Эволюция системы конвентов 7 глава

Действие этих статей на интеллигентных читателей невелико. Влияние этих статей все более ослабевает, так же как и в Анг­лии. В их правдивость очень мало верят, и их читают гораздо меньше, чем раньше. Интеллектуальное руководство лидеров пе­решло к журналам, к недельным и месячным обозрениям. Пуб­лика читает газеты лишь из-за новостей дня. Но существуют раз­личные способы подать их читателю, так как им можно придать желаемую окраску. Это могучее орудие, которым пользуются и злоупотребляют в сильной степени в пользу политических \\пге-риПегз или крупных компаний, о чем не подозревает публика. Кроме того, в последнее время вошло в обычай открыто пользо­ваться газетами в виде объявлений; комитеты и кандидаты поку­пают место в газетах, даже тех, которые не принадлежат к их партии.

Если газеты приносят пользу партийным комитетам как сред­ство добраться до избирателей, то как средство воспитания и просвещения последних их ценность довольно незначительна. Воспитание масс является действительно их наименьшей заботой; прежде всего они рассматривают себя как поставщиков фактов и соперничают друг с другом в том, чтобы изобразить эти факты таким образом, чтобы они возбуждали воображение читателей или даже их наименее возвышенные вкусы и инстинкты. Им очень часто не хватает чувства меры. Правда, сенсационная прес­са за последние годы оказала своими преувеличениями извест­ную услугу, помогая пробудить народное сознание от летаргии. С другой стороны, происходит явление, предвещающее измене­ние к лучшему, о чем еще будет упомянуто: это развитие неза­висимой прессы, независимой от партий, оказывающее здоровое влияние и способное к дальнейшему росту. Но преобладающими чертами американской прессы все еще остаются зависимость ее от финансовых интересов и ее неумение стать политической вос­питательницей страны.

VIII

Этот характер прессы увеличивает ее значение, поскольку она является для избирательных масс главным источником поли­тического воспитания вне избирательного периода. В промежут­ках между выборами партийные организации совсем не старают­ся распространять свои идеи или политическую информацию между избирателями, как это делают партийные ассоциации в Англии, — по правде говоря, в размерах, на очевидную недоста­точность которых я счел нужным указать выше. Американские избиратели не имеют также той возможности периодически встречаться со своими доверителями, которую имеют члены анг­лийского парламента. Чтобы поддержать хорошее отношение к ним со стороны избирателей, английские депутаты вынуждены «идти в низы» возможно чаще, устраивать докла­ды; чтобы защищать политику той партии, к которой они принад­лежат, они должны агитировать за те законодательные меропри­ятия, которые они предлагают или отстаивают. Члены конгресса и (еще более) члены законодательных собраний штатов избавле­ны от этой обязанности благодаря тому, что они получают свои мандаты, во-первых, от машины или благодаря своему таланту до­быть делегатов; кроме того, краткость их делегатского срока де­лает почти бесполезным их появление перед избирателями до но­вых выборов, при которых очень часто они не смогут быть из­бранными по причине правила круговорота должностей. К тому же общественные деятели обычно избегают предстать перед об­щественным мнением и высказаться по вопросам, которые его интересуют; из боязни себя скомпрометировать они остаются (вне обязательств): правильно или нет, они находят, что при демократическом режиме тем, кто хочет быть облечен доверием народа, не разрешается иметь личные убеждения или по крайней мере их высказывать; что лучше, будучи всегда на­стороже, руководствоваться меняющимися чувствами избира­тельных масс.

Оставленные без руководства теми, которые могут и должны давать им руководящую нить в лабиринте политики, американ­ские граждане не имеют больших возможностей познакомиться с сущностью политики до того, как они вступили в жизнь, я хочу сказать — в школе. Порой в американских школах даже пренеб­регали изучением политики и истории. В течение последней чет­верти века это изучение значительно продвинулось в высших школах, гораздо меньше в средних и почти совсем не продвину­лось в низших. Между тем теперь предпринимаются серьезные усилия, чтобы заполнить этот пробел. В большинстве средних школ введен курс государственного права. Но этот курс очень формальный и относится почти исключительно к структуре поли­тического порядка.

