Созидательная визуализация

Еще со времени первого прочтения книги «Природа пер­сональной реальности» меня не покидала идея написать книгу о специальных техниках создания своей собственной, идеальной реальности. У меня уже были как обширные теоретические знания о техниках визуализации и аффирмации, почерпнутые из книг и различных семинаров, так и опыт их применения, поэтому мне хотелось обобщить все это в одной простой и доступной книге.

Я начала писать ее в Хайлендсе, но потом у меня появи­лось много других дел, и я оставила это занятие. Теперь я возобновила работу над книгой и решила назвать ее «Созидательная визуализация». Мы написали небольшую рекламу, в которой обещали ее скорое появление на свет в виде брошюры ценой 2 доллара 50 центов. Человек десять заказали ее, выслав деньги.

К сожалению, тут меня начали мучить.сомнения. «Кто я такая, чтобы писать подобные книги? — думала я. — Моя жизнь несовершенна, как же я могу чему-то учить других?» Поэтому я вновь на некоторое время прекратила работу над книгой и занялась другими делами. Всем, кто заказал книгу, мы разослали письма-извинения, в которых сообщили> что ее издание откладывается на неопределенный срок, и пред­ложили вернуть деньги. Никто, однако, не воспользовался этим — все написали нам, что согласны ждать столько, сколько будет необходимо!

Прошел целый год, и в конце концов меня настолько замучила совесть, что я решила довести дело до конца. Как обычно, Марк стал твердить мне, что я не должна беспоко­иться о том, чтобы сделать эту книгу совершенной, нужно просто написать ее. Его излюбленным выражением, кото­рое он перенял у одного известного режиссера, еще когда работал актером, было «Брось ерундой заниматься, начинай работать!»[8]. Это стало неформальным девизом нашего из­дательства.

Моя подруга-художница Лорена Лафорест Басе разрабо­тала макет обложки для «Созидательной визуализации». Я повесила ее рисунок на стену и использовала в качестве «Карты сокровищ» —техника визуализации, заключающа­яся в представлении чего-либо как уже существующего. Затем я засела за книгу. Несмотря на сомнения и страхи, я понимала, что у меня есть чем поделиться с читателями, что я способна это сделать и не успокоюсь, пока не сделаю. Всего за несколько недель «Созидательная визуализация» была закончена. Мы набрали и сверстали ее, затем отпечатали и переплели. Получилась полноценная книга, а не брошюра, поэтому ее цена возросла до четырех долларов девяноста пяти центов. Конечно же, тем, кто ждал ее уже больше года, мы выслали ее по старой цене! Если бы не эти люди, она вообще не увидела бы свет. Местная фирма-распространи­тель книг «Букпипл» взялась распространить ее в книжных магазинах по всей стране. Медленно, но стабильно книга начала продаваться.

Приключения с гуру

Я продолжала свой интенсивный поиск истины, посещая все семинары и занятия, которые казались мне более или менее полезными. С тех пор как я покинула Центр Живой Любви, в моей жизни было еще несколько учителей.

Вскоре после ухода из Центра Живой Любви я стала посещать семинары, которые проводила женщина-учитель, назовем ее Марго. Она была молода, очень красива и умна. Еще недавно она делала успешную карьеру в бизнесе, но однажды познакомилась с сильной и несколько загадочной женщиной, которая стала ее учителем и познакомила ее с метафизическим миром. Марго была динамичным и крас­норечивым лидером, поэтому ее семинары воодушевляли и придавали сил. Сначала мне там очень нравилось, но посте­пенно я начала разочаровываться. Во-первых, Марго объявляла себя просветленной. Какой бы наивной я ни была, это меня неприятно задело. Она действовала довольно хитро, утверждая, что мы, ее студенты, являемся элитой мира сознания. Я начала понимать степень ее эгоцентрич­ности, и в конце концов между нами возник конфликт. Вскоре я покинула ее группу.

Несколько моих друзей, достаточно умные и осознанные люди, посещали ее занятия еще многие годы. Некоторые из них также начали верить в то, что достигли просветления, заявляя об этом всем вокруг. Однако в конце концов боль­шинство из них также покинули Марго и вернулись в реаль­ный мир, избавляясь от иллюзий. Это был очень болезнен­ный процесс, который для некоторых из них закончился тяжелыми физическими и психическими расстройствами. Это был мой первый урок того, как на первый взгляд яркий свет может завести в глубокую тьму, если слишком сильно верить другому человеку.

Затем я некоторое время посещала воскресные семина­ры, которые проводила хорошо известная женщина-препо­даватель. Хотя я не была согласна со всем, что она говорила, ее семинары по казались мне довольно эффективными. Мне понравилось в ней сочетание силы и уязвимости; я даже начала рассматривать ее как очередную ролевую модель для себя. Представьте себе мое удивление, когда после очеред­ного семинара я подошла поблагодарить ее, а она заявила мне, что я единственный член группы, в котором она не уверена, и что мое присутствие ее стесняет. Я спросила у нее почему, — и после непродолжительного объяснения она заявила мне, что, по ее мнению, я слишком сдерживаю свои эмоции и нуждаюсь в рольфинге. В те дни я была готова пойти практически на все, если считала, что это может сде­лать меня хоть немного лучше, поэтому я послушно посе­тила десять занятий по рольфингу, которые, хотя понрави­лись мне и действительно принесли пользу в физическом плане, мало что изменили с эмоциональной точки зрения (хотя многим людям они обычно помогают). С этой жен­щиной я больше никогда не встречалась, поэтому так и не выяснила, сказалось это каким-то образом на наших отно­шениях или нет.

Еще одна женщина-лидер на некоторое время стала для меня яркой ролевой моделью. Когда я первый раз посетила один из ее семинаров и увидела ее стоящей перед огромной аудиторией и излучающей очень активную женскую силу, я вдруг почувствовала, что должна делать нечто подобное. В то время мне трудно было поверить, что и я могу проводить подобную силу и тепло. Я посетила несколько ее семинаров и в конце концов договорилась с ней об индивидуальных занятиях в обмен на работу по дому. Хотя эта женщина мне очень нравилась, мы вскоре расстались после небольшого личного конфликта.

Затем я побывала на нескольких семинарах некоего «контактера», который высказывал довольно сильные идеи. Он требовал от нас признать, что мы все — необычные сущес­тва, скрывающие свою силу от себя и от других в результате традиционного воспитания. Он также призывал нас пойти на риск и открыть в себе эту силу, поддерживая друг друга в этом.

Ему удалось собрать вокруг себя исключительно сильных и сознательных людей. Справедливости ради надо заметить, что его семинары действительно принесли мне пользу.

Ченнелингом владел очень привлекательный и эмоцио­нальный юноша. Со временем сущность, проводником ко­торой он был, проявлялась все реже и реже, а он сам стал брать на себя все больше и больше. Процесс пошел: на семинары собиралось все больше людей, деньги текли ре­кой. Соответственно росло и его эмоциональное напряже­ние, его сила и способности проявлялись все более хаотически. В конце концов у него проявились отчетливые признаки эгоманьяка.

Я покинула эту группу после того, как на одном из соб­раний задала ему вопрос, а он злобно повернулся ко мне и пообещал разбить мне лицо, если я еще хоть раз задам ему какой-нибудь неуместный вопрос. Я вышла в холл, села и заплакала, не в силах понять, что же такого плохого я сдела­ла! Тем не менее мне хватило ума не возвращаться. Вскоре после этого группа распалась, а юноша исчез в неизвестном направлении.

Я действительно искала учителей и ролевые модели, но этот поиск оказался нелегким. В моих отношениях с неко­торыми из учителей проявлялись заложенные в детстве психологические поведенческие схемы, в частности отно­шения взрослый — отвергнутый ребенок. Хотя я в общем-то их уважала, в моем обществе они чувствовали себя неу­ютно, так как подсознательно ощущали, что я ставлю их слова и действия под сомнение.

Несмотря на это, мой духовный рост продолжался. Я поняла, что учителя могут быть прекрасными педагогами, обладать ясной и достоверной информацией, но в то же время проявлять невежество и бессилие в решении своих собственных проблем.

Любовники и друзья

Я все еще одновременно встречалась с Марком и Чарль­зом. У нас был довольно уникальный союз — у каждого была отдельная комната в одном и том же доме. Я, таким образом, делила свое время между тремя комнатами. Это было довольно необычно, и иногда неудобно, но мы все как-то приспособились. Истина заключалась в том, что каж­дого из нас такая ситуация устраивала. Мы все боялись брать на себя какие-либо обязательства — боялись увязнуть или задохнуться в отношениях с другим человеком. Тем не менее все мы хотели любви и близости. Таким образом, и Марк, и Чарльз с одной стороны располагали независи­мостью и самостоятельностью, с другой — наслаждались женской любовью. Я, в свою очередь, имела дружбу и вни­мание, не будучи при этом обремененной традиционными, один на один, любовными отношениями.

И все же меня не покидало чувство вины и смятения от того, что мне необходимо было делить себя между двумя мужчинами. Марк и Чарльз, как современные мужчины, нашли между собой контакт и поддерживали почти дружес­кие отношения. Они даже начали работать вместе. Марк и Джон использовали фотографии Чарльза для обложек сво­их альбомов; кроме того, Чарльз делал фотографии для нашего издательства.

Однажды Чарльз познакомился с Рэйнбоу[9], очень краси­вой филиппинкой, которая была нашей знакомой еще со времен Центра Живой Любви. В конце концов она перееха­ла в одну из комнат в нашем доме и стала рисовать иллюс­трации к «Созидательной визуализации», затем вышла за­муж за Джона и стала моей лучшей подругой. До того как познакомиться с Чарльзом, я жила с Марком уже в течение двух лет, затем еще три года жила с ними обоими. С Марком меня связывала глубокая духовная близость, сильная взаим­ная любовь и уважение, а также ощущение того, что нам суждено быть вместе. Мы во многом были очень похожи друг на друга. Каждый из нас был занят поиском истины внутри себя и полон решимости следовать своим путем. У каждого из нас было духовное видение и сильное желание поделиться своими знаниями с миром. Мы были умны, наделены творческими способностями, стремились к но­визне и получали удовольствие от работы с людьми.

Однако в нас было немало и противоположного. Марк в своей основе был свободным духом, волшебным ребенком, пребывающим больше в космических сферах, чем на земле. Он был романтиком, поэтом, странствующим менестрелем. Казалось, он живет под властью волшебного заклинания — у него все всегда получалось. Я была более приземленной и реалистичной. Марк редко заботился о деталях, я же стре­милась контролировать все, даже незначительные вещи. Я также была серьезной и очень ответственной. Из нас полу­чился прекрасный творческий союз. Нам нравилось рабо­тать вместе, в своей противоположности мы дополняли друг друга. Мы отлично понимали друг друга и наслажда­лись ролями отца и матери издательства, книг, кассет и всех остальных наших «детей». Это успешное сотрудничество продолжается и по сей день.

Наши любовные отношения были гораздо сложнее. Здесь наши различия, которые казались каждому из нас такими привлекательными, были практически непреодоли­мы. Марк по натуре был одиночкой и не давал воли своим чувствам. Я же, напротив, была очень эмоциональной и испытывала острую потребность в контакте и общении. Я чувствовала, что эмоционально он держит меня на рассто­янии; он, со своей стороны, считал, что я требую слишком многого.

Отношения с Чарльзом удовлетворяли мою потребность в контакте. Чарльз был очень эмоциональными вниматель­ным ко мне. Он был также очень искренним, мы могли разговаривать буквально обо всем. Ему, как и мне, нрави­лось анализировать себя и свои чувства (или, по крайней мере, он был не прочь поучаствовать в этом!). С ним я чувствовала, что меня любят и понимают. Чарльз обладал способностью энергетически «сливаться» с партнером — настолько точно настраивался на меня, что мы становились как бы одним потоком энергии. Мы легко достигали этого состояния, и мне очень нравилось быть с ним. У меня часто возникало ощущение, что мы с Чарльзом в некотором роде близнецы. Мне кажется, что мы настолько тонко и глубоко чувствовали эмоции и потребности друг друга, что отража­ли их, подобно двум зеркалам. Я была очень благодарна ему за дружбу и поддержку.

Он очень тонко чувствовал природу и научил меня ви­деть в ней то, чего я никогда не замечала прежде. Я всегда была слишком погружена в интеллектуальную деятель­ность, чтобы по-настоящему понимать природу (исключая животных, может быть). Чарльз показал мне, как видеть и чувствовать природу сердцем, ощущать связь с единством жизни через растения, деревья, камни. Сознание этого единства постепенно росло во мне и теперь является моим основным источником силы и вдохновения.

Другим моим учителем на этом пути была Рэйнбоу. Она была прекрасно развита духовно и умела глубоко чувство­вать растения и животных. Однажды вечером, когда Чарльз показывал некоторые свои слайды — цветы и листья круп­ным планом, — мы с Рэйнбоу разделись и стали напротив проектора, чтобы увидеть, как эти фотографии будут выг­лядеть на нашей коже. Эффект был настолько потрясаю­щим, что в конце концов мы попытались разработать свой собственный танец, используя эти слайды. Мы назвали на­ше представление «Духи природы» и несколько раз испол­няли его публично, в том числе на некоторых семинарах. (Я все еще была достаточно раскованной для того, чтобы после утомительного дня танцевать обнаженной в слайдах прямо перед моими «студентами».)

Примерно в это время я познакомилась еще с одним другом и учителем. Однажды поздно вечером я гуляла с большой собакой Рэйнбоу, Элли, по оживленной Алькатрас-авеню. Внезапно из канавы выпрыгнул крошечный пес­трый котенок и смело атаковал Элли. Я подобрала его. Это оказалась кошечка. Она была без ошейника, оставлять ее на улице было небезопасно, поэтому я под влиянием импульса принесла ее домой. Так как своими полосками она напоми­нала тигра и обладала вполне соответствующим темпера­ментом, я назвала ее Тигрой. Она научила меня быть искренной и верной себе в любых ситуациях. Я не расстаюсь с ней с того вечера, когда она сделала гигантский прыжок прямо в мою жизнь.

 

***

После трех лет с двумя мужчинами я поняла, что необхо­димо что-то менять. И ситуация, и наши отношения зашли в тупик. Я чувствовала, что даже с двумя мужчинами не испытываю полного удовлетворения! По-видимому, они тоже ощущали нечто подобное.

Так как я не могла выбирать между ними, лучшим выхо­дом мне показалось найти кого-то еще, кому я могла бы посвятить себя полностью. Через некоторое время я влюби­лась в Роберта —талантливого музыканта из нашей группы на семь лет младше меня. У нас был короткий, бурный роман, который ускорил распад нашего треугольника. В качестве первого шага я сообщила Марку, что нам необхо­димо прекратить наши любовные отношения, хотя я по-прежнему хотела видеть его в качестве друга и делового партнера. Он, конечно, был уязвлен, но внешне воспринял это со своей обычной философской невозмутимостью.

Вскоре после этого он увлекся юной девушкой, которая идеально соответствовала всем тем его романтическим представлениям, которым я, как я всегда чувствовала, не соответствовала. Она напоминала ребенка, была красивой и сексуальной, но тем не менее отстаивала свои интересы в отношениях с Марком более умело и уверенно, чем я. Они, казалось, были созданы друг для друга подобно Ромео и Джульетте.

Настала моя очередь ревновать — я чувствовала себя опустошенной и несчастной. Верно, я сама разорвала отно­шения с Марком, но мне не так-то легко было освободиться эмоционально. Я все еще испытывала глубокую привязан­ность к Марку. Его связь с Шэрон я воспринимала как нечто унизительное для себя, особенно потому, что она была пол­ной моей противоположностью и воплощала в себе все то, чего у меня не было. Но даже тогда я понимала, что она является моим учителем в этом отношении. Она, словно зеркало, отражала некоторые качества, которые у меня не были развиты, но которые я хотела бы иметь и проявлять, в особенности детские и женские аспекты моей личности. Я, таким образом, совершила маленькое открытие — женщи­ны, к которым влекло моих мужчин, всегда имели что-то, чего не было у меня. Часто, когда треугольник распадался, я приобретала в их лице отличных подруг, как это произошло с Рэйнбоу.

Мне потребовалось года два, чтобы полностью залечить эмоциональные раны, оставшиеся от отношений с Марком. Они с Шэрон прожили вместе больше шести лет. Все это время мы были близкими друзьями и деловыми партнера­ми, и даже сейчас, по прошествии более пятнадцати лет со дня нашего знакомства, мы все еще остаемся прекрасным творческим союзом.

Что касается Чарльза, близкими друзьями, соседями по комнате и любовниками мы оставались еще приблизитель­но в течение года. Наши отношения были очень дружес­кими и когда в конце концов мы расстались, это произошло очень естественно. Чарльз до сих пор еще время от времени работает для нашего издательства.

Как правило, я никогда не разрываю до конца связь с бывшими любовниками, поэтому обычно мы остаемся хо­рошими друзьями. Люди иногда подтрунивают надо мной, обращая внимание на тот факт, что немало моих лучших друзей — мои бывшие любовники; иногда моему новому партнеру трудно привыкнуть к мысли, что все мои парни до сих пор окружают меня! Возможно, некоторым людям это кажется странным, но я считаю это абсолютно естествен­ным. Если я кого-то глубоко люблю, то эта любовь остается навсегда. По мере того как мы растем и изменяемся, форма наших отношений также может изменяться, но их сущ­ность остается прежней. Часто незначительная на первый взгляд связь развивается в нечто чрезвычайно важное и нужное. Возможно, это каким-то образом связано со свойс­твенной мне сильной потребностью в семье. Уже при пер­вой встрече с незнакомым человеком я интуитивно опреде­ляю, принадлежит ли он к моей семье или нет. Как правило, я не ошибаюсь и, таким образом, постоянно окружена неп­рерывно растущим духовным племенем.

Переезд в Мэрин

Мы устали жить в бетонных джунглях и соскучились по зеленым лугам, поэтому в конце 1979 года решили переехать в округ Мэрин. Мне трудно бьыо променять пульсирую­щую этническую неразбериху Беркли и Окленда на одно­родную публику Мэрина, в основном состоящую из белых представителей среднего класса. С другой стороны, мне очень понравилось относительное спокойствие жизни в Мэрине. Этот округ — одно из немногих мест в мире, где осознанность сочетается с определенным уровнем достатка. Какое-то время я уже прожила на грани нищеты и труди­лась без устали. Пришла пора насладиться легкостью, кра­сотой и достатком.

Мы арендовали прекрасный шестикомнатный дом на холмах Милл-Вэлли. Там был бассейн и большая гостиная, в которой можно было проводить семинары. Мы платили за него 1200 долларов в месяц; 200 долларов за комнату были для нас большими деньгами, но мы решились на это. Боль­шую спальню заняли Джонни и Рэйнбоу, остальные комна­ты — мы с Чарльзом и пара наших друзей.

Марк сначала намеревался переехать с нами, но как раз в это время познакомился с Шэрон. Мы сняли квартиру в центре Мидл-Вэлли, чтобы разместить там издательство. Марк и Шерон поселились там.

Мы переехали 31 декабря 1979 года. Так как ремонт дома еще не был завершен, в ту ночь мы спали в гостиной. Мы проснулись все вместе на заре нового десятилетия. Для нас это было словно начало новой эры. По-видимому, не слу­чайно наш новый дом находился в местности с названием Дон-Плейс[10].

Дон-Плейс

Я легко приспособилась к жизни в Милл-Вэлли. Вокруг нашего дома был прекрасный лес, где я совершала длитель­ные прогулки практически каждый день. Офис издатель­ства находился в нескольких минутах езды вниз по холму. Городок Милл-Вэлли был очарователен, все было очень удобными красивым. Для меня бьмо большим облегчением сменить обстановку после глубокой эмоциональной драмы. В Милл-Вэлли я впервые узнала, что такое настоящее счастье.

Спрос на «Созидательную визуализацию» постепенно рос. Теперь мы вкладывали в каждую книгу почтовую отк­рытку, отослав которую читатели могли получить инфор­мацию о наших семинарах. Так как мои семинары пользо­вались все большей популярностью и теперь у меня было прекрасное место для их проведения, я начала проводить их регулярно. Книга и семинары начали приносить мне не­большой, но вполне достаточный для меня доход. Я даже смогла купить свою первую новую машину. Я постаралась как можно тщательнее визуализировать то, что больше все­го хотела — золотистую «хонду-сивик», —и через несколь­ко месяцев уже восседала за рулем Голди Лайт.

Уже в течение нескольких лет я испытывала сильное желание завести ребенка, но пока что время для этого было неподходящим. Примерно через год после того, как мы переехали в Мэрии, Рэйнбоу забеременела, и я обнаружила, что тесное общение с ней во время ее беременности и рож­дения ребенка в достаточной мере удовлетворили мои ма­теринские инстинкты, так что они затихли еще на несколь­ко лет. Я часто думала, что существо, которое пыталось появиться на свет через меня, в конце концов отчаялось и вместо меня выбрало Рэйнбоу.

Рэйнбоу была необычайно красива, особенно во время беременности и рождения ребенка. Ее владение своим телом и связь с природой были настолько гармоничными, что роды прошли очень гладко. Она рожала прямо в нашем доме и на наших глазах. Я в первый раз видела, как появля­ется на свет человек, и это произвело на меня сильное впечатление. Рэйнбоу настолько отдалась интенсивности и глу­бине своих переживаний, что практически не испытывала боли. Она не кричала, просто примерно на 12 часов сильно сосредоточилась, в то время как Джон, акушерка и все ос­тальные окружили ее заботой и поддержкой. К тому време­ни, как ребенку пришла пора появиться на свет, мы все были настолько возбуждены, как если бы находились в состоянии наркотического опьянения. Я в буквальном смысле ощути­ла, как во время перехода этого маленького существа в физический мир в комнате появилась духовная энергия из «того мира». Родилась прекрасная маленькая девочка, кото­рую назвали Сиенной.

Незадолго до этого рожала Тигра, и при этом все время мурлыкала. Сопоставляя увиденное при родах Тигры и Рэйнбоу, я пришла к выводу, что рождение — это экстати­ческий опыт. Большинство современных женщин не по своей вине утратили способность давать жизнь естественно и легко. У меня пока еще нет детей, но я очень хотела бы их иметь. Не знаю, удастся ли мне родить так же легко, как Рэйнбоу или Тигре, но я в любом случае благодарна им за вдохновение и пример.

Ширли

Когда я еще жила в Окленде, кто-то рассказал мне о женщине по имени Ширли Латмэн, которая проводит еже­недельные семинары в Мэрине. Услышав о ней, я немедлен­но ощутила в себе какую-то необычную вибрацию и тотчас поняла, что мне необходимо выяснить все более подробно.

Ее группа собиралась утром по вторникам, можно было просто приходить и слушать. Я отправилась туда в ближай­ший вторник.

Семинар проходил в помещении очень красивой церкви на склоне холма. Всего присутствовало около сотни человек. Прямо перед ними стояла стройная, привлекательная и очень изысканно одетая женщина с вьющимися рыжими волосами.

Некоторое время она довольно раскованно выступала, затем люди задавали ей вопросы. Она была очень живой и красноречивой. Многое из того, что она говорила, показа­лось мне непонятным, чему я была немало удивлена. Обыч­но я схватываю любые идеи на лету, но она использовала незнакомую мне терминологию. Несмотря на это, я была достаточно заинтригована.

Через неделю я вновь отправилась на семинар Ширли.

В этот раз я была несколько активнее и поняла все, что говорила Ширли. А она говорила о доверии к себе, вере в свою интуицию и готовности действовать в соответствии с ней, в каждую минуту своей жизни руководствуясь внутрен­ней силой и связью со Вселенной. То, что говорила Ширли, полностью отличалось от всего, что я слышала до тех пор. Она говорила о поиске внутренней истины и умении жить в соответствии с ней, приводила практические примеры.

К середине двухчасового занятия я о плутала, что мое тело буквально гудит от проходящего через него интенсивного потока энергии. Эта же энергия пронизывала все помеще­ние. Я ушла оттуда в возвышенном и возбужденном состо­янии духа. У меня было чувство, что я оказалась «дома». В том, что я услышала и пережила, было что-то очень необык­новенное и правильное.

Начиная с того дня я еженедельно посещала группу Шир­ли; я практически жила там. Мне настолько нравились ин­тенсивность и ясность энергии, которую я ощущала на за­нятиях Ширли, что я посещала бы их каждый день. Я начала приводить с собой всех своих друзей, которых мне удавалось уговорить, и мы проводили часы, обсуждая идеи Шир­ли и возможность их применения в своей жизни.

Ширли когда-то была профессиональным семейным психиатром. В своей сфере деятельности она пользовалась известностью и уважением, опубликовала несколько науч­ных книг и была одним из основателей частного института семейной психологии. С годами ее интересы все больше и больше смещались в метафизическую плоскость, и в конце концов она полностью прекратила занятия психиатрией. Глубокая вера в Божью Силу сочеталась в ней с совершен­ным знанием человеческой психологии. Она была необы­чайно умной женщиной и, без сомнения, получала инфор­мацию от высшего источника. Больше всего мне нравилось то, что ее знания были основаны на практическом опыте. Она рассказала нам, что в психиатрии существует множес­тво областей, где не действуют никакие правила и следует полагаться исключительно на свою интуицию. Посредс­твом многолетней настройки она превратила свою интуи­цию в безотказный и эффективный инструмент.

Мне кажется, ей очень подходило ее имя — Ширли, так как в нем я усматриваю созвучие со словом «surely»[11]. Она была наиболее уверенным в себе человеком из всех, кого я знала. Так как сама я склонна к сомнениям и рефлексии, ее влияние оказалось для меня очень полезным. Она научила меня больше доверять своей интуиции и чувствам. В своей работе с группами она уделяла основное внимание доверию к себе и уверенности в себе, создавая примерно такую мо­дель мировоззрения:

Знайте, что в каждом из вас содержится сила Вселен­ной. Научитесь прислушиваться к этой силе, доверяя сво­ей собственной энергии и внутренним чувствам. Укрепляйте свою интуицию, действуя в соответствии с ней как можно чаще. Верьте в себя и свою истину и воспринимай­те все, что с вами происходит, как реакцию на степень ва­шего умения следовать самому себе. Осознайте, что все происходящее с вами является в своей основе утверди­тельной поддержкой Вселенной в вашем путешествии к вашей истинной силе.

Одна из наиболее важных идей, почерпнутых мною у Ширли, —идея сочетания в человеке мужского и женского. Она научила нас рассматривать интуицию как женскую часть нашей сущности, а способность действовать — как мужскую. Как она объяснила, функция внутренней женщи­ны — восприятие мудрого руководства Вселенной, а функ­ция мужской энергии — реализация его на практике. Эта простая метафора помогла мне понять и прояснить мно­жество вещей в моей жизни, включая отношения с мужчи­нами. Мою интерпретацию некоторых идей, взятых у Шир­ли, вы можете найти в моей книге «Жизнь в Свете».

Идеи и поведение Ширли оказали на меня полезное и ободряющее влияние. Я развила в себе привычку прислу­шиваться к своей интуиции, доверять ей и действовать в соответствии с ней. Я научилась проявлять большую уве­ренность в себе и выражать себя более ясно. Я также научи­лась воспринимать себя как сильную личность и творческий канал вселенской энергии.

Ширли проводила занятия довольно спонтанно. Обычно еженедельную встречу она начинала с того, что делилась с нами своими последними мыслями или последними проис­шедшими с ней событиями, а также своей интерпретацией этих событий. Очень часто она давала интересные метафи­зические объяснения событий в мире или фильмов. Затем она обычно отвечала на вопросы. Иногда Ширли устраивала ролевые игры, показывая нам, как необходимо вести себя в различных жизненных ситуациях. Иногда члены группы выносили на обсуждение проблемы, которые возникали между ними, и Ширли помогала их решать. Иногда мы просто сидели в тишине, ощущая движение энергии и ожи­дая всего того, что должно было произойти. Ширли научила меня вести занятия без плана, руководствуясь собственной интуицией и энергией группы. Я обнаружила, что чем даль­ше я отхожу от запланированной структуры занятия и чем в большей степени ориентируюсь на энергию группы, тем интереснее и эффективнее проходят мои семинары.

Некоторые постоянные члены группы, посещавшие за­нятия Ширли в течение уже несколько лет, образовывали нечто вроде внутреннего круга, все остальные приходили и уходили. Некоторые пропадали уже через несколько заня­тий, некоторые периодически появлялись и исчезали в те­чение месяцев или даже лет. Я не пропускала ни одного занятия. Примерно через год после моего первого появле­ния у Ширли она удвоила цены — с 10 до 20 долларов за занятие — и многие перестали к ней ходить (хотя вместо них позже пришли многие другие люди). В то время для меня это были большие деньги, но я знала, что это меня не остановит. Я по-прежнему была уверена в том, что для меня важнее всего (в том числе еды и крова) мой духовный рост. Я интуитивно знала, что подобная вера в себя автоматичес­ки принесет мне все остальное. Интересно, что именно тогда произошли серьезные изменения к лучшему в моих финан­совых делах. Начиная с того момента, мое благосостояние неуклонно увеличивалось.

Постоянные члены группы обычно обедали с Ширли после занятий. В конце концов я тоже вошла в их круг. Все просто боготворили Ширли, и я не была исключением. В личном общении она была довольно дружелюбной и отзыв­чивой, любила болтать о разных вещах, но при работе с группой она излучала энергию королевы или суперзвезды, и мы все относились к ней с должным уважением. Обед с Ширли очень напоминал королевский банкет — она нахо­дилась во главе стола в окружении фаворитов, а все осталь­ные рассаживались в зависимости от степени благосклон­ности Ширли и своей застенчивости.

Мне было трудно привыкнуть к формальности социаль­ного круга Ширли после теплоты и близости, характерных для моей общей семьи. Я постоянно стремилась к большей раскованности и неформальности, но не могла представить себе, как этого добиться. Когда я беседовала с Ширли, она неизменно проявляла теплоту и отзывчивость, и эти беседы были очень полезными для меня. Мне хотелось побольше с ней общаться вне занятий, но ее исключительная уверен­ность в себе и кажущаяся неуязвимость несколько сдержи­вали меня. Рядом с ней я чувствовала себя ребенком. Я продолжала непрерывно посещать группу еще в течение пяти лет. Занятиям с Ширли я посвящала каждый вторник, а позднее, когда они стали проводиться два раза в неделю, еще и субботу. Хотя моя собственная книга и семинары пользовались все большим успехом, центром моей личной жизни была группа Ширли. Большую часть своего времени я проводила с ее членами. Каждый раз, когда у меня возни­кал какой-то вопросили проблема, я обращалась за советом к Ширли. Даже одежду я покупала с мыслью о том, что надену ее на собрание группы (надо заметить, что одежде мы все уделяли большое внимание).

Мне нравилось ощущать свою принадлежность к некое­му метафизическому кругу избранных. Я ощущала, что Ширли находится в авангарде движения осознанности (в общем-то, так и было) и что те из нас, кто это понимает, принадлежат к элите. Нас, членов избранного круга, объединяло чувство общего предназначения. Мы знали, что наделены силой, позволяющей нам преображать себя и мир. Это ощущение бьыо очень приятным и оживляющим.

Со временем некоторые тенденции в группе начали меня беспокоить. Хотя нашей основной целью была вера в себя и в свою интуицию, у постоянных членов группы все сильнее закреплялась привычка обращаться к Ширли за советом и помощью фактически по любому поводу.

Хотя в других сферах нашей жизни мы постепенно ста­новились все сильнее, наши отношения с Ширли станови­лись все более неравноправными — мы полностью отдава­ли ей свою энергию. Я начала понимать, что многие из нас попались в ловушку абсолютной зависимости.

Как обычно, я попыталась обсудить вещи, с которыми не была согласна. Иногда я даже пыталась противоречить Ширли. Каждый раз, когда я это делала, вся группа едино­душно набрасывалась на меня. Мнение Ширли всегда пре­валировало, альтернативные идеи не поощрялись. В конце концов я стала думать, что, возможно, я и в самом деле неправа. Тем не менее где-то в глубине души я понимала, что это не так.

У нас с Ширли были интересные и довольно странные взаимоотношения. Я действительно ее очень сильно люби­ла и чувствовала, что она тоже любит меня. Я также восхи­щалась ею и очень ее уважала — она была самым важным учителем в моей жизни. Тем не менее я никогда не делала того, что делали большинство остальных ее учеников, — не ставила доверие к ней выше доверия к себе. Нечто во мне противилось этому, не в последнюю очередь потому, что, по моему мнению, в некоторых областях Ширли чувствовала себя достаточно неуверенно.

Однажды Ширли заявила мне, что я должна либо пол­ностью доверять ей, либо полностью доверять себе, но в любом случае прекратить колебаться. Я отправилась домой и в течение приблизительно суток меня непрерывно рвало — я билась в агонии, будучи не в силах сделать выбор. Инстинктивно я понимала, что должна выбрать доверие к себе, но еще не была готова разорвать свою зависимость от Ширли. Мне необходима была поддержка кого-то, кто на­ходился впереди меня, кто знал больше, чем я, и с кем можно было посоветоваться. Мне потребовалось еще нес­колько лет, чтобы окончательно освободиться от влияния Ширли.

Все это время характер наших отношений сохранялся неизменным. Я была у нее, что называется, трудным ребен­ком, черной овцой в стаде. Люди уважали меня, но испыты­вали некоторое стеснение в моем присутствии. Так как вы­ражение мнений и чувств, не совпадающих с мнениями и чувствами Ширли, вызывало негативную реакцию, я научи­лась сдерживаться, но это лишь делало меня все более кри­тичной и обидчивой. Я не сомневаюсь в том, что Ширли, со своей стороны, ощущала, что я проявляю недостаточно внимания и уважения по отношению к ней.

Я все еще хотела избавиться от разделявшей нас пропас­ти, но не могла понять, каким образом это можно сделать. Я испытывала (и до сих пор испытываю) желание как-ни­будь отблагодарить ее за все, что она дала мне, но и тут была бессильна. Я не могла поделиться с ней своей истиной, а больше же мне нечего было ей дать.

Я все сильнее разочаровывалась в группе и Ширли и все реже соглашалась с ее новыми идеями. Меня раздражали их элитарность и тот факт, что люди, покинувшие группу, обсуждались с презрением и пренебрежением, как будто путь Ширли был единственно верным путем. Я чувствовала, что люди, принимавшие участие в семинарах Ширли более или менее длительное время, начали погружаться в рутину и однообразие.

Естественно, я также остановилась в своем развитии и должна была что-то предпринимать, чтобы продолжить движение. Это было одним из наиболее сложных, тяжелых и пугающих решений в моей жизни. Какая-то часть меня ощущала, что я могу ошибиться и покинуть путь, который наиболее быстро и эффективно мог бы привести меня к просветлению. Кроме того, я боялась, что Ширли и другие члены группы будут обсуждать меня после моего ухода. Наиболее пугающей была мысль о том, что я останусь без проводника и руководителя, что только я могу ответить на свои вопросы и что только себе я могу верить и только на себя полагаться.

С другой стороны, я

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: