Уступка требования и перевод долга (Воронина Е.И.)

Глава 18 ГК РСФСР 1964 года включала в себя пять статей (ст. 211-215 ГК РСФСР 1964 г.) и была посвящена институту перемены лиц в обязательстве. Общие положения, касающиеся перемены лиц в обязательстве, отсутствовали. Глава 18 содержала лишь отдельные положения, касающиеся уступки требования и перевода долга.

В соответствии с общим правилом, предусмотренным ст. 211 ГК кредитор вправе передать свое требование другому лицу. При этом, как отмечает М.И. Брагинский, уступка требования влечет следующие последствия:

- старый кредитор выбывает из обязательства;

- новый кредитор вступает в обязательство;

- содержание обязательства остается неизменным[1077].

При этом уступка требования представляла собой договор между первоначальным кредитором и лицом, которому он уступает свое требование, и которое становится кредитором вместо первоначального. Участия должника в указанном договоре либо получения его согласия не требовалось[1078]. Иоффе О.С. отмечал, что перемена лиц, в отличие от перепоручения или переадресации исполнения, означает, что прежние участники из обязательства выбывают, а их права и обязанности, включая связанные с производством и принятием исполнения, переходят к заменившим их субъектам[1079].

Статья 211 ГК была посвящена случаям недопустимости уступки требования, которые являются исключениями из общего правила о возможности такой уступки. К таким случаям относятся следующие:

- уступка противоречит закону;

- уступаемое требование связано с личностью кредитора;

- речь идет об уступке требования о возмещении вреда, вызванного повреждением здоровья или причинением смерти.

Правило о недопустимости уступки, противоречащей закону, содержится и в действующем Гражданском кодексе РФ. Применительно же к ГК РСФСР в литературе приводятся следующий пример недопустимости уступки по данному основанию: транспортные уставы и кодексы признают недопустимой передачу прав на предъявление претензий и исков третьим лицам, предусматривая изъятие лишь для случаев, когда такие права передаются грузоотправителем грузополучателю, грузополучателем грузоотправителю, а также ими обоими своей вышестоящей либо транспортно-экспедиционной организации[1080]. Флейшиц Е.А. отмечала, что советское законодательство не содержало специальной нормы, которая прямо запрещала бы уступку требования, составляющего элемент обязательства, возникшего для организации из акта планировании или из основанного на акте планирования договора, однако несомненно, что организация, являющаяся кредитором по такому обязательству, вправе передать такое требование лишь в случае, если это не противоречит плану[1081].

Что касается запрета уступки требований, связанных с личностью кредитора, а также требований о возмещении вреда, вызванного повреждением здоровья или причинением смерти, то полагаем, что указанные нормы нашли свое развитие в ст. 383 ныне действующего ГК РФ, согласно которой переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности, требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается.

Помимо обозначенного выше требования о возмещении вреда, вызванного повреждением здоровья или причинением смерти, в литературе в качестве примеров требований, связанных с личностью кредитора, приводятся требования, связанные с выплатой авторского гонорара, осуществлением прав членства в кооперативных организациях[1082]. Таким образом, указание в законе на конкретный пример требования, связанного с личностью кредитора не означает, что по данному основанию закон запрещает уступку только требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью.

Большинство авторов признает, что запрет уступки требований, связанных с личностью кредитора, вытекает из самой их правовой природы[1083], следовательно, как отмечал еще К.Н. Анненков, «и без упоминания в нашем законе о недопустимости их передачи, цессия их не может считаться допустимой, и притом <…> вообще всех таких прав, которые по их существу представляются по отношению верителя правами чисто личными»[1084]. Перечисление в законе отдельных примеров таких требований не может свидетельствовать об их исчерпывающем перечне.

В порядке сравнения ГК РСФСР 1964 г. с ныне действующим ГК РФ следует отметить, что в настоящее время норма уточнена и дополнена: во-первых, в ней появилось указание на неразрывную связь требования с личностью кредитора, во-вторых, в качестве примера такого требования, помимо указанного в ГК РСФСР 1964 г. требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, добавлено требование об уплате алиментов. Кроме того, не следует забывать о появившейся в ГК РФ норме п. 2 ст. 388 ГК РФ, согласно которой не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. В данном случае полный запрет на уступку требования отсутствует и заменяется необходимостью получения согласия должника на такую уступку. В ГК РСФСР подобное правило отсутствовало.

Абзацем 3 ст. 211 ГК РСФСР было предусмотрено, что к приобретателю требования переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства. Брагинский М.М. подчеркивает, что указанное последствие наступает независимо от содержания соглашения об уступке требования, при этом в числе прав, обеспечивающих исполнение обязательства, к приобретателю переходит право на возмещение убытков, а в соответствующих случаях и права, основанные на дополнительных способах обеспечения обязательства (неустойке, залоге, поручительстве, гарантии и задатке)[1085]. Иной позиции придерживается Е.А. Флейшиц, которая отмечала, что данная норма носит диспозитивный характер: лицо, к которому переходит уступаемое требование, может отказаться от перехода к нему обеспечивающих это требование и других придаточных к нему прав[1086].

В литературе отмечается, что в двустороннем договоре уступка требования связана с одновременным переводом долга. При этом прямо данное правило в ГК не было предусмотрено. Следует отметить, что в настоящее время законодатель исходит из другого подхода к регулированию данного вопроса. Статьей 392.3 ГК РФ в ныне действующей редакции предусмотрена возможность передачи договора (одновременной передачи стороной договора всех прав и обязанностей по нему другому лицу), что означает, что по общему правилу уступка требования по договору не влечет одновременного перевода долга.

Принципиальное значение для разрешения данной проблемы имеет традиционно спорный вопрос о том, сколько обязательств возникает из двусторонне-обязывающего договора: одно, но сложное, в котором каждая сторона является и должником, и кредитором, или два простых, в которых у одной стороны только права, а у другой – только обязанности.

К сторонникам первой точки зрения следует отнести, в частности, К.П. Победоносцева^[1087], Д.И. Мейера^[1088], М.М. Агаркова^[1089], Т.Е. Абову^[1090]. Агарков М.М. отмечал, что в случае заключения двустороннего договора оба обязательства взаимно обусловливают друг друга и в силу этой обусловленности составляют единое сложное обязательственное правоотношение^[1091]. При этом ученый указывал, что было бы более удобно называть обязательственным правоотношением обязательство в целом, т.е. основное отношение со всеми его осложнениями. Для совокупности же права требования кредитора и соответствующей ему обязанности должника можно было бы говорить об основном обязательственном отношении, помня при этом, что в случае двустороннего договора основных отношений неизбежно два^[1092].

Кулаков В.В. предлагает за основу выделения сложных обязательств брать именно «усложнение структуры обязательственного правоотношения, либо (1) в субъекте, либо (2) в объекте, либо (3) в содержании, но при наличии общей конкретной цели (направленности) обязательства»^[1093]. Несмотря на то, что ученый сам факт существования сложных обязательств принимает без каких-либо обоснований, он предлагает критерий, позволяющий несколько основных обязательственных отношений объединять в единое правоотношение, а именно общую направленность, цель всего обязательства. В качестве обоснования тезиса о том, что из двустороннего договора возникает одно сложное обязательство, часто приводится то, что данный подход является «более удобным», а также тот факт, что простые обязательства слишком редко встречаются в гражданском обороте^[1094]. Прежде чем произвести оценку указанных аргументов, следует остановиться на позициях ученых, придерживающихся противоположной точки зрения.

Шершеневич Г.Ф. отмечал, что «в двусторонних договорах, строго говоря, два отношения, из которых каждое имеет своего активного и пассивного субъекта, только что эти отношения тесно срастаются и не могут быть произвольно разъединяемы»^[1095]. Новицкий И.Б. и Лунц Л.А. также утверждали, что из двустороннего договора возникают два обязательства, которые зависят друг от друга: каждое из них обусловливает собой другое^[1096].

Считаем возможным согласиться со второй точкой зрения и признать, что из двустороннего договора возникает как минимум два обязательства, в каждом из которых у одной стороны имеются только права, у другой – только обязанности по обстоятельствам, изложенным ниже. В связи с этим, полагаем, что основания утверждать, что в случае уступки требования по двухстороннему договору по умолчанию происходит одновременный перевод долга, отсутствуют.

Согласно ст. 212 ГК РСФСР кредитор, уступивший требование другому лицу, обязан передать ему документы, удостоверяющие право требования. Эти документы должны подтверждать действительность указанного требования, а также принадлежность его кредитору. При этом первоначальный кредитор несет ответственность только за действительность переданного им требования, но по общему правило не отвечает за неисполнение этого требования должником, если первоначальный кредитор не принял на себя поручительство за должника перед новым кредитором. Если должника не уведомили о состоявшейся уступки требования, он вправе произвести исполнение первоначальному кредитору, и данное исполнение будет считаться надлежащим. При этом, учитывая, что уступка требования не должна ухудшать положение должника, закон предусматривал, что должник вправе выдвигать против требования нового кредитора все возражения, которые он имел против требований первоначального кредитора.

Перевод долга согласно ст. 215 ГК допускался лишь с согласия кредитора. Новый должник вправе выдвигать против требования кредитора все возражения, основанные на отношениях между кредитором и первоначальным должником. При этом, если в отношении уступки требования предусмотрено общее правило, согласно которому к приобретателю требования переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, то в отношении перевода долга поручительство и установленный третьим лицом залог прекращаются с переводом долга, если поручитель или залогодатель не выразили согласия отвечать за нового должника.

Уступка требования и перевод долга, основанные на сделке, совершенной в письменной форме, должны быть совершены в письменной форме. Аналогичная норма содержится и в действующем ГК РФ, однако к указанному правилу добавляется также требование о государственной регистрации договора уступки требования по сделке, требующей государственной регистрации.

Анализ главы 18 ГК РСФСР 1964 г. в сравнении с действующими в настоящими время нормами, регулирующими данную сферу, в целом позволят сделать вывод о преемственности в правовой регламентации отношений, связанных с переменой лиц в обязательстве. В то же время законодательство, отвечая запросам практики, требующей ответов на возникающие при правоприменении спорных вопросов, развивается и расширяется, с одной стороны, предоставляя участникам гражданских отношений большую свободу, с другой – обозначая более четкие границы ограничения такой свободы.