии предреволюционного пе­риода.

Цельная философская и социологическая концепция русского исторического процесса была дана юридической школой (Б.Н.Чи­черин, К.Д.Кавелин, А.Д.Градовский). В юридической мысли это нашло выражение в новой концепции социологической школы права (В.И.Сергеевич, С.А.Муромцев, Н.М.Коркунов). Сравни­тельный анализ западного конституционализма и русской полити­ческой практики был основан М.М.Ковалевским, выдающимся знатоком западноевропейского конституционализма. Сравнитель­но-исторический метод для анализа общих закономерностей и специфики русского и западноевропейского исторического про­цесса в эпоху перехода от абсолютизма к обществу нового вре­мени занимает видное место в трудах Н.И.Кареева, Н.П.Павлова-Сильванского, В.О.Ключевского, П.Г.Виноградова. В это время были заложены основы русской социологии⁴.

В этой перспективе развития магистральной линии русской и европейской мысли следует рассматривать труды Острогорского. Мыслители России, внесшие существенный вклад в современную политическую теорию, выступали и как философы, и как специ­алисты в области правовой науки, и как политики. Каждая из сто­рон их деятельности обогащала другие, создавая особый синтез. В деятельности Острогорского эти типологические черты находят вполне конкретное биографическое выражение,

М.Я.Острогорский (1854—1919) окончил юридический фа­культет Санкт-Петербургского университета. В течение ряда лет он работал в Министерстве Юстиции. Он окончил Свободную школу политических наук в Париже, где написал диссертацию на тему «О происхождении всеобщего равенства». Основной предмет исследований этого времени — распространение принципов равноправия на различ­ные категории общества. В связи с этим обращает на себя вни­мание интерес к проблеме женского равноправия. Однако магистральной темой творчества Острогорского оказались проблемы западной демок­ратии, к изучению которой он подошел с точки зрения механиз­ма ее функционирования, прежде всего — политических партий, которым посвящена уже одна из первых работ⁵. Именно это на­правление исследований, связывающее воедино философию, право, социологию и политику ведущих западных демократий, позволило Острогорскому сделать принципиально новый шаг в науках об обществе. На рубеже двух веков он заложил основы политической социологии как самостоятельной научной дисцип­лины, сформулировав выводы, получившие в науке характер па­радигмы. Это стало возможным благодаря чрезвычайно широко му охвату проблемы, изучавшейся в значительной степени путем личных наблюдений. Острогорский изучал политические науки не только в России, но и в ряде стран Запада, особенно во Франции, получив европейское образование. В ходе своих многочисленных поездок в Соединенные Штаты и Великобританию он изучал ме­ханизм функционирования политических систем западной демок­ратии и особенно — роль политических партий и их лидеров, фундаментальный труд Острогорского —«Демократия и политические партии») был впервые издан в Париже в 1898 г. на французском языке⁶. Уже с рукописи он параллельно переводился на англий­ский язык для одновременного издания в Лондоне и Нью-Йорке. Выход этой книги в свет вызвал большой интерес и полемику в западной научной прессе. Ученый вскоре получил предложение о занятии кафедры в Кливлендском университете США, однако, это предложение не было им принято, поскольку именно в это время он был избран депутатом Первой Государственной думы (1906), Таким образом, теоретический интерес к западной де­мократии сочетался с практической деятельностью по ее созда­нию в России. В дальнейшем труд Острогорского прочно вошел в классику политической науки, выдержал ряд изданий на основ­ных европейских языках и по сей день пользуется заслуженной популярностью.

Для характеристики общего мировоззрения ученого важно от­метить его вклад в русскую науку права и историографию. При­стальный интерес к русской истории в сравнительном освещении не оставлял Острогорского на всем протяжении его творчества. Он подготовил и издал особый труд для средних учебных заве­дений — сравнительные хронологические таблицы всеобщей и русской истории, которые выдержали не менее 18-ти изданий (1878—1903)⁷. М.Я.Острогорский является автором системати­ческого курса русской истории, выдержавшего также много из­даний⁸, В этой перспективе сравнительного исследования выдер­жаны его курсы хронологии всеобщей и русской истории эпохи средневековья и нового времени⁹. Важно отметить вклад ученого в исследование русского права. Он был одним из крупных зна­токов русской юридической практики, издавшим систематиче­ские справочники для правоведов и юристов-практиков¹⁰. Для этих трудов Острогорского характерно рассмотрение России в контексте мирового и, прежде всего, европейского историческо­го и политического процесса нового времени. Несомненна связь этих его работ с общей теоретической парадигмой всего творче­ства — становлением гражданского общества и правового госу­дарства, поиском оптимального пути трансформации традициона­листских структур в условиях распространения демократии. В от­личие от других крупных русских социологов, таких, как М.М.Ковалевский, он не был создателем особой научной школы, не был он и крупным политическим деятелем, как П.Н.Милюков. Его вклад в науку носит, главным образом, теоретический харак­тер. Сам Острогорский, по-видимому, не предполагал, что совер­шил крупнейшее научное открытие, значение которого станет яс­но лишь значительно позднее. Вернувшись в Россию, он прини­мал участие в конституционном движении, занимался депутат­ской работой в первой Думе от партии кадетов и умер вскоре по­сле революции 1917 г.

В отечественной науке творчество Острогорского долгое вре­мя было мало известно. Основной его труд был переведен на русский язык достаточно поздно. Правда, его книга была пере­ведена на русский язык и издана в конце двадцатых годов, одна­ко, воспринималась она не столько как труд по политической социологии, сколько как, более или менее, удачная критика бур­жуазной демократии. Книга Острогорского была замечена как со­чинение, дающее острую критику буржуазной демократической си­стемы, что позволило осуществить ее публикацию в условиях кон­солидации однопартийного режима. Книга вышла под грифом — «Коммунистическая Академия. Секция права и государства» и даже была допущена «Научно-политической секцией Государственного Ученого совета в качестве учебного пособия для высших учебных заведений». Автор предисловия, известный советский правовед — Е.Б.Пашуканис (1891 —1937) писал, что издаваемая книга «ценна богатейшим конкретным материалом и своей критикой буржуаз­ной демократии, критикой, которая до сих пор сохраняет полное значение и силу»¹¹. Трудно, однако, отрешиться от мысли, что в условиях становления сталинского режима, борьбы с внутрипар­тийными оппозициями и чисток, книга воспринималась исключи­тельно как назидательная критика недостатков западной демок­ратии. Ее разделы о манипулировании массами, превращении пар­тий в машины по фабрикации готовых решений, монополизации власти партийной бюрократией, несомненно, содержали для мыс­лящих читателей неконтролируемый подтекст, с которым трудно было совладать в условиях острой внутрипартийной борьбы, ди­скуссий о термидорианском перерождении партии, появлении особого слоя партийного жречества. Серая тень Кокуса надолго заслонила от общества выводы мыслителя, однако не сделала их менее убедительными. Разумеется, в последующее время книга Острогорского не только не стала учебным пособием, но была тщательно изъята из научного оборота. Сами упоминания о ее су­ществовании становятся крайне редки.

На Западе, напротив, новизна и оригинальность теории Ост­рогорского были отмечены сразу по выходе книги. Наряду с М.Вебером и Р.Михельсом, он признан одним из основателей политической социологии, прежде всего такой ее специфической области как учение о политических партиях. В чем же причина такого необычного успеха? Ответ заключается, вероятно, в том, что Острогорский первым увидел проблему там, где другие счи­тали все решенным. «Он, — пишет современный французский исследователь его творчества и издатель П.Розанваллон, — пока­зал, что демократия — это скорее проблема, чем решение»¹².

Демократия не есть для Острогорского статическое состояние общества, но его развитие, выражающееся в непрерывном стол­кновении противоположных интересов, социальных слоев, групп, наконец, партий. Эти последние представляют собой формальные организации, имеющие свои особые законы возникновения, раз­вития и функционирования. Поэтому понять всякую демократию оказывается возможным лишь путем анализа политического по­ведения масс и индивидов, представляющих их формальных пол­итических институтов, находящихся за пределами правительст­венной сферы, т.е. различных общественных организаций или, собственно, политических партий, борющихся за власть¹³. Эти новые образования стали возможны лишь в условиях развития демократических процессов нового времени, всеобщего равенст­ва, необходимости мобилизации и организации масс на решение стоящих перед обществом проблем. В этом смысле политические партии стали новой реальностью общественной жизни конца XIX — начала XX вв., отразив выход на историческую арену ши­роких народных масс, их неоднородность, рост социальных про­тиворечий, раскол общества на слои с различными, а то и проти­воположными интересами, которые нуждались в особом предста­вительстве. Конечно, неоднородность общества, наличие в нем различных тенденций, а также партийных организаций имело ме­сто и ранее, например, в виде политических клубов, групп и т.п. В современном смысле, однако, партии как постоянные массовые организации, предназначенные для борьбы в условиях парламент­ской демократии, оформились лишь в XIX в. Именно поэтому в сочинениях Монтескье, Токвиля, Милля мы находим лишь весьма общее представление о данной проблематике. Рассматривая спе­циально историю учения о политических партиях в новое и но­вейшее время, известный французский политолог М.Дюверже выделяет в ней несколько основных этапов. Во второй половине XIX в. партии, считает он, рассматривались еще скорее как иде­ологические течения. Под влиянием Маркса и Ленина их стали рассматривать преимущественно с точки зрения их социального фундамента — как выражения определенных социальных клас­сов. Острогорский и Михельс, а также ряд их последователей, внесли принципиальный вклад в данную проблему, раскрыв ме­ханизм образования и деятельности партий. Наконец, после вто­рой мировой войны начинается новый (современный) этап в изу­чении партий, когда предметом анализа становится уже не столь­ко проблема того, что есть политические партии, сколько вопрос об их месте и функционировании в обществе, а также характере их восприятия сторонниками и противниками¹⁴. Таким образом, Острогорский оказывается важнейшим связующим звеном клас­сических политических доктрин прошлого и политической соц­иологии XX века в лице Вебера, Михельса и современных запад ных политологов, на которых он оказал значительное влияние. Тот факт, что идеи Острогорского сформировались и нашли раз­витие преимущественно на Западе, не должен ставить под сомне­ние влияние на него всей предшествующей русской либеральной традиции, а также той политической практики, которую сделала возможной эпоха революций и войн. Более того, на наш взгляд, есть все основания заключить, что теория Острогорского, разра­ботанная исключительно на западном материале, представляет собой в то же время тонкий синтез как западной, так и русской политической практики. Она может быть поэтому интерпретиро­вана как своеобразная попытка путем анализа европейских пол­итических партий найти ответы на те вопросы, которые постави­ла русская политическая жизнь с ее традициями народнических и марксистских подпольных революционных организаций, фено­мен которых получил впоследствии характерное название партии нового типа. В этом отношении Острогорский лишь более после­довательно формулировал те идеи, которые в той или иной фор­ме можно найти у других ведущих представителей либерального движения России, таких, как, например, Н.А.Бердяев, В.И.Вер­надский, М.М.Ковалевский, С.А.Муромцев, П.Н.Милюков, Л.И.Петражицкий, П.И.Новгородцев и другие лидеры конститу­ционализма, политические единомышленники ученого¹⁵. Подход Острогорского отличался, собственно, большей социологично-стью, четкостью постановки проблемы, а также использованием сравнительно-исторического метода для ее решения. Хотя Остро­горский, как отмечает американский политолог и исследователь его творчества С.М.Липсет, не был социологом в современном смысле слова, он подошел к существу проблемы гораздо ближе, чем многие последующие политические аналитики¹". Его вклад в политологию объясняется во многом именно тем обстоятельст­вом, что он подошел к изучению в сравнительной перспективе. Острогорский не спрашивал, что представляют из себя американ­ские партии или как работает английская политическая система. Эти вопросы ставились и до него, например, в классических тру­дах об американской и английской политических системах Ток-виля, Брайса, Вильсона, Дайси, Ковалевского и т.д.¹⁷. Его инте­ресовал скорее вопрос о том, каковы общие характеристики пол­итических партий в условиях демократии и политического равен­ства. Он стремился, следовательно, сформулировать систематиче­скую теорию партийной организации. В этом состоял основной вклад Острогорского в политическую социологию и этим объяс­няется современный интерес к его идеям.

В новое время в социальных отношениях происходят качест­венные изменения, связанные с переходом от традиционной (фе­одальной) его организации, к новой, более рациональной, вопло­щенной в институтах гражданского общества и правового госу­дарства. Этот процесс последовательно охватывает духовную, со­циальную и экономическую жизнь, радикально изменяя условия существования людей. Важнейшими его проявлениями в полити­ческой сфере становится утверждение демократических институ­тов власти и политических свобод. Вследствие этого, широкие массы населения, ранее являвшиеся лишь объектом политики, становятся ее субъектом. Впервые в истории они получают в та­ком масштабе возможность непосредственно влиять (через сис­тему выборов) на политический процесс и даже принятие полити­ческих решений. В эпоху борьбы с абсолютистскими монархиями и вообще всей системой старого порядка в различных странах Европы, демократы могли лишь мечтать о достижении этой цели. Однако, когда она в отдельных государствах Западной Европы и США стала реальностью, с введением всеобщих выборов к кон­цу XIX в.¹⁸ стало ясно, что решив одну проблему, человечество столкнулось с другой, возможно более трудной. Она состояла в растущем противоречии между огромным влиянием масс на по­литический процесс, с одной стороны, и низким уровнем их об­щей и, особенно, политической культуры — с другой. Следстви­ем этого стала угроза разрушения самой демократической пол­итической системы, установление новой тирании, более жесто­кой, чем прежняя. Особую актуальность эта проблема приобре­ла, однако, не в странах с развитыми демократическими традици­ями и институтами, а в тех регионах мира, которые не имели их вовсе или развили в недостаточной степени, но в то же время, в силу специфики своего исторического развития оказывались перед необходимостью быстрых социальных изменений. Не случайно боль­шой вклад в ее рассмотрение внесли ученые как раз тех стран — России, Германии, Италии и Испании, которые в XX веке шли по пути ускоренного догоняющего развития — модернизации.

Осознание и научное объяснение указанной закономерности в странах Западной Европы происходит позже. Одним из первых в социологическом плане интерпретировал этот феномен Х.Орте-га-и-Гассет в знаменитой книге «Восстание масс», где он конста­тирует как непреложный факт, что «вся власть в обществе пере­шла к массам», и указывает на негативные следствия этого фак­та — падение культурного уровня и нравственности населения, следствием чего является эрозия либеральных установлений и принципов¹⁹). Отметим, однако, что Ортега-и-Гассет пришел к этому выводу в начале 30-х гг., в преддверии наступления фа­шизма и мировой войны. Некоторые мыслители, как, например, Х.Арендт, справедливо указывали на связь движения масс в от­сталых странах с установлением тоталитарных государств²⁰. По ее мнению, тоталитарное государство отличается от обычного ав­торитарного или тиранического правления именно тем, что его господство в обществе осуществляется не извне, а изнутри, Структура власти напоминает не пирамиду, а луковицу, в центре которой находятся вожди. Все окружающие структуры, проводя­щие их волю (различные массовые организации, профсоюзы, чле­ны партии и даже партийная бюрократия и элитные формирования) соотносятся между собой таким образом, что каждая со­ставляет фасад в одном направлении и центр в другом. Данная сис­тема основана на подразделении общества на жестко разграни­ченные слои, различающиеся степенью удаления от власти, своей психологией, выполняемыми функциями. Эта луковичная струк­тура, таким образом, дает уникальные возможности манипулиро­вания массами, использования их энергии в интересах данной политической системы, делает ее необычайно цельной и устой­чивой по отношению к различным деструктивным воздействиям внешнего мира.

Весьма характерно, что в России негативные явления массо­вой культуры были замечены значительно раньше, еще на рубе­же веков, что объясняется, вероятно, остротой социальных про­тиворечий кануна революции. В этом отношении особый интерес представляет, в частности, развернувшаяся в России дискуссия о соотношении нравственности и права, в ходе которой были вы­сказаны взаимоисключающие суждения на этот счет. Установив­шейся традиции правового нигилизма, выразившейся наиболее полно в учении Толстого, отрицавшего право с позиции нравст­венного идеала, была противопоставлена теория возрождения ес­тественного права и, в частности, доктрина Л.И.Петражицкого, отстаивавшего приоритет права над нравственностью, что практи­чески означало возможность проведения социальных реформ только при условии соблюдения незыблемых правовых гарантий и свобод индивида²'. В защиту права выступили и другие видные юристы, такие, как, например, П.И.Новгородцев, С.И.Гессен, а также Б.А.Кистяковский, написавший об этом специальную статью в сборнике «Вехи»²², Эти взгляды могут быть поняты лишь в контексте русского политического процесса, поскольку объективно они представляли собой либеральную критику как крайне правых неославянофильских, так и крайне левых — со­циалистических и анархистских течений, отрицавших право во имя либо христианских добродетелей, либо классовой борьбы и проповедовавших популистские лозунги массового действия, ре­шительных насильственных перемен, слепого повиновения вла­стям или анархического бунта²³. М.Я.Острогорский оказался в этой перспективе первым мыслителем, сумевшим осознать масш­таб проблемы, поставленной торжеством демократии, и увидеть грозящую обществу опасность коллективизма — тирании боль­шинства.

Рассматривая распад традиционного общества в новое время, Острогорский видит его важнейшее следствие в нивелировании общества, разрушении старых сословных перегородок, измене­нии положения групп и индивидов по отношению к власти. Это социальное движение проявлялось в двух направлениях — раз­рушая прежние рамки, оно освобождало индивида, освобождая, оно его изолировало. Данное противоречие служит отправной точкой последующих изменений. Острогорский констатирует расширение общественного горизонта, выражавшееся в более аб­страктном восприятии общества, унификации институтов, лиц и правил поведения. Мы, вслед за Вебером, могли бы определить данную тенденцию более точно как рационализацию, с ростом капитализма, социальных отношений, институтов и процедур, вы­ражающуюся в отчуждении, дегуманизации и деперсонификации общества. Процесс сопровождался формализацией как самих элементов общества, так и психологии индивидов. Трансформа­ция социальной системы, имевшая своим основным результатом наступление эпохи политического равенства и избирательного права, не могла не повлиять на организацию всей политической структуры общества и ее основных компонентов. Острогорский показал, как с расширением избирательного корпуса в ходе пар­ламентских реформ в Великобритании 1832, 1867 и 1884 гг. происходила эволюция всей политической системы. Важнейшим результатом этого процесса было появление и быстрое развитие особых политических ассоциаций — партий, которым суждено было приобрести решающую роль в политической системе. В от­личие от Великобритании, где расширение избирательных прав населения шло постепенно, путем ряда реформ, в Соединенных Штатах всеобщее равенство представляло собой исходное усло­вие американской политической системы, своего рода ее консти­туирующий элемент. Однако, несмотря на специфику националь­ных условий, формирование политических партий проходило здесь сходным образом. Возникнув как временные организации, имеющие целью мобилизацию масс для проведения выборов, партии приобрели затем устойчивый характер, став постоянным и неотъемлемым компонентом политической системы.

Смысл исследования Острогорского состоял в том, что он сделал этот новый механизм власти и управления обществом предметом специального анализа и открыл общие тенденции и да­же перспективы его развития. Прослеживая вместе с ученым ос­новные этапы формирования современных партий, мы видим, что его основное внимание привлекает проблема политических сил и их постепенной институционализации в новейшее время. Рост со­циальной дифференциации, сопровождающийся усилением соци­альных противоречий, находил выражение в стремлении различ­ных групп к усилению своего влияния в обществе. Средством для этого становилась мобилизация сторонников путем целенаправ­ленных усилий. С расширением избирательных прав населения и включением в политическую жизнь новых слоев, эта практика приобретает систематический характер, становится постоянной. Возникает необходимость в ее рационализации, унификации и институционализации, что приводит к созданию специальных центров по проведению предвыборной кампании в интересах той или иной партии. Так возникает кокус — первоначальная органи­зационная ячейка партии нового типа, обеспечивающая связь центра (или политического руководства) с массами. Сам факт образования такого центра, именуемого главным кокусом, выступа­ет в концепции Острогорского как решающая стадия консолида­ции партии, начало ее бюрократизации и централизации власти в ней. Большую роль играет в данной концепции сравнение партии современного типа с машиной.

Эти идеи Острогорского имеет смысл ра

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: