Сад (Краткая история мира) 8 глава

Каждый работник центра имел свой набор обязанностей — работа на кухне, уход за домом, проведение семинаров или работа в издательском отделе Центра. Взамен нам пре­доставляли комнату, питание и немного карманных денег. В Центре действовал жесткий распорядок дня. Рано утром нас поднимал звонок, и мы собирались в гостиной для того, чтобы выполнить растягивающие упражнения и помедитировать под мягкую музыку. Это было для меня глубоким духовным опытом и очень мне нравилось. После завтрака начинался четырехчасовой период «карма-йоги», в кото­рый мы выполняли свои обязанности. Затем был обед, пос­ле которого мы посещали занятия для персонала, на кото­рых преподаватели обучали нас методам решения наших эмоциональных проблем. Почти всегда идейной кульмина­цией этих занятий было «перепрограммирование стремле­ний».

По какой-то причине Кен считал, что наиболее эффек­тивный способ перепрограммирования — многократное выкрикивание формул. Естественно, соседи всячески про­тивились этой практике, поэтому была разработана новая система. Когда наступало время выкрикивать перепрограм­мирующие фразы, каждому из нас выдавали пластиковое ведерко с большой губкой на дне. Это устройство, поднесен­ное ко рту, эффективно заглушало звук. Так как при этом мы сидели на полу, каждый из нас становился на колени и опускал голову в пластиковое ведерко. Это, должно быть, выглядело довольно странно — полная комната людей, сто­ящих на коленях с головами, засунутыми в пластиковые ведра, и выкрикивающих нечто вроде: «Мне ненужно ничье одобрение! Я такой, какой я есть!»

Я работала в издательском отделе Центра и занималась рекламой книг Кена. В то время я рассматривала эту работу лишь как средство, позволяющее мне жить в Центре, а теперь понимаю, что именно тогда приобрела бесценные навыки, которые позднее пригодились мне при органи­зации собственного издательства.

Прежде чем заняться просветленческими семинарами, Кен торговал недвижимостью во Флориде и делал это довольно успешно. Этот дом обошелся ему очень дешево, а благодаря почти бесплатной рабочей силе издательство и семинары функционировали с минимальными затратами. Тем не менее он не извлекал из этого никакой личной мате­риальной выгоды, так как видел свою цель в служении че­ловечеству и поэтому продавал книги и проводил семинары по минимально возможным ценам, стремясь сделать их доступными каждому. В молодости Кен переболел полио­миелитом, который навсегда приковал его к инвалидному креслу, поэтому нуждался в постоянном внимании и уходе. Беспомощность и несамостоятельность, на которые он был обречен, заставляли его чувствовать себя неуверенно, поэ­тому ему очень нравилось ощущать вокруг себя большую семью и знать, что о нем постоянно заботятся.

Мы, в свою очередь, точно так же нуждались в безопас­ности, которую он обеспечил нам в Центре. Мы все были привязаны к этому месту; одна мысль о возвращении во «внешний мир» и борьбе за выживание была для нас непе­реносимой. Теперь я вижу, что в то время я пыталась реа­лизовать бессознательную детскую потребность в безопас­ности и семье. Пребывание в Центре оказало целительное воздействие на мою психику.

В то время в Центре Живой Любви царила атмосфера свободы и открытости. К нам часто приезжали преподава­тели из других центров, которые проводили презентации и семинары по различным духовным и психологическим дис­циплинам. Мы все экспериментировали с различными фи­лософиями и образами жизни, во всем проявляя творчес­кий подход. Среди персонала было двое музыкантов — Марк Аллен и Летний Ворон, которые целыми днями сочи­няли песни и музыку, отражающие наши переживания и чувства. Музыка бьыа чрезвычайно важным элементом все­го, что происходило в Центре, по крайней мере для меня.

Такая обстановка привлекала немало интересных людей. Я познакомилась со многими из них; казалось, они все — моя большая семья. Наиболее сильную связь я ощущала с Марком. Это был худощавый 28-летний парень с гривой длинных светлых волос. Его жизнь была достаточно инте­ресной; в 60-х он был актером радикального уличного теат­ра в Миннесоте, Нью-Йорке и Калифорнии, но потом за­нялся интенсивным изучением традиционных духовных дисциплин. Последние три года он прожил с тибетским ламой, пытаясь принять путь аскетизма и самоограниче­ния. Сейчас он искал духовную практику, которая позволи­ла бы внести в западный образ жизни больше свободы и гибкости.

Знания и опыт Марка очаровали меня и внушали даже некоторое благоговение. Сначала он был для меня чем-то вроде гуру. Надо заметить, что он также был очень привле­кательным и сексуальным. В его натуре было что-то дикое, невероятно привлекавшее меня. Тем не менее он не соби­рался обрекать себя на моногамию. Он сказал мне, что хо­чет, чтобы наши с ним отношения были «открытыми» — то есть мы можем жить вместе, но не должны мешать друг другу встречаться и спать с другими людьми. Я согласилась, отчасти потому, что очень хотела быть с ним, отчасти —из любопытства и желания попробовать нечто новое. Нашим общим духовным идеалом была безусловная любовь друг к другу и к окружающим нас людям. К сожалению, как я вскоре с болью обнаружила, этот идеал был абсолютно не­совместим с реальностью.

У нас с Марком была уютная спальня на втором этаже Центра. Первые несколько месяцев, которые мы провели вместе, «открытость» наших отношений в основном прояв­лялась в том, что иногда у него были кратковременные интрижки с другими женщинами. Он, казалось, не принимал их всерьез и всегда возвращался ко мне, но я сходила с ума от ревности. Так как одна из идей философии Кена состояла в том, что мы способны самостоятельно освобо­диться от негативных эмоций, я пыталасьпри помощи «пе­репрограммирования» избавиться от ревности. Когда Марк был где-то с другой женщиной, я вставала среди ночи, спус­калась на кухню, доставала «ведерко перепрограммирова­ния» и кричала в него: «Я не нуждаюсь в любви Марка, чтобы чувствовать себя счастливой. Я счастлива сама по себе!» Это не очень помогало, но я не теряла надежды.

Как-то раз Марк уехал на пару месяцев по своим музы­кальным делам, и у меня завязался довольно приятный роман с одним парнем из Центра. Я получила огромное удовольствие, когда Марк вернулся и стал проявлять силь­ную ревность. И все же я не могла встречаться сразу с двумя, поэтому вернулась к Марку. Эта связь значила для меня очень много. Справедливости ради надо заметить, что в то время в наших отношениях с Марком было немало хороше­го. Нас соединяла глубокая духовная связь, и я многому научилась у него. Мы любили друг друга, но в то же время были настоящими друзьями и, что самое главное, со време­нем образовали плодотворный творческий союз.

В то время мне казалось, что нас свела судьба и именно с этим человеком я должна прожить всю свою жизнь.

Марк, среди всего прочего, дал мне мое имя. Зная о моем путешествии в Индию и моей любви к Шиве, он стал назы­вать меня Шакти, именем, обозначающим женский аспект Шивы. Шакти —это жизненная сила, энергия Вселенной. В традиционном тантризме Шива представляет мужскую энергию, а Шакти — женскую. Это имя оказалось точным, так как быстро закрепилось за мной, и вскоре уже все назы­вали меня Шакти.

Гавэйн же — это имя, с которым я родилась. Это то же имя, что и у сэра Гавэйна из легенд о короле Артуре. Кто-то однажды сказал мне, что в переводе со староанглийского оно значит «боевой сокол». По-моему, получается неплохое равновесие — Шакти представляет мою женскую энергию, а Гавэйн — мужскую.

Мне все больше хотелось участвовать в организации и проведении семинаров. Я записала несколько своих идей и мнений и высказала их на занятиях для персонала. Дэва Льюис, преподаватель Центра, заметил меня и начал поощ­рять мою деятельность в этом направлении. Однако Кен так и не проявил ко мне интерес, так как не считал, что из меня может выйти хороший преподаватель.

К тому времени я уже начала слегка разочаровываться в философии Кена. Мы с ним никогда не находили общего языка, и я начала понимать, что с помощью своих искусст­венных методов он пытался сдерживать большую часть сво­их собственных чувств. Кен всегда пытался казаться любя­щим и заботливым, но в его поведении всегда было что-то неестественное. Работая над собой и общаясь с другими людьми, я стала понимать, что попытка избавиться от соб­ственных «негативных» эмоций путем их перепрограмми­рования не только абсолютно нереализуема, но и вредна с психологической точки зрения. Мы, работники Центра, постепенно модифицировали философию Кена, смещая ак­цент на любовь к себе и принятие всех своих чувств без исключения, что было гораздо более здоровым и продук­тивным направлением. Кен достаточно позитивно воспри­нял эти изменения и со временем включил некоторые из них в свое учение.

Тем не менее той весной произошли большие перемены. Кен внезапно решил, что дисциплина и порядок в Центре ослабли, и произвел коренные организационные изменения. В результате большинство из нас, работников Центра, превратились в студентов первой трехмесячной програм­мы, которую Кен решил регулярно проводить в Центре. Мы должны были следовать очень строгим правилам, наша сво­бода и творчество были жестко ограничены. Конечно, каж­дый из нас мог в любой момент уволиться, но никто этого не сделал.

Одним из наиболее странных моментов во всем этом была так называемая «игра», в которую мы, по замыслу Кена, должны были играть в течение двух недель. Ее суть заключалась в следующем. Каждый из нас посредством слу­чайного выбора получал партнера, с которым должен был провести вместе трое суток. Чтобы мы не могли отходить друг от друга больше, чем на метр, каждый из нас был за руку привязан к партнеру веревкой. Таким образом, мы вынуждены были спать, есть, посещать туалет и т. д. (секс, однако, не предполагался), не отходя друг от друга. Санузлы в Центре были совмещенными, поэтому, как вы понимаете, за трое суток связанные друг с другом люди невероятно сближались. По истечении этого срока мы менялись парт­нерами, и так все две недели.

Идея заключалась в том, чтобы столкнуть нас с нашими собственными проблемами. Предполагалось, что в идеале каждый должен быть способен гармонично сосуществовать с любым человеком, и в ходе этого эксперимента мы долж­ны были выяснить, что этому мешает. К сожалению, при этом не были приняты во внимание естественные челове­ческие потребности в физическом и эмоциональном прос­транстве, а также свободе выбора. Подобно многим другим вещам, происходившим в Центре, эта идея была прекрасна с интеллектуальной стороны, но оторвана от реальности. Большую часть времени в течение этих двух недель я чувс­твовала себя пойманной в ловушку. И все же я считаю этот опыт, как и многое другое из того, что я делала в Центре, очень полезным для себя. Самым приятным моментом бы­ло то, что моим последним партнером оказался очень кра­сивый мужчина, — именно так начался тот роман во время отсутствия Марка.

Как бы то ни было, пришла пора покинуть Центр, что я в конце концов и сделала. У Марка и нескольких других музыкантов был контракт с Кеном на запись альбома для Центра, что обеспечивало им на некоторое время стабиль­ный доход, поэтому мы все выехали из Центра и сняли большой дом в Беркли.

«Уотэвер Хауз»

Большую часть следующего года музыканты провели в работе над альбомом. В то время как они репетировали в звуконепроницаемом подвале, я играла роль домохозяйки — покупала продукты, готовила и убирала. Мы жили на деньги от контракта. Чтобы уменьшить расходы, мы при­нимали в дом других постояльцев (наших же товарищей из Центра) до тех пор, пока число жильцов не превысило дю­жину. Это был большой, прекрасный дом, и нам нравилось жить всем вместе.

Мы с Марком занимали большую остекленную веранду с тыльной стороны дома. Все называли этот дом «Whatever House»[7] из-за дежурной фразы Марка: «Всякое событие — только к лучшему», которую он неизменно произносил, когда кто-то пытался поделиться с ним своими страхами или беспокойством.

В это время я провела свой первый семинар, хотя совер­шенно не готовилась к этому. Толли, бывший преподаватель из Центра Живой Любви, обратился к нам с просьбой предоставить дом на выходные для проведения семинара. Мы согласились, и он попросил меня и Марка помочь ему. Семинар прошел очень хорошо, и Толли решил провести еще один, уже четырехдневный семинар в нашем доме. Он вновь обратился к нам за помощью. В тот день, когда семи­нар должен был начаться, Толли чувствовал себя не в духе и боялся, что не сможет провести его, поэтому предложил сделать это нам.

Марк, благодаря своему богатому актерскому опыту и умению импровизировать, легко выкручивался из любых ситуаций, поэтому предложение Толли его не смутило. Я также решила попробовать, хотя не чувствовала себя доста­точно подготовленной. Если честно, то я не помню, что именно мы делали и говорили, помню лишь, что эти четыре дня показались мне мучительно долгими и что большую часть времени я не отдавала себе отчета в своих действиях. Я не только вела семинар, но и готовила пищу для всех его участников! Это были сумасшедшие дни, но каким-то обра­зом я их пережила! Что самое удивительное, людям этот семинар очень понравился. Мы были воодушевлены нашим успехом и решили проводить семинары и дальше, теперь уже по выходным. Так началась моя преподавательская карьера.

Мы провели еще несколько семинаров в Каком-Нибудь Доме и несколько в Лос-Анджелесе, в основном с бывшими завсегдатаями семинаров в Центре Живой Любви. В этих семинарах мы использовали некоторые методы Центра Жи­вой Любви, но постепенно вносили в них все больше и больше своих собственных идей.

Продолжая интенсивные поиски истины, я включала в свои лекции все, что пыталась понять сама. В то время, прочитав книгу Джейн Роберте «Природа персональной реальности», я находилась под впечатлением от идеи, что каждый из нас создает свою собственную реальность. Это стало главной темой моих семинаров. Кроме того, я исполь­зовала технику визуализации, с которой познакомилась в Силва-Центре Контроля Сознания, а также аффирмации, о которых узнала из книг Кэтрин Пондер.

Никто никогда не учил меня, как проводить семинары, но я уже посетила их огромное множество, поэтому без труда повторяла действия, которые не раз видела в чужом исполнении. Постепенно я определяла для себя более и менее эффективные методы и приемы.

Первое время проведение семинаров меня очень пугало. Каждый раз перед очередным семинаром я практически не спала, изводя себя вопросами вроде: «Что же я делаю? А если я не найду, что сказать? Что, если я растеряюсь?» Не знаю, что бы я делала без Марка. Он всегда сохранял хладнокро­вие, спокойствие и собранность, ободрял, поддерживал и утешал меня. Однако во время семинаров я всегда держа­лась хорошо и постепенно начала завоевывать лидерство. Это, казалось, совсем не беспокоило Марка. Он никогда мне не завидовал, скорее наоборот — ему нравилось видеть, как я обретаю силу и уверенность в себе.

Не без удивления я обнаружила в себе педагогический талант. Мне особенно удавался синтез различных идей и философий, равно как и их простое, доходчивое объясне­ние, которое люди легко могли понять и использовать. Мне очень понравилось преподавать. Я получала огромное удо­вольствие от взаимодействия с людьми и от осознания того, что благодаря моим семинарам их жизнь изменяется к луч­шему.

Иногда во время семинара я вдруг ощущала, как через меня начинает протекать какая-то мощная энергия. В эти моменты мое сознание и разум прояснялись, и я говорила какие-то глубокие или совсем незначительные вещи, иногда высказывала идеи, которые до этого никогда не приходили мне в голову. Все происходило так, как будто просыпалась более мудрая часть меня и брала на себя ответственность за процесс. Это ощущение мне понравилось; я чувствовала, что делаю именно то, что должна делать.

Мы с Марком решили написать небольшой буклет для участников наших семинаров, в котором были бы представ­лены наши идеи, медитации и упражнения. Марк отпечатал первый экземпляр на машинке, затем мы его размножили и сшили полученные листки в брошюры, которые озаглави­ли «Воссоединение: инструменты для трансформации». Вскоре слухи об этой книжечке дошли до наших многочис­ленных друзей, которые начали спрашивать у нас, нельзя ли им приобрести один-два экземпляра, поэтому в конце кон­цов мы решили продавать ее по одному доллару за штуку.

Хороший Дом

Альбом, над которым работал Марк с друзьями, был закончен весной 1976 года, и сразу же перед нами открылась новая творческая возможность. Среди наших друзей в Цен­тре Живой Любви была Колин Уилкокс — актриса, извест­ная по фильму «Убить пересмешника». Покинув Центр, она вернулась к себе на родину, в Хайлендс, штат Северная Каролина, —небольшой городок в Грейт-Смоки-Маунтинз (национальный парк в горном массиве Блу-Ридж-Маун-тинз), расположенный на высоте примерно 5000 футов над уровнем моря. Сняв прекрасный столетний дом, она прев­ратила его в элегантный ресторан и, как она это назвала, дом современной эстрады. Колин пригласила в Хайлендс Марка с друзьями на лето для выступлений в ее клубе «Хороший Дом», предложив им отдельный домик и небольшую зарплату. Я также была включена в список приглашенных в качестве девушки Марка. Это предложение показалось нам интересным и привлекательным, поэтому мы погрузили музыкальное оборудование в микроавтобус и отправились в Северную Каролину.

Хайлендс расположен в зоне густых и пышных лесов, почти джунглей. Зимой его население не превышает нес­кольких сотен человек, однако многие богатые семьи из Джорджии и Флориды имеют там недвижимость и приез­жают на лето, так как в горах летом прохладнее. Таким образом, летом население Хайлендса увеличивается до нес­кольких тысяч, и его единственная улица заполняется «ка­диллаками» с чернокожими шоферами.

По прибытии я получила должность главной официант­ки Хорошего Дома. Я никогда не работала официанткой, но легко вошла в курс дела. Каждый, кто работал в Хорошем Доме, был другом Колин и искателем истины, поэтому там царила особая атмосфера, которую немедленно ощущали все посетители, только переступив порог. Туристы среднего возраста, не отдавая себе отчета в том, что с ними происхо­дит, расслаблялись, раскрывались и веселились от души.

По вечерам в Хайлендсе обычно царило затишье, если не принимать во внимание танцы, которые проводились раз в неделю, поэтому Хороший Дом сразу же стал очень попу­лярным местом. У нас вкусно кормили и, хотя Хайлендс был «сухим» округом, то есть нельзя было подавать спиртные напитки, люди приносили их с собой и покупали у нас содовую и другие добавки.

Каждый вечер начинался с джаза и мягкой поп-музыки, которая звучала, когда люди ужинали. Двое наших очень талантливых друзей —Сьюзан и Джесси —исполняли нос­тальгические песни 20-х, 30-х и 40-х. Еще один музыкант, Боббин Зенер, пел свои собственные песни. Затем наш повар, Дейл Фоксуорси, выходил из кухни и исполнял несколь­ко песен в стиле кантри, от которых у всех на глаза наверты­вались слезы. В перерывах Колин с друзьями исполняли комические скетчи. Наконец, примерно в 11 часов вечера, когда в клубе оставалась только молодежь, мы отодвигали столы к стенам и около часа танцевали рок-н-ролл. Закрыв Хороший Дом и убрав все внутри, мы шли пешком к наше­му маленькому домику, который находился примерно в миле от клуба, и еще час-два болтали, пока возбуждение не спадало достаточно для того, чтобы заснуть.

Дни в Хорошем Доме проходили очень интересно. Пов­сюду были музыка и творческая энергия. Мне нравилось работать официанткой, так как это предполагало общение с людьми и возможность хоть как-то служить им. Я приме­няла визуализацию, как можно отчетливее представляя себе размер чаевых, которые хотела бы получить, и обычно это срабатывало!

Не все, однако, было так хорошо. С этим периодом у меня было связано немало эмоциональных трудностей. Ко­лин была вспыльчивой, доминирующей личностью, и мне трудно было найти с ней общий язык. Вскоре после нашего прибытия я обнаружила, что у Марка началась очередная интрижка на стороне. Это ужасно меня расстроило, но, как это ни удивительно, я все еще не могла решиться на разрыв отношений. Во-первых, я ощущала сильную эмоциональ­ную привязанность к Марку, во-вторых, чувствовала, что наши отношения еще не подошли к концу, что нам еще предстоит сделать вместе что-то очень важное. Поэтому я, вместо того чтобы выяснять отношения, стала фантазиро­вать, как нахожу себе другого мужчину, который удовлет­воряет мою потребность в контакте, близости и искреннос­ти. Я купила три поздравительные открытки, на каждой из которых было изображено что-то, что соответствовало моим представлениям об идеальных отношениях с мужчиной. Я повесила эти открытки в своей комнате и начала медитировать на них, применяя технику визуализации. Через нес­колько дней я познакомилась с Чарльзом.

Он был привлекательным молодым человеком, фотогра­фом, и делал потрясающе красивые фотографии природы. Он был чувствительным, теплым и нежным, и с эмоцио­нальной стороны давал мне то, чего не мог дать Марк.

Тем временем интрижка Марка закончилась, так как его очередная девушка уехала из города. Он довольно сильно ревновал меня к Чарльзу, но ничего не мог поделать. Я испытывала смятение, разрываясь между двумя мужчина­ми. Я любила их обоих и не хотела расставаться ни с одним из них. Конечно же, какая-то часть меня наслаждалась вни­манием двух мужчин одновременно, но в то же время я ощущала вину и смятение. Размышляя над тем, как посту­пить, я ухитрялась делить свое время и внимание между ними.

Лето закончилось, и это все сильнее отражалось на делах Хорошего Дома. Первоначально мы планировали закрыть его на зиму, но нам так понравилась наша деятельность, что мы просто не могли остановиться. Мы работали всю осень, хотя это уже был чистый убыток. Наши мнения относитель­но того, что делать дальше, расходились все сильнее.

Однажды поздно ночью, когда мы все спали, раздался телефонный звонок —Хороший Дом горел! Когда мы при­бежали туда, весь дом был объят пламенем. Уже ничего нельзя было сделать, и он сгорел до основания. К счастью, один из членов ансамбля, который жил в мансарде, в ту ночь отсутствовал. Наше музыкальное оборудование также практически не пострадало. Пожар начался из-за короткого замыкания в системе обогрева. Мы восприняли это как знак свыше — реакцию Вселенной на то, что мы слишком задержались на этом этапе, когда уже давно следовало перейти к следующему!

Мы настолько влюбились в Хайлендс, что решили по­быть там еще некоторое время. Музыканты записывали новый альбом. Пошел снег, а я никогда еще не жила в местности, где идет снег. У нас был уютный, красивый ма­ленький домик, и мне нравилось совершать длительные прогулки в ослепительно белом лесу.

Незадолго до Рождества мы решили отправиться обрат­но в Калифорнию. В Хайлендсе нам нечего было делать, жизнь там проходила мимо. Чарльз переехал в Калифорнию вместе с нами.

«Уотэвер Паблишинг»

Мы с Марком нашли дешевую однокомнатную квартиру в старом доме на углу Алькатраса и Шэттака в Окленде. Вскоре я стала менеджером здания (в обмен на бесплатную аренду), и мы начали его ремонтировать. Когда одна из квартир освобождалась, мы сдавали ее кому-нибудь из на­ших друзей. Мы вновь жили все вместе, только на этот раз у каждого была своя квартира. Это было идеальной органи­зацией, так каку каждого теперь были свои отдельные кухня и ванная и каждый сам оплачивал свои счета! Каждый из нас жил отдельной жизнью, но в то же время мог встретиться с друзьями, просто спустившись в холл. Единственным отри­цательным моментом во всем этом было то, что наш дом со всех сторон окружало уличное движение и бетон, нигде поблизости не было ни сада, ни хотя бы дерева.

Чтобы как-то заработать на жизнь, я занялась работой по дому. Так как за жилье мы не платили, этих денег нам вполне хватало. Я подрабатывала уборкой еще во время учебы в колледже; мне нравилось делать это, так как работа в одиночестве позволяла мне сконцентрироваться на своих мыслях. Уборка всегда превращалась для меня в медита­цию.

Я вновь начала проводить семинары, иногда с Марком, иногда самостоятельно. Дэва Льюис, наш друг из Центра Живой Любви, обзавелся прекрасным большим домом в Беркли, в котором разрешил проводить семинары и нам. Дэва признал мои лидерские и педагогические таланты и всячески поощрял меня. Я быстро поняла, что мне не сле­дует рассчитывать на семинары как на основной источник дохода, так как при этом я испытываю слишком большое напряжение и слишком переживаю о том, сколько соберет­ся людей. Я решила разграничить семинары и коммерчес­кую деятельность, и с тех пор прибыль от семинаров состав­ляет лишь незначительную часть моих доходов. Сделав это, я смогла проводить семинары с большей любовью и вдох­новением, без ограничений и скованности делясь своими идеями и мыслями с людьми.

Я все больше и больше убеждалась в том, что на своих семинарах я скорее учусь сама, чем учу других. Я обнаружи­ла, что преподавание — лучший для меня путь познания чего-либо. Я всегда стремилась учить тем вещам, которым сама больше всего хотела научиться. Работая над интересу­ющей меня темой на семинаре, я сама начинала глубже ее понимать. Вопросы и проблемы других людей отражали мои собственные вопросы и проблемы, и, помогая другим людям, я помогала самой себе. Я училась доверять себе и ценить себя как интересную и замечательную личность, способную поделиться с другими чем-то важным.

Во время своего пребывания в Тибетском Центре Марк работал наборщиком в издательстве «Дхарма Паблишинг», поэтому имел некоторый опыт в области книгопечатания. Его не покидала идея написать и издать свою собственную книгу. Наша брошюра «Воссоединение: инструменты тран­сформации», все еще пользовалась спросом среди наших друзей и участников наших семинаров. Мы слегка изменили ее оформление, Марк купил старую наборную машину и набрал ее текст. Мы одолжили у моей матери тысячу долла­ров, на которые отпечатали и переплели тысячу экземпля­ров книги. Затем мы отнесли часть тиража в «Шамбала Букселлерз» и уговорили их взять нашу книгу на реализа­цию. Это была наша первая книга; так родилось издатель­ство Whatever Publishing.

Мы отвели под издательство одну из комнат в нашем доме. Кухня была монтажной комнатой, большая кладовая — комнатой для набора, а гостиная — офисом. Один из наших друзей по Центру Живой Любви, Какому-Нибудь Дому и Хайлэндсу, Джон Бернофф, помог нам уладить фи­нансовые и юридические формальности. (Впоследствии он стал называть себя Небесным Каньоном.) Они с Марком начали записывать альбомы оригинальной музыки в стиле Нью-Эйдж («Дыхание» и «Лепестки»), и таким образом у нашего издательства появился звукозаписывающий отдел. Мы составили список рассылки, который включал в себя адреса нескольких сотен друзей и участников наших семи­наров, и начали посылать брошюры и рекламы нашего из­дательства по почте.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: