 |
Право собственности (Емелькина И.А)
|
|
|
|
Общие положения о праве собственности. Право собственности в Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. можно характеризовать, с одной стороны, как раздел, который отражает произошедшие в результате Октябрьской революции политические и экономические преобразования, с другой стороны - сохраняет некоторый отпечаток положений русского дореволюционного права.
Очевидно, что ГК, принятый через пять лет после Октябрьской революции должен был закрепить правовое регулирование как уже произошедших экономико-правовых преобразований в стране, так и в результате проведенной национализации имущества установить новейшие положения для развития нового советского строя.
До принятия первого советского ГК в стране была проведена важнейшая реформа, в результате которой было уничтожено помещичье землевладение, в том числе частная собственность на землю, отобраны от частных лиц и переданы в государственную собственность крупнейшие фабрики и заводы, проведена национализация банков, железных дорог, внешней торговли, ликвидирована частная собственность на большинство городских строений[254]. Доминирующей формой выступила государственная собственность.
Как уже говорилось, с другой стороны, заметен отпечаток правовой доктрины и законодательства русского дореволюционного права в сфере регулирования имущественных отношений. Прежде всего, это видно из включения в ГК раздела «Вещное право», который содержал три подраздела «Право собственности» (ст. 52–70), «Право застройки» (ст. 71–84) и «Право залога» (ст. 85–105). Включение в кодекс раздела о вещном праве, в период полного отказа от частной собственности и изъятия из гражданского права категории недвижимого имущества, представляется нелогичным, поскольку изначально с момента зарождения вещного права сферой его действия выступала частная собственность на земельную недвижимость. Поэтому можно констатировать, что раздел «Вещное право» первого Гражданского кодекса РСФСР нельзя определить как классический институт гражданского права, поскольку в его содержании законодатель приспосабливал элементы доминирующей государственной собственности на основные средства производства к возможности пользования ими другими лицами (кооперативными организациями, частными лицами)[255]. Тем не менее, право собственности согласно ГК признавалось наиболее полным по содержанию вещным правом по сравнению с правом застройки и правом залога. Последние, не обозначались как ограниченные вещные права в законе, однако их сущность позволяет их рассматривать в качестве производных вещных прав, отличающихся от классических аналогов тем, что закон закреплял возможность их установления исключительно в отношении государственного имущества.
|
|
|
Кроме того, на содержание правового института права собственности большое влияние оказала проводимая в 20-е годы «новая экономическая политика». В этой связи в сфере содержания права собственности граждан и юридических лиц Гражданским кодексом были установлено больше свободы, нежели в первые годы после Октябрьской революции.
ГК представлял собой небольшой по содержанию кодифицированный закон, «вещному праву» в нем посвящено всего 53 статьи. Правовое регулирование отношений собственности осуществлялось наряду с ГК большим числом декретов и иных нормативных актов. Построение норм в разделе о вещном праве было разграничено на три больших деления (не имеющих самостоятельных подразделений), соответственно посвященных праву собственности, застройке и залогу. Между тем, исходя из содержания норм, можно заключить, что каждый раздел имел определенную систематизацию, которую можно условно обозначить как деление на общие положения и особенную часть. Например, раздел право собственности содержит последовательные положения о понятии права собственности, содержании, объектах, формах собственности (государственной, кооперативной и частной собственности). Далее располагаются статьи, посвященные регулированию приобретения права собственности, общей собственности и защите права собственности.
|
|
|
Интересно заметить, что с таким построением норм права в ГК соглашались не все правоведы 20-х годов. Предлагалось внести в Кодекс принципиально новое социалистическое начало. В частности, Я Берман отмечал, что: «Ввиду… того, что нормы гражданского права регулируют главным образом, с одной стороны, отношения распределения «вещей»…а с другой - отношения обмена, все нормы гражданского права могли быть разбиты на две основные группы: 1) правоотношения по поводу присвоения средств производства и потребления 2) правоотношения по поводу обмена товаров и услуг»[256].
Отмечая слабую сторону вещного права, в отсутствии «деления вещного права на средства производства и средства потребления» П.И.Стучка писал о причинах такого положения «появляются следы нового переходного времени от капитализма к социализму, но самая новая форма на деле еще недостаточно проявилась» [257].
В отличие от классических законодательств о вещном праве, ГК РСФСР не предусматривал владения в системе вещного права владения как фактического обладания вещью. Основным препятствием выступило то, что институт владения был широко известен «буржуазному праву и который, при известных условиях давности владения, выливается в право собственности»[258].
Понятие и содержание права собственности. Формы собственности.
Статья 52 ГК различала собственность: а) государственную (национализированную и муниципализированную); б) кооперативную; в) частную. Понятие права собственности закреплялось в ст. 58 Кодекса, согласно которой собственнику принадлежат, в пределах, установленных законом, право владения, пользования и распоряжения имуществом. Эта норма подвергалась критике в юридической литературе. Гражданский кодекс РСФСР закреплял содержание права собственности путем традиционной для российского права «триады правомочий»: владение, пользование и распоряжение.
|
|
|
Так, П.И. Стучка видел недостаток в такой формулировке права собственности, который, по его мнению, состоял в том, что повторяет формулу дореволюционного гражданского закона о собственности. Однако, оставшиеся компоненты, по выражению П.И. Стучки, «качественно преобразовались: распоряжение - это правовой момент; пользование момент технический»[259]. Впоследствии в научной доктрине советские правоведы неоднократно обращались к ревизии, закрепленной в Кодексе формулировке права собственности. В связи с чем, в науке сформировалось несколько направлений, предлагающих совершенствование понятия и содержания права собственности, известных как меновая концепция и хозяйственно-правовая концепция. Сторонники меновой концепции (Е.Б.Пашуканис и др.[260]) признавая, что всякое право является продуктом товарного обмена, необходимым способом его опосредования, обязательным орудием его закрепления, полагал, что нужно было и на право собственности распространить аналогичное истолкование. По их мнению, единственно научное - это всегда лишь общее понятие о праве собственности как важнейшее условие обмена, как решающей предпосылке участия в меновой концепции. Хозяйственно-правовая концепция исходила из игнорирования юридической составляющей собственности и акцентировала внимание на собственности как экономическом явлении (Г.Н. Амфитеатров, Л.Я. Гинцбург и др.[261]). Свое видение содержания права собственности в 40-е годы представил А.В.Венедиктов, концепция которого сводится к критике «триады» правомочий, как не отражающей сущности права собственности и предложению о закреплении в содержании права собственности категории «власти и интереса собственника»[262]. Известно, что, несмотря на достаточно оживленную дискуссию относительно содержания права собственности, тем не менее, она в дальнейшем была заимствована при закреплении понятия и содержания права собственности Гражданским кодексом РСФСР 1964 г., а также и современным законодательством.
|
|
|
Безусловно, центральным институтом вещного права в ГК являлось право собственности. Как отмечает Т.Е. Новицкая, в задачу законодателя входило создание наиболее благоприятного режима для социалистической собственности[263].
Согласно ст. 22 ГК государственная социалистическая собственность была закреплена на промышленные предприятия в целом, промышленные заведения, фабрики, заводы, рудники, оборудование промышленных заведений. Эти объекты не подлежали отчуждению в собственность частных лиц и их объединений. В соответствии со ст. 53 ГК земля, недра, леса, воды, железные дороги общего пользования, их подвижной состав и летательные аппараты могут быть исключительно собственностью государства.
Гражданский кодекс (в примечании к ст. 58) оговаривал специфику государственной социалистической собственности как единого фонда. Примечание устанавливает, что органы государства не являются отдельными субъектами государственной собственности: они как органы государства осуществляют распоряжение государственной собственностью, причем это право распоряжения не распространяется на основные фонды (предприятия, сооружения, здания, оборудование), а касается только оборотных фондов и притом лишь согласно положениям о соответствующих органах.
Но, наряду с сохранением за государственной собственностью доминирующего положения в промышленности, было допущено частное предпринимательство в определенных пределах при известных условиях. При полной национализации, муниципализации промышленности в период военного коммунизма в руках государства сосредоточились такие предприятия, которые государство не могло снабжать сырьем и топливом, не могло их восстановить и управлять ими в тот период. Поэтому в 30-е годы в условиях новой экономической политики, направленной на восстановление экономики, государство было вынуждено оставить за собой управление наиболее стратегически важными отраслями народного хозяйства. Поэтому предприятия и имущество отраслей народного хозяйства, не имеющие стратегического значения для экономики, было разрешено сдавать в аренду кооперативам, товариществам, иным объединениям и частным лицам Декретом об аренде. Было также предоставлено право денационализации мелких промышленных предприятий, с числом рабочих не более 20, по ходатайству их бывших владельцев[264].
Таким образом, государство стремилось к восстановлению мелкого промышленного производства, кустарной промышленности усилиями частных объединений и частных лиц. В этой связи 22 марта 1923 г. был принят декрет ВЦИК и СНК «О порядке установления прав на промышленные предприятия» и декрет от 7 июля 1921 г. «О кустарной и мелкой промышленности». Мелкопромышленными признавались предприятия с числом наемных рабочих «не более 10 при двигателе и 20 без двигателя»[265]. В связи с указанными постановлениями ст. 5 ГК РСФСР, говоря о правоспособности граждан, устанавливает право каждого организовывать промышленные и торговые предприятия с соблюдением всех постановлений, регулирующих промышленную и торговую деятельность и охраняющих применение труда. А ст. 54 ГК РСФСР устанавливала, что предметом частной собственности могут быть орудия и средства производства, промышленные и торговые предприятия, имеющие наемных рабочих в количестве, не превышающем предусмотренного особыми законами.
|
|
|
Кроме того, закон закреплял возможность передачи предприятий крупной и средней промышленности с числом рабочих выше установленного законом, а также сооружений, имеющих государственной значение, передать в частную собственность, но лишь на основе концессии, разрешаемой правительством (ст. 55 ГК). Под концессией в тот период понималась форма «государственного капитализма»[266]. В концессионных договорах предусматривались условия использования предприятия, выпуска им продукции, передача ее в целом или части государству, недопустимость передачи концессии частному лицу без согласия государства, переход к государству через определенный срок созданного концессионером имущества и др. Допускалось использование и иностранного капитала в целях скорейшего восстановления народного хозяйства (декрет об общих экономических и юридических условиях концессий от 23 ноября 1920 г.)[267].
Переход к новой экономической политике стал основанием для развития кооперативной формы собственности, в том числе через создания кооперативной промышленности и промысловой кооперации. Специальным декретом от 7 июля 1921 г. предусматривалось объединение кустарей и ремесленников в промысловые организации (товарищества и артели). Промысловым кооперативам присваивались права юридических лиц, имущество их объявлялось не подлежащим ни национализации, ни приватизации. Постановлением Совнаркома РСФСР от 22 июля 1924 г[268]. промысловой кооперации возвращаются предприятия, склады и иное имущество, перешедшее к государственным учреждениям, предприятиям и потребительским организациям.
Гражданский кодекс отграничивал кооперативную собственность от частной собственности (ст. 52 ГК). Согласно ст. 57 ГК законно существующие кооперативные организации могут владеть всякого рода имуществом наравне с частными лицами. При этом, промышленные предприятия, организуемые и приобретаемые кооперативными организациями в порядке, установленном законами о соответствующих видах кооперации, могут состоять в собственности упомянутых организаций, независимо от числа занятых в предприятии рабочих, тогда как для частных предприятий число рабочих было ограничено[269].
Частная собственность по Гражданскому кодексу РСФСР носила отпечаток проводимой в тот период новой экономической политики. Её основные положения были сформулированы в декрете от 22 мая 1922 г. «Об основных частных, имущественных правах, признаваемых в РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР»[270].
Гражданам предоставлялось права иметь на праве собственности промышленные и торговые предприятия, с числом рабочих, не выше установленного законом; могли обладать денежными капиталами, предметами домашнего обихода и хозяйства и предметами личного потребления, а в городах и городских поселениях могли иметь на праве собственности маломерные, построенные до революции дома.
Не муниципализированные строения, согласно действующему в тот период законодательству, - прежде всего, маломерные жилые строения в городах. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 21 августа 1924 г.[271] маломерными признавались строения с жилой площадью для уездных городов не выше 25 кв. сажен, для губернских - 50 кв. сажен и для Москвы и Ленинграда - не свыше 100 кв. сажен. Их содержание и ремонт довольно дорого обходилось государству. Поэтому было разрешено демуниципализировать строения полезной площадью до 25 кв. саж, а в Москве - до 50 кв. саж.
Для привлечения частного капитала к восстановлению и капитальному ремонту муниципализированных домов было разрешено передавать в собственность частных лиц строения, требующие капитального ремонта[272]. Декретом от 8 августа 1921 г.[273] коммунальные отделы обязывались пересмотреть списки муниципализированных домов и установить, исходя из государственных потребностей и возможности для коммунального отдела осуществлять хозяйственное попечение о домах, те маломерные дома, которые могут быть преданы коллективам жильцов и отдельным лицам, бывшими собственникам. При демуниципализации строений включалось обязательство бывших домовладельцев восстановить дом.
Основной формой обладания жилыми домами была установлено право застройки. Объединениям и отдельным гражданам предоставлялась возможность возводить на отведенных городских участках строения на праве застройки и пользоваться ими для удовлетворения потребности в жилье своей и членов семьи. Площадь, превышающая 10%, застройщики могли сдавать в наем, в остальной части жилая площадь находилась в распоряжении коммунальных отделов (Декрет Совнаркома РСФСР от 8 августа 1921 г.).[274]
Гражданам предоставлялось право наследования по завещанию и по закону (ст. 416 ГК), а именно супругам и прямым нисходящим потомкам, в пределах общей стоимости наследства в 10 тыс. руб., в частности, если оно состояло из усадьбы, домашней обстановки и средств производства. Имущество, стоимостью свыше 10 тыс. руб., то из этого имущества, в случае нетрудоспособности указанных выше лиц, им выдавалось содержание в размере, который устанавливался Советами. Все остальное наследственное имущество поступало в доход государства. В целях борьбы с обходом декрета об отмене наследования было запрещено и дарение свыше 10 тыс. руб. (Декрет «О дарении»). В случае признания дарения недействительным предмет дарения переходил в собственность государства.
Защита права собственности регулировалась статьями 59-60 Гражданского кодекса и сводилась к виндикационному и негаторному искам. Статья 59 ГК устанавливала, что собственник вправе отыскивать свое имущество из чужого незаконного владения и требовать от недобросовестного владельца возвращения или возмещения всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь за все время владения; от добросовестного же владельца - всех доходов, которые он извлек и должен был извлечь со времени, когда он должен был узнать о неправомерности своего владения или получил повестку по иску собственник о возврате вещи.. Владелец, в свою очередь, вправе требовать от собственника возмещения произведенных им необходимых затрат на имущество с того времени, с какого собственнику причитаются доходы с имущества.
Условия возврата имущества при виндикации устанавливались в ст. 60 ГК, согласно которой от лица, которое добросовестно приобрело имущества непосредственно у собственника, последний вправе истребовать имущество лишь в том случае, когда оно им (собственником) утеряно или похищено у него.
При этом в примечании к ст. 60 ГК закреплялось понятие добросовестного приобретателя. Приобретатель признавался добросовестным, ели он не знал и не должен был знать, что лицо, от которого он приобрел вещь, не имел права отчуждать ее.
Особой охране подлежала государственная собственность. ГК установил неограниченную виндикацию (за исключением государственных ценных бумаг на предъявителя и банковых билетов) и не применял к истребованию государственного имущества сроков исковой давности (Постановление Пленума Верховного суда РСФСР от 29 июня 1925 г.)[275]. Согласно ст. 60 ГК государственные учреждения и предприятия могут истребовать от всякого приобретателя принадлежащее им имущество, незаконно отчужденное каким бы то ни было способом.
Кроме того, особая охрана государственной собственности следовала из постановления Пленума Верховного суда РСФСР от 24 июня 1925 г.[276] в виде установления презумпции государственной собственности. Согласно данному документу, в случае спора о принадлежности имущества государству или общественной организации, или гражданину, «тяжесть доказательства права собственности в соответствующих случаях лежит или на общественной организации или на гражданине, а не на государстве. Пока не доказано иное, государство признается собственником»[277].
Негаторному иску в Кодексе не было посвящено специальной статьи. Данный способ защиты вытекал из ч. 2 ст. 59 ГК в виде установления правила о том, что собственник вправе требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы они и не были соединены с лишением владения.
Общая собственность закреплена в ст.ст. 61-65 Кодекса. В соответствии со ст. 61 ГК право собственности может принадлежать двум или более лицам сообща, по долям (общая собственность).
Таким образом, кодекс закреплял лишь один вид общей собственности - общая долевая собственность. Положений об общей совместной собственности в Гражданском кодексе не закреплялось. Между тем, возможность установления общей совместной собственности была регламентирована законодательством того времени. Земельный кодекс РСФСР регулировал имущественное положение двора как семейно-трудового объединения лиц, совместно ведущих сельское хозяйство (ст. 65 ЗК РСФСР). Таким образом, совместная собственность была установлена в земельном законодательстве, при которой у «соучастника» собственности при существовании двора и при его состоянии в составе двора нет права на долю. По замечанию Д.М. Генкина, тем самым в тот период «было проведено различие в отношениях собственности между семьей, занимающейся сельским хозяйством, и семьей городского типа»[278].
В отношении общей долевой собственности кодекс закреплял ряд специальных правил по владению, пользованию и распоряжению имуществом, так и долей сособственника (ст.ст. 62-65 ГК). Владение, пользование и распоряжение общей собственностью должно было производиться по общему согласию всех участников, а в случае разногласия - по большинству голосов. Устанавливалась обязанность нести бремя платежей, сборов и издержек общего имущества соразмерно принадлежащей участнику доли. Участникам общей собственности предоставлялось право преимущественной покупки при отчуждении кем-либо из них своей доли постороннему лицу, кроме случаев продажи доли с публичных торгов. Сособственник имел права выдела своей доли. При этом если соглашение о способе выдела не было достигнуто, то по решению суда имущество подлежало разделу в натуре, поскольку это возможно без причинения ущерба его хозяйственному назначению, а противном случае выделяющийся собственник имел право на денежную компенсацию.
Приобретение права собственности регламентировалась ст.ст. 66-70 ГК, они содержат весьма краткие положения. Весьма условно можно выделить из них классические производные и первоначальные способы. На первое место кодекс ставит приобретение по договору. Согласно ст. 66 ГК право собственности на вещь переходит на основании договора, заключаемого между отчуждателем и приобретателем.
Кодекс различает момент возникновения пава собственности в отношении передача на индивидуально-определенной вещи и вещи, с родовыми признаками (числом, весом, мерой). В отношении первых моментом возникновения права собственности признается заключение договора, в отношении вторых - момент передачи.
Кодекс прямо не называет способы первоначального приобретения права собственности. Однако в ст. 68 ГК закрепляет, что имущество, собственник которого неизвестен (бесхозяйное имущество), переходит в собственность государства в порядке, установленном специальным законом.
Кодекс закрепил положения о реквизиции и конфискации (ст.ст. 69-70 ГК). При этом реквизиция допускалась у собственников в порядке, установленном декретом о реквизиции и конфискации имущества частных лиц и обществ, с выплатой собственнику вознаграждения по общим рыночным ценам, существующим к моменту изъятия имущества. Конфискация имущества у собственников допускалась лишь в виде наказания в случаях и порядке, установленных законом (прил. 4 к ГК).
Другим видом вещного права (наряду с правом застройки) ГК признавал право залога. Под ним ГК РСФСР понимал право кредитора на преимущественное перед другими кредиторами удовлетворение из ценности заложенного имущества в случае невыполнения должником обеспеченного залогом требования (ст. 85 ГК). Залог имел двойное значение. Он был не только правом на вещь, но и, одновременно, способом обеспечения исполнения обязательства. Залог мог быть установлен на «всякое имущество, не изъятое из оборота», в т.ч. на долговые требования, право застройки и строения (ст.ст. 87, 90 ГК). Кодексом допускался залог строений, однако в отличие от других видов залога строение не передавалось во владение кредитора. Подробной регламентацией залога в ГК законодатель преследовал цель поставить под контроль государства крупные сделки, которые, как правило, обеспечивались залогом. Введение залога строения и права застройки обосновывается созданием доступности для населения кредитного договора.
Анализ раздела «Вещное право» ГК не дает оснований для утверждения о наличии в нем целостной системы ограниченных вещных прав, критериев дифференциации их на группы. Включение в Кодекс застройки и залога в качестве вещных прав аргументируется отсутствием у советской власти собственного правового инструментария для регулирования пользования частными лицами чужим имуществом (как правило, государственным). Позднее категория вещных прав была изъята из законодательства: право застройки было ликвидировано в 1948 г.[279], с кодификацией начала 1960-х годов право залога было перенесено в сферу обязательственного права. Единственным «вещным правом» с этого времени на протяжении нескольких десятков лет оставалось право собственности. Логичным следствием изъятия вещных прав из советского гражданского права явилось научное обоснование отсутствия в советской экономике предпосылок для существования категории ограниченного вещного права[280].
|
|
|