Без сомнения, какое-либо специальное изучение, если оно да­же непосредственно имеет своим объектом политику, еще не формирует гражданина; убеждения, необходимые будущим изби­рателям, вырабатываются общей культурой и общим развитием, и их развивает именно работа школы. Можно ли дать американ­ским школам высокую оценку? Да, можно. Но методы, которыми дается образование в этих школах, вызывают живую критику со стороны избранного американского общества; его наиболее обра­зованные представители находят, что образование там применя­ется исключительно для того, чтобы набивать головы знаниями, развивать память в ущерб способностям, наблюдательности, ана­лизу и рассудительности; что это образование является в высшей степени формальным, механическим и слишком утилитарным. Дух воспитания, даваемого школой, вызывает не меньшую критику также и по ту сторону Атлантики; находят, что это воспита­ние способствует развитию у молодежи «патриотического» чув­ства в тех узких рамках, которые отвлекают от всего остального человечества и которые заставляют рассматривать другие страны и другие нации если не с презрением, то по крайней мере с снис­ходительной жалостью. Национальное самодовольство или тще­славие, внушенное таким образом молодежи, не особенно спо­собствует выработке политических убеждений.

Распространение знаний вне школы путем докладов, курсов для взрослых и других просветительных учреждений широко раз­вилось по всей стране. Но распространяемая таким образом культура не пошла — за некоторыми исключениями — дальше, как сказали бы в Европе, буржуазных классов. Дискуссия на экономические темы, проникающая в рабочие союзы, может быть, усилит политическое воспитание рабочих масс. Значитель­ные усилия, которые американцы прилагают, и жертвы, которые они приносят для распространения образования, не пропали да­ром; сознательность масс сделала и продолжает делать значи­тельные успехи, их горизонт расширяется, они все больше и больше усваивают политические вопросы, но не подвергая их критике и не уделяя им того внимания, которое необходимо, что­бы уберечь себя от тысячи ловушек, возникающих перед изби­рателями, голосов которых так добиваются.

IX

Действуя на избирателей при помощи прессы, партийные ор­ганизации прибавляют к этому более существенную пищу в виде «политической литературы» или «документов избирательной кам­пании». Эта «литература» состоит из брошюр, летучек, плакатов, афиш и т.д., относящихся к вопросам и личностями, замешанным в этой игре, и составленных, разумеется, в интересах партии. В каждой главной квартире находится «литературное бюро» с пер­соналом писателей, которые составляют «документы избиратель­ной кампании». Наиболее важный «документ» происходит из дру­гого источника, это — речь кандидата в президенты, которую он произносит, принимая свое «назначение», и которая распростра­няется по всей стране с начала кампании в миллионах экземпля­ров. Также в большом количестве распространяются брошюры, воспроизводящие речи, произнесенные на конгрессе, не столько из-за высокого качества их содержания, сколько из-за того, что они пользуются бесплатной пересылкой, предоставленной офи­циальным изданиям. Ценность этих различных «документов» не­одинакова, некоторые из них более или менее поучительны, но огромное большинство содержит в себе обвинения и разоблаче­ния, направленные против других партий. Читают их немного. Брошюры, как и в Англии, служат особенно для снабжения фак­тами и аргументами докладчиков средней руки и местных ораторов, которые их детализируют и развивают. Крупные комитеты сами публикуют для этой цели специальные материалы под на­званием (книг кампании) или (книг текстов кампании). Существует целая категория брошюр, которая, будучи менее сухой, является более интересной литера­турой для читателя: это биографии кандидатов на президентство и иногда лиц на низшие посты, издаваемые в виде проспектов для нужд избирательной кампании и в связи с этим известные под названием «избирательных биографий»; они напи­саны в особом историческом жанре, который ни в чем не напо­минает Плутарха.

Наиболее распространенным и производящим наибольшее впечатление видом «литературы избирательной кампании» явля­ются листовки и даже маленькие кусочки картона, со­держащие несколько догматических положений, никак не аргу­ментированных. Например, спор о денежной системе выражает­ся в них несколькими цифрами, которые решительно устанавли­вают, что при режиме золотой единицы долги возросли на столь­ко-то и столько-то миллионов. Для многих избирателей этого до­статочно. Их религия ясна: «Я знаю, что это верно; это исходит от национального комитета». Наибольшим успехом пользуется «живописная литература» - - иначе говоря, афиши и листки, ук­рашенные символическими картинками, карикатурами и т.д. Так как большое число избирателей, только что иммигрировавших, не понимает по-английски, наиболее важные «документы кампа­нии», большие речи, маленькие плакаты или листовки для их по­нимания переводятся на все языки: на немецкий, французский, итальянский, шведский, чешский, еврейский, — действительно почти на все европейские языки. Имея копии избирательных спи­сков по всей стране, комитеты рассылают свою «литературу» всем избирателям, но предметом их особого внимания являются сомнительные избиратели, охватываемые канвассом, и их завали­вают посылками, направляя им через короткие промежутки то га­зету, то брошюру, то иллюстрированную листовку.

В особо важных случаях партийная организация не в состоя­нии охватывать всех разнообразных форм воздействия на умы. Происходит мобилизация всех живых сил нации. Церкви всех религий, так как их абсолютно независимое положение в отно­шении государства делает их безразличными к борьбе партий, поднимают трезвон, когда большая проблема дня или личность кандидата, по их мнению, затрагивает моральные вопросы. С ка­федры произносятся проповеди, указывающие избирателям их долг. Граждане, выступающие от своего собственного имени, а также более или менее известные представители социальных групп или профессий поднимаются для того, чтобы бросить на ве­сы свое мнение и свой престиж посредством публичной декла­рации, вызванной каким-либо интервью или непосредственно по­сланной в газету. Часто газеты устраивают между этими лично стями маленькие плебисциты; они помещают, например, мнения целого ряда директоров учебных заведений, банкиров, юрискон­сультов, рабочих какой-либо отрасли промышленности и т.д. Бу­дучи, правда, организованными в целях репортажа для составле­ния газетного материала, эти опросы одновременно распростра­няют среди масс идеи и мнения, брошенные в общее обращение по случаю избирательной кампании.

Глава пятая

ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ КАМПАНИЯ

(Окончание)

Только что рассмотренные методы пропаганды, которые обра­щаются, или предполагается, что обращаются, к сознанию изби­рателей, в довольно широкой степени заменяются другими спо­собами, обращенными к чувству и имеющими целью «поднять эн­тузиазм». Этот способ предвыборной агитации нам уже знаком по английскому опыту, но здесь он применяется с такой полно­той и богатством средств, в сравнении с которыми усилия англий­ских партийных ассоциаций кажутся бедными и ничтожными. Достаточно вспомнить знаменитую президентскую кампанию «Т1рресапое апс! Ту1ег 1оо» в 1840 г. для того, чтобы убедиться в том, что искусство возбуждать избирателей шумихой давно до­ведено в Соединенных Штатах до высокой степени развития. Эта шумиха вызывается планомерными действиями, которые в общем составляют совокупность действий, названную самими американ­скими организаторами «китайской работой». На первом месте стоят массовые митинги, наиболее привлекательную черту которых для толпы, мало интересующей­ся политикой, составляют музыкальные пьесы, исполняемые ор­кестрами и хорами.

Гораздо более живописными являются процессии, а особенно большие процессии, называемые парадами, зачатки которых мы видели в национальном конвенте. Каждый город и каждый сель­ский округ во время кампании соблюдают этот обычай, и, если бы их этого лишить, они считали бы себя обездоленными. Мы уже знакомы со специальной организацией передвижных клу­бов, которые устраивают процессии по улицам в честь своей пар­тии. Фейерверки, ночные процессии с горящими факелами, ка­валькады на лошадях или на велосипедах, оркестры на велосипе­дах, водные парады с сотнями выстроенных в линию пароходов, парады на городских улицах при участии многочисленных баталь­онов, составленных из сторонников партии, — являются также средствами выражения энтузиазма. Некоторые из этих демонст­раций принимают действительно гигантские размеры, каковы, на­пример, большие парады в Нью-Йорке, в которых более ста ты­сяч человек проходит перед вождями партии, имея иногда во гла­ве самого кандидата в президенты, с музыкой, флагами и знаме­нами, среди миллиона зрителей. Все классы населения представ­лены в этой процессии, начиная с финансовых королей до про­летариев; директора коммерческих фирм, адвокаты идут в рядах, надрываясь до хрипоты в честь кандидатов партии. Странность зрелища, которое они представляют, не осознается ни ими, ни зрителями этого маскарада, — оно затемняется чувством долга в отношении партии, так как все сознают, что одним из средств служить партии является блеснуть ее численностью и создать впечатление боевой мощи, вдохновляющей ее сторонников, хотя бы даже ярмарочными эффектами. Значение избирательных па­радов и процессий начинает ослабевать благодаря прогрессу про­свещения; они решительно выходят из моды, как показали по­следние кампании.

В сельских округах «китайская работа», может быть, оказы­вает больше действия; она там комбинируется с формами воздей­ствия путем убеждения. Вся сельская окрестность собирается на большое (сборище) — большой митинг; фермеры являются обычно в большом количестве на лошадях, в бричках, пешком и часто со своими семьями. В закрытых помещениях посланные ко­митетом политические ораторы устраивают дискуссии перед аудиторией, которая, в особенности на Западе, состоит как из мужчин, так и из женщин. Каждый день проходит какая-либо «процессия»: приверженцы партии, украшенные эмблемами, с музыкой объезжают всю округу; сельский цирюльник, негр в ко­стюме, обшитом золотом, отбивает такт с необычайным величи­ем. По вечерам дома сторонников партии иллюминируются, и ше­ствие с факелами довершает «китайскую работу». Между тем праздник еще не окончен; ораторы снова появляются на сцене и на свежем воздухе, на лужайке при колеблющемся свете факе­лов, — они обращаются с речами к собравшейся толпе. Но вни­мание публики уже утомлено, остается только несколько групп слушателей справа и слева, остальные разговаривают, а моло­дежь в полутьме флиртует. Впрочем, репортер уже отправил свою длинную телеграмму в большую газету округа, в которой уже сообщил несколько преждевременно все детали, как чело­век, хорошо знакомый с «манифестациями энтузиазма».

Наконец, последним и очень распространенным средством, употребляющимся в честь партии и ее кандидатов, является де­монстрация политических эмблем, которые прямо или символиче­ски напоминают фамилии и лица кандидатов и задачи партии. На­иболее распространенными эмблемами являются значки, и в осо­бенности жетоны — маленькие плоские кружки из жести с эма­лированными портретами кандидатов, с надписями ИЛК без таковых. Как только начинается избирательная кампания, все — мо­лодые и старые, люди, которые «стоят миллионы долларов», и бедняки, продающие газеты или чистящие сапоги на перекрест­ках, — все украшают свои петлицы партийными жетонами, на ко­торых они могут созерцать образ великого человека, являющего­ся кандидатом на пост президента или губернатора, с надписью: «Я — ^за Мак-Кинли; Вы тоже за него?» или: «Серебро достаточно хорошо».

В «китайскую работу» можно включить также другую катего­рию действий, которая стремится повлиять на воображение из­бирателей при посредстве рассудка, Таковы (об­винения, предсказания), пари и фиктивные голосования. СНагдев являются обвинениями, порочащими кандидатов противополож­ной партии. Они применяются настолько регулярно в течение каждой избирательной кампании, что в них уже никто не верит: это (вранье избирательной кампании). Тем не ме­нее им все-таки пользуются, как фейерверком, который хотя ни­чего не оставляет после себя, но в данный момент производит шум. С1а1гп5, это - - предсказания, подтвержденные цифрами, обещание партии победы; они заранее указывают такое-то коли­чество голосов, такие-то графства и такие-то штаты. Очень тща­тельно проведенный канвасс, без сомнения, может дать серьез­ные данные для оценки результатов будущего голосования, но эти «оценки» или «предсказания» всегда преувеличены, чтобы возбудить пыл дельцов партии и щедрость подписчиков при взно­сах в партийную кассу. Даже национальный комитет не гнушает­ся составлением и изданием бюллетеней с предсказаниями о пре­зидентских выборах.

Чтобы укрепить уверенность в успехе кандидатов партии и привлечь колеблющихся, в широкой мере прибегают к пари, ко­торые держат за кандидатов, как за лошадей на скачках. Вначале пари на деньги заключались главным образом политика­ми, среди же остального населения избирательное пари распро­странилось в форме невинного заклада, который заключался в шляпе, коробке сигар, бутылке вина или в исполнении какой-ни­будь забавной тяжелой работы, что до сего дня в большом почете и, например, заключается в прогулке по главной улице среди бе­ла дня в вывернутом пиджаке, в том, что возят тачку или катят по мостовой горох при помощи зубочистки. Но наряду с этим ве­селым обычаем избирательное пари стало также и поводом для игры во всех классах населения всякого возраста, Эта игра силь­но поддерживалась комитетами партий, и они из нее создали ре­гулярный обычай; в целях воздействия на избирателей они при­нимают или предлагают своих кандидатов; чем больше ставится денег на этих кандидатов и чем льготнее предлагаемые условия, тем вернее должен казаться нерешительному избирате­лю успех данных кандидатов. В большей половине штатов закон вмешался с целью запретить избирательное пари, которое часто употреблялось как средство скрытой коррупции. На держателей пари и других заинтересованных в нем лиц должны были нала­гаться взыскания, их должны были подвергать аресту, лишать ак­тивного или пассивного избирательного права, — но все эти за­коны остаются мертвой буквой; их никогда не применяют.

Генеральной репетицией предстоящих выборов являются «фиктивные выборы», организуемые частным обра­зом в определенной среде или в определенных местностях, на бирже, на больших заводах или иных учреждениях и привлека­ющие большое число избирателей. Результат этого голосования, являющегося как бы предварительным, дает «доказательство оче­видности силы» кандидата и «безнадежности», слабости его со­перника. Устраиваемые часто с известной объективностью, на­пример, какой-нибудь газетой, чтобы определить общественное мнение, эти голосования всегда способны повлиять на избирате­лей, любящих становиться на сторону большинства.

II

Чрезвычайное развитие этих методов избирательной кампа­нии, которые в своей совокупности действуют на большие массы избирателей, отнюдь не исключает возможности непосредствен­ного влияния человека на человека, в первую очередь под клас­сической формой канвасса, заключающегося в индивидуальной вербовке голосов. Значение канвасса в Соединенных Штатах не­сколько уменьшилось в связи с решающей ролью «назначений», которые предопределяют результаты выборов и заставляют кан­дидатов перенести свое внимание с избирателей на делегатов конвента, Например, на Юге, где благодаря традиционному при­оритету демократической партии «назначение» кандидата равно­сильно выборам, личный канвасс не получил широкого распрост­ранения. Но везде, где партии находятся в состоянии равновесия, во всех «сомнительных» штатах им пользуются довольно энергич­но. Мойиз орегапсН при этом сильно варьируется. Большая часть избирателей «канвассирует с наемными работниками партии» (за­кон этому не препятствует, как это имеет место в Англии). Они предпочитают быть любезными, чем спорить с избирателями, они расточают рукопожатия неграм и приглашают к себе людей, что­бы предложить им угощение. По мере приближения решительно­го момента они усиливают свои старания, чтобы привлечь «со­мнительных» избирателей поодиночке; к ним подсылают людей, которые на них имеют особое влияние, или которым они чем-ли­бо обязаны, или же с которыми они должны считаться по какой-либо причине. Канвассеры такого рода являются добровольными помощниками, которые не ожидают другого вознаграждения, кроме успеха партии, и удовлетворяются сознанием, что они ему способствовали. Организация имеет моральное право привлекать накануне выборов всякого верного члена партии для работы по вербовке, и каждый охотно откликается на этот зов.

Сам кандидат не всегда принимает личное участие в канвассе, обязанностью кандидата на менее важные должности являет­ся принять то или другое участие в этом деле. Он посылает всем избирателям циркуляры и письма. Большой эффект производят личные письма, написанные на машинке, но подписанные самим кандидатом. Кандидат также отправляет избирателям свои фото­графические карточки, брошюры и летучки, в которых высоко оцениваются его достоинства. Он помещает в газетах рекламы и даже аттестации, подписанные известными людьми. Он подписы­вается на благотворительные цели и позволяет мелким политикам вымогать у него разные суммы, жертвуя им иногда просто дол­лар, в то время как его агенты оплачивают расходы в кабаках в его пользу, в чем он будто бы не участвует. Он посещает наибо­лее важных избирателей или, если он является человеком низше­го происхождения, он ходит из кабака в кабак, ухаживая за их завсегдатаями. Кроме того, в городах для кандидата не так необ­ходимо и не так легко расточать избирателям знаки личного вни­мания: ему не хватает точек соприкосновения с разнородным и текучим населением больших городов. Личное воздействие на них оказывается более действительным при посредстве агентов организации, которые ежедневно находятся с ними в тесном об­щении. В сельских округах, наоборот, нужно, чтобы кандидат платил сам за себя и в особенности расточал рукопожатия

Обходительность кандидата, а также самые разнообразные аргументы, которые употребляют канвассеры, казалось, должны действовать исключительно путем убеждения. Но случается, что эти аргументы усиливаются или заменяются принуждением, как, например, давлением со стороны патрона. Это нередко имеет ме­сто на Востоке, который является крупной цитаделью капитализ­ма; на Западе слишком свободный дух рабочих сильнее сопротив­ляется такому давлению. Мастера и хозяева дают понять рабо­чим, что ставки их заработной платы или даже сама их работа бу­дет зависеть от поражения или успеха кандидата.

 

III

Наконец, аргумент, общераспространенный и взывающий к личным интересам избирателя, заключается, как и ⁸ Других случаях, в покупке голосов за деньги. Избирательная Коррупция играет значительную и все возрастающую роль. До гражданской войны едва ли в трех или четырех крупных городах, - Нью-Йорком во главе, обладавших уже бедным населением, Подверженным соблазнам невежества и порока, покупали голоса за деньги. Но после войны развал духа партий и необычайное Развитие системы добычи заставили смотреть на коррупцию из- бирателей как на нормальное явление. Быстрый рост городов фатально сопровождавшийся развитием пролетариата, а также полупреступного класса, прибытие нищих эмигрантов из Европы и распространение избирательного права на грубых негров — со своей стороны, увеличили продажные контингенты. Появление на политической сцене богатых «корпораций», и в особенности крупных промышленников и финансистов, которые старались по своему вкусу составить законодательные собрания, администра­цию и городское управление, широко способствовало сбору не­обходимых фондов для покупки голосов.

Во многих частях Союза избирательные нравы довольно чис­ты, но во многих других прочно установилась коррупция. И за­мечательно и несколько неожиданно то, что города не являются ни единственным, ни главным очагом коррупции. Даже в городах, зараженных коррупцией, она не всегда является индивидуаль­ной, подкупают партийных работников, мелких лидеров, которые оказывают непреодолимое влияние на известное число бедных избирателей и заставляют их голосовать по своему приказанию, не уплачивая им за их голоса. Партии часто получают приблизи­тельно таким же путем голоса членов рабочих профессиональных организаций: вожди их «продают» партиям таким обра­зом, что сами рабочие даже об этом не подозревают. Городские избиратели, которые сознательно продают себя, относятся в зна­чительной степени к подонкам населения. Наиболее бесстыдная продажность встречается часто в сельских округах, особенно в побережных штатах Атлантики, как, например, в Новой Англии, населенной потомками пуритан. Там продают голоса открыто, как на рынке; на них существуют даже твердые цены. Там не только бедняки торгуют своими голосами, но и очень зажиточные фер­меры американского происхождения, набожные люди, которые каждое воскресенье ходят в церковь. Во многих сельских окру­гах четверть или треть избирателей торгуют своими голосами.

Операции покупки и продажи голосов производились до по­следнего времени с тем большей легкостью, что голосование не было абсолютно секретным: покупатель мог следовать за продав­цом до избирательной урны и посмотреть, действительно ли он опустил тот бюллетень, который ему был дан. Таким же образом мастера заводов следили за своими рабочими. Избиратели под­вергались даже угрозам и насилию со стороны неистовых изби­рательных агентов, которые им мешали голосовать по их вкусу или навязывали им другой список. Скандалы, которыми сопро­вождались операции голосования в таких условиях, и неудержи­мая коррупция, которыми были отмечены президентские выборы 1888 г., вывели из терпения общественное мнение и способст­вовали принятию в течение нескольких лет почти во всех штатах большой избирательной реформы, известной под именем «авст­ралийского голосования». Новая система назва­на так потому, что она применяется в английских колониях Авс_тралии (так же, впрочем, как и в самой Англии) и обеспечивает полную тайну голосования; согласно этой системе введены офи­циальные бюллетени, которые распределяются без всякого по­стороннего вмешательства и сдаются каждым голосующим, при­чем их содержание остается никому неизвестным. Имена канди­датов всех партий объявляются с соблюдением определенных ус­ловий и сроков государственному учреждению, которое помеща­ет их все в едином печатаемом им бюллетене. Каждый избира­тель, пришедший голосовать, получает от избирательного бюро экземпляр бюллетеня, удаляется в изолированное помещение, чтобы отметить на листе кандидатов, которым он отдает предпоч­тение, и возвращает список, сложенный таким образом, чтобы скрыть все сделанные им на нем отметки. Все другие лица кроме того, кто отдает свой бюллетень, находятся на расстоянии; пуб­лике запрещено приближаться более чем на сто или пятьдесят шагов к загородке, за которой происходят избирательные опера­ции,

Австралийская система действительно положила конец от­крытым запугиваниям и понуждениям, производившимся над из­бирателями; с тех пор выборы происходят, за некоторыми иск­лючениями, в полном порядке; публичный торг голосов, имевший место у избирательных бюро в Нью-Йорке и в других крупных городах, был также прекращен. Но избирательная коррупция тем не менее существует в несколько уменьшенном виде. Так как одна партия обычно пользуется коррупцией потому, что другая партия также ею пользуется, соперничающие организации не­которых местностей выжидают друг друга, чтобы прекратить этот обычай путем общего соглашения. В последнее время бы­ло несколько примеров подобных «джентльменских соглаше­ний». Кроме того, если акты корруп­ции на выборах сделались менее частыми, то это потому, что они были перенесены на первичные собрания, где часто проис­ходит решающая битва. Затем нашли способы «обойти» закон; придумали такие приемы, которые дают возмож­ность коррупторам быть уверенными в том, что купленный из­биратель действительно отпустил товар. В других случаях по­купают не голос избирателя, но его отречение от голосования или даже подпись на избирательном листке, которую можно легко проверить.

Во всех штатах установлены наказания против избирательной коррупции. Но многие из них за последние годы пошли еще даль­ше. Имитируя английский Согшр! РгасИсез Ас1 1883 г., они ре­гламентировали расходы кандидатов. Законы, изданные в этих Штатах, требуют гласности в отношении всех полученных сумм и Расходов, произведенных на избирательную кампанию, и часто квалифицируют их или как законные издержки или как расходы запрещенные. Кандидаты и, по общему правилу, также комитеты Должны представлять под присягой соответствующему начальству подробные счета на все розданные суммы, истраченные или ими самими, или другими лицами, непосредственно или косвенно, на их выборах. Но некоторые из наиболее важных среди этих за­конов, как законы Нью-Йорка и Пенсильвании, исключают из­держки, не превышающие 10 долларов. Этого достаточно, чтобы свести к нулю предписания закона. Некоторые штаты не удовлет­ворились чисто моральной санкцией обнародования избиратель­ных расходов и прибавили к ней фактическую санкцию, устано­вив максимум расходов, который колеблется в зависимости от числа избирателей или суммы жалования, установленного для данной должности. Некоторые из этих законов особенно за­прещают предлагать угощения избирателям, оплачивать за них права натурализации, поголовные налоги и т.д. Более суровые законы штатов требуют, чтобы все расходы, исключая строго персональные расходы кандидатов, производились при посред­ничестве ответственного агента или казначея политического комитета, для того чтобы лучше установить ответственность за употребление этих денег. Многие из этих законов, очень под­робные в своих предписаниях, в случае их применения не по­зволили бы ускользнуть от них кандидатам и политикам. Но этот случай не является общим правилом. В некоторых штатах законодатель распространил свои узаконения против актов кор­рупции на первичные собрания, но со столь же малоудовлетво­рительным результатом.

⇐ Предыдущая22232425262728293031Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: