 |
Защита права собственности по ГК РФ 1964 г. (Тужилова - Орданская Е.М.)
|
|
|
|
Гражданско-правовая защита права собственности в 50-е- 60-е годы прошлого столетия представляла собой одну из важнейших проблем науки советского гражданского права. Социалистический характер имущественных отношений, являвшихся предметом регулирования советского гражданского права, определял основные принципы и содержание института гражданско- правовой защиты социалистической собственности, систему средств и присущий данного институту метод регулирования общественных отношений. Как писал О.С. Иоффе, «институт права собственности имеет дело не с любыми гражданскими правоотношениями, а только с той совокупностью, которая выступает в виде правоотношений собственности. Это обстоятельство определяет … круг условий, лишь при наличии которых могут получить применение способы защиты собственности, предусмотренные данным институтом»[1030]. Речь идет о том, что, во-первых, должно иметь место нарушение
именно права собственности, а не другого субъективного гражданского права, в противном случае применению подлежали бы нормы другого гражданско-правового института. Во-вторых, нельзя, чтобы правонарушение привело к прекращению отношений собственности (например, в случае уничтожения имущества), поскольку в этом случае интересы бывшего собственника придется защищать иными гражданско - правовыми нормами.
В Гражданском кодексе РСФСР 1964г. защита права собственности регламентировалась специальной главой 14 (cт.ст. 151-156), предусматривающей способы защиты, которые в цивилистической доктрине именуются вещно- правовыми исками. К ним относились: 1) иск об истребовании собственником имущества из чужого незаконного владения (так называемый виндикационный иск - ст. 151 ГК РСФСР); 2) иск собственника об устранении нарушений, не соединенных с лишением владения, но препятствующих ему нормально осуществлять свое право собственности (так называемый негаторный иск).
|
|
|
Вещно – правовые иски установлены для защиты субъективного права собственности как абсолютного права и направлены на возвращение вещи в натуре или прекращения неправомерных действий третьих лиц в отношении нее. В результате удовлетворения указанных исков устраняются нарушения правомочий собственников.
1. Виндикационный иск - (vin dicere – «объявляю о применении силы»), являющийся одним из классических вещно-правовых способов защиты права собственности, позволяет собственнику, утратившему владение вещью, истребовать имущество из чужого незаконного владения лица, хотя и фактически владеющего указанным имуществом, но не имеющего при этом законного основания для такого владения, что было закреплено в ст. 151 ГК. В соответствии с указанной нормой виндикационный иск мог предъявлять только собственник или носитель права оперативного управления, т.е. граждане, государство, государственные организации, колхозы, другие кооперативные и общественные организации, созданные или организации и учреждения. Однако, практика на тот период установила исключение из этого правила: если имущество являлось государственной собственностью, то виндикационный иск от своего имени предъявляло юридическое лицо в чьем оперативном управлении находилось это имущество.
Ответчиком по делу являлось лицо, фактически владеющее имуществом в момент предъявления иска, его фактический владелец. При этом такой владелец должен быть незаконным, т.е. это лицо, которое, владеет вещью на порочном основании, либо это основание ранее было законным, но в дальнейшем оно отпало (истечение срока договора имущественного найма, например). Незаконным владельцем считалось также и лицо, присвоившее находку или клад или приобретшее вещь у неуправомоченного лица. Таким образом, очевидно, что поведение лица, приобретшего вещь, не обязательно должно быть виновным. Достаточно, чтобы основание владения было незаконным.
|
|
|
Объектом виндикационного иска являлась индивидуально - определенная вещь, которая должна была существовать в натуре на момент предъявлении иска. Виндикационный иск мог применяться и к вещам, определенным родовыми признаками (строительный материал, зерно, овощи), но при условии, что на этот момент данные вещи были индивидуализированы, находились отдельно от других однородных вещей (в частности, на складе ответчика, в определенной таре и т.п.).
Таким образом, для предъявления виндикационного иска было необходимо: 1) чтобы собственник утратил владение вещью; 2) вещь была индивидуально - определенной; 3) вещь находилась в чужом незаконном владении, т.е. без правового основания. Следует отметить, что последнему обстоятельству законодатель придает особое значение, регламентируя, что не всякое незаконное владение вещью является основанием для предъявления и удовлетворения виндикационного иска.
Согласно ст. 152 ГК РСФСР 1964г, незаконные владельцы (приобретатели) могли быть двух видов - добросовестные и недобросовестные. Добросовестным назывался приобретатель, который не знал и не должен был знать, что лицо, от которого он приобрел имущество, не имело права его отчуждать (например, покупка дома, у лица, имеющего доверенность на его продажу). Соответственно, недобросовестным признавался приобретатель, который знал или должен был знать, что у лица не имеется право на отчуждение вещи (например, покупка золотых украшений у малолетнего ребенка).
Следует учитывать, что в советском гражданском обороте действовала презумпция добросовестности и для ее опровержения необходимы были данные, подтверждающие недобросовестность приобретателя, т.е. доказательства того, что лицо умышленно или по неосторожности проигнорировало известный ему факт неправомерности продажи вещи.
Возможность или невозможность возврата имущества собственнику в случае предъявления виндикационного иска социалистическими организациями и гражданами законом решалась по-разному. В соответствии со ст. 153 ГК государственные организации, колхозы и иные кооперативные и общественные организации могли истребовать свое имущество, неправомерно отчужденное любым способом от всякого приобретателя (социалистической организации или гражданина), добросовестного или недобросовестного. И такое требование подлежало обязательному удовлетворению. При этом совершенно не важно как было отчуждено это имущество: возмездно или безвозмездно. Такая виндикация именовалась неограниченной. Исключение из правил о неограниченной виндикации устанавливались только в пользу добросовестного приобретателя денег или ценных бумаг на предъявителя (ст. 154 ГК). Именно для данного объекта как обладающего наибольшей оборотоспособностью права добросовестного приобретателя были гарантированы в наибольшей мере - деньги и ценные бумаги не могли быть у него изъяты независимо от того, перешли ли они к добросовестному приобретателю возмездно или безвозмездно, по воле или против воли собственника. Это правило действовало при условии, что указанные вещи индивидуализированы (например, записаны номера), поскольку это оно из основных условий виндикации.
|
|
|
В отношении виндикации имущества, принадлежавшего гражданам на праве личной собственности применялись иные правила. От недобросовестного приобретателя имущество могло истребоваться собственником в любом случае безо всяких ограничений. Истребование имущества от добросовестного приобретателя регулировалось частями 1,3. ст. 152 ГК. Оно ставилось в зависимость от того, было ли имущество приобретено возмездно или безвозмездно; выбыло ли оно из обладания собственника по его воле или против его воли.
Собственник имел право истребовать свою вещь, если она была приобретена добросовестным приобретателем безвозмездно (дарение, наследование). Имущество, полученное добросовестным приобретателем возмездно, могло быть истребовано собственником в трех случаях:1).когда имущество было утеряно собственником или лицом, у которого оно находилось во владении (хранитель, перевозчик); 2) когда имущество было похищено у собственника или у данного лица; 3) когда имущество выбыло из владения собственника иным путем против его воли, например, в результате действия непреодолимой силы, случая, обязательного предписания государственного органа или должностного лица, передачи на хранение при чрезвычайных обстоятельствах (при пожаре, наводнении, в районе военных действий) и т. п. Для указанных случаев совершенно неважна вина (грубая небрежность или просто небрежность), поскольку это сузило бы сферу применения виндикационного иска. Таким образом, основным критерием в соответствии со ст. 152 ГК являлось выбытие имущества из обладания собственника или иного лица, которому это имущество передано на законном основании, против их воли.
|
|
|
Если имущество, которое могло быть истребовано у добросовестного приобретателя, передано им третьему лицу по основанию, не влекущему возникновение права собственности, собственник мог виндицировать это имущество и у такого третьего лица. Этот принцип получил отражение в п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 3.09.1974г. «О некоторых вопросах, в практике судов РСФСР, по гражданским делам, связанным с обслуживанием населения»[1031], где было сказано: «Принимая во внимание, что в силу ст. 151 ГК собственник имеет право истребовать свое имущество из чужого незаконного владения, следует иметь в виду, что применительно к ст. 152 ГК гражданин вправе истребовать в судебном порядке свое имущество, сданное в ломбард под залог ссуды третьим лицам, если это имущество было похищено, утеряно или выбыло из владения другим путем помимо его воли».
Иные последствия были предусмотрены при утрате владения вещью по воле лица, которому собственник передал вещь, например, если собственник передал свою вещь в аренду другому лицу, а последний ее продал добросовестному приобретателю. В этом случае согласно закону истребование собственником вещи у добросовестного приобретателя невозможно, т.к. здесь не было утери, похищения и т.п., т.е. вещь выбыла из обладания собственника по его воле. Такое решение в литературе нередко объясняют тем, что собственнику можно поставить в вину непродуманный выбор контрагента, которому он решился доверить свое имущество. Ряд авторов полагает, что подобная ситуация должна дисциплинировать собственника, он будет проявлять большую бдительность, осмотрительность в актах распоряжения вещью (передачи ее в аренду, заклад, сдачи на хранение и т. п.). По мнению законодателя, защита прав добросовестного приобретателя в подобной ситуации была продиктована рядом соображений и, прежде всего, тем, что добросовестный приобретатель не должен нести имущественные потери из-за ошибки собственника в выборе контрагента. Тем более, что собственник вправе взыскать убытки с лица, нарушившего условия договора, т.е. с нанимателя, хранителя, поверенного, продавшего вещь, не имея на то права.
|
|
|
Следует отметить, что в подобных случаях воля собственника направлена на совершение конкретного, обычно правомерного, действия, а именно, на передачу имущества, и не кому-либо, а конкретному известному ему лицу. Необходимость предвидеть дальнейшее поведение контрагента, бдительность, осмотрительность являются общечеловеческими характеристиками поведения и не закреплены законом в качестве условия виндикации вещи. Ни один здравомыслящий человек не может с уверенностью заявить, что он просчитал всю ситуацию и может с точностью определить, а точнее – предвидеть, поведение своих контрагентов. Это можно расценить, по меньшей мере, как самоуверенность и бахвальство. Тем не менее, законодатель, практика, доктрина ориентировала собственников именно на подобные заявления и подобное поведение.
Сказанное позволяет сделать вывод, что такой признак, как наличие или отсутствие воли собственника при отчуждении имущества, еще недостаточен для того, чтобы сделать вывод о возможности или невозможности истребовать имущество у добросовестного приобретателя. Важно определить направленность воли собственника, поскольку и в первом, и во втором случаях собственник, вступая в обычные гражданские правоотношения (передача имущества во владение, договор подряда), выражал во вне свою волю (волеизъявление) именно на совершение указанных действий, не предвидя возможные нарушения со стороны контрагента. Более того, собственник не был состоянии предвидеть такую ситуацию.
Тархов В.А. и В.А. Рыбаков справедливо писали, что когда собственник доверяет вещь другому лицу, то его вина в большинстве случаев более чем сомнительна, как правило, у него в момент заключения договора нет оснований не доверять своему контрагенту (действительно, иначе он просто не вступал бы с ним в гражданские правоотношения – Е.Т.-О.)[1032]. Представляется, что в противном случае законодатель ставит собственника и незаконного владельца (добросовестного приобретателя) в неравные условия: собственник должен проявлять осмотрительность, осторожность в своих действиях, предвидеть, предусмотреть возможные недобросовестные действия своих контрагентов, а добросовестный приобретатель может сослаться на законную формулу «не знал и не мог знать», и суд, основываясь на законе, встанет на защиту этого приобретателя.
Согласно ст. 152 ГК исключалось истребование имущества у добросовестного приобретателя, если оно было продано ему в порядке, установленном для исполнения судебного решения. ГПК РСФСР предусматривал разный порядок продажи имущества в порядке исполнения судебных решений в зависимости от характера объекта. Так, ст. 397 ГК устанавливала особый порядок реализации ценностей. В силу ст.ст. 399-405 ГК жилые строения продавались с публичных торгов: прочее имущество согласно ст. 398 ГК продавалось на комиссионных началах через государственные и кооперативные организации. Во всех этих случаях покупатель приобретал право собственности на имущество, а собственник лишался права на виндикацию.
Как уже отмечалось ранее, законодатель устанавливал специальные правила о неограниченной виндикации государственного, общественного и кооперативного имущества, которые были закреплены в ст. 153 ГК. В этих правилах нашла свое отражение особая забота государства о защите социалистической собственности. Специфика виндикации в этом случае проявлялась, прежде всего, в том, что госорган не выступал в качестве собственника имущества, но право оперативного управления, на котором имущество им предоставлялось юридическим лицам, было достаточным основанием для предъявления виндикационного иска.
Особое содержание имела виндикация в применении к спорам между госорганами. Имущество, истребуемое одним госорганом у другого, принадлежало на праве собственности государству и из фонда государственной собственности не выходило, даже если один из госорганов незаконно владел этим имуществом, т.е. в это случае спора о праве собственности не возникало. Фактически, предъявляя виндикационный иск об истребовании имущества, госорган защищал свое право (право оперативного управления), на котором это имущество ему было передано государством.
Если исходить из буквального толкования содержания ст. 153 ГК, правило о неограниченной виндикации распространялось и на иск госоргана о возврате имущество их незаконного владения другого госоргана - добросовестного приобретателя. Согласно господствующей на тот период в цивилистической литературе позиции, добросовестность госоргана – приобретателя не исключала изъятие у него имущества по иску другого госоргана, владение которого не имело законного основания[1033].
О более благоприятном положении государственной собственности по сравнению с собственностью кооперативных, общественных организаций, а также личной собственностью граждан свидетельствовал и тот факт, что на требования государственных организаций о возврате государственного имущества из незаконного владения колхозов и иных кооперативных и общественных организаций не распространялась исковая давность (ст. 90 ГК).
Немаловажным являлся и вопрос о расчетах при возврате вещей из незаконного владения. Если вещь приносила доход или могла его принести, собственник, виндицируя вещь, мог потребовать от незаконного владельца, кроме передачи самой вещи, также выплаты указанных доходов (плодов). При этом закон четко разграничивал о каком незаконном владельце идет речь - добросовестном или недобросовестном (ст. 155 ГК). Недобросовестный владелец обязан был вернуть или возместить доходы за все время владения имуществом (квартплата, приплод животных и т.д.).
Добросовестный владелец должен был возместить доходы только с момента, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности своего владения. До этого момента все извлеченные доходы принадлежали владельцу.
В свою очередь, добросовестный или недобросовестный владелец мог потребовать о собственника вещи возмещения необходимых затрат на содержание вещи и поддержанию ее в нормальном состоянии (с учетом нормального износа). Такое право владельца не было связано с возвратом владельцем доходов собственнику, которых могло и совсем не быть.
Закон также учитывал, что в процессе пользования вещью незаконный владелец мог производить соответствующие улучшения этого имущества, судьба которых также должна определяться при расчетах между владельцем и собственником вещи. При этом улучшения, произведенные недобросовестным владельцем, не возмещались совсем. Добросовестный же владелец был вправе оставить за собой произведенные им улучшения, если они являлись отделимыми. Так, добросовестный владелец мог потребовать возмещения затрат на благоустройство дома – провести водопровод или подключиться к системе газоснабжения. Если улучшения не моли быть отделены без повреждения вещи, то добросовестный приобретатель был вправе требовать возмещения произведенных на улучшение затрат, но не свыше размера увеличения стоимости вещи (ст. 155 ГК).
Статья 156 ГК предусматривала еще один способ защиты от нарушения права собственности, но уже без утраты владения вещью. Традиционно еще со времен римских юристов этот способ защиты права собственности именовался негаторым иском. Данная статья устанавливала, что «собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения». Так, если сосед постройкой забора создавал для собственника дома препятствия в пользовании домом, то собственник мог предъявить негаторный иск о переносе забора.
Таким образом, в отличие от виндикационного иска негаторный иск предъявлял владеющий собственник, т.е. собственник, не лишенный владения.
Кроме того, негаторные иски, как известно, не подпадают под действие исковой давности. Как справедливо отмечал В.А. Тархов, «если имеет место нарушение какого-либо правомочия собственника, выражающегося в совершении определенных действий ответчика…, то исковая давность течет со дня, когда собственник узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Если же имеется не нарушение права, а лишь препятствие в осуществлении права, возникшее из фактов непосредственно не направленных на нарушение оспариваемого права или создающих только угрозу его нарушения, то при таких обстоятельствах нет факта, влекущего за собой начало течения давности и поэтому о действии исковой давности говорить не приходится».[1034]
Как правило, к нарушениям права собственности, не связанным с лишением владения, относили неправомерные действия, создающие невозможность или затрудненность использования имущества, чем нарушалось право пользования или затрудненность для собственника осуществлять право распоряжения[1035].
Для предъявления негаторного иска необходимо было наличие трех условий:
1). Действия третьих лиц создавали помехи для осуществления собственником права пользования либо право распоряжения вещью, либо того и другого одновременно.
2). Эти действия носили неправомерный характер. Если сосед производил строительство согласно утвержденного проекта, то предъявление негаторного иска до изменения плана было невозможно, хотя возводимые соседом сооружения и мешали собственнику осуществлять принадлежащее ему право пользования имуществом.
3). Указанные нарушения продолжали существовать на момент предъявления собственником негаторного иска. Если эти нарушения уже прекратились, то негаторный иск не мог быть предъявлен, поскольку иск был бы беспредметным. В этом случае собственник мог предъявить иск о возмещении убытков.
При помощи негаторного иска собственник мог не только требовать прекращения нарушения своего права пользования имуществом, но и запретить подобные нарушения на будущее время, а в некоторых случаях – и совершения необходимых действий для восстановления нормальных условий пользования имуществом (например, выселение самоуправно вселившегося жильца).
Следует признать, что негаторный иск предназначался, прежде всего, для защиты права пользования имуществом, однако на практике этот иск применялся и для устранения помех в распоряжении вещью в виде требования об освобождении имущества от ареста (исключение из описи). Это было возможно в том случае, если имущество, находящееся во владении собственника, ошибочно включалось в опись вместо имущества другого лица, тем самым лишая собственника или только возможности распоряжаться этим имуществом, или одновременно пользоваться и распоряжаться им.
ГК наравне с защитой вещных прав собственника устанавливал и защиту прав титульного владельца, которому вещь не принадлежала на праве собственности (нанимателя, хранителя, перевозчика др.). Согласно ст. 157 ГК на иски титульных владельцев распространялись правила ст.ст. 152-156 ГК. Это означало, что титульный владелец имел право истребовать имущество от всякого нарушителя его владения, пользования, а в некоторых случаях и распоряжения, в том числе, и от собственника. Требование о возврате индивидуально-определенной вещи было обусловлено наличием правомочия владения, входящего в состав конкретного субъективного права, принадлежавшего владельцу - несобственнику. При этом владение восстанавливалось не у собственника, а у носителя права производного владения или, как он обычно именовался, титульного владельца.
Иск о возврате имущества, предъявляемый титульным владельцем, являлся вещным и об этом свидетельствовало расположение его в разделе, посвященном защите права собственности. Однако, думается, что его нельзя считать в полной мере идентичным иску виндикационному, предъявляемому собственником вещи. Во-первых, основания требований титульного владельца и собственника различны. Собственник обладает индивидуально-определенным имуществом на праве собственности, в основе же требований титульного владельца лежит иное право, вытекающее чаще всего из договора. Во - вторых, право титульного владельца носило срочный характер, право собственности же сроком не ограничивалось. В - третьих, отказ в возврате имущества по иску титульного владельца не исключал возможность истребования собственником этого имущества при помощи виндикационного иска, тогда как отказ собственнику в виндикации и непризнание за ним права собственности на спорное имущество означал, что и титульное владение оставалось без законного основания, а значит, и без защиты, т.к. советское гражданское законодательство не охраняло фактическое владение вещью. В - четвертых, защищая права титульного владельца от нарушений и предоставляя ему возможность истребовать имущество из чужого незаконного владения, закон охранял и защищал тем самым права и интересы самого собственника. В то же время, защищая права титульного владельца от всяческих нарушений, не связанных с лишением владения, закон охранял права самого титульного владельца, поскольку права собственника в этом случае не нарушались.
Глава IV
ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ПРАВО
Общие положения об обязательствах
|
|
|
